Махо-сёдзё/Вариант из Posmotre.li

Лицо жанра собственной персоной

Махо-сёдзё (魔法少女, Mahou Shoujo) — жанр аниме, посвящённый похождениям девушек школьного возраста (от младших классов до выпускниц), наделённых магическими (или подобными магическим) силами и способностями. Устоявшийся русский перевод — девочка-волшебница, хотя дословно скорее «волшебная девочка».

По ходу эволюции жанра выделились три основных подвида, а также один типологический вариант, на самостоятельный подвид не тянущий.

1. Мадзёкко (魔女っ子, majokko, дословно «девочка-ведьма») — изначальная форма махо-сёдзё . Возникли как отдельное явление в 1960-е гг., но прото-примеры встречались в манге и в 1950-х. Произведение в стиле мадзёкко — это история маленькой и миленькой волшебницы, которая постигает азы магических наук и попутно взрослеет, учится жизни и личностно развивается, и может в процессе погеройствовать. Стереотипная атрибутика ведьм вроде полётов на мётлах, фамильяров и характерной одежды (в кавайной обработке) или принцесс (коими мадзёкко нередко бывали) вроде тиары-короны и жезлов-регалий обычно прилагается, но бывают и другие подходы. Изначально поголовно сёдзё, но с годами появились и заходы в вотчину сёнена. Знаковые представители: родоначальники жанра Ведьма Салли и Секрет Акко-тян и революционная по меркам времени Кудесница Мэгу-тян.
   • «Волшебница-айдол» — возникли как одна из вариаций на тему мадзёкко, но сохранились как один из подвидов девушек-волшебниц и в иных формах жанра. Именно то, что написано на упаковке: похождения махо-сёдзё, которая обладает магией, связанной с музыкой и/или способствующей эстрадной карьере (будь то собственно айдол, танцовщица или фокусница), и при этом не гнушается ей активно для этого пользоваться (последнее — обычно главная отличительная черта). Прямо играет на девичьих мечтах стать знаменитыми певицами. Примеры из разных эпох: Волшебный ангел Крими Мами, Fancy Lala, Волшебная звезда Магическая Эми, Волшебная поп-звезда Пастель Юми, и конечно же, полностью посвящённые подвиду Senki Zesshou Symphogear и AKB0048. В современных махо-сёдзё волшебницы-айдолы чаще всего встречаются как лишь одни из членов общей команды и айдолят в свободное от волшебных боёв время.
2. «Волшебницы-воительницы» — более современный вид, который обычно и подразумевают, говоря «махо-сёдзё». Возник как плод игр со штампами и попыток разнообразить и улучшить мадзёкко; массовую популярность обрели в 1990-е. Здесь команда из двух и более девиц принимает дар сверхсил, включающийся посредством сцен превращения с катсценоподобным переодеванием в вычурные/милые/привлекательные костюмы (часто в наличии все три аспекта), и сражается с ордами зла, защищая Землю/Вселенную от хитрых планов главгадов. Основной акцент именно на постоянных боях со злом и превозмогании (обычно в обрамлении милой повседневности), геройства строго обязательны, и милое добро с кулаками красиво побеждает зло. По сути — японское прочтение супергероинь; часто воительницы даже летать-левитировать умеют, или хотя бы наделяются чемпионскими способностями в атлетике и акробатике. В то время как мадзёкко чаще всего были девочками младшего возраста, воительницы по большей части являются уже старшеклассницами, что прямо способствует объёмам возможностей для фансервиса. Бывают ориентированы и на мальчиков, и на девочек, и одновременно на всех; особо загнутые могут доходить и до сэйнэна. Знаковые представители: Sailor Moon, кодификатор всего жанра в современном понимании и его глобальный популяризатор, а также неувядающая Pretty Cure и Наноха.
3. Деконструкции жанра, почти поголовно тёмные и острые — плод популярности деконструкций всего и вся; деконструкции были всегда, но в новом тысячелетии пошли потоком. Деконструируются в основном волшебницы-воительницы, но не только. Характерные для махо-сёдзё штампы обыгрываются тёмно и зло, девушки оказываются жертвами вселенского ужаса и злобных менторов, много психически и физически страдают и нередко гибнут страшными смертями. Определённо не для детей. Главный ориентир и законодатель мод здесь Puella Magi Madoka Magica, но яркими примерами стали и Mahou Shoujo Site, и Проект воспитания девочек-волшебниц.

Изначально жанр был сугубо японским, но после триумфа луны в матроске обрёл всемирную известность и обзавёлся фанатами во всех уголках света. Появились и неяпонские произведения, созданные откровенно по канонам махо-сёдзё, а влияние жанра стало наблюдаться даже на внешне не связанных с ним произведениях. Стереотипная эстетика махо-сёдзё — как сейлормунная, так и обращающаяся к иным ярким примерам жанра — обрела устойчивую популярность в сетевых и фандомных кругах; где-то её любят пародировать и представлять смешной, а где-то и просто получают удовольствие от смешения милоты, крутизны и фансервиса. И, конечно, почти излишне говорить о том, что для анимешников всего мира махо-сёдзё стали неотъемлемой частью собственной культуры.

Характеристика и история жанра в деталях

Жанр берёт своё начало в... американском сериале 1960-х гг. Bewitched про замужнюю красавицу-колдунью, под впечатлением от которого были созданы самые первые махо-сёдзё, хотя некоторые прото-примеры с очень похожими чертами единично возникали в мангах и в 1950-е. Изначально жанр был представлен стилистикой мадзёкко (魔女っ子, majokko, дословно «девочка-ведьма» или «юная кудесница»), сильно отличающейся от популярных сегодня эволюций: героиня обычно представала в виде подмастерья колдовства, которая «я не волшебница, я только учусь», и магия в её мире была делом или обыденным, или мистическим, но «нормальным», почти как в поттериаде (и да, могла присутствовать даже школа юных ведьмочек). Эти первые махо-сёдзё были посвящены постижению юной милашкой-колдуньей как науки волшебства, так и её личностному росту и взрослению, и ключевая смысловая нагрузка ложилась именно на аспект постепенного превращения из девчушки в девушку как моральный пример и урок для девочек, которые и являлись их целевой аудиторией. Бывали также по совместительству принцессами-наследницами волшебных королевств, для которых процесс личного становления и взросления был прямым долгом в пути к наследованию трона. Магия героине была присуща изначально и составляла часть её обаяния для аудитории; применялась ей как в быту, так и для выполнения какой-либо текущей миссии, возложенной на неё как часть её обучения/взросления, и тёмных и острых последствий не влекла. И, да, эти первые истории фокусировались на одной героине, а злодеев могли и не иметь, или же противники мадзёкко на титул злодея просто не тянули. Рассматривались и межполовые отношения, практически всегда в детско-романтичном ключе: с любовью и женитьбой, но без физиологии.

Со временем попытки разнообразить сюжет и атрибутику мадзёкко породили находки, сегодня считающиеся для жанра хрестоматийными. Стали рассматриваться более нестандартные героини-пацанки и вводиться более чем одна героиня, появились враждебные героиням тёмные волшебницы, возникли истории с большими главгадами и апокалиптичными злодейскими планами, которым мадзёкко надлежало противостоять, а самих героинь стали всё серьёзнее при этом бить. Сформировались ставшие отличительной жанровой чертой сцены превращения девушки в «боевую» версию с обряжением в особые костюмы. Героини реже оказывались «урождёнными» волшебницами/принцессами и всё больше ОЯШами, одарёнными волшебством из ниоткуда по воле высших волшебных сил или продвинутого маго-королевства; образ фамильяра ведьмы причудливо эволюционировал в фигуру милого маскота с совершенно иными функциями. Помимо магии, сверхсилы стали даваться героиням подобной волшебству сверхпродвинутой техникой. Наконец, начала набирать обороты ориентация манг и аниме про девочек-волшебниц не только на девчачью, но и на мальчиковую аудиторию — не секрет, что истории про похождения прекрасных юных девиц с магическим даром, в особенности уже вступивших в половозрелый возраст и одетых в подчёркивающие женственную красоту и милоту наряды, интересуют далеко не только девочек, и фансервисный аспект начал проявляться всё больше. В итоге данные новшества начали собираться воедино и породили новый облик махо-сёдзё, который и стал с тех пор подразумеваться под этим термином. Наиболее знаковым и ярким воплощением стала великая и ужасная Sailor Moon, практически кодификатор махо-сёдзё в современном понимании. Именно с этих пор махо-сёдзё почти всегда выступают исключительно в командах, состоящих из разных типажей, каждый из которых представляет тот или иной вид девичьей привлекательности (каждому зрителю — своя любимица!), и как обязательные воспринимаются великая миссия по борьбе с великим злом как главный метод самопознания и самосовершенствования, чудовища недели как регулярные груши для битья, милый разумный волшебный зверёк-маскот, хенсины со спецэффектами и силуэтной обнажёнкой (которые можно вставить в каждый эпизод, сэкономив усилия аниматоров на хронометраж), пафосные фразы про борьбу за любовь, мир, надежду и дружбу и эффектно-непрактичные платья в качестве боевой формы волшебниц, причём чем платье вычурнее и чем больше походит скорее на свадебный наряд или предмет недели моды в Милане пополам со спортивным купальником, тем круче олицетворяемые им силы.

Присущее Sailor Moon скрещивание аспектов былых мадзёкко с жанровыми чертами супергеройских комиксов и использовании волшебных сил скорее в качестве боевых сверхспособностей, а не мило-ведьминских черт, породили новое жанровое направление, условно названное «волшебницы-воительницы». Здесь вовсю разыгалась ориентация махо-сёдзё на мальчиковую и мужскую аудиторию (хотя и девушкам вполне себе заходит): в этом поджанре сохраняются общие для жанра махо-сёдзё черты — девчата всё так же учатся и обращению с магией, и жизни, взрослеют и развиваются — но особый упор делается на частый и с любовью поданный экшн-вынос зла командой красавиц-старшеклассниц в волшебной/технологической форме с большим потенциалом для фансервиса, с концентрацией превозмогания и боевой составляющей в котором не каждый драчливый сёнен может потягаться. При этом классические волшебницы-воительницы сочетают в себе боевитость супергероики с идеалистичным романтизмом мадзёкко: героиням придётся сражаться, превозмогать, нередко пострадать и многое пережить, но в итоге добро победит зло, красота, любовь, дружба и надежда безусловно спасут мир, и все (кроме злодеев) будут счастливы. В дело иногда вступают и мужские персонажи, но по большей части на стороне тёмных сил, а парни-союзники у волшебниц по сравнению с ними — редкость, и в основном вся работа по спасению мира от чужеродных угроз ложится на хрупкие девичьи плечи. Эталонный пример поджанра — франшиза Pretty Cure, которая из года в год, вновь и вновь обыгрывает концепцию с разных сторон, но из амплуа не выходит.

Современное состояние жанра, наглядно и с песней.

Со временем попытки рефлексировать ситуацию изменили. Стало модно поднимать вопросы о жанровых чертах махо-сёдзё и деконструировать их по типу «а давайте без идеализма, серьёзно представим, каково неопытным молодым девушкам вдруг быть втянутыми в волшебные битвы насмерть против чужеродных чудовищ и при этом пытаться сохранить свою жизнь, личность, рассудок наконец?» С какого перепугу зверушки-маскоты вдруг будут одаривать сверхсилами случайных девчонок, и какие силы могут за этим стоять? Что будет с волшебницами, пережившими свою полезность? А кто вообще может волшебницей стать, и как, и какие это имеет последствия? Из этой деконструктивной рефлексии выросло жанровое движение, остающееся и сегодня на коне: попытки так или иначе препарировать бывшие традиционными черты махо-сёдзё и добавить сурового реализма и тёмной остроты (а то и вообще чернухи, в пику ассоциирующейся обывателями с жанром пряничности), регулярно оформляющиеся как психологический триллер, драма и хоррор, в особых случаях доходя до форменного вселенского ужаса. Бедняжки-волшебницы оказываются чуть ли не главными мученицами-жертвами сурового и жестокого мироздания или какой-то недоброй силы, которая прямо завязана как на дарованные им волшебные способности, так и на врагов, с которыми они призваны сражаться, или же одаривает и добрых, и злых девушек без разбора, и по ходу сюжета регулярно погибают, травмируются и калечатся (в отличие от иных махо-сёдзё, кровищщща здесь не просто котируется, а любима и уважаема), переживают кошмарные ситуации и зарабатывают ПТСР и иные проблемы с психикой. Здесь царят безысходность и отчаяние, выставляющие полных надежды и светлых чувств волшебниц обречёнными наивными инженю и с садистским упоением переламывающие их через колено, а вместо фансервиса регулярно выстреливает фан-диссервис, причём куда более сильно, чем обычно позволено фансервису. Безусловный кодификатор здесь — Puella Magi Madoka Magica, на которую оглядываются хорошо если не все деконструкции.

Сбоку от тёмных и острых махо-сёдзё возник также и малый подвид несколько иных деконструкций, в котором акцент делается не на темноте и остроте, а на нестандартности подхода к жанровым чертам: попаданчество в роль махо-сёдзё, рассмотрение судьбы волшебниц после выхода из обычного для жанра школьного возраста и в их дальнейшей жизни, превращения в девушек-волшебниц мальчиков, выставление махо-сёдзё как злодеек, выбор уж очень нестандартной тематики для образа волшебницы (магическая сила через суицид? А почему бы и нет!) и т.д.; в них дополнительно и по желанию могут опускаться даже такие считающиеся священными черты, как хенсин и чудовища недели, а в редких случаях даже устраиваться приближение к аспектам мадзёкко.

На выходе имеются три основных этапа-подвида махо-сёдзё, возникших по результатам двух волн переосмыслений и деконструкций: изначальные мадзёкко, «повзрослевшие» волшебницы-воительницы и преимущественно тёмно-острые деконструкции жанра. Несмотря на моду на последние, нельзя сказать, что век иных подвидов прошёл: засилье тёмных и острых деконструкций порождает спрос на более тёплые, ламповые и милые варианты махо-сёздё. В этом смысле лидируют всё же воительницы, в то время как мадзёкко в современности почти не производятся (из последних ставших знаковыми мадзёкко выделяется Cardcaptor Sakura, вышедшая аж в 2000-2004 гг.); влияние деконструкций тоже даёт о себе знать, поскольку более современные махо-сёдзё всё больше любят добавить реализма и чутка остроты, даже если история деконструировать ничего не собирается. Острые деконструкции, в свою очередь, не всегда тотально злы и иногда позволяют волшебницам достичь доброго и светлого, словно нормальным девушкам-воительницам, а изредка при этом даже выжить, несмотря на общие густо-чёрные тона. Также как тенденцию можно отметить частый уклон новых командных махо-сёдзё в юрийность и одновременное чурание романтизма девушек к противоположному полу как чуть ли не запретной любви, на 180 поворачивающее от изначальной обработки темы отношений девушек и юношей как неизменно важной стороны жизни героинь и их подруг; юри среди волшебниц не так уж редко встречалось и раньше, характерный для всего жанра анимешный феминизм ему всегда сильно способствовал, а японская мораль к гомоэротике среди юных дев относится снисходительно, но теперь ощущаются и влияние моды конца 2010-х на однополое всё подряд, и желание приманить побольше юрийщиков.

Типичные жанровые игры со штампами

Что умеет нормальная современная юная волшебница

• Очаровывать читателя/зрителя
• Эффектно материализовать на себе особенный фирменный костюм-платье и призывать волшебное оружие
• Испускать из волшебного оружия разные виды цветных волшебно-энергетических лучей и волн огромной мощи, часто поименованные
• Быстро летать и левитировать аки супермен, или хотя бы быстро бегать и очень далеко прыгать
• Оставаться неузнанной благодаря магии, несмотря на нескрывающий внешность костюм
• Оперировать большим запасом пафосных фраз и речей, в том числе повторяющимся коронным однострочником
• Обращать соперниц на свою сторону после боя с ними
• Открывать в себе новые глубины волшебного потенциала в моменты наибольшей опасности
• Героическим усилием воли танковать атаки огромной мощи
• Объединять с подругами силы для осуществления отдельного, особо мощного приёма в конце боя, всегда поименованного
• Быстро исцеляться от последствий боя и в повседневной жизни оказываться уже целой и невредимой

Ниже приведено сложившееся стереотипное представление о том, как выглядит отдельно взятый сезон/том махо-сёдзё наиболее популярного извода жанра. Сюжет, обобщённо представленный в данной рыбе с типичными опциями, является собирательным образом из главных и самых влиятельных представителей жанра; именно на подобное ориентируются как создатели новых историй про волшебниц, которые стремятся в этом что-то разнообразить или обновить, так и деконструкторы, которые смотрят на описанные идеи как на площадку для сноса, выворачивания наизнанку и иных сюжетных извращений.

Типовой жанровый набор «Собери себе стандартное махо-сёдзё»

Перед вами — обычная японская школьница из обычной японской школы, скорее всего очень милая энергичная попрыгушка, не блещущая особым умом, но искренне любящая жизнь и окружающий себя мир. В случае распространённости разноцветных шевелюр почти гарантированно розоволосая. В один прекрасный день школьница по дороге в школу/из школы вдруг видит странное: непонятные, угрожающе выглядящие существа вылазят откуда-то сбоку и начинают беспорядочно терроризировать прохожих и ломать-крушить.

В этот самый момент перед девушкой является неведомая, но очень милая зверушка и тонким человечьим голосом заявляет: она может дать школьнице силу и сделать её волшебной героиней, способной прогнать тварей и остановить бардак. Девушка без раздумий на предложение соглашается и получает на руки некий волшебный предмет бижутерии в виде сердца/конфетки/просто очень милый девичий аксессуар вроде косметчики с зеркальцем, за чем следует сцена превращения, когда её повседневная одежда исчезает, а на исполненных слепящим светом очертаниях её тела материализуется подобное сценическому костюму платье, всегда выглядящее очень мило и гармонирующее с гаммой её глаз и волос, но скорее всего в розовых или красноватых тонах; степень откровенности платья часто зависит от возраста девушки (чем старше, тем больше можно оголить), но обычно сравнительно целомудренна, лишь подчёркивая её девичью красу с небольшой толикой фансервиса (в более «мальчиковых» махо-сёдзё может быть и поострее). В руках у девушки появляется жезл/посох/музыкальный инструмент/элегантно-волшебно исполненный старинный вид оружия в том же тематическом стиле, что и её наряд, которым она незамедлительно и со впечатляющим для новичка умением выпинывает враждебных существ, чаще всего стреляя из оружия лучами и цветастыми волнами энергии (даже если это меч). Битые твари могут взрываться, а затем или исчезают без следа, или источают испаряющуюся зловещую ауру и превращаются в обыденные предметы (атрибуты быта, дорожные знаки и т.д.) или в ошеломлённых обычных граждан, страдающих от каких-то заскоков. После боя на героине вновь материализуется её обычная одежда, чаще всего за кадром или посредством короткой вспышки, а платье и оружие исчезают.

Неведома зверушка вкратце вводит школьницу в курс дела: зверёк прибыл на Землю из параллельного мира/космоса и является посланцем от королевы волшебной страны, призванным найти на Земле союзников в борьбе против угрожающих стране орд зла, головорезами которой являются только что битые существа, и уполномоченная одаривать их силами светлой магии, основанной на гармонии/любви/дружбе/надежде, чтобы союзники смогли их одолеть; обе стороны обладают ярко выраженной темой оформления всего с ними связанного, включая предоставленные девушке атрибуты (к примеру, цирк, игральные карты, конфеты, драгоценные камни, виды животных, образы из классических сказок, научно-фантастические технологии и т.д.). При этом Земля оказалась втянутой в их отрешённую от человечьих дел войну как одно из интересующих зло мест, и гады, появившиеся только что перед ней, так и будут угрожать спокойствию, здоровью и жизням землян, хотят они того или нет. Школьница, не раздумывая, заключает, что это всё звучит очень круто, и с энтузиазмом соглашается отзываться на сигналы тревоги от зверушки, чтобы выходить против злых миньонов на бой и защищать от их поползновений Землю (представленную во всей истории исключительно её родным городом), что и начинает регулярно делать; зверушка нередко летает за ней или таскается в её сумке и всегда невидима для обывателей, и дополнительно обучает её азам обращения с её новыми магическими способностями.

Неожиданные и необычные изменения в поведении девушки замечают её знакомые-друзья в количестве от одной до пяти штук, на примерах личностей которых представлены разные типичные черты характера и архетипы в различных возможных комбинациях: бой-девка; пацанка; концентрированная умница-отличница; стесняша; культурная и с высококлассными манерами и воспитанием; любительница зверушек и/или растений; любящая семью и семейный очаг (обычно у неё есть братья, реже сёстры, в количестве от одного до трёх, и её многодетная семья счастлива, даже если не всё в ней идеально); любительница школьных правил, клубов и студсовета; юная офигенная красавица; спортсменка; слегка проблемная; размеренная и мудрая; вечно спешащая и неуёмная. Некоторые элементы комбинаций могут повторяться в разных девушках, но с разной интенсивностью. У девушки также может быть друг-мальчик, который неизбежно также является объектом её пристрастий, но в повествовании он играет сугубо второстепенную роль и волшебством одаривается крайне редко, вся или почти вся активная деятельность остаётся лишь за девушками.

Почти сразу же после этого подруга (возможно, что несколько) оказывается в месте очередной потасовки главной героини с головорезами и попадает под горячую руку, вынуждая её прийти на помощь. Подруга/подруги прямо или скрыто в восторге от крутости событий; героиня или вынуждена открыть свой секрет в ходе боя, или после него, или успешно скрывается, не будучи узнанной, если она магическим образом неузнаваема в обличии махо-сёдзё. В последнем случае происходит эскалация, по результату которой секрет всё равно раскрывается. Часто подруги в этот момент оказываются способны видеть волшебную зверушку, что служит индикатором их потенциала как махо-сёдзё. Они быстро заключают, что это было очень круто, и неведома зверушка наделяет их собственными нарядами и оружием, точно так же отражающими черты личности и гармонирующими с их внешностью, в едином выверенном стиле с нарядом главной героини; в обучении владению ими они, как ни странно, обычно не нуждаются. В случае неохвата всех поименованных подруг за один заход процесс так или иначе повторяется, и может для разнообразия принимать различные формы: к примеру, колебавшаяся кандидатка в махо-сёдзё может принять дар зверушки ради спасения проигрывающих бой подруг, или необращённую подругу настигают злодеи, вынуждая в турборежиме вводить её в курс дела и наделять силами для самозащиты. Процесс сбора команды составляет первую сюжетную арку, в конце которой перед нами уже несколько юных красавиц, еженедельно сражающихся против всё новых чужеродных угроз от злодейской стороны с помощью наполняющей их и обладающей магической мощью дружбы/надежды/любви/стремления защищать мир, фокусируя эти энергии в фирменные для каждой девушки поименованные приёмы, а для последнего удара — собирающиеся в единый командный луч победы, выдающийся в общем строю и чаще всего в левитации (в аниме это подобный хенсину одинаковый фрагмент, вставляющийся в каждый эпизод). Изначальная героиня при этом уступает экранное время/страничный фонд своим напарницам, но остаётся фактически главной и почти неизбежно играет роль одновременно и лидера, и сердца группы; разделение амплуа встречается редко.

Далее следует сюжет, вращающийся вокруг неких волшебных артефактов или ценных предметов, находящихся на Земле издревле, недавно попавших на неё или добываемых последством превращения злодеями в монстров недели предметов или подходящих по какой-то эмоционально-личностной причине людей. Героини собирают предметы в коллекцию, которая в полном составе сможет стать супероружием света, гарантирующим поражение сил зла — но в руках злодеев грозящую стать супероружием тьмы, порабощающим или уничтожающим и доброе королевство, и Землю. В каждой серии монстр недели предстаёт в новом обличье и бьётся по новому, вынуждая волшебниц прокачивать тактику; к середине сезона часто посредством коллекции или особого прозрения девушки открывают для себя новый, более крутой и всегда более вычурный обвес махо-сёдзё, с которым гораздо легче бить врага, и/или пользуются новыми поименованными методами атаки, когда старые неожиданно перестают пронимать. Злодеи в лице всегда безвылазно сидящего в штабе могучего главгада и служащих ему/ей тематических лейтенантов послабее повышают накал борьбы; лейтенанты начинают выходить на бой в качестве полевых командиров и боссов, в битве с которыми героини чаще всего и обретают что-то новое для арсенала или раскрывают себя с новой стороны, причём у каждой махо-сёдзё тот или иной лейтенант зла может стать «личным» тематическим противником, как-то связанным с характерными проблемами девушки; героини могут иногда потерпеть поражение и даже попасть в плен, но обычно без серьёзных последствий, быстро отыгравая всё назад. Иногда лейтенанты выступают в качестве противостоящего волшебницам вражеского отряда стенка на стенку; изредка в действие вступает тёмная махо-сёдзё, бьющаяся на стороне злодеев (либо самостоятельно являющаяся злодейской величиной) и оказывающаяся либо обращённой или отчаявшейся представительнецей волшебной страны, либо одноклассницей девушек с личными счётами к ним, которую по ходу событий убеждают повернуть направо, разруливая её причину для злодейства (возможно и её присоединение к команде). Героини иногда переживают кризисы веры и убеждений, но с психологической помощью подруг успешно возвращаются в активную борьбу.

В ходе занимающей весь сезон борьбы девушки, тем не менее, продолжают жить милой повседневностью, и серии обычно состоят из типичных ситуаций из жизни японских школьниц (личные тараканы персонажей, семейные неурядицы, проблемы в школе и межличностные конфликты, хобби и таланты девушек, их мечты на карьеру и будущее, школьные и городские фестивали, первая любовь и неумелые романтические отношения, вполне возможно даже юрийные), в которые вторгаются злодейские силы, вынуждая делать групповой хенсин и устраивать боёвку, после которой девушки мило наслаждаются защищённым миром и плюшками от разруленной проблемы, которую злодеи пытались обратить себе на пользу (реже пытаются осознать, почему проиграли; в следующей серии-двух они обязательно победят, вынеся из этого какой-нибудь очень важный урок). По ходу жизненных ситуаций девушки проявляют себя с разных личностных сторон и растут характером, укрепляя дружбу и приходя друг другу на помощь, постепенно спаиваясь в неразделимую команду. Злодеи, стремясь ослабить волшебниц, часто вторгаются в их личные дела, вынуждая их по ходу защиты Земли разбираться и в персональных проблемах и становиться оттого взрослее и мудрее. В более редких случаях юные волшебницы, помимо прочего, стараются самостоятельно получше разобраться в положении дел относительно своих способностей или вражеских сил. При этом девушки нечасто пользуются своими дарованными магическими силами в личных и даже просто небоевых целях: либо хенсин можно произвести только при наличии врага, либо вопрос о «нецелевом» использовании магии даже не поднимается; тем не менее, встречаются и волшебницы попрагматичнее, особенно часто в амплуа волшебных айдолов, не чурающихся добавления в пение магического огонька.

В конце сезона злодей, устав от похождений волшебниц, включает хитрый план, тем или иным методом успешно отправляет их в нокаут и забирает почти готовую или только что завершённую коллекцию макгаффинов. Махосёдзям приходится собраться с силами и дать злу генеральное сражение последней надежды, обычно в его логове. Нередко бой ведётся каждой героиней с её «персональным» злодеем-лейтенантом в его самой сильной форме и оказывается весьма серьёзным, но даже если все героини повержены и главгад вот-вот включит супероружие, обязательно включается какая-нибудь превозмогающая сверхсила, происходящая из магии эмоций и/или заработанных девушками по ходу сюжета способностей и черт, и казавшееся неминуемым поражение обращается в эпичную победу. Могут и просто победить в эпичном бою, хотя вынос главгада прямым волшебным мордобитием почти никогда не предлагается, его хотя бы приходится прикончить концептуально, с пафосными речами о главных для данной команды и сюжета истории добродетелях и философском превосходстве над олицетворяемыми злодеем тёмными принципами. В итоге зло гарантированно оказывается повержено, жители волшебного королевства ликуют и взаимно клянутся юным волшебницам в вечной дружбе и признательности за спасение, королева лично благодарит девушек и отправляет их из волшебных миров обратно на Землю; девушки при этом не получают каких-либо огромных даров, довольствуясь лишь честью самоличного истребления сил зла. При этом как бы одолженные силы волшебниц могут обратно не забираться, или об этом прямо не говорится, а могут и остаться в волшебной стране — тогда героиням обеспечены личное счастье и исполнение их мечтаний в земной жизни.

В последующих сезонах всё может очень сильно разниться в зависимости от франшизы: некоторые работают в режиме «каждый год новый сезон с новой командой девушек и сюжетом», как Super Sentai, и история наблюдавшихся нами волшебниц на этом заканчивается, а в некоторых происходит классичекая сериальная эскалация. Высоко вероятны появление как новых союзных махо-сёдзё с новыми оттенками милоты (в т.ч. целых новых команд), и крутости (с учётом наблюдаемых зрительских предпочтений), так и вражеской команды тёмных волшебниц на службе у нового злодея или же новым злом и являющихся. Неизбежно появление главгадов главнее предыдущих как новых сил зла для битья. В поздних сезонах ставки могут быть подняты настолько, что волшебницы могут даже погибать в бою — но не унывайте, ведь конец всей саги должен всё равно воскресить жертвенных героев и обеспечить всем достойный счастливый финал.

И примерно так выглядят условно-обобщённые попытки деконструкторов с ним поиграть:

Метод деконструкции волшебниц имени Кьюбея Админыча Воспитанского

Перед вами — обычная японская школьница из обычной японской школы, скорее всего очень милая энергичная попрыгушка, не блещущая особым умом, но искренне любящая жизнь и окружающий себя мир. В случае распространённости разноцветных шевелюр вероятно розоволосая. В один прекрасный день школьница по дороге в школу/из школы вместе с её лучшей подругой детства вдруг видит странное: непонятные, угрожающе выглядящие существа вылазят откуда-то сбоку и начинают беспорядочно терроризировать прохожих и ломать-крушить (в том числе и прохожих). В особо запущенных случаях существ может и не быть — там всю непотребщину будут творить обычные, злые люди, а в самых худших — это и есть махо-сёдзё или их павшие монструозные версии. Под раздачу попадает и парочка милых школьниц; возможно, им удаётся унести ноги, а возможно, подруга детства, сама школьница или они обе оказываются в беде, и их судьба может разниться от лёгкого испуга до изнасилования или жестокой смерти одной из них (вполне вероятно, что розоволосая милашка гибнет, а настоящей героиней является её подруга).

Перед девушкой/девушками рано или поздно и обычно неожиданно появляется возможность обрести волшебные силы, чтобы защитить от подобных ужасов себя и других: это могут быть как неведома зверушка, вдруг встречающаяся им так же, как и в общих случаях жанра, так и иные пути (к примеру, доселе неизвестный секретный сайт или странная программа). Девушка пользуется этой возможностью и получает на руки некий волшебный предмет бижутерии в виде сердца/конфетки/просто очень милый и «девчачий», за чем следует сцена превращения, когда её повседневная одежда исчезает, а на исполненных слепящим светом очертаниях её тела материализуется подобное сценическому костюму платье, всегда выглядящее очень мило и гармонирующее с гаммой её глаз и волос, но скорее всего в розовых или красноватых тонах и почти всегда мило-целомудренно (ибо только подчёркивает жертвенную невинность для усиления эффекта от будущих страданий)... А может быть, и не следует никакой сцены и прекрасного платья, ибо деконструкция. В любом случае на руках у девушки появляется жезл/посох/музыкальный инструмент/элегантно-волшебно исполненный вид оружия, который может работать как у нормальных махо-сёдзё, а может и иметь какой-то фиксированный эффект. При этом им даётся мизерное количество информации о том, что именно они должны делать, каково общее положение дел и что из себя представляют их враги; максимум, что узнаёт новенькая махо-сёдзё — это то, что она теперь волшебница и имеет силу, достаточную для защиты близких/мира от туманной внешней угрозы, и то, что это занятие ощутимо поможет мирозданию, плюс задание по поиску злыдней или вызовы на их задержание.

В этот момент обычно выясняется, что героиня — далеко не первая волшебница, и она встречается с более опытной дружественной старшей сестрой по оружию или несколькими; возможно одновременное произведение в волшебницы и других девушек, ставящее их в равное с героиней положение. Так или иначе формируется команда. Вместе они переживают первый бой — а бои здесь в плане риска и возможных последствий для девиц гораздо сложнее и опаснее нормы для иных махо-сёдзё, и каждый враг в них может быть фактически боссом. Бои могут быть как против монстров, так и против людей, и против других махо-сёдзё, причём далеко не всегда злобных, но сражаться с ними так или иначе придётся. Могут вестись похоже на нормальные махо-сёдзё, с назывными приёмами и лучами света и магии, а могут и скупее и брутальнее, в некоторых случаях вплоть до рукопашной; в отличие от обычных историй про волшебниц, и враги, и раненые девушки вполне могут расцветить сцены кровью. Возможно, что новоиспечённой команде волшебниц удаётся успешно выйти из нескольких схваток с противниками победительницами, но не позднее чем в пятой из них самую милую и дружелюбную волшебницу обязательно настигает жуткая смерть, устраивая команде всеобщий ГЭС.

(Отдельно стоит указать и иной путь развития деконструкции, а именно построенный на основе твиста Крапивина: здесь сюжет может развиваться точь-в-точь как в нормальной, недеконструктивной махо-сёдзё и казаться даже более милым, чем обычно, хотя возможны мелкие подсказки и странности, указывающие на то, что здесь не совсем всё так — и именно на этом месте, в конце первой арки, сюжет нападает на зрителя/читателя из засады и по-настоящему принимается за своё чёрное дело.)

После постепенного отхода от пережитого у оставшихся в живых происходит кризис веры и надлом психики, который вполне может закончиться полным впадением одной из девушек в отчаяние и, в зависимости от законов тёмного деконструктивного мироздания, иметь самые страшные для неё последствия (хотя и обычным ПТСР тоже невесело обзавестись). Героиня пытается разобраться в том, что же это было и во что вообще она и её боевые подруги (а может, и враги тоже) попали. Данный поиск истины, гарантированно приводящий к ужасной правде, и составляет основную сюжетную линию истории. На милую повседневность времени не остаётся, и линии былой мирной жизни волшебниц выпадают из повествования или используются только как источник новых усугубляющих ситуацию проблем, зато важность обретает обычно мало затрагиваемое прошлое девушек, на котором основываются их черты характера и образ принятия решений.

По ходу событий на команду могут выйти новые волшебницы, как дружественные (в т.ч. на замену погибшим подругам), так и враждебные. Если в качестве базовой угрозы формата чудовищ недели выступают не исключительно другие махо-сёдзё или обычные люди, вскоре вскроется первая жуткая истина: монстры (а может, и злодеи рангами повыше) так или иначе имеют трагический контекст, будучи или бывшими людьми, или бывшими волшебницами. Попытки выбить информацию из источника волшебных сил и укоры о нераскрытии столь важных деталей, даже если это маскот, постоянно таскающийся за командой, ни к чему не приводят... по крайней мере, ни к чему хорошему (сила у волшебниц при этом остаётся, ибо дары в деконструкциях обычно насовсем и чаще всего с двойным дном). Битвы становятся всё опаснее, и в ходе них девушки могут получить серьёзные увечья, а некоторые из них и пасть смертью храбрых. Если волшебницы могут стать монстрами, то гарантированно придётся насмерть сразиться с одной или несколькими из представленных и поименованных персонажей, скорее всего павшими по ходу сюжета членами команды. Следующая истина, открывающаяся героине и её команде, касается того, что все те угрозы, с которыми они призваны сражаться, и ужасы, которые им приходится переживать, на самом деле так или иначе намеренно подстроены теми же силами, которые и одарили их волшебными силами ради ведения этой борьбы. Попутно раскрываются важные детали мироустройства, которые связаны с этим и прямо или косвенно подпадают под вселенский ужас, могущий быть как рукотворным, так и классически-форменным.

Финальная арка деконструкции посвящена конфронтации с теми изуверскими силами, которые обрекли махо-сёдзё и мир в целом на весь этот трэш. Одновременно происходит некое важное событие, связанное с теми процессами, которые кукловоды поддерживали ради каких-то целей, представляющихся им как высшее благо и прямо связанными с мучениями и гибелью волшебниц, с которым девушкам приходится как-то считаться в своих планах, а часто вообще попутно разруливать как необходимую его часть. Конфронтация может быть как на удивление результативной, так и пирровой и неполноценной, или же закончиться эдакой ничьёй: протагонистки узнают истинный лик зла своего сеттинга и заявят о себе как противницах своих мучителей, но и те не могут восставших махо-сёдзё забороть. Как таковых счастливых концов у деконструкций практически не бывает — после всего произошедшего с волшебницами за произведение кошмара наяву это будет в лучшем случае хороший плохой конец, даже если у них вдруг образуется амнезия и всего этого ада они не помнят. Скорее всего предстоит плохой хороший конец с гибелью или иным трагическим выбыванием из дела всех или почти всех волшебниц, которые посредством своей жертвы всё же смогут довести свой план по улучшению мира и постановке палок в колёса ответственным за ужасы злыдням до победного конца; счастливым не уйдёт никто, но будущие несчастья они предотвратят или хотя бы уменьшат. Вконец злых развязок с полной безуспешностью героинь и бессмысленностью всех их мучений фактически не допускается даже в деконструктивной чернухе — истязать девушек автор может долго, изощрённо и с упоением, но их жертва всё-же должна чего-то стоить, иначе даже прожжёная аудитория плюнет и уйдёт, за исключением разве что эмоциональных мазохистов и депрессивных нигилистов, на которых тиража не сделаешь.

Продолжения деконструктивных произведений, однако, гарантированно отменяют достигнутые столь неимоверно дорогой ценой завоевания волшебниц и так или иначе откатывают мир обратно к статусу кво, полностью или частично. Это может произойти посредством предательства одной из волшебниц общего дела в самый ответственный момент или даже пост-фактум, или раскрытием новых сторон сеттинга или сюжета, делающих достижения героинь тщетными или мизерными или вообще их обнуляющих. Возможно, то, что они учинили, сделало всё только хуже! А может, события первой части были лишь началом долгой кампании в борьбе против злой системы мира, в которой оказались героини. В любом случае дело оказывается незаконченным, недостаточным или аннулированным, и неуловимые махосёдзи снова в седле; в отдельных случаях может даже практиковаться возвращение, казалось бы, потерянных в первой части девушек, даже путём их воскрешения или отмены их смерти (хотя и здесь темнота и острота могут дать о себе знать, и их возвращение — не всегда хорошая новость), но часто бой продолжается скорее силами выживших и их союзниц, как старых, так и возможных новых. И только в самом конце сериального повествования, если на то будет добрая воля автора, после всей этой адовой жути могут восторжествовать какая-никакая справедливость и счастье.

Примеры

Классика жанра

• «Ведьма Салли» — первое в истории аниме данного жанра.
• «Милашка Хани» — махо-сёдзе от Го Нагаи (да-да, от Старого Дьявола!), с ориентацией на мужскую аудиторию. Первая работа, где впервые применился хэнсин с обнажёнкой и переодеванием (хотя способности ГГ имеют механическую, а не магическую природу).
• «Секрет Акко-тян».
• «Волшебница Мако» — переосмысление «Русалочки» Андерсена.
• «Кудесница Мэгу-тян».
• «Лулу — дитя цветов» (первое на нашем ТВ. Роад-муви по Европе).
• «Принцесса-волшебница Минки Момо»
• «Волшебная поп-звезда Пастель Юми» (и первое аниме про айдолов).
• «Fancy Lala».
• «Волшебная звезда Магическая Эми».
• «Юная волшебница Лалабель».
• «Волшебная фея Пелсия».
• «Волшебный ангел Крими Мами».
• «Волшебный ангел Сладкая Мята».
• «Красная шапочка Чача» (да не бухло!).
• «Ленточка Химэ».
• «Сейлор Мун». Именно с неё пошла популярность жанра вообще по миру, а в особенности в России (фактически, именно на ней и выросло первое массовое поколение русских анимешников).
• «Ёко — охотница на демонов».
• «Медсестра-ангел Ририка SOS».
• «Свадебный персик».
• «Принцесса-шаман».
• «Magic Knight Rayearth» от CLAMP.
• Их же «Cardcaptor Sakura».
• «Kamikaze Kaito Jeanne».

2000-е и наше время

• «Хорошенькое лекарство» — в настоящий момент один из самых долгоиграющих сериалов жанра; на момент февраля 2019 года уже выходит шестнадцатый сезон.
• «Mahou Shoujo Lyrical Nanoha».
• «Легенда о Новой Белоснежке Притиар».
• «Принцесса в балетной пачке» — махо-сёдзе на тему оперы-балета. Главным аниматором, кстати, была Ито Икуко, ранее работавшая над «Сейлор Мун».
• «В поисках полной луны».
• «Мелодия Русалки: Пити Пити Питч».
• «Ангел Раби».
• «Сахарная руна».
• «Токио Мяу-мяу».
• «Чара-хранители».
• «Отряд волшебниц Алисы» или «The Adventures of Tweeny Witches».
• «Flip Flappers», или Хлопушки-Колотушки.
• «AKB0048» — про айдолов, дающих нелегальные концерты в антиутопичном мире будущего, где музыка и развлечения запрещены и караются вышкой.
• «Senki Zesshou Symphogear» — здесь айдолы носят научно-фантастический обвес и борются с чудищами волшебной музыкой.
• Даже в видеоигре «Paper Mario: The Origami King» от японской компании Nintendo появилась своя махо-сёдзё: Оливия, за весь игровой процесс получившая способности превращаться в гиганстких монстров, владеющих стихией земли, воды, огня и льда.

Неяпонские представители жанра

• «Winx» и «WITCH» — примеры западного подхода к махо-сёзде, что забавно, обе итальянского производства и обе созданы под большим вдохновением от «Сейлор Мун». В первой больше фансервиса, вторая немного посерьезней.
  • Lolirock — французского производства.
• Также «Друзья ангелов»
• «Сказочный патруль» — попытка пересадить жанр махо-сёдзё на русскую почву.
  • «Царевны» — ещё одна попытка. Смахивает на эпигонство, уж очень много сходства между двумя мультсериалами.
• Сетевой роман Saga of Soul — оригинальное произведение про девочку-волшебницу — тринадцатилетнюю японскую школьницу с замашками рационального Поттера, коим роман явно и навеян.
  • Или это уже в раздел «деконструкции»?
• «Леди Баг и Супер-кот» тоже нередко относят к неяпонскому махо-сёдзё. Причём присутствуют также элементы махо-сёнэн (мальчик-волшебник).
  • Близко к обычной супергероике, но всё же налицо характерные жанровые признаки махо-сёдзё: способностями наделяют волшебные духозверушки-маскоты, для их включения герои проходят классические анимешные хенсины, а ежеэпизодические злодеи поневоле создаются главгадом с помощью вливания части своей силы.
• Дочерняя четвёртому изводу My Little Pony субфраншиза «Девочки Эквестрии» — по сути форменное махо-сёдзё со сниженным акцентом на волшебном выносе зла и повышенным в сторону ситкома и на милую повседневность. В наличии: команда из старшеклассниц с чёткой идентификацией по цветам (не только одежды/волос, но и кожи, копирующей цвета шкуры пони-версий (за исключением Твайлайт среди основных героинь, у которой в человеческом обличье цвет кожи более светлый, чем в облике пони)); существо из сказочного мира магии, наделяющая их волшебными способностями, в лице Твайки из основной вселенной; угрозы из магического же мира и хенсин для использования основных волшебных сил для защиты мира обыденного. С каждым последующим фильмом количество жанровых черт махо-сёдзё только нарастало — во втором фильме был первый полноценный махосёдзевый бой против злодеек-пришельцев из мира магии, в третьем включился штамп превращающей обычных людей со слабостями и даже предметы в монстров «злой» магии и появился маскот команды в лице мелкого пса/параллельномировой версии дракона Спайка, в четвёртом добавилась волшебная бижутерия, на которую завязываются магические силы героинь. К моменту перехода в режим псевдофильмов-телеэпизодов серия уже полностью вписывалась в стандарты жанра, а в короткометражках они и действовать начали совсем как типичная команда юных волшебниц.
  • Материнская франшиза и сама создана под очевидным сильным влиянием махо-сёдзё. Хенсины не в наличии, но команда героинь явно построена по тем же принципам, что практикуются у волшебниц, а история Твайлайт идеально-дословно вписывается в стилистику мадзёкко (включая даже акцент на взрослении и последующее повышение по результатам достигнутого); в ранних сезонах основная сила главгероинь заключается в одним им подвластных магических «элементах гармонии», которые прямо зависят от их «силы дружбы» и работают точь-в-точь как добивающий злодеев луч победы у волшебниц — по сути это те же самые аксессуары для трансформации плюс оружие махо-сёдзё, просто без самой трансформации. Да и роль дракоши-Спайка тоже смахивает на маскота: он малополезен в битвах, но прямо связывает их с местной доброй королевой волшебной страны, которая и сама когда-то была носительницей махосёдзевых элементов и в первом сезоне служит в качестве ментора Твайлайт, аки волшебница-ветеран для новенькой. В конце четвёртого сезона единичный хенсин таки имел место, но после этого не возвращался. По ходу множащихся сезонов, однако, черты махо-сёдзё (и очень многое другое) растерялись вплоть до выпадения из сюжета почти всего вышеупомянутого.

Деконструкция, пародия и прочие игры со штампами

• Mahō no Princess Minky Momo — один из первопримеров ещё зарождающегося тогда жанра. Типичные приключения девочки-волшебницы, однако в середине мультсериала главная героиня теряет все свои магические силы, в следующей серии умирает, попав под колёса грузовика, а все события последующих эпизодов являются снами перерождённой в семье своих приёмных родителей Момо-младенца
• «Mahou Shoujo Madoka Magica» — ввергающая в ужас деконструкция жанра. Считается чуть ли не родоначальником жанра-деконструкции махо-сёдзё, но разумеется это не так. Скорее это первая деконструкция, ставшая популярной в массах.
• Mahou Shoujo Site — тоже изрядно злобная деконструкция с элементами триллера и чернухи. Или же что ближе к правде, наоборот, чернушный триллер с элементами махо-сёдзё, и его деконструкции. Удар Чака Норриса ногой с разворота ниже пояса всему жанру: палочки высасывают жизнь из переживших страшное (травлю, смерть родственников, долги, одиночество, даже осознание того, что родился девочкой или из-за терминальной стадии рака тебе осталось полгода) владелиц под надзором сюрреалистичных рож Админов.
• Мне надоело быть девочкой-волшебницей! — старательная аверсия всего и вся. Миссия по спасению Земли? Все миссии уже завершены предыдущим поколением волшебниц. В нынешнем поколении никакой особой нужды нет и в волшебницы они записались чисто из любопытства. Черт знает какие костюмы, которые всеми воспринимаются как должное? Неа, Юдзука как раз таки бесится из-за того, что ей достался купальник. Причем, у всех остальных то костюмы вполне нормальные, поэтому даже волшебные зверушки удивляются, что за фигня у Юдзуки произошла. Главная героиня — обычная школьница с кучей подружек? Вообще-то, Юдзука — гений-социопат, обходящаяся одной подружкой (тоже не самой общительной). В аниме-адаптации кстати, от асоциальности пошли открещиваться. Видимо, такой нестандарт только в манге и прокатывает. И 75 % населения Японии и так живут в одиночку, а население всё стабильное из-за «порчи крови нации таскетекудасай спаситяпамагитя набижалагайдзинота».
• Dai Mahou Touge — на сей раз злая пародия. Главная героиня Пуниэ — принцесса Волшебной страны с пряничными домиками, прям таки кричащей о своей сказочности… Вот только пряничные домики соседствуют с трущобами, в которых живут угнетаемые и запуганные люди (угадайте с трех раз, кто приводит в движение волшебные поезда). Короче, там — фашизм, и далеко не сказочный. У Пуниэ есть две маленькие сестры (Пьюн и Потару) и троица искренне любит друг друга, но эти бой-девчонки готовы убивать за корону, просто так их воспитали. ГГ с виду девчушка-попрыгушка, но это не более, чем маска. Она не садистка и маньячка, но в случае необходимости легко включает режим Кэнсиро (правда, до ОМАЭВАМОУСИНДЭИРУ никогда не доходило) и безжалостно решает все вопросы кулаками, да так, что местные боги зла удирают от неё (а она спец по суставам, сочленениям и связкам). Ну и ещё есть милый, маленький маскот Пая-тан (-тан — самый мягкий и неформальный гонорифик, даже к детям с ним редко обращаются). Отслуживший в армии и ранее бывший авторитетом в местной деревне головорезов. Кстати, он хоть и верен Пуниэ, но попыток её убить всё ещё не оставил. А та и не против — ну что это из неё за принцесса, если никто её убить не хочет? Волшебную страну захватила злая ведьма — мать Пуниэ, и весь антураж пряничности и милоты не более, чем призраки прошлого. Мамаша заявляет, что некие Салли, Юми и Мами были самыми сильными из её соперников. Знакомы эти имена? Нет? Посмотрите на списки старых тайтлов выше.
  • У Паи, её маскота, суставы вращаются на все 360. Проиграв в поединке, Пуниэ признала его силу и сделала своей правой рукой.
  • Ририкару Токарефу, киру зему о-о-ору!
• Akahori Gedou Hour Rabuge: ещё одна злая пародия с главгероинями-педофилками, что в борьбе со злом, не моргнув глазом, взрывают целые улицы, искренне не понимая, чего все так возмущаются. А местные «злодейки», неспособные и муху обидеть, набиваются к этим маньячкам в ученики, как к образцовому злу.
• Ох, не ту девушку я сделал волшебницей: сама история не слишком оригинальна, но её тащит главгероиня — милая и богатенькая (вычурный причесон в наличии) гопница-психопатка, которая пьёт пивас банками, дымит как паровоз, корчит страшные рожи и выносит монстров с кулака не хуже Сайтамы. Причем её маскот под этот кулак попадает едва-ли не чаще, чем монстры. Да и волшебницей-то маньячка согласилась быть только потому, что можно кого-нибудь убивать. Дополняет картину фансервисный костюмчик, какой не в каждом этти увидишь, и регулярное сверкание труселями, но как раз на это психопатке наплевать.
• Судьба/Девочка-волшебница Иллия (Fate/Kaleid Liner Prisma Illya) — поначалу кажется обычным махо-сёдзё, просто привязанному к популярному сеттингу, но со временем набирается серьезности, да и то что будущее у этого мирка, как бы не хуже оригинального мира Насуверса, тоже несколько выбивает из колеи.
• Проект воспитания девочек-волшебниц — на удивление жуткий пример. На первый взгляд самое обычное аниме про девочек-волшебниц, но уже во второй серии умирает (правда, за кадром) Нэмурин, а чем дальше идёт сюжет, тем всё становится страшнее и кровавее. Ох, не зря в одном из любительских переводов это аниме назвали «Королевская битва девочек-волшебниц»
• Yuuki Yuuna wa Yuusha de Aru — а здесь ещё интереснее: вроде обычная повседневная комедия с элементами махо-сёдзё. однако чем дальше лес, тем больше жутких секретов.
• Kantai Collection (сериал и ОВа, в игре с жанрами хуже) — начиналось как нечто среднее между махо-сёдзе и фансервисным кейоном, к ОВАшке превратилось в гримдарк с махосёдзями.
• Strike Witches и его ответвления — вполне себе фансервисное махо-сёдзе с элементами мрака и ужаса (иногда у холодильника, иногда прямо в процессе просмотра до зрителя доходит, что там за ад).
• Magical Change — пародия на жанр. Главный герой Хироми Манака вынужден оборачиваться именно что девочкой-волшебницей, в результате лорд демонов ищет встречи с Манакой…чтобы взять ее в жены и искренне считает девичью форму подлинной. Сам Манака же в первой главе первым делом использует свой жезл с сердечком… чтобы трахнуть его по макушке, а потом и вовсе избивает его ногами.
• Mahou Shoujo Tokushusen Asuka. Даже сразу и не поймешь — то ли деконструкция, то ли пародия, то ли просто смешение жанров сабжа с западным боевиком категории Б. Девочки-волшебницы в этой истории победили монстров из другого мира ещё до начала сюжета, но… вы таки правда думаете, что в обычных земных делах не найдется вакансии для трудноуязвимой бестии с магической вундервафлей? И, думаете, пяти выжившим И ещё одной невыжившей, хе-хе из одиннадцати первых волшебниц победа далась бескровно и безопасно для психики? В итоге эти военные социопатки постоянно кого-то убивают или пытают кроваво и больно, волшебные жезлы соседствуют с «калашами» и «волшебными калашами», противниками оказываются наркоторговцы и террористы, спецслужбы, не сильно-то внешне от последних отличающиеся и целая подпольная контора «Вавилон», клепающая волшебниц нелегально ради нового мирового порядка!
  • Хочешь быть ОЯШ-цей и волшебницей? Готовься потерять семью и подруг (так с Аской и сделали). А также стиранию памяти подруги после того, как она, пережив пытки, находится на волоске от необратимого даже магическими препаратами тяжёлого ПТСР.
  • А что будет, если волшебницей сделать забитую омегу? Защитница добра и справедливости? Ага, щас. В худшем случае получите садистку и маньячку, кромсающую людишек направо и налево (Нелегалка «Кнут» Чисато, , чья жизнь была специально пущена под откос Вавилоном ради того, чтобы сломать психику и воспользоваться этим при вербовке), а в лучшем — садистку и маньячку, кромсающую, пытающую, а иногда вообще совращающую или обращающую в натуральную БДСМ-субмиссию в рамках тайных допросов спецслужб (Медсестра Куруми).
  • Между собой ещё и люто стебутся над стереотипами: «Чего так разгорелась, Тамара? Иди водки выпей.» «Нет, спасибо, американочка. Мне нет восемнадцати.»
• Puni Puni Poemi — ещё одна пародия на жанр. Чего только стоит одно начало, где главгероиня колошматит других девочек-волшебниц из более старых аниме, от ведьмочки Салли до Сейлор Мун!
• Venus 5 — хентайная пародия на «Сейлор Мун».
• «Красавцы из клуба защитников Земли» — пародия с бисёнэнами и трапами вместо девушек.
• «Star vs. the Forces of Evil» — В то время как сам сериал можно интерпретировать как американский подход к махо-сёдзё, в нем присутствует персонаж Мина Лавберри, которая является махо-сёдзё именно анимешного разлива. Вот только она этот нездоровый образ жизни ведет слишком долго и, похоже, успела слететь с катушек, и уже не различает, где добро, а где зло. Сама Стар тоже нехилая деконструкция образа девочки-волшебницы — она столь эгоцентрична и эгоистична, что строятся гипотезы об ее аутизме или прочих психических заболеваниях.
  • ЧУШЬ. Нет у неё никаких психических заболеваний. Она просто перестала получать свою дозу внимания, к которой привыкла с детства (статус всё-таки).
  • Фаны вселенной CLAMP хихикают над жезлом Стар. Неужто увела у Сакуры?
• Figure 17 — Своеобразная помесь махо-сёдзё с мехой и попытка реалистичного подхода к теме. Волшебному превращению дается НФ-обоснование, а девочка, ему подвергаемая, психологически достоверна, а потому необходимость по ночам воевать с инопланетными монстрами оборачивается для нее психической травмой.
• Бакуган - Эльфин своим характером, внешностью и превращениями в значительной степени основаны на Усаги Цукино, главной героине популярного аниме-сериала «Сейлор Мун»
• Рыцари магии Райета — не такая глубокая и впечатляющая деконструкция, как выше перечисленное, но всё же. Принцесса, захваченная злым жрецом, вызвала в свой мир школьниц, которые переквалифицируется в девочек-волшебниц. Наверняка, чтобы спасти мир и освободить её! Ну, для спасения мира придётся делать кое-что резко противоположное. А ещё это махо-седзе с мехами!
• «Моя жена — волшебница» — именно грустная деконструкция, а не простое мочилово. Главной героине Уресико 26 лет и она уже выросла, во всех смыслах, из своего фансервисного наряда волшебницы. Она весьма несчастлива замужем и загибается от тяжёлой работы. Старейшины посылают парочку более молодых волшебниц её сменить, но Уресико наотрез отказывается уступать им пост, так как небезосновательно боится, что молодняк, с помощью магии перекраивая реальность под свои капризы, разрушит до основания всё прежнее. Ах, да — ещё волшебницам нельзя целовать простых смертных, иначе лишатся всей своей силы.
• «Летняя вьюга» Павла Сормова — Сравнительно добрая деконструкция от отечественного автора, в красках показывающая, что произойдёт, появись девочка-волшебница в реальности. В наличии научное обоснование «магических» способностей (которые здесь ближе к псионике, чем к магии) и бесчисленные попытки сильных мира сего добраться до бедной девочки и использовать оную в своих целях. Сама героиня пытается применять новообретённые способности на общее благо, но порой выходит это, мягко говоря, не очень…
• В прицнипе, выше упомянутые Токийские кошки тоже с натяжкой сюда подходят. То, что один из помощников девочек-волшебниц окажется альтерэго парня главной героини, более чем ожидаемо, а вот как вам то, что главзлодей — его второе альтерэго?
• Majokko Tsukune-chan — абсурдная пародия на штампы и тропы, свойственные классическим сериалам про девочек-волшебниц, особенно самым старым, вроде той же «Ведьмы Салли». Взрыв мозга начинается уже с опенинга, обладающего довольно сюрреалистичным видеорядом.
• Apricot Cookie(s)! — веб-комикс, маскирующийся под мангу, переведённую на английский язык. Его действие разворачивается в параллельной Вселенной, в которой почти все японские девушки наделены магическими способностями… за исключением заглавной героини Априкот (т. е. «абрикос»), над которой из-за этого смеются и издеваются все прочие волшебницы. Примечателен тем, что пародирует и деконструирует не только жанр «махо-сёдзе», но также штампы и тропы всего аниме в целом, особенно те, которые касаются фансервиса и избитых сюжетных ходов и элементов.
• Mahou Shoujo ni Akogarete — весёленькое садо-мазо-махо-сёдзё. Перед прочтением лучше подготовиться, так как оторваться будет невозможно. Помимо ожидаемого умудряется также поставлять вполне годный для жанра серьёзный сюжет.
• Youjo Senki — на первых страницах манги так и написано «Маленькая девочка патрулирует границу», прямо со сценой полёта этой самой девочки. Думаете вас ждёт стандартный сюжет про ОЯШа и войну? А потом мы уже узнаём что это 30-летний перерожденец из Японии и социопат и затем понеслось… Да чёрт побери, автор завернул всё так, что вокруг этой дикой деконстркции до сих пор идут фанатские споры можно ли отнести этот тайтл к данному жанру и можно ли вообще считать Таню девочкой! А ещё там есть фансервис, и юри намёки, и НЕДОПОНИНАНИЯ!!!
• MGCM/Magicami — условно-бесплатная браузерная/мобильная пошаговая тактика пополам с визуальным романом, где дюжина милых махосёдзей на любой вкус борется с ордами суккубоподобных демонов с анатомией Барби. Яркая, пропитанная фансервисом игра, да ещё и с хентайной версией, начинается как несколько таинственный, но разудалый вынос типичной нечисти прекрасными юными волшебницами и развитие их дружбы… а после набора изначальной команды резко выкручивает руль — сначала в сторону Madoka Magica с внезапной и ужасающей гибелью членов команды и отчаянными попытками предотвратить трагедии, которые делают только хуже; затем ещё и в сторону Проекта воспитания девочек-волшебниц, вводя сюжетную необходимость сражаться против альтернативных миров с целью создать единый оптимальный. Хентайная версия ухитряется вдавить педаль дальше, добавив и без того кошмарным поворотам и сценам новых красок. Сюжет всё же выводит героинь из совсем чернушных ситуаций и возвращает на круги своя, но всё же получились на редкость широкого размаха эмоциональные качели, особенно для внешне чисто фансервисной истории: тональность отчаянно выписывает зигзаги от жути до вполне героически-жизнеутверждающих волшебниц-воительниц и обратно, и это не баг, а фича.
  • Вторая сюжетная арка вообще легко тянет на прямое признание разработчиков в любви к Проекту воспитания: тут появляется параллельный мир, где альтер-версии героинь не занимаются совместной борьбой за выживание, а волей местной злой версии героя насмерть дерутся друг с дружкой за приз в виде обещанного права исполнения любого желания (тут тёплый привет также и Горцу, и Мадоке). На момент попаданчества протагониста от рук друг дружки уже успели погибнуть больше половины волшебниц, выживших хочется обнять и плакать, а за первую главу арки приходится лицезреть различной степени жестокости убийства и половины оставшихся; на фоне пустой растраты махосёдзей расплодившиеся демоны превратили Токио в город-призрак и вообще грозят переквалифицировать его из городского фэнтези в постапокалипсис и кайдзю.
  • Помимо редкостного размаха тональности и одновременных/попеременных деконструкции и реконструкции штампов игра примечательна сравнительно большой для махо-сёдзё командой аж в 12 девушек, каждая с хорошо развитым и прописанным характером и кучей позитивных и негативных личностных черт, а также тем, что за процесс их набора в строй она успевает перепробовать все популярные методы раздачи Зова волшебницам.
• Robo Girls Z — махо-сёдзё-пародия на Мазингера и частично на некоторые другие меха-аниме. Состоит чуть менее, чем полностью из злодеев-недотёп и общественно опасных «героев», которые вообще больше заняты выяснением отношений между собой, чем спасением мира.
• Suusaido Gaaru — типично-милейшая протагонистка по имени Аокигахара Кирари в качестве собственного представления читателю… заявляет о стремлении самоубиться как своей мечте и с гиперактивным энтузиазмом на полном серьёзе сразу же на это идёт… с десяток раз!!! Самоубиться никак не получается; вместо этого Кирари оказывается избранной кандидаткой в волшебницы, охотящиеся на духов отчаяния и самоубийства, от засилья которых стонет страна. Манга полупародийная-полузлободневная, поднимает и препарирует тему эпидемии суицида в Японии, ухитряется одновременно и годно сыграть на чёрноюморном бафосе (как вам хенсин путём самоповешения?), и вполне серьёзно обсудить проблему японской суицидомании с разных её сторон.
• Love Hina — не об этом, но в паре серий касается жанра через безбашенную Каоллу Су, оказавшуюся принцессой с магическими способностями, хотя и практически не применяющей их в остальном сторилайне.
• Maji Tora! — в школе открывается клуб махо-сёдзё...чья глава разработала волшебное приложение, которое реально обращает в махо-сёдзё! Да, никаких врагов, никаких монстров - просто радостное осваивание ОЯШем Минами новых возможностей при поддержке его подруги детства. Позднее появляется самозваная злая махо-сёдзё, но на самом деле она тоже парень из студсовета, который решил сыграть за другую сторону.
• Mahou Shoujo Kakeru — все пошло не так, и махо-сёдзё по воле случая стал брат назначенной ранее стать волшебницей школьницы. Увы, но магическая сила напрямую зависит от женственности, так что силен наш герой как дохлая улитка — вот и приходится под руководством старших проходить курс молодого трапа.