Политика

   

Если вы не занимаетесь политикой, политика займется вами.

— Шарль Монталамбер

Политика — управление общественными делами ради выгоды частного лица.

— Амброз Бирс, «Словарь Сатаны»

Я трудиться не умел, грабить не посмел,
Я всю жизнь свою с трибуны лгал доверчивым и юным,
Лгал — птенцам.
Встретив всех, кого убил, всех, кто мной обманут был,
Я спрошу у них, у мертвых, бьют ли на том свете морду
Нам — лжецам?

— Эпитафия политику авторства Р. Киплинга

Искусство быть немного хитрожопей
Политикой зовётся с давних пор.

— Тимур Султанович

РаССово верная политика

Политика — самая благодатная тема для срачей и огромная столовая для зеленокожих тварей. Причиной огромной популярности данной дисциплины СО является низкий порог вхождения. Ведь для срача «Линукс против Виндовса» требуется знать, что такое права админа, инсталляция, драйвер. Для участия в забеге «Наука vs Религия» нужно освоить хотя бы школьный курс биологии или осилить сектантскую книжку «Любит ли тебя Иисус?». Для политсрача же достаточно десять минут посмотреть Первый канал — и ты уже невротногою политаналитик. Граждане этой страны всегда активно участвовали в кухонных забегах, несмотря на действующий на дворе режим. Даже под угрозой цугундера и полного уничтожения, которые нередко причитались даже стороне, отстаивавшей политику партии.

Политика — это искусство быть в белом, когда тебя поливают грязью

— Афоризм

По словарному определению, политика — есмь сфера жизни и общественных отношений, касающаяся вопросов государственной власти и государственного управления. В той или иной мере политика была с человеком с самого начала обретения им сознания и появления в человеческих отношениях власти как сознательной категории. Однако сам этот термин, как и многое из нашей научной и философской картины мира, пришёл к нам из Древней Греции, где о политике как феномене впервые задумались действительно всерьёз и стали о ней рассуждать отвлечённо от вопроса «какое наказание назначить за проступок» или «почему боги велели нам подчиняться царям». Да и вообще, множество политических терминов нам подарила именно Древняя Греция — особенно это касается названий для форм правления (монархия, аристократия, олигархия, демократия, тирания — это всё греческие термины, а вот империя, республика и диктатура — уже древнеримские). В современном мире вопросами изучения политических феноменов занимается наука политология.

Определение

Расово верная дефиниция от школорэпера

Разговаривают два друга.
— Ты мне можешь объяснить, что такое политика?
— Попытаюсь. Ты когда-нибудь видел член у комара?
— Нет.
— Так вот, политика — это еще тоньше…

— Политический онигдод

Педивикия дает с десяток определений этому понятию, что уже может вызвать нехилый срач.

Такая путаница в определении происходит из-за некорректного заимствования термина. В языке аборигенов Пиндостана есть два слова, имеющих схожее звучание:

• politic — процесс управления государством (корпорацией, вообще любой системой на уровне, где данная система выступает как субъект ответственного планирования собственного развития), включающий стратегический анализ и планирование, а также их реализацию, согласование интересов, обеспечение суверенитета и т. д. Всевозможные хитрые планы, временные стратегические союзы, и прочее в наличии.
• politics — заметили эту маленькую букву в конце? — искусство ссать быдлу в уши, попутно вешая на них лапшу, законодательные вбросы и срачи в парламентах для поднятия своего рейтинга и вообще весь PR бедных слуг народа. По понятной причине, ни один политик не может прямо сказать избирателям, что они голосуют, чтобы он карьеру сделал. Именно politics обычно понимается под политикой в этой стране.

При заимствовании из греческого термины остались совмещены в слове «политика», что и порождает кровавую кашу в мозгах юных политилогов.

Правильность управления страной каждый индивидуум понимает по-своему и стремится навязать всем остальным свою версию. ЧСХ, подобные стремления частенько приводят к революциям и мятежам с последующим — как в случае удачи, так и после фейла — отловом всех несогласных и установлением идеологически верной системы.

А так как население лучше всего знает, как играть в футбол и управлять страной, то в этой статье будет попытка описать явление, основываясь на истории парламентаризма и на классификации основных современных (и не только) политических течений.

Классификация

По расположению стульев

Точка зрения зависит от места сидения.

— Л. Кравчук

Не так сели!

— Дедушка Ельцин

Как трудно быть политиком в этой стране

Для того, чтобы качественно троллить «политически активных», необходимо знать, каких видов они бывают и на что дрочат. Итак, самый популярный способ классификации политических партий — по занимаемому месту в парламенте.

Во французском парламенте те, кто выступал за сохранение политического строя и сопротивлялся всяким сомнительным реформам, занимал место в правой стороне парламента; те же, кто мечтал быстро, решительно разрушить ненавистный политический строй до основания, а затем… сесть передохнуть и подумать, что делать дальше, — когда уже больше нечего ломать, — занимали левую сторону. Помимо этих крайностей были более сбалансированные партии, которые не столь сильно боялись перемен и были слишком богатыми, чтобы быть заинтересованными в том, чтобы всё поделить, — вот они и занимали центральные скамейки, изворачиваясь в камасутре компромиссов. Этот исторический опыт даёт нам классификацию политиков, согласно которой они делятся на правых, левых и центристов (иногда встречаются промежуточные версии, например, левоцентристы).

В английском парламенте всё обстояло намного проще: с одной стороны садились члены правящей партии, с противоположной — оппозиция. Если правящая партия фейлила, и избиратель проголосовал за оппозицию, то партии менялись местами. Остальным партиям разрешалось курить в сторонке на галерке, мечтая о том, что данная система когда-то изменится. Соответственно, эта традиция дает нам ещё одну классификацию, согласно которой партия может быть правящей, оппозиционной или маргинальной.

В СССР все обстояло проще: партия была одна. Избирателю предлагалось честно прийти на выборы и проголосовать за любого из предложенных кандидатов от партии, коих должно было быть не меньше одного. ????? Вин. А на самом деле, вопрос о том, кто должен быть при власти, решался традиционным методом склок и интриг. Эта традиция учит нас тому, что хомячки всегда готовы выбирать, даже если выбирать не из чего.

ИРЛ всё, конечно, устроено куда более удручающе. Практически любой анонимус может по достижении нужного возраста придти на избирательный участок и поставить там галочку. И его голос даже подсчитают, иногда даже честно. А вот стать кандидатом — на порядок сложнее. А стать кандидатом, у которого есть шансы — на два порядка сложнее, потому что нужны сотни нефти на избирательную кампанию.

И всё равно у крупного финансового воротилы и важного чиновника будет решающее преимущество — даже если они продуют выборы всухую, их миллионы и посты никто у них отбирать не будет. А вот твои голоса сгорят синим пламенем в день объявления результатов.

Так что что бы там не говорили и не писали в предвыборных программах, политика — почти всегда междусобойчик влиятельных тузов, которые соревнуются в количестве нанятых хомячков, как раньше соревновались в количестве замков и вассалов. Разумеется, периодически кто-то из них падает, а кто-то за верную службу или благодаря удачно оторванному гешефту возносится в VIP-ложу политического цирка. Но суть того, что когда делят власть, средний анонимус может проявить себя только в массовке, неизменно примерно со времён первых египетских фараонов.

По цвету штанов

Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов — то нет цели! А когда нет цели…

— Кин-дза-дза!

Наши политики. НАШИ! НАШИ! Как мы их обожаем и любим!

Честный украинский мэр.

Для тупых хомячков, неспособных понять сложную систему политических партий, придумана цветовая классификация. Традиционно сложилась ассоциация коммунистов с красным лейблом; близких к ним социалистов ласково именуют розовыми. Национальным партиям принято клеить коричневые ярлыки фашистов. По чисто белому флагу всë той же Франции до революции монархисты выбрали себе цвет (мол, благородные белые люди). Анархисты вроде Махно взяли чёрный (простонародная чернь). Партизаны и бандиты взяли зелёный (чтобы героически прятать свой флаг в кустах).

Иногда наклейки раскрашиваются в произвольные цвета политтехнологами непосредственно перед политическими акциями. Так было создано два политических лагеря «оранжевых» и «бело-голубых»; остальные политические силы тоже решили не отставать и нарисовали себе кучу разноцветных флажков, но их усилия остались незамеченными.

Классификация умными словами

Однако классических двух категорий политоты оказалось недостаточно, потому что и «левые», и «правые» это всего лишь плоская абстракция от сложной и интересной реальной жизни. Единственным объективным (вне фраз и ярлыков) критерием можно считать интерес в экономических процессах. И если посмотреть под таким углом, то все политически партии исторически делились на:

• Националистов (фр. nationalisme — букв. «народники»), идея которых в исходном смысле была проста: суверенитетом и полнотой политической власти должны обладать не каста дворян и не монарх, а весь народ. Националисты возникли и окрепли вместе с развитием торговых отношений между разными областями мест проживания одного народа, что и сделало идею «национальной республики» актуальным лозунгом. Проще говоря, националисты когда-то были демократами, революционерами, республиканцами и религиозными реформаторами, а начиная с французской революции — и атеистами. Сей классический период принято называть «романтическим национализмом», ибо изначально его двигал пафос литературы романтизма. С современными националистами, машущими ымперками на митингах, они не имеют почти ничего общего, но об этом ниже.

• Либералов (лат. liber — «свободный»), придерживающихся мнения, что государству нужно как можно меньше вмешиваться в жизнь хомячков и не мешать естественному отбору как в политике, так и в экономике. Свобода, равенство, братство, отделение церкви от государства. Само государство — только ночной сторож. Почти все классические либералы были националистами (sic!), но националисты массово стали либералами только к французской революции, а до того обычно шли с лозунгами религиозных реформаторов как, например, немецкие и голландские националисты. К современным неолибералам также не имеют отношения.

• Консерваторов (от лат. conservo — «сохраняю»), исторически выделившихся из первой группы. Консерваторы стремились любой ценой сохранить существующее положение, потому что, как правило, состояли из тех либералов, которые устроились лучше всего и извлекали гешефта больше всех. Само собой, их естественными союзниками становились всякие охранители торадиций типа аристократов и попов, боровшиеся против теснивших их капиталистов. В дальнейшем же консерваторами стали зваться сами капиталисты которых стали теснить как капиталисты поменьше, так и пролетарии. И чем более отсталой от развитых была страна, тем большую часть среди капиталистов составляли консерваторы, что крайне уменьшало вероятность успешной буржуазно-демократической революции. Каноничный пример — неудачная революция 1848 года в Германии. Категорически нельзя путать консерваторов с теми, кто использовал «консервативный» язык в политических целях как, например, большевики или эсеры, которые объясняли неграмотным крестьянам, что они де строят «царство божие на земле».

• Анархистов (др.-греч. ἀναρχία — «безвластие»), вышедших из среды радикальных и революционно настроенных либералов. По их мнению чтобы все люди на Земле вольно зажили в коммунах, мало просто закрыть концлагеря и установить демократию, чем ограничиваются либералы, необходимо полностью отменить государство. Политически анархисты получились в результате раскола первого интернационала на анархистов и всех остальных — социалистов. У анархистов остаётся открытым для обсуждения и дискуссий, а потому вызывающий некоторые разногласия, вопрос об отмене или сохранении частной собственности.

• Социалистов (лат. socialis — «общественный») или по-другому социал-демократов. Как и либералы они выступают за демократию, но считают, что все процессы в государстве, должны находиться под неусыпным контролем общества, чтобы обеспечить равномерное распределение социальных благ между гражданами. Появились в результате раскола второго интернационала — на коммунистов и социал-демократов — а до раскола и те, и другие назывались социал-демократами скопом. От коммунистов отличаются половинчатыми мерами — отбирают и делят не всё и не у всех, а только то, что надо, и у кого надо. В результате такой двусмысленности и неясности социал-демократы объективно стали отличными союзниками для правящих либералов, были прикормлены и скатились в обычный социально-патриотический популизм.

• Коммунистов (лат. commūnis — «общий»), считающих, что лучший способ устроить социальную справедливость — не просто отбирать и делить в пользу новых правителей, а физически уничтожить эксплуататорские классы, крестьян-единоличников и частную собственность как таковую, всё передать тоталитарному государству с вождем во главе и принудительно ввести слежку за всеми гражданами и государственные сельскохозяйственные коммуны в той или иной форме. В отличии от социал-демократов, считали мирное уравнивание ущербным, а демократический режим абсолютно негодным вплоть до полной победы мировой революции, ибо для этого есть гражданская война и классовая вражда. А до того далекого момента видели приемлемой «диктатуру революционного класса» то бишь военную демократию для своих (вождь, его правительство, органы слежки, высшие чиновники) и военную диктатуру для чужих (рядовые крестьяне и рабочие страны).

• Фашистов (ит. fascio — «союз»), соединивших в себе социальную критику революционеров и охренительную политику консерваторов. Их цель — наделить государство такой политической силой, при которой ни олигархи, ни революционеры не смогут на него повлиять. Список консервативных ценностей (религия, семья, ксенофобия) и естественные союзники (консерваторы, попы и дворяне) в придачу. Здесь же национал-социализм, имеющий некоторые отличия, но по вышеописанной сути полностью совпадающий с фашизмом и фалангизмом. Всё то же самое: «предприниматель — фюрер для рабочих», «дети, кухня, церковь» и так далее. Государство под руководством светлейших умов и во главе с ВЕЛИКИМ ВОЖДЁМ, который лучше тебя самого знает, что тебе нужно, должны иметь абсолютную неограниченную власть, дабы в стране царили стабильность и закон, которые необходимы для процветания. Те, кто занимает активную гражданскую позицию, получают бесплатные лечение галоперидолом и путевки в непионерские лагеря.

• Троцкистов и сталинистов. Сначала троцкистами были личные хомячки понятно кого, после смерти Ленина — левая оппозиция ВКП(б), а после выпила и левой, и правой оппозиции троцкистами начали называть всех хоть мало-мало демократических большевиков, то есть всех коммунистов, описанных выше. Сталинисты — это выразители интересов бюрократии, использовавшие патриархальные представления крестьян в свою пользу и осуществлявшие политику в условиях тотальной войны. По первым двум причинами неминуемо скатились в государственно-консервативное болото и вскоре были заменены аполитичными карьеристами брежневского разлива — совками. К сталинистам по сути относятся всевозможные маоисты, ходжаисты, чучхеисты и тому подобные коммуняки-государственники. В своё время и сталинисты, и совки были крайне популярны по всему миру. Во-первых, они создали форму капиталистических отношений, политически независимую от всемирного империализма, через избавление от финансово-экономической зависимости путём тотальной национализации, ибо местные банановые капиталисты оставались марионетками белых людей и никакую независимость получить не могли и не хотели. Во-вторых, сталинисты и совки нравились быдлу больше троцкистов, потому что не требовали от него больше, чем оно само хотело — например, экспорта революции, который вьетнамских и корейских крестьян мало интересовал.

Неолиберализм глазами Бидструпа

• Неолибералов, возникших после того, как подавить революционные режимы силой не удалось, а жить по старой либеральной схеме — стало невозможно. От обычных либералов унаследовали только часть названия и ничего кроме. Если либералы выступали за ограничение государства, то неолибералы стали выступать за его усиления в интересах неолибералов. Если либералы выступали за свободу, равенство и тому подобное, и против дискриминации, например, расовой, то неолибералы стали ограничивать свободы своих противников и поддерживать ксенофобию, когда это было выгодно. Одним словом, неолибералы стали новой формой борьбы правящего класса за власть. Их визитная карточка — двойные стандарты и крылатая демократия. Российская власть с 1991 по сегодняшний день это неолиберальная власть, уверенно дрейфующая в сторону неоконсерватизма.
• Либертарианцы — эдакая помесь либералов с анархистами, взявшая от первых классический американский либерализм с его свободным рынком, американской мечтой и пропагандой индивидуализма, а от вторых, идею о минимальном вмешательстве государства в жизнь своих граждан. Считают, что каждый человек должен стремится к прогрессу и превращению себя в селф-мейд анхумана, в то время как функции государства будут упрощены до заботы о соблюдении законности и контроля за работой социальных институтов, а то и вовсе упрощены в пользу частных охранных или медицинских компаний. Отдельным фетишем является так называемая «невидимая рука рынка», которая согласно представлениям либертарианцев сама всё порешает без какого-либо вмешательства государства в экономику. В силу выше написанного зачастую оказываются в оппозиции как к левым, так и к правым, ибо первые принципиально не могут согласиться с нетерпемистью либертарианцев к любым формам социальных гарантий и поддержки, а вторые хватаются за голову при чтении либертарианских мануалов об отказе от любого контроля за общественными институтами. Из-за этого и в силу определённой наивности и утопичности дискурса никогда не подпускались к кормушке, хотя и получили возможность провести свой первый политический эксперимент после победы Зеленского на выборах президента Украины в 2019-м году.

Суть неоконов от Карлина

• Неоконсерваторов, возникшие как более консервативная вариация неолибералов. В экономике и политике были ещё более жесткими неолибералами, чем сами неолибералы, и ничуть не стеснялись открыто провозглашать небратство с иностранцами, неравенство мужчин и женщин и несвободу человека перед б-гом главными политические ценностями, без которых Ад и Израиль. Являются основными проводниками ксенофобии и религиозного фанатизма. Современные националисты и православные активисты это представители именно неоконсерватизма, искренне верящие, что хомячки их страны намного духовнее хомячков других стран. И если неоконсерваторов трудно отличить по их делам от неолибералов, то неофашистов от неоконсерваторов отличить еще труднее.
• Неофашистов, которые отличаются от старых фашистов тем, что признают и парламентаризм, и ещё целый ряд невозможных для старых фашистов компромиссных мер возможными. Реально-практически они почти неотличимы от неоконсерваторов: разве что по внешним, исторически фашистским атрибутам, лозунгам и прочим внешним формальностям. Короче говоря, неоконсерваторы колеблются от квасного патриотизма до лютого православного расизма. Вопрос только в сакральных предметах: расисты отличаются от националистов тем, что сортируют хомячков не по паспорту, а по цвету шкурки и форме котелка, религиозные фанатики — по приближенности веры к истинной и так далее. Обычно националисты и фанатики разных народов и конфессий веселят зрителей терками между собой, но по-настоящему эпичные лулзы приходят в этот мир тогда, когда они внезапно объединяются для разборок с товарищами, которые желают отменить ВСЕХ богов и ВСЕ национальности, и воспитывать людей в духе атеизма и интернационализма.
• Новых левых, возникшие как бунт молодых против бюрократизма ориентированных на СССР официальных коммунистов с одной стороны и несоответствия реальности и троцкистской практики с другой. Были представлены широчайше, дали миру много всяких интеллектуалов, террористов и партизан. Пошалили в ФРГ, Франции (май’68) и Италии и сошли на нет по мере стагнации социалистической системы в целом. Сегодня представлены утончёнными личностями, любящими посмотреть Годара, лайкнув левый репост в фэйсбуке.

Суть новых правых

• Новых правых, которые суть те же неофашисты. Отличие в том, что новые правые отказались от ценностей фашизма и традиционных ценностей вообще, пытаясь выглядеть политкорректно и модно. В 90-е Дугин пытался сделать новоправую партию из НБП, но у него не получилось, сегодня же новые правые в России таки представлены в лице «Спутника&Погрома» и крокодилистов. Неполноценность рас новые правые заменяют их культурной несовместимостью с местными, секс- и нацменьшинства допускают, но объявляют плохими и негодными для нации. Австрийская Партия Свободы так и вообще входит в Либеральный Интернационал, что намекает. В сытых европах, живущих за счет труда мигрантов и банковских счетов банановых президентов, новые правые демонстрируют очень, очень неплохие результаты. Например, партия кандидата в президенты Франции Мари ле Пен это именно новоправая партия.
• Посткоммунисты, являющихся рыночным переизданием брежневских карьеристов, удачно пристроившихся и пропагандирующих рыночный православный государственный социализм. Дабы остаться на плаву уже в 1996 году отказались от цели национализировать приватизированное.
• Неокоммунисты, состоящие из 3,5 анонимусов: интернационалистов, атеистов, демократов и так далее. Субъектом (авангардом-двигателем) революции видят говно нации класс работников умственного труда, а не промышленных рабочих, вопреки каноничному Марксу. К Марксу относятся более чем позитивно, но марксистами по ленинской формулировке не являются.

Перпендикулярные направления

Некоторые политически озабоченные граждане считают, что жизнь людей уже налажена и поэтому нужно озаботиться женщинами, мужчинами, пидарасами, неграми и животными. Подобными представителями политических процессов являются:

• Зелёные — экологи. Мирные товарищи безобидны: пропагандируют альтернативные источники энергии, едят травку, курят травку, ратуют за сохранение различных видов зверюшек, сажают деревья — в общем, позитивные товарищи. Радикалы же полагают, что человек совершил грубую ошибку, когда слез с дерева и возомнил себя царем природы, и теперь обязан каяться, помогать тамбовским волкам восстановить свою популяцию, подкармливая их своими младенцами, и дауншифтнуться обратно в пещеры. Наиболее ФГМ-нутые из них считают, что всем хомо сапиенсам надо дружно принять истинную веру, а еще более упоротые — выпилиться как можно скорее.

• Трансгуманисты — подобная зелёным группа наивных идеалистов, однако если первые усиленно ратуют за возвращение к корням и синтез с природой, то эти ребята во всю за обмазывание прогрессом и собирание всех возможных ништяков от науки. Регулярно участвуют в срачах по поводу использования стволовых клеток, клонирования, а также постройки роботов и возможности заморозить своё бренное тельце до лучших времён. В силу сложности вопросов оторваны от жизни ещё больше, предпочитая вести пропаганду с помощью разнообразной научной фантастики и выбивания баблищь на «революционные» исследования, хотя в принципе уже довольно прочно срослись с практической наукой в наиболее технически развитых стран вроде Японии или США.

• Теократы — сторонники принципа, по которому власть должна принадлежать церкви, а государственное устройство и образ жизни регулироваться положениями выбранной государственной религии. Несмотря на очевидную неактуальность в современных реалиях, в мире всё ещё есть «канонично» теократические государства вроде Ватикана, Ирака или Непала, управляемых главами местных христианских, исламских и буддистских деноминаций, соответственно. В силу того, что следование религиозным трудам зачастую заменяет в голове теократа любые насущные социальные и экономические потребности, на практике движуха в основном представлена наглухо отмороженными религиозными фундаменталистами вроде ИГИЛ, талибов или православными фриками, рассказывающими про колдунов-учёных.

• Феминистки — движение за права бап. Раньше было весьма полезно, несмотря на некоторый ужас в идеологии. Именно благодаря суфражисткам ты можешь голосовать на выборах, анонимус-тян. В настоящее время представляют из себя нацисткие организации под псевдо-левацкой обёрткой, везде ищущие происки жидов-мужланов. Подробнее — в статье.

• Маскулисты — движение, возникшее как ответ на вторую волну феминизма в США. Появилось оно примерно тогда, когда группа мужчин-либералов внезапно осознали факт того, что феминизм привел не к установлению гендерного равенства, а к отбиранию привилегий у мужчин и передаче их слабому полу, что привело, собственно, к дискриминации первых. Разумеется, феминистки от такой наглости не в восторге: доколе потные мужланы поставили под сомнение аксиому дискриминации женщин, ааа? Несмотря на реакцию, движение набирает популярность. Особенно в России, где гендерный вопрос стоит наиболее остро. В самом движении единства нет: в нем тусуются как умеренные либералы, требующие отмену призыва в армию и чтобы РСП хотя бы пускали отцов видеться со своими детьми, так и могучие радикалы, требующие окрепощения женщин и создания тотального патриархата везде, где только можно.

• Монархисты — когда то были дико актуальны в то время, когда общество переходило от феодализма к капитализму или в отдельных странах к социализму, но теперь постепенно деградировали и в основном представляют своеобразный фанклуб «X, которую мы потеряли», считая, что совершенно любые проблемы в стране можно решить, если пожизненно посадить на трон какого-то способного чувака и потом закрепить этот пост за его последующими наследниками, возродив давно умерший в Европе сословный порядок, и обосновав это всё словом Божьим. По своей сути, является своеобразной особо запущенной маня-версией современных неоконсерваторов, однако не следует их путать с монархистами в странах вроде Японии или Швеции, где ещё сохранилась монархическая форма правления, а монархизм является всё ещё актуальной версией национализма.

• ЛГБТ — гей-лобби как оно есть. В наиболее сильном виде представлено, как ни странно, в странах где какой-либо толерантностью и не пахнет, ибо реальная гомофобия по вполне понятным причинам не даёт сабжу расслабится и думать о чём-то кроме реальной борьбы за реальные права. Ну, или по крайней мере претендовать на это. В ином случае, склонно принимать довольно химерные формы, с каждым годом всё больше напоминая крайние движухи поцтреотически-религиозного толка. Сообщество, возникшее в результате запроса шовинистов на мальчиков для битья, что подтверждается удивительной бессодержательностью гей-митингов и парадов. На Западе довольно успешно заменили белому человеку уже ставших неактуальных в качестве беззащитных жертв негров и рабов, в то время как в Этой стране с ними боятся прилюдно сотрудничать даже «свои» либералы.

• Антифашисты, выступающие против деления людей на расы и нации, что сближает их с коммунистами и неолибералами. В зависимости от уровня упоротости своих членов, могут быть как и в принципе полезными движухами, так и своеобразной интернациональной пародией на своего оппонента, когда любое упоминание национальных различий становится поводом для агрессивной травли и угроз. В остальном же, вне национальных вопросов являются совершенно традиционными леваками разной степени радикальности.

• Против политики вообще — логичный ответ человеческой психики на информационные потоки говна, подаваемого под политическим соусом. Внутренняя эмиграция, например.

Политота головного мозга

— Это безумие!
— Нет, это политика!

— Капитан Джек Воробей

Завёрнутость мышления на политических темах, неумение от них отвлекаться. Со временем приобретает параноидальную форму.

Этот без сомнения печальный диагноз нужно отделять от нескольких прочих:

• Политическое позерство. Позер на то и позер, что политота для него — просто очередной метод аттеншнвхорства.
• Хомяк, чья суть заставляет его идти за какой-то точкой зрения в ожидании, что всё само за него сделается. В остальное от бурления время хомяк есть просто Homo bydlicus tipicus.
• Политическая активность. Некоторые полагают, что все позиции одинаково ошибочны, кошерны лишь возвышенное неучастие либо едкое глумление над любой политтурбулентностью. Короче, каждый политанутый имеет общественную позицию, но не каждый, кто имеет общественную позицию, — политанут.
• Плохая аргументация. Трижды правый может быть косноязычным хуйлом. А вот трижды политанутый, наоборот, может быть мастером витиеватого слога.
• Вера в свою правоту. За верой иногда стоят реальные жизненные интересы, которые человек может даже не осознавать. Если человек подспудно понимает на опыте, что есть правда, то ему уже не надо рассуждать, чтобы действовать. Рассуждения — удел либо демагога, либо по-настоящему умного политика, а простой человек именно верил на протяжении всей человеческой истории и верит сейчас. И если он действует, а не бухает с друзьями, то так ли это плохо? Ему просто нужно учиться думать, а поводы умнеть государство ему даст. А вот вера больного политотой есть вера в Священную Корову, обычно никак не связанная с жизнью. Хороший пример адекватных и политических верующих — первые поколения революционеров потерянной России, у которых не было ни плана, ни доказательств, но было ясное понимание своих и чужих интересов. То же и у европейцев в Реформацию, когда политические интересы были выражены внутри символов веры и теологических истолкований, которые даже политическими программами назвать нельзя.

Для политанутых жизнь и политика — это всего лишь игра, у которой есть чёткие правила, требующая плоского мышления по контуру схемы. Можно сказать, очередное, только чересчур серьёзно воспринимаемое, хобби: одни угорают по футболу, другие по играм, кто-то по анальному сексу, а они вот по политике. Политанутые врут и себе, и остальным, и неспособны ни учиться, ни менять свою точку зрения, ни осознать свою политанутость, и участь их печальна.

Переход мира на демократические рельсы и превращение политики в место, в котором при желании может поучаствовать каждый обыватель, породило такой специфический человеческий архетип как «политонутый». Такие люди имеют тревожно много общего с религиозными фанатиками, чтобы как бэ подтверждает тезис о том, что упование на некие универсальные ответы на все случаи жизни и культ личности в человеке просто неистребимы.

Не смотря на бесконечное множество идеологий и движух, среднестатистический политонутый так или иначе будет иметь следующие признаки:

• Восприятие окружающего мира через выбранную идеологию, вне зависимости от того насколько широко она объясняет явления и применима к вещам вне её. В особо запущенных случаях, политонутый может верить, что буквально будущее всей цивилизации зависит от решения специфических проблем или требований его идеологической тусовки.
• Саму идеологию возводит в полу-религиозный статус, относясь к её постулатам как к догмам, а лидеру как к божьему пророку. Принципиально отрицает, что находясь когда-то где-то находясь у власти его идейными сторонники натворили хуйни или даже «немного так» покилляли людей не за что ни про что.
• Деление всех окружающих людей на братушек и принципиальных врагов в зависимости от реальной или зачастую просто потенциальной поддержки противоположных взглядов. Веганы, к примеру, очень любят обобщать всё остальное человечество в форме абстрактных «мясоедов», вплоть до придумывания общей идеологии и взглядов всем, кто просто ест мясо.
• Отношение к ним как к неразумной серой массе, которую в лучшем случае надо просвещать, а в худшем под дулом ружья заставить приближать победу «Высшего блага», расстреливая всех несогласных.
• Один из лучших детекторов политонутого это эмоциональная реакция с обвинениями в пропаганде на любую информацию от лица противоположного лагеря. Впрочем, как показывают исследования, в современном мире такие когнитивные искажения уже норма.
• При этом, сам путает понятие пропаганды с социальным комментарием, активно поддерживая наполнение игр, музыки и фильмов методичкой своей идеологической движухи. Избегает говорить «согласно такой то идеологии или таким то взглядам», предпочитая говорить о защите чьих то прав или ценностей.
• Схожая с моралфагами вера в универсальность современной им морали, которую они пытаются натянуть даже на те времена, когда такие взгляды не только противоречили общепринятой картине мира, но и могли закончится для человека плачевно.
• Вера в универсальность опыта своей социальной группы, обижается когда чужаки пытаются его поучать, но при этом считает, что сам знает всё о них. К примеру, феминистки очень любят говорить о том, что только женщины понимают уникальный женский опыт и только им позволено об этом говорить, но при этом претендуют не только на понимание любого мужского опыта, но даже пытаются читать мысли мужчин.
• Считает допустимым говорить от лица всей социальной группы, к которым принадлежит. Любовь вышеупомянутых феминисток говорить от лица всех женщин, националисты декларирующие свою позицию как мнение всего народа, etc.

Дисциплины специальной олимпиады по политике

Ковровое говнометание

Как известно, лучшая защита — нападение. Вместо того, чтобы сидеть в оборонительных оэто копах, вырытых «белыми» пиарщиками вокруг своего политика, отбивая потоки экскрементов противника, бравый олимпиец должен выступить с обличением оппонента во всех тяжких грехах. И да, в этом тоже.

Argumentum ad hominem, или Прицельное говнометание

Да и вообще, зачем тратить столь ценный продукт на защищенного охраной, отмываемого проплаченными СМИ и защищаемого другими претендентами на победу в социальной олимпиаде. Среди последних выбирается наиболее уязвимый экземпляр и объявляется педофилом, гомосексуалистом, девственником и импотентом… PROFIT.

Воспоминания

Конечно же, вы с легкостью убедите противника в своей правоте, если обратитесь к своим воспоминаниям о былой эпохе. Например: «Ах, как клаcсно было в 1942-м, мне тогда принадлежала вся Европа».

Особенно убойным аргументов будет, само собой, ссылка не на свои воспоминания (вдруг тебя в эту эпоху ещё и на свете не было), а на воспоминания бати, дедушки или ещё какой-нибудь младшей прабабушки. Не беда, что эти воспоминания случайны, фантастичны и ты их сам только что выдумал. У оппонента всё равно случится затык — он с одной стороны, фиг докажет, что ты врёшь (он же не был знаком с твоей прабабушкой), а с другой, наезжая на твою выдуманную прабабушку, он проявит себя плохим правнуком, на которого можно демонстративно обижаться.

Они продались

Обвинение оппонента в том, что он пишет проплаченные комменты — это хороший, годный способ спрыгнуть с темы и проигнорировать неприятные вещи, которые в этих комментах написаны.

Во-первых, такое обвинение фиг опровергнешь. Потому что не катят ни алиби, ни презумпция невиновности.

Во-вторых, политика предполагает извлечение профита. Избиратель (которого потом облапошат) заведомо голосует, потому что предвыборная программа обещает ему всякие ништяки. Что даёт парадоксальную ситуацию, когда продавать свой голос за бутербродик — аморально, а за евроинтеграцию к 2080 году — не просто морально, а твой гражданский долг. В эту же копилку идут извечные обвинения в членстве в провластных/оппозиционных организациях — с одной стороны, вроде бы справедливые (человек с партбилетом скорее всего будет топить за партию, к которой принадлежит), но с другой стороны довольно странные (вполне логично, что человек, который поддерживает какую-то партию, захочет в неё вступить, чтобы не упустить раздачу ништяков после её победы).

Особенно забавно это обвинение звучит от журналистов и блоггеров — то есть заведомо проплаченных деятелей.

Ссылки

• Описание проведения олимпиад в интернетах.
• Исследование американских учёных показало, что люди склонны считать фейк ньюз и не доверять любым материалам, если их опубликовал источник с противоположной им политической позицией.