Участник:Радько/История политологии

Материал из Неолурк, народный Lurkmore
Перейти к навигации Перейти к поиску

Политология как отдельная отрасль науки оформилась по сравнению с прочими общественными науками довольно поздно. Однако сам термин «политология» (политическая наука) в прошлом зачастую употреблялся как синоним, и в этом смысле современная научная дисциплина имеет чёткий ряд предшественников, к которым относят этику, политическую экономию, политическую теологию, историю и другие области науки, связанные с нормативными определениями должного устройства общества и выводом характеристик и функций идеального государства.

На западе[править]

Античность[править]

В качестве прародителей западной политической науки называют политических философов Сократа и Аристотеля (последнего также именуют «отцом политической науки»). Их работы «Государство» и «Законы» (Платон), а также «Политика» и «Никомахова этика» (Аристотель) посвящены философскому анализу политических систем. При этом сами мыслители в них выходят за рамки ранних обычных для их времени поэтических и исторических размышлений, которые характерны для работ таких поэтов, как Гомер и Гесиод, или историков как Геродот и Фукидид, или драматургов как Софокл, Аристофан и Еврипид.

Во времена расцвета Римской империи её крупнейшие историки ― Полибий, Ливий и Плутарх, ― отмечали её успехи, а также писали об истории других народов и их политическом устройстве. Юлий Цезарь, Цицерон и другие государственные деятели Рима оставили обширное литературное наследие, освещающее политику Рима и его войны. Изучение политики в этот век было ориентировано на уяснение истории и методов публичного управления, а также на описание деятельности правительств. На римлян большое влияние оказала и эллинская культура. Греческие боги стали римскими, а греческая философия проникла в римское право ― особенно философия стоицизма. Стоики были привержены сохранению надлежащих иерархических ролей и гражданских обязанностей по отношению к государству, а также поддержанию стабильности общества. Среди наиболее известных римских стоиков были философ Сенека и император Марк Аврелий. Сам Сенека, богатый римский патриций, впрочем, часто критикуется некоторыми современными комментаторами/историками за его неспособность жить по своим собственным наставлениям. Сборник наставлений «К самому себе» Марка Аврелия является образцом философских размышлений императора, разделённого между своими философскими устремлениями и долгом правителя, который призывал его защищать Римскую империю от её внешних врагов посредством ведения различных военных кампаний[1].

Падение Западной Римской империи ознаменовало рождение более размытой площадки для политических исследований. Укрепление монотеизма и христианства (особенно для западной традиции) послужило основой для нового пространства. Такие работы, как «О граде божьем» Августина Блаженного синтезировали современные философские и политические традиции с христианскими, пересматривая границы между религиозным и политическим. В средние века изучение политики было широко распространено при церквях и королевских дворах. Большинство политических вопросов, касающихся взаимоотношений между церковью и государством, были рассмотрены именно в этот период.

Арабы упустили из виду политические сочинения Аристотеля, но продолжали изучать «Государство» Платона, который стал основным текстом иудейско-исламской политической философии, найдя отражение в работах Аль-Фараби и Аверроэса; в христианском же мире, где «Политика» Аристотеля была переведена на латинский в XIII веке, стала основным текстом для изучения: в частности, большое внимание ей уделяется в трудах святого Фомы Аквинского[2].

Во времена итальянского Возрождения Никколо Макиавелли перенёс акцент современной политической мысли на прямое эмпирическое наблюдение за политическими институтами и акторами политики. В своём трактате «Государь» Макиавелли придерживается реалистической точки зрения, утверждая, что следует принимать во внимание даже аморальные средства достижения политических целей, если они помогают приобретать и поддерживать благосостояние правителя. Макиавелли, следовательно, также выступает против использования идеалистических моделей в политике; за свои труды он был назван отцом «политической модели» политической науки. Макиавелли прибегает к другому тону в своей менее известной работе ― «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия». Там он рассказывает о достоинствах республиканизма и о том, что значит быть достойным гражданином. Тем не менее, некоторые похожие темы из книги «Государь» можно найти и в «Рассуждениях»[3]. Расширение научной парадигмы во времена Просвещения ещё больше вытолкнуло изучение политики за пределы нормативных определений.

Работы французских философов Вольтера, Руссо, Дидро и других и поныне являются образцами политического анализа, социальных наук, социальной и политической критики. Их влияние было огромным и послужило идейным обоснованием не только Французской революции, но и развития демократических институтов во всех странах мира.

Как и Макиавелли, Томас Гоббс, известный своей теорией общественного договора, считал, что сильная централизованная власть монарха необходима для управления врождённым эгоизмом индивида, хотя ни тот, ни другой не верили в божественное право королей. С другой стороны, Джон Лок, автор произведения «Два трактата о правлении», встал на сторону Фомы Аквинского и выступил против Макиавелли и Гоббса, приняв утверждение Аристотеля о том, что человек как общественное животное стремится быть счастливым в состояние социальной гармонии (впрочем, он соглашался с ними в их взглядах относительно божественного права королей). В отличие от преобладающего взгляда Аквинского на спасение души от первородного греха, Локк полагал, что человек приходит в этот мир с разумом, который по своей сути является tabula rasa. Согласно Локку, абсолютный монарх, поддерживаемый Гоббсом, не нужен, поскольку естественное право основано на разуме и равенстве людей, стремящихся к миру и выживанию.

Основы философии Запада, которые были заложены в результате утверждения рационализма в эпоху Просвещения, очертили путь к политике разделения церкви и государства. Принципы, аналогичные тем, которые доминировали в естественных науках, начинали применяться к социальным наукам. Политика стала изучаться как в кабинете учёного, так и собственно в общественной среде. и аббат Сен-Пьер описывали политику как науку[4].

Теоретическим осмыслением политики начали заниматься и в Новом свете: среди наиболее значимых имён здесь можно упомянуть Бенджамина Франклина и Томаса Джефферсона.

XIX ― начало XX вв.[править]

Дарвиновская модель эволюции и естественного отбора оказали значительное влияние на общественную мысль в конце XIX века. Тогда господствующее положение получило утверждение о том, что общество эволюционирует и неумолимо движется к новым высотам. Эта вера была утрачена с началом Первой мировой войны.

«История ― это политика прошлого, политика ― история настоящего» ― таков был девиз первого поколения американских политологов (примерно 1882―1900), а собственно автором этого афоризма был профессор Оксфордского университета Эдвард Августом Фримен[5]. Новое поколение политологов начало чаще обращаться к естественным наукам[6].

В эру прогрессивизма в Соединённых Штатах (1890–1920-е годы) политология стала не только престижной университетской учебной программой, но и прикладной наукой, которая должна была применять накопленный опыт в решении проблем государственного управления. Среди наиболее известных американских политологов-практиков были президент США Вудро Вильсон[7], Чарльз А. Берд и Чарльз Э. Мерриам. Во многих городах и штатах были созданы исследовательские бюро для воплощения в жизнь последних открытий науки[8].

С 1920 года[править]

Американская ассоциация политологов, учреждённая в 1903 году, является крупнейшей профессиональной ассоциацией политологов.

Бихевиорализм[править]

Бихевиорализм ― эмпирический метод, который получил распространение в 1930-х годах в США. В нём подчеркивается объективный, количественный подход к объяснению и прогнозированию политического поведения. Исследователь Джеймс Гай отзывается о нём так: «Бихевиорализм подчеркивал систематическое понимание всех идентифицируемых проявлений политического поведения. Это также означало применение строгих научных и статистических методов для стандартизации тестирования и свободного исследования ценностей в мире политики... Для бихевиорализма роль политической науки заключается, прежде всего, в том, чтобы собирать и анализировать факты настолько строго и объективно, насколько это вообще возможно»[9]. Николай Петро добавляет: «бихевиоралисты, как правило, считали, что политику следует изучать так же, как изучают естественные науки»[10]. Таким образом, политология в США обрела тесную связь с науками о поведении, которые в свою очередь вышли из недр естественных наук[11].

Бихевиорализм направлен на изучение поведения и образа действий отдельных лиц, но не на характеристики таких институтов, таких как законодательные, исполнительные или судебные органы власти или общественные группы в различных социальных условиях. Он также стремится объяснить это поведение в связи с политическим процессом[12].

Европа[править]

Политологии в европейских университетах уделялось меньшее внимание по сравнению с американскими. Традиционно политической наукой занимались учёные-правоведы и философы. Так или иначе, в Европе была учреждена крупная общественная организация Европейский консорциум по политическим исследованиям (ECPR), которая спонсирует несколько научных журналов, в том числе European Political Science (EPS) (с 2001 г.), European Journal of Political Research (EJPR).

  1. Seymour Martin Lipsett, ed., Politics and the Social Sciences (1969) pp 1-3
  2. Glenn Hastedt, "Woodrow Wilson and Literature on Political Science," White House Studies (2011) 10#4 pp 451-458
  3. Richard K. Fleischman and R. Penny Marquette, "Chapters in Ohio Progressivism: The Cincinnati and Dayton Bureaus of Municipal Research and Accounting Reform," Ohio History (1988) 98#1 pp 133-144. onlineШаблон:Недоступная ссылка
  4. James John Guy, People, Politics and Government: A Canadian Perspective (2000) p 58
  5. Nicolai Petro, The Rebirth of Russian Democracy: An Interpretation of Political Culture (1995) p 6
  6. Guy, People, Politics and Government p 58
  7. Hanes Walton, Invisible Politics pp 1-2.