Копипаста:Артем Шукуллаев
Артём Шукуллаев. Темик. Я тебя люблю…[править]
«Ху из this стюпид Трамп? Вот фор Байден» — Артём Шукуллаев, философ-импровизатор, костюмный правдоруб, акула гаражной мудрости. Вступление
О нём слагают мифы у костров из спалённых пиджаков. Его имя вшито на внутренней подкладке времени. Он — Темик. Артём Шукуллаев. Единственный человек, способный провести культурную революцию в пыльной кромке школьного пиджака. Его бороздит сомнение, но ведёт судьба. Он всегда идёт до конца — чаще всего до ближайшего кооператива «Петушок».
Глава I. Как я встретил Новый год и чуть не стал философом[править]
«Ребят, рассказываю, как Новый год справлял: до 2 часов дома, потом пошли прогулялись, побухали малёха, в 3 уже домой вернулись. Потом кентуха звякнул, что есть дезик закинуться — но я к тому моменту уже в хлам. Под занавес выпи дешёвого разведённого вискарика и пошёл грамить петушиные гаражи.» ' Так рождаются легенды.
Виски был разведен с каким-то намёком на яд. Лёгкая дрожь прошлась по улице, когда Темик ударил в нос первым. В его глазах горел огонь — не протест, а глубокое презрение к архитектурному стилю самодельных гаражей. «Эти крыши — унижение формы», — думал он, ломая петушиный рёбродром из шифера.
Глава II. Величие в костюме[править]
Он не стирает свой костюм. Никогда. Костюм — это часть его плоти. Пропитанный табаком, сном, позором и славой, он стал второй кожей Темика. Клапаны пиджака свисают, как крылья ангела, попавшего под дождь. Оттуда пахнет дымом, старой тушёнкой и революцией. Каждое утро начинается с ритуала: 2,5 часа он марафетит свой маслянистый причухан, пока в грязном зеркале не появляется его тотем — пьяный ворон, косой, но гордый.
«Как только отражение запачканного зеркала стало похоже на пьяного ворона, я понял, что пора торпедироваться в район Лицея».
Глава III. Акула[править]
Когда Темик плывёт на спине, люди думают, что это акула. Причина — его нос, гордо вспарывающий поверхность, словно перископ социалистического подводного чувства. «Плывёт, мать его, снова акула», — бормочет физрук, наливая себе валидола в чай. Но это не акула. Это — Артём. Человек эпохи. Глава IV. Позиция
Настал момент говорить.[править]
На встрече с директором лицея он начал говорил уверенно, даже слишком. В костюме, воняющем сыром ламинатом и духом народного гнева, он предложил возвратить костюмчики, наладить поставки с адлерского рынка, изменить место под ручку в рубашке, чтобы она «не тянулась вниз, как надежда у второгодника».
«Я предложил альтернативу, где ручка стабильно располагается на своём диктаторском месте.»
Он выиграл.[править]
Народ в восторге. Пиджаки — возвращаются.
Глава V. Месть физры[править]
Во время очередного акта протеста против двигательной активности, Темик уселся на скамейке — как Ленин у шалаша. И тут… прилетел мяч. Мощный, как народный гнев. Он не попал в цель, но перекосил героя. «Меня скрючило, словно отброска кунсткамеры, мою длинную шею парализовало в страшной искривлине. Мою харю повело в сторону, как странного гоблина Стивена Хокинга. Я стал логотипом боли.»
Он ушёл в лазарет и вышел оттуда другим. Темик теперь не только борец — он мученик.
Глава VI. Жизнь без стиральной машины[править]
Его будни стали серыми. Темик просыпается каждый день в своём сарае, который больше похож на помойку, чем на жильё, и встаёт в позе Стивена Хокинга без коляски. У него — один костюм. Он не стирался с момента покупки. Возможно, он сам стирает всё живое, что рядом. На уроках — пассивный вызов системе. Он тихо лежит в углу, ухмыляясь как философ, у которого кончились аргументы, но остался характер.
Глава VII. Падение с орешником[править]
Тишина. Татарский говор у доски. Звук ручек. И тут — удар в голову орешником. Темик падает, как старый шкаф в ураган. Его тело изгибается в позе эмбриона выдры, изо рта вырывается стон философского ужаса. «Со мной полетела парта, учебники, стул, уважение к себе и вера в людей.»
Эпилог. Любовь и нос[править]
Темик остаётся с нами. Он всё так же носит свой костюм, всё так же торпедирует лицей в форме пьяной акулы и всё так же верит, что истина — в тряпке, а не в стиле.
Он не политик. Он — стиль.
Он не борец. Он — костюм с душой.
Артем Шукуллаев. Темик. Я тебя люблю.
Не потому, что ты герой. А потому, что ты — зеркало. Грязное, треснутое, но показывающее правду.