Поминальник

There’s a simple rule: You say it again, and you say it again, and you say it again, and you say it again, and you say it again, and then again and again and again and again, and about the time that you’re absolutely sick of saying it is about the time that your target audience has heard it for the first time.

— Фрэнк Лунц

Внимание! Статья — о склонности к повторам «уже пройденного», иронически названной церковным термином. Статья не касается традиции из толкиновского сеттинга — цветка поминальника (simbelmyne), который в Рохане полагалось высаживать на могилах.

Примерно в третьем классе учат тонкому искусству бизнес-презентации: «сначала скажи, о чём будешь говорить, потом снова скажи это, а в конце скажи, о чём только что сказал». Придумал эту прописную истину вроде бы Дэйл Карнеги, и за многие годы метóда уже так приелась, что некоторые современные «эксперты» советуют повторять мысль по шесть или семь раз. Или до рвоты. Наверное, чтобы лучше дошло.

Похоже, Карнеги подглядел идею в народных сказках. Там тоже по стандарту всё происходит трижды: три принца едут свататься к принцессе, три брата за наследством, три медведя, три мушкетёра… Простите, меня понесло. Мушкетёров у Дюма не три, а как минимум четыре, а на самом деле — рота. В литературе, которая от народной традиции оторвалась, повторы неуместны, да и в сказках первый принц обязан отличаться от третьего — хотя бы страной, одеждой и подарками.

К несчастью, есть творцы, которые просто не могут отвыкнуть от школьной практики про повторение — мать, мать, мать. Если ружьё Чехова — то показать в кадре четыре раза. Потом отдельно — как чистят и заряжают. Потом отдельно — что вот оно висит. Вдруг зритель не понял? Когда ружьё стрельнуло, может даже (как опция) подлететь Капитан и сказать, чем стреляли. Если басня — повторять одну и ту же нотацию в разных формах и разными персонажами, а то и одним, не забывая при этом расписывать во всех красках что несогласие ни к чему хорошему не приведёт. Если создание образа локации или организации — берём ключевое для этого образа слово и пихаем во все подряд связанные названия.

Иногда автор прибегает к повторным описаниям не от хорошей жизни. Например, МТА неплохо удаётся гурман-порно. Он и сам чувствует, что сцены поедания чего-то выходят лучше, чем постельные, да и все друзья ему то же самое говорят. Вместо того, чтобы написать сотню страниц с откровенной порнографией «в печку» и отточить умение, молодой-талантливый идёт по пути наименьшего сопротивления, оттого бедные герои романа вынужденно путешествуют из ресторана в ресторан, мажут взбитыми сливками круассаны и бесконечно размешивают ложечкой сахар в латте.

Отдельное «не от хорошей жизни» для произведений старше, чем интернет: тогда нельзя было зайти в гугл или на флибусту и скачать всего Желязны скопом. Поэтому хорошим тоном считалось в каждый/каждый второй роман вставить краткое содержание предыдущих частей — так как не факт, что читателю удалось предыдущие части достать и прочесть.

Внимание: стихотворное повторение (реверберация и рефрен) как литературный приём, фигуры речи (катафора, мезархия) и тавтологическое явление тавтологии сюда не относятся. Авторский набор штампов похож, но тоже сюда не относится. Например, если автор любит штамп «Босоногий поневоле» и в каждой книге разувает героя в самый неподходящий момент, — это ещё не поминальник. А поминальником это становится, если на страницах 125, 127, 128, 129, 131, 133 нам напоминают, что главная героиня всё ещё босиком, а на улице всё ещё апрель, а снег ещё не везде сошёл, а всё ещё холодно же, мля…

Поминальник — не обязательно плохо. Одни и те же события можно убедительно, повторно (и интересно) показать от лица другого персонажа, но требует огромного мастерства. Неплохо сделано, к примеру, в советском «Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне» со сценой на Рейхенбахском водопаде. Пример отвратительного исполнения: «Грей» и «Пятьдесят оттенков серого» Э. Л. Джеймс.

В книгах для дошкольного возраста поминальники необходимы: у маленького ребёнка пока нет опыта понимания текста. Иногда поминальник в гомеопатических дозах может быть небесполезен и в литературе для подростков. Да и во вполне «взрослой» книге, если она уж очень эпического размера, не грех напомнить, чем же славен город, в который герои решили направиться двести страниц назад и вот наконец пришли, и кто это такой тут нарисовался в пятидесятой главе, если в прошлый раз мы его видели в пятой.

В видеоиграх правило простейшее: хотите, чтобы ваш объект правильно называли — прожужжите все уши его названием! Особенно это касается игр с электронным распространением, без бумажной инструкции. Потому все знают, как называется оружие в Doom или Unreal Tournament, и мало кто помнит, как зовут тех героев Dota 2, кому оставили не имя, а специальность (например, Rylai the Crystal Maiden или Shendelzare Silkwood the Vengeful Spirit). А ведь есть герои, которых переименовали из-за конфликта Valve/Blizzard — так там имена вообще непроизносимые. Никто не помнит, что Witch Doctor — он теперь не Vol’jin, а Zharvakko. Бывают игры без текста — там вообще называй вещи как хочешь: так, фанаты Another World в конце концов обозвали безмолвного напарника Buddy.

Игра с тропом: временной парадокс и его разновидность день сурка.

Родственный, но не идентичный троп: «Налить воды». Поминальник может быть одним из (недостойных) методов гидрации, но грамотная заливка рабочей жидкости не предполагает самоповторов. См. также: Карфаген должен быть разрушен — назойливое повторение одной и той же темы\фразы по любому поводу. Скорее внутримировой аналог (рыцарь крови постоянно говорит о том, как хочет дать кому-нибудь по морде), но может пересекаться. В крупных произведениях два тропа часто идут рука об руку. А если троп выходит на новый уровень, и целое произведение является поминальником другого, то это «Ещё раз, и с чувством».

Примеры

Литература

• Классические буддистские сутры: чтобы было проще заучивать наизусть, проповедь обычно сплетена из повторяющихся блоков. Человек, привыкший постигать мудрость по цитатам из Интернета, начинает путаться уже на третьем повторении «так, о монахи, мне неслыханных прежде вещей видение открылось, знание открылось, мудрость открылась, ведение открылось, ясность открылась».
• Сергей Лукьяненко любит поминальники. Количество варьирует от серии к серии.
• Джеймс Уайт в своей серии о космическом госпитале из книги в книгу повторяет лекции о четырёхбуквенной классификации видов, системе мнемограмм и прочих особенностях вселенной. Автор правки любит эту серию, но после примерно 7 раза начало уже задалбывать.
• Паоло Бачигалупи, особенно в ориентированных на YA произведениях. На чей-то вкус, повторений может быть даже многовато.
• Шарль де Костер — один из немногих, кто умел правильно применять этот приём, так что повторы не бесят. У него — практически «песня в прозе», с рефренами. «А наследство получал король». «Пепел Клааса стучит в моё сердце». «Но Филипп не смеялся».
• Книги по вселенной Warcraft пишутся с расчётом, что их может читать человек, со вселенной незнакомый, в результате чего из книги в книгу кочуют краткие биографии персонажей, которые рассказывают о том, кто это вообще такие.
• Харуки Мураками, «1Q84» — многотомный роман, содержащий сотни поминальников. Вы забыли, как выглядят уши Тенго, или вы просто отключились и не глядя перелистнули последние десять страниц? Не волнуйтесь, скоро появится ещё одно их описание. Собственно, название романа как бы намекает, что автор считает своих читателей не слишком умными людьми.
• «87-й участок»: будьте уверены, если в тексте есть персонаж, то вам в очередной раз будет пересказана его краткая биография. Особенно история лысого терпеливого еврея Майера Майера, которому не повезло с чересчур весёлым отцом.
• Евгений Лукин «Алая аура протопарторга» — в большинстве глав повторяется ряд фраз, эпизодов, слово в слово взятых из предыдущей главы — но теперь уже с другим POV. Получается отлично.
• Нассим Николас Талеб в 2012 издал книгу «Антихрупкость» (Antifragile) — на сто процентов поминальник «Чёрного лебедя» (The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable, 2007). Сам по себе «Чёрный лебедь» — тоже поминальник, так как одна и та же мысль зачастую повторяется в нескольких главах. Впрочем, некоторые ценители считают это ближневосточной традицией.
• Льву Толстому, с учетом его диких объёмов, в некоторой степени простительно — но лучистые глаза княжны Марьи, просияв в двадцатый раз, уже задалбывают.
  • Синие глаза капитана Блада у Сабатини задалбывают не меньше.
• Александр Волков, Волшебник Изумрудного города — начиная со второй книги каждая содержит хотя бы одну главу с кратким пересказом предыдущих серий. Также встречаются вставки при первом появлении важных мест или персонажей.
  • Страшила и Железный Дровосек при любом удобном и неудобном случае вспоминают про свои мозги и сердце. Но это не поминальник, а постоянная шутка.
• «Грей» и «Пятьдесят оттенков серого» Э. Л. Джеймс.
• Илиада Гомера — через две страницы на третью поминаются поножи ахейцев и связанные с ними эпитеты (меднопоножный, пышнопоножный, красивопоножный).
• Лавкрафтианские ужасы:
  • «Герберт Уэст Реаниматор» выдаёт своё происхождение совершенно сериальным пересказом всех прошлых глав в начале каждой следующей.
  • Некрономикон написал Абдул Альхазред, он был араб и он был безумен! Все эти сведения повторяются при любом упоминании книги, потому что строгого порядка прочтения в произведениях мифоса не предусмотрено.
  • Первые главы «Хребтов Безумия» пестрят сравнением попавшихся героям гор с изображёнными на картинах Рериха.
• Герман Мелвилл, «Моби Дик, или Белый кит» — если вы забыли, что книга вдохновлена притчей про Иона и кита, то ничего страшного: автор будет об этом напоминать очень и очень много раз.
• Юрий Никитин — «Поминальник, инкорпорейтед»! Педаль в земное ядро выжимают книги, ориентированные именно на МТА: «Как стать писателем» (2005) и «Как стать писателем… в наше время» (2014). Вторая книга — поминальник первой.
  • Подсвечено в «Русские идут», мол, не умеющий в риторику старается огорошить оппонента количеством аргументов — а надо повторять один аргумент, пока оппонент не согласится.
• «Сага о Копье»: цвет радужки и форма зрачков Рейстлина мусолится через две страницы на третью.
• Антон Орлов, Тина Хэдис и Сонхийский цикл — серии достаточно длинные, персонажей — достаточно много, поэтому при первом появлении каждого из них на странице следующей книги автор в нескольких абзацах пересказывает связанные с ними события предыдущих книг, что сильно облегчает понимание того, кто все эти люди.

Телесериалы

• «Содержание предыдущих серий» в тех телесериалах, где сложный сюжет развёрстан на много эпизодов. Возможность видеозаписи была не у всех (а в СССР — почти ни у кого её не было вплоть до середины девяностых), поэтому такие поминальники преследовали утилитарную цель: не потерять навсегда зрителя, по каким-либо причинам пропустившего пару вечеров перед телеэкраном. От новомодных рекап-эпизодов в современных сериалах «содержание предыдущих серий» отличается тем, что это явно не филлер, не претендует на актёрскую игру и не может называться эпизодом. На фоне нарезки видеоряда говорит не актёр/герой сериала, а абстрактный диктор, иногда даже с интонацией Левитана: «Краткое содержание! Предыдущих серий!»
  • А бывает, что зрителю сериал показался затянутым, скучным и прочее, но при этом хочется узнать об описываемых событиях. Вот он и смотрит только краткие содержания предыдущих серий и последнюю. Могло встретиться в «доинтернетные» и «малоинтернетные времена».
  • Обыгрывается в сериале «Альф» — вторая часть серии «Кто-нибудь, присмотрите за мной» начинается со склейки эпизодов первой части. Но склейка оказалась неудачной, потому было решено просто показать финал, как раз где Альф проникает в дом Окмонеков.
  • «Бесстыдники» — местная фишка. В начале каждой серии до опенинга кто-то из персонажей пеняет зрителю, что его отвлекают от важных дела вопросами о том, что было в предыдущем эпизоде/сезоне, затем идёт нарезка сцен из прошлой серии.
  • Приём люто обстёбан в «Бриллиантовой руке» (хоть это не сериал, а фильм формально в двух частях): мало того, что текст краткого содержания первой части идёт с неприличной скоростью, так сам по себе нечитаем.
  • «День рождения Буржуя» — каждая серия с краткого содержания предыдущей серии.
  • В фильме «Место встречи изменить нельзя» использовали визуальный ряд предыдущих серий на фоне титров (отличающийся в малозаметных на первый взгляд деталях, поскольку использовались, как правило, другие дубли).
  • Пример, который особенно запомнился детям начала девяностых. Мексиканские сериалы «Никто, кроме тебя» и «Моя вторая мама» шли не в дубляже ТК Останкино (как вся остальная латиноамериканщина тех лет), а в авторской озвучке с авторским же переводом Никиты Винокурова. В начале каждой серии переводчик монотонным и слегка гнусавым голосом зачитывал «краткое содержание» (Ракель обманута, Антонио похитили, и т. п.), которое растягивалось на половину опенинга.
  • Сверхестесственное — почти меметичные надписи на фоне чёрного экрана: «ТОГДА» (далее — сцена, напоминающая о ключевой цели сезона, затем — нарезка моментов, связанных с сюжетом новой серии) / «СЕЙЧАС» (старт повествования). В первом сезоне вместо плашки «Тогда» было неизменное: «22 года назад» (и далее — сцена смерти Мэри Винчестер). А во втором: «Отец хочет, чтобы мы продолжили его дело. Спасали людей, истребляли нечисть. Семейный бизнес».
    • Последнюю серию каждого сезона предваряла плашка «Пройденный путь», после которой запускали нарезку ключевых моментов всего сезона под песню «Carry on my wayward son».
  • Классические примеры: «Семнадцать мгновений весны» и «ТАСС уполномочен заявить». Можно ещё вспомнить «Гостью из будущего», но там пародийный вариант — диктор откровенно стебётся.
  • «Что сказал покойник» (по роману И.Хмелевской) — «последние 120 секунд предыдущей серии» в начале каждой серии. Плюс еще и обратный отсчет.
• «Интерны» — перед развязкой серии непременно нужно показать флэшбэк с завязкой. Сделано это, скорее всего, для зрителей, пропустивших начало, но тем, кто смотрел целиком, порой кажется, что их считают балбесами, не способными без подсказки вспомнить, что было 20 минут назад.

Телевидение

• «Мир наизнанку» — перед каждой рекламной вставкой зрителя оповещают, что его ждёт дальше… Причём в первой серии сезона анонс «все самого интересного в этом сезоне» на половину серии. Задалбывает неимоверно.
• «Орёл и решка» — в ранних сезона в конце серии ведущие кратко (или не очень) перечисляли свои траты, но потом от этого отказались.
• «Разрушители мифов» — педаль в пол. «Краткое содержание» предыдущих нескольких минут эпизода показывается после каждой рекламной вставки.
  • То же верно и для передач канала ТНТ, с тем уточнением, что перед рекламой также анонсируется то, что будет показано после неё.

Видеоигры

xxx: Скажем, вы разрабатываете игру, где самый эффективный способ убить врага — это порубить его в капусту. Как донести это до игрока? Ну, если вы — автор Dead Space, то просто берете и пишете кровью на стене: «ОТОРВИ ИМ КОНЕЧНОСТИ». Потом пусть появится экран, где сказано: «Чтобы нанести дополнительный урон, отстрелите врагу конечности». После этого дайте игроку прослушать аудио, в котором ему сообщат: «Даже не думай стрелять в тело. Надо отстрелить конечности». Затем пусть другой персонаж позвонит герою и скажет: «Кажется, стрелять в тело бесполезно. Целься в конечности! Расчленяй их. Должно помочь». И, наконец, покажите экран с надписью «Чтобы быстро убить врага, оторвите ему конечности».
yyy: фак, я всегда стреляла в голову

— https://bash.im/quote/442050

• Acknowledgement — чем беднее набор фраз, тем больше выглядит поминальником. Также есть своеобразные традиции вроде вставления реплики, где кликнутый юнит просто называет себя, чтобы вы не забыли, кто у вас выбрался. А если у фракции есть лозунг, то все будут повторять его на разные голоса.
• Bloodborne — игра про кровь, поэтому в крови у нас не только сюжет, локации и персонажи, но даже весь инвентарь вплоть до денег, которые называются отголосками крови.
• Dark Souls 2 — дедок в инвалидной коляске, который вещает про Тьму и так часто повторяет это слово, что получается смешно.
  • В целом серия очень рьяно борцует против жадности и обжорства. По части первого, например, есть постоянный персонаж Лоскутик, который встречается несколько раз по всей игре, подстраивает ловушки и при попадании в них обвиняет в жадности.
  • А третья часть очень любит отсылки на Арториаса из первой, который, в свою очередь, является отсылкой на Berserk. Помимо связанных с ним предметов есть целая армия его последователей, представленная боссом и ковенантом, упоминание саранчой-проповедником, а сверху ещё и второй похожий босс.
• Game Over тоже может задалбывать когда подаётся в форме наподобие «вы погибли» или «потрачено» «отбросил копыта». Это же и так видно, а тут ещё словно насмехаются.
• Ori and the Blind Forest — поскольку главный герой является неким светлым духом, соответствующие слова постоянно встречаются во всём, что с ним связано. При этом Тьма как некая сила не упоминается вообще, что характерно.

Визуальные романы

• Flowers — «кошачья ухмылка» Эрики всплывает при каждом, чёрт её возьми, появлении девушки в кадре. Даже в речи от первого лица!

Настольные игры

• Warhammer 40,000 — мы не дадим вам забыть, что во мрачной тьме далёкого будущего есть только война. Рулбук настолки? Видеоигровая адаптация? Фанатская анимация для фанатов же? Все они будут начинаться именно с этой фразы.
  • Как не дать забыть что орден Космических Волков это не просто название? Делать в нём всё волчьим, пока фанаты не станут называть орден волковолками. Аналогично с Кровавыми Ангелами и кхорнитами (у последних кроме крови ещё черепа есть).
    • Среди волковолков есть нечеловеческий Рагнар, чьи суперсолдатские способности постоянно именовали так в посвящённых персонажу книгах.
  • А Имперские Кулаки благодаря древнейшей книге «Space Marine» («Инквизиторы космоса») Йена Уотсона получили прозвище «огузки» за зацикленность внимания на задницах с клеймами в виде кулаков.