Странности в первой части/Русскоязычная литература

Это подстатью-включение в основную: Странности в первой части.

• В первой книге про «Дозоры» Сергея Лукьяненко описывается сразу несколько явлений, слабо объяснённых или развитых в дальнейшем.
  • Во второй главе первой книги шеф во избежание потери времени устраивает главному герою инструктаж в сновидении, в последующих книгах такая удобная возможность никем не используется и даже не упоминается.
  • С целью поиска вампира начинающий Светлый маг как бы «настраивается» на вампирью волну, попивая свиную кровь и входя с вампирами в резонанс. Пару раз после этого он всерьёз опасается перейти черту, причём другие вампиры также ощущали его близость к «переходу черты» — не без ноток солидарности. Но что произошло бы, сделай он это? «Светлый вампир» — это нонсенс, а перейди он черту только временно, после ему оставался бы лишь суицид через развоплощение. Но почему же тогда Костя, вампир и приятель нашего героя, вроде бы открыто сожалел, что тот не преступил черту?
    • В Шестом дозоре объяснено, что любого можно обратить но в «в случае Иного — это очень, очень трудно, а в случае со Светлым и Высшим — практически невозможно»
    • Обоснуй — что Антон, что Костя являлись на тот момент очень неопытными Иными. Они могли думать, что это вполне возможно. Костя почувствовал близость к «переходу черты» из-за препаратов, которые вводят в состояние, близкое к голоду, но в вампира они превратить не могут. Антону попросту могли слегка приврать при подготовке, чтобы серьезнее относился к делу.
  • «Фриз», как объясняется в третьей части первой книги, является заклинанием, замораживающим во времени лишь тело — душа же продолжает осознавать всё происходящее и чувствует ужас от паралича. В шестой книге, однако, «фриз» описывается как действующий на душу и тело в равной степени.
    • Обоснуй — зависит от силы заклинания.
  • Порталы как способ быстрого волшебного перемещения появляются лишь со второй книги — и, как гласит предание, не без участия соавтора. В первой книге могущественнейшему Тёмному магу приходится продираться сквозь самые глубокие слои Сумрака, чтобы успеть вовремя выручить свою протеже. В позднейших же книгах и Гесер, и Завулон, и Инквизиторы вовсю пользуются порталами, причём главный герой даже отмечает визуальную разницу между «Светлым» и «Тёмным» порталами.
    • Поскольку, всё шло по плану Завулона, он вообще мог ждать там, только на более высоком слое Сумрака. Антон тогда о порталах не знал.
  • Светлана, три первые книги бывшая магессой, в четвёртой превращается в целительницу, то есть светлую ведьму, хотя тогда на примере её противоборства с Ариной даже иллюстрировались различия между магами и ведьмами (маг оперирует чистой энергией, атаки средние, но любая магия всегда наготове. Ведьмы пользуются заранее изготовленными артефактами, атаки могут быть очень мощными, но требуется долгое и нудное изготовление и зарядка артефакта. На самом деле, и маги пользуются артефактами, и ведьмы манипулируют силой напрямую, но каждый слабее вне своего класса. В итоге Светлана порвала Арину, особо не напрягаясь).
  • Кстати, о ведьмах: в последних книгах это только женщины, со своей спецификой. Однако в самой первой книге был ведьмак-мужчина. Потом ведьмаки в произведениях не встречаются.

Здрасьте,явашатетя:вДневном Дозоре ищут среди московских дневных дозорцев лучшего заклинателя погоды,отзываются ведьма и ведьмак,выбран ведьмак как более сильный

• • • Да, в последующих книгах волшебница/ведьма = волшебник/колдун. Слово «ведьмак» в этом сеттинге означает не охотника на ведьм и монстров (это вам не Сапковский), а попросту мужчину — обладателя ведьмовских чар, ведуна (у Высоцкого так же: «…как ведьмак на шабаше…»).
    • Ватсонианский обоснуй: подготовка дозорного включает и курс дезинформации, а Антона в начале первой книги как раз готовят к переходу от кабинетной работы к работе в поле.
    • Октябрьская революция была неожиданным последствием сделки Ольги с Тёмными (за что её и превратили в сову), а не направленной попыткой улучшить человечество, как в «Сумеречном дозоре».
    • В начале второй новеллы «Ночного дозора» Антон, читая досье на Гесера, отмечает, что тот переехал в Европу в 15-м веке ради женщины, и даже понимает, ради какой именно, но затем с неподдельным офигением узнает, что Ольге 443 года (что, кстати, означает, что родилась она уже в 16-м веке, но то такое)
    • В первых книгах говорится, что «когда тёмный черпает силу из горя, оно увеличивается, когда светлый черпает силу из счастья, оно исчезает». Позже эту явную недоработку исправили: и горе и счастье, выпитое магами, превращается в безразличие.
  • В первой части «Сумеречного дозора» Антон упоминал, что «Иные черпают силу из Сумрака, черпающего ее из обычных людей». После ознакомления с темой Фуарана и материалами Арины это свалилось на него, словно откровение, вокруг этого закрутился весь мир, были сделаны выводы космического масштаба и космической же глупости.
    • Обстебывается самим автором. Гесер потом разбивает все тезисы Антона в прах.
  • Кто наказал Ольгу? В «Ночном дозоре» кажется, что всё ясно: «…все уцелевшие с того времени маги занимают посты в главном управлении, а не сидят на утомительной и нудной должности регионального директора». Выходит, главное управление и наказало. Но в третьей книге Гесер опровергает его существование. Над Дозорами Москвы стоит только Инквизиция. Главное управление — деза для Антона или альтернативное название Инквизиции? Если второе, то почему Антон, якобы прекрасно знающий, кто сидит в этом самом управлении, Инквизицию числит по ведомству страшных сказок? И почему Инквизиция наказывает Светлую за сотрудничество с Тёмными? А если первое, то, выходит, наказывать Ольгу решительно некому.
    • Ватсонианский обоснуй: начальство Дозора — Инквизиция, но молодым Светлым политкорректно говорят «главное управление», не уточняя, кто в этом управлении состоит и оставляя пространство для иллюзий о самостоятельности Дозора.
  • Весь сюжет второй истории Ночного Дозора вертится вокруг того, что Городецкого подозревают в нескольких убийствах. Единственный способ оправдаться — это вывернуть наизнанку всю его память, что опасно и для него, и для Дозора. Что мешало вызвать из глубин Сумрака убитых или просто поклясться Светом?
    • Ничего не мешало — это была операция Ночного Дозора по тренировке Светланы, которую специально проводили именно так, о чём Городецкому было сказано сразу же по её завершении. Так что любые странности объясняются умышленным молчанием Гесера.
  • В первой части чётко сказано, что животные живут на всех слоях Сумрака. Серьёзно? Даже на том, где пустыня с вечной бурей? Даже на шестом, который загробный мир для Иных? А ещё в Сумраке можно открывать запертые двери и запирать открытые так, что в «обычном» мире ни за что не откроешь. Вот только позже выясняется, что на большинстве слоёв Сумрака и дверей-то никаких нет, и вообще, они на привычный нам мир не похожи.
• Серия «Лабиринт отражений» того же С. Лукьяненко. В первой части все способности дайверов и главного героя включительно сводились к тому, что они могли в произвольный момент покинуть виртуальную реальность, избавившись от её чересчур реалистичных эффектов. В результате дайвер мог, к примеру, пройти по «мосту» из конского волоса, с которого обычный человек непременно бы сорвался, ибо дайверу нужно всего-то ровно держать мышку, тогда как обычному человеку — держать равновесие и не поддаться головокружению. Для всего прочего дайверам приходится использовать обычные хакерские инструменты, добываемые правдами и неправдами, ибо большинство из них сами программистами не являлись. Во второй части вдруг выясняется, что дайверы сами были суперхакерами, которые попросту видели и могли использовать ошибки в программах без всяких специальных инструментах и подготовки. Однако на деле в первой части такие способности демонстрировал только главный герой и то лишь после получения дара от Неудачника.
  • В первой части не раз подчёркивается, что дайверы просто "по факту" не являются не только хакерами но даже пару строк кода прочесть или написать не могут. Дайвер может увидеть ошибку как щель в заборе или неприкрытую форточку, но эта способность дарована багами самой глубины. И когда главный герой полученными от Неудачника способностями (а вовсе не хакерством) баги пофиксил дайверы свои способности взломщиков разом потеряли.
• Цикл «Летописи Разлома» Ника Перумова: в первой «эвиальской» книге, «Рождение Мага», упоминается один раз глава эвиальской Церкви Спасителя, как «Папа Аркинский». Во всех последующих произведениях этот первосвященник зовется архипрелатом Аркинским.
  • С фитильком: вы полный титул реального Папы Римского видели? Да и в России периодически нет-нет, да и назовут патриарха «архипастырем». Почему нет?
  • Презрительное именование людей «хумансы», к «Войне мага» превратилось в «хунусы». Автор сначала сделал отсылку к «humans», а потом выпилил анакосмизм.
• «Отблески Этерны» — странности в образе Мэллит. В первой части она интересуется гоганской магией (хотя там сам чёрт ногу сломит), да и вообще «перечитала все оказавшиеся в доме книги, а было их немало». В дальнейшем в дуру она, конечно, не превращается, но и заявленных интеллектуальных интересов никак особенно не проявляет — как-то все то качели, то кулинария…
  • Возможный обоснуй: с сородичами это было проявлением подросткового бунта (в ней видели лишь Залог и уж точно не ждали от нее учености). А потом бунтовать стало не против кого.
• «Хроники странного королевства»: когда Ольге рассказывают о местной классовой системе, среди прочего упоминается класс лекарей. Однако в дальнейшем о нём нет ни слова, а лечением занимаются маги, мистики, алхимики (может быть, лекари — это их подкласс? Вероятно, так и есть, учитывая, что доктор Кинг — однозначный алхимик по классу) и просто бесклассовый люд.
  • Светлый образ товарища Пассионарио. В первой книге он показан как человек (ну хорошо, полуэльф) хоть и не самый ответственный, но в целом сознающий своё место в мире и свои обязанности, а также ухитряющийся аргументированно (!) спорить с Амарго. В дальнейшем, всё больше и больше начинает соответствовать нелестной характеристике «инфантильный торчок-плакса, непонятно что делающий на должности лидера». Возможно, наркотики не так уж безобидны даже для магов?
    • Всё куда проще: в первой книге Орландо отвели всего несколько страниц и в дальнейшем показывали, что он МОЖЕТ быть серьёзным («Нам совершенно не нужно пытать полковника, чтобы ему стало страшно. Верно, полковник?»), но обычный его характер — именно вот такой раздолбай.
• «Сварог»: неоднократно.
  • Главная странность связана с Хелльстадом: при первом попадании туда Сварог без проблем наколдовывает вещи/курево и кастует левитацию сначала на ял, а потом на щенка; потом тормозит погоню Арталетты, накладывая фирменное заклинание Гэйров (обоснуй — это магия рода, существовавшая ещё до Шторма); Яна после оздоровительной порки создаёт указ о девятом столе… А потом в результате эксперимента доказывается, что в Хелльстаде вообще нет апейрона!
    • И самое главное: за пять с половиной тысячелетий премудрые лары так и не смогли этого понять!
  • Слово Божие гласит: изначально Талар задумывался как планета из прошлого, это уже потом придумали альтернативный мир ака Соседнюю Страницу.
    • К этому примыкает ещё одна странность: почему для Сварога (не для автора!) это обстоятельство так важно? Молитори врёт ему про будущее, во время визита к Грельфи он узнаёт про прошлое, Канцлер рассказывает про Страницу… Что это меняет? Сварог прямо заявляет: его специально ввели в заблуждение, пытались выиграть сутки времени. Во-первых, что бы он сделал иначе за эти сутки, если бы изначально знал/думал о прошлом? Во-вторых, почему он так уверен, что мраккультисты надеялись именно на сутки? Возможно, они предполагали, что обман ещё долго не раскроется?
  • В первой части Сварог и Леверлин убили барона Готара, и, чтобы не иметь проблем с его подданными, сослались на ваганум. Ваганум — это обычай, имеющий силу закона, согласно которому дворянин, пользующийся помощью не более, чем одного соратника, может убить главу государства и требовать себе его титул и корону (а тот, защищаясь, может пользоваться службой всех его подданных и вообще чем попадёт). Поясняется, что из-за ограничения на численность участников предприятия в серьёзном, цивилизованном королевстве его провернуть невозможно — только где-нибудь в Вольных Манорах или Пограничье. Но в следующей книге Сварог вынужденно убивает Фаларена, короля Хелльстада, и забирает его корону, сославшись на ваганум же. В это время в команде Сварога было ещё семь человек. Ну OK, можно считать, что они в данном случае ему не помогали, а просто стояли в сторонке. Деятельно возмутиться против такого произвола в Хелльстаде было некому, а на Геральдическую коллегию, которая официально признала права Сварога на титул короля Хелльстада, могли надавить императрица Яна или Гаудин, чтобы та трактовала спорную ситуацию в его пользу (ну или просто из симпатии геральдистов к Сварогу, вносящему разнообразие в их жизнь своими юридическими загадками). Но в конце книги Бони свергает короля из Вольных Маноров, вторгшись туда с целой армией, и это тоже признаётся ваганумом!
    • Провернуть практически не возможно. Сможешь кокнуть короля — пожалуйста, коронуйся вместо него. Сможешь саму императрицу кокнуть? Садись на её трон. Но надо быть признанным в империи дворянином и не её подданным. А спутники были с ним, но не за него. Они просто были рядом, не более. Да и король же всё равно для них неуязвим, да и в бою они не участвовали. Ни против короля, ни против его армии. Во всём Хельтстаде они поцапалась единственная (что соответствует обычаю) спутница, да ещё и с третьей силой. А на момент боя они вообще пленники. Так что бросок топора здесь вообще можно на дуэльные правила натянуть. Ну и предшественник уж очень достал центральную власть, да ещё и иностранец, а сам Сварог — вассал, так что ему по-хорошему надо было бы Хелльстад вообще отдать, как завоевателю, просто замяли Ваганумом, чтоб не выглядеть агрессором. Ну и в Хелльстаде этого закона нет, он имперский, а Хелльстад вошёл в империю именно в тот момент, когда королём стал Сварог.
  • Фаларен, бывший король Хельстада, во второй книге показан автором как туповатый флотский мичман (вдобавок, не боевой, а типичный квартирмейстер), которому чудом досталась власть над невероятными силами. Позднее, в четырнадцатой книге, проводя инвентаризацию имущества, Сварог находит и прекрасную армию роботов, и электронный комплекс слежения за компьютерами ларов, и даже созданный искусственный интеллект для управления всем этим. Оказывается, Фаларен был чуть ли не гением, пусть и весьма с тяжелым характером, вдобавок отягощенным сумасшествием от всемогущества и скуки. (Правда, у Фаларена был научный консультант — очень толковый, но при этом совершенно неамбициозный мэтр Лагефель.)
    • Ну во-первых а где указание на авторство? А во-вторых гений в таких условиях обязан был притвориться туповатым мичманом. Причём, каким мичманом он был до катастрофы, знает только он сам, остальные свидетели умерли. Сварог же о тупости предшественника знает даже не со слов историков.
    • Лагефель вряд ли знал обо всех этих тайнах полностью. Он неамбициозен и ни разу не продемонстрировал попыток вести за спиной у Сварога свою игру, а с учётом этого — знай он о секретах Фаларена во всей полноте, рассказал бы о них новому самодержцу сразу же, ведь ясно же, что может произойти в наказание за молчание. Что касается Фаларена, то не вполне ясно, насколько большим интеллектом обладала его магия сама по себе — быть может, он просто пожелал мысленно «хочу войско роботов и большой компьютерный центр», после чего те появились. Зачем пожелал? Из опасения, что его магия может исчезнуть так же загадочно, как появилась при Шторме. Чтобы не остаться полностью беззащитным.
• «Космоолухи»: в первой книге среди пиратов присутствует здоровяк-центаврианин по кличке Мышонок. В следующих томах центавриане — классические зелёные человечки, людей и громил среди них нет в принципе.
  • Возможно, Мышонок был просто очень крупным по меркам своей расы. То, что он среди пиратов не отсиживается в тылу, занимаясь сбором информации, планированием и техническими заморочками, как центавриане-злоумышленники из других книг, а лично ведёт в бой штурмовую группу, говорит о том, что это либо какой-то девиант со значительной мышечной силой, но ослабленными связями с соплеменниками, либо представитель изначально боевой касты (как фреанские «защитники»), для которого нормально наниматься в громилы к кому угодно.
  • В первой книге Станислав и Вениамин не могут отличить киборга от человека — они, мол, и на рентгене неотличимы, и вести себя могут точно как люди, и о прошлом понарассказывают… Впоследствии прямо сказано: даже Bond себя за человека долго выдавать не сможет. Плюс у киборга много всяких нечеловеческих внутренних фишек, вроде запасных зубных зародышей.
    • Возможный обоснуй: с киборгами ни Стас, ни Вениамин близко не общались и о реальных возможностях программы имитации личности не знали — только рекламную информацию. Причём вычислить они пытались явно не DEXа, а BONDа — который согласно той же рекламе должен максимально имитировать человека. Нечеловеческие же фишки у Бондов либо хорошо скрыты, либо вообще особо не упоминаются в открытом доступе — иначе всех подозрительных будут сразу тащить на рентген зубов.
      • Вообще-то оба с самого начала знали, что на корабле именно DEX, причём шестой модели — это прямым текстом сказано в таможенной сканограмме, с которой и началась «охота». С другой стороны, из разговора про зубы совершенно очевидно, что до первого тома «Космотехнолухов» Вениамин о такой опции у DEX-ов не знал. Куда интереснее, почему до этого не додумался Станислав, который на волне своей паранойи, цитата, «внимательнейшим образом ознакомился и с венозной, и с артериальной, и с пищеварительной, и вообще всеми прочими системами — причем не только человека, но и киборга». То ли информация об этих «внутренних фишках» не лежит в открытом доступе, то ли её тогда просто не было в каноне.
  • В первой книге гасилка — очень большое приспособление, которое ставится только на корабли ОЧЕНь больших размеров — даже на крейсере их нет. В последней книге упоминаются малые гасилки, размером всего два на три метра, требующие суточной перезарядки.
    • Обоснуй — Сама по себе гасилка может быть небольшой. Большая масса корабля нужна чтобы принимать поглощенные гасилкой колебания гипердвижка. Т. е. поставить на малый транспорт типа «Мозгоеда» гасилку, можно но работать она все равно не будет. Для примечания, та самая «два на три» гасилка была установлена на планете. И на крейсерах, по крайней мере некоторых, гасилки как раз есть.
    • Кроме того, компактная гасилка может стоить столько, что по карману разве что НУ ОЧЕНЬ богатому человеку. В книгах таких встречается всего два: Казак (пиратский бонза) с его гасилкой на Медузе и Ванесса (владелица целой планеты).
    • Ну и не забываем, что прогресс не стоит на месте — здесь всё же не статичный сеттинг.
• Ольга Громыко, «Белорский цикл». В первой книге цикла, «Профессия — ведьма», ведьмаки (охотники на вампиров) объявляются сказочными существами, а во второй — вполне реальными и опасными персонажами. Первая часть первой книги датирована 999 годом по белорскому летоисчислению, в начале второй части той же книги мы узнаем, что триста лет назад на белорских равнинах не было людей, а кочевали дикие тролли. В «Ведьме-хранительнице» мы и вовсе узнаем, что легшие в основу белорской религии пророческие свитки были найдены триста лет назад. И кто их, простите, тогда нашёл, не говоря уж «писал» — не тролли же с их специфическим словарным запасом?!
• В той же первой книге верховная догевская травница Келла нелицеприятно высказывается о «всеобщем языке», что главная героиня вполне принимает, зная, что другие нечеловеческие расы тоже находят в нем недостатки: эльфы — грубость, гномы — обилие гласных, тролли — скудость ненормативной лексики. Однако уже во второй книге юмор в немалой части построен на отличии белорского и винесского языков, в третьей — выясняется существование и известность двуязычной деревни на границе стран, жители которой ещё и на автомате переключаются между языками, проходя при разговоре мимо колодца посередине, а в авторском фанфике-кроссовере с «Ведьмаком» всплывает и явный польский (как бы он в сеттинге цикла не именовался). И это фактически в пределах двух стран, при упоминании в цикле ещё трёх и явной неполноте существующей карты. Так что понимается под «всеобщим» — белорский, славянская семья языков, весь комплекс человеческих языков вообще?
• Алексей Пехов, цикл «Мастер снов» — когда в первой книге к героям приходит старушка и просит устроить эвтаназию ее деду во сне, то ГГ ее почти грубо выставляет, а потом устраивает натуральную истерику пожелавшей помочь ученице и запрещает ей даже думать об этом. Объясняется это тем, что она «спящий» дэймос и ей людей мочить нельзя ни в каком виде. Но во второй книге несколько раз подробно разъясняется что Мастера снов никого не мочат, процедуру осуществляют врачи, с соблюдением всех юридических, этических и медицинских норм, а МС только создают для клиента красивый последний сон (им даже присутствовать не надо). Ну бабка могла не знать деталей, но герой то должен был знать, так что скандал и ссора с ученицей не имели никакого смысла. Возможно автор понял что перегнул со списком услуг МС.
• Завтра война — в первый раз упоминая о своих родителях, ГГ говорит, что отец был человеком из стали, от которого нельзя было дождаться чувств, а мать женщиной строгих нравов, которая после развода с отцом замуж больше не выходила. Тем не менее, далее его отец оказывается взбалмошным и эксцентричным театральным режиссером, а у него и его сестры разные отцы.
  • В самом начале герои, курсанты-истребители, то есть еще не суровые профессионалы, но уже не дилетанты, обсуждают боевик «Фрегат „Меркурий“» и оценивают его как завиральный, главным образом потому, что герои фильма уходят от истребителей на фрегате без щита. Но далее везде щиты защищают только от энергетического оружия, а основным противокорабельным оружием являются ракеты, на которые щиты никак не влияют. Кроме того, во второй книге пилот гражданского парома уходит от истребителей аналогичным маневром, и говорит, что показанный в фильме маневр на первый взгляд бредов, но действенен, и у фильма явно был грамотный военный консультант.
• Сивилла — волшебница Кумского грота — так сколько же все-таки лет Бруту? В первых частях он неоднократно называется «молодым человеком», и даже указывается его приблизительный возраст — около тридцати лет. Но немного позже он в разговоре с Турном вспоминает, как они играли в детстве, стало быть, оказываются ровесниками. А между тем, Турну Гердонию к этому времени за сорок лет, насчет него это определенно говорится, и никаких противоречий не вызывает. А вот почему Бруту оказывается всякий раз столько лет, сколько нужно автору в данный момент? Понадобилось, чтобы он мог напомнить другу о якобы совместном детстве — свободно прибавила десять лет, позабыв, что писала раньше, и не исправив указаний в первых частях книги. Хотя, с другой стороны, учитывая, что Турн и раньше Брута прекрасно понимал и сочувствовал, тогда как другие только удивлялись, — можно поверить, что они все-таки друзья детства. Но опять же: так не называла бы Брута раньше молодым!
  • По поводу возрастов, у нее в последней книге и Секст Тарквиний назван старшим братом Ареты, хотя этого никак не могло быть, потому что Арета родилась от первой жены Тарквиния, а Секст с братьями — от второй. Впрочем, тут еще можно с натяжкой объяснить, как не «ее старший брат», а «старший из ее братьев» — тогда, конечно, правильно.
• Серия «Волкодав» М. Семёновой.
  • В первой главе герой разваливает по брёвнышку немаленький замок своего кровника при помощи некого таинственного фокуса со смоченными кровью щепками. Во второй — изгоняет нежить неким, явно обычным для него, ритуалом. В дальнейшем никаких магических способностей такого масштаба персонаж не проявляет.
  • «Убивший нечист и его нечистота притягивает мстительные души убитых», ага-ага. Вот только за всю серию подобное происходит единственный раз, хотя головы противникам персонаж откручивает с завидным постоянством. Поначалу автор ещё подводит под это некоторый обоснуй: то «никто не придёт после грозы», то убитый был последователем богини смерти и та сразу же прибрала его душу к себе, то сам Волкодав пребывает без сознания, и если кто и являлся — то так и убрался, несолоно хлебавши. Но в дальнейшем и о таких обоснованиях как-то забывается.
    • Вдобавок возникает вопрос, почему такая напасть преследует только веннов? О подобных обычаях у других народов автор не упоминает. Во второй главе первой книги, явившихся призраков видят и слышат и Ниилит, и Тилорн. Почему же явившиеся призраки разбойничков Жадобы не переполошили обитателей замка Винитара?
      • Тилорн намекает Волкодаву, что никто не придёт, если тот не верит в то, что придут (потому, что ты убил в бою? Твоя вера отличает это от простого убийства? — Нет, никто не придёт после грозы), получается, это некий психокинез.
  • Тилорн со всей серьёзностью обсуждает с Ниилит и Эврихом труды местного Авиценны, Зелхата Мельсинского, советовавшего прикладывать к ранам сырую печень. Для выходца из мира типа Эвриховского, облагороженного, но технологически всё равно примитивного, раннего средневековья, а то и античности, это вполне разумно. Для землянина эры межзвёздных полётов, которым Тилорн внезапно становится в следующих книгах, это как минимум странно. Да и когда бы Тилорн успел (в допечатную эпоху!) приобщиться к трудам Зелхата, и зачем ему этим систематически заниматься? А поверхностную нахватанность книжник Эврих раскусил бы на раз.
    • Тут как минимум неоднозначно. Труды Зелхата упоминают только Ниилит и Эврих, сам Тилорн в этот момент молчит и лишь улыбается, «как будто это он сам научил Ниилит грамоте и приохотил её к книгам». А о чём шла речь в последующей беседе — не сказано; могли, например, вернуться к теме предстоящей операции на крыле Мыша.
  • Тилорн, попав в Галирад, всем интересуется, ко всем пристаёт с вопросами и то и дело грозит влипнуть в историю. Но ведь по объявленным канонам книгам-приквелам он уже не первый год обретался в этом мире, даже до плена у Людоеда. Не успел осмотреться? И как он с таким-то характером вообще попал к Людоеду, ведь как минимум ему надо было добраться из местной Полинезии аж до Галирада, что, при таких-то свойствах характера, без посторонней помощи было едва ли возможно. И куда же делись те, кто ему в этом помог, при пленении Тилорна Людоедом? Кстати, пленил его Людоед в качестве «благодарности» за помощь при строительстве замка. Однако замок был построен ещё до истребления рода Волкодава, двенадцать лет назад! Двенадцать лет в пыточном подвале — крепкий народ, эти земляне. Да и замок строили долго, из деревьев местных же лесов. Как же вышло, что Волкодав, родом из этих самых мест, совершенно ничего не знает о строителе замка (наделённом, напомним, бойким характером и неуёмным любопытством) и не узнал его? И как, кстати, Тилорн, который несколько наивен, но уж никак не дурак и не простак, не раскусил необузданного мерзавца-Людоеда?
  • Ниилит в первой книге — сирота, которую озабоченные матримониальной судьбой собственной дочери родственники продали в рабство. Так она и угодила в спальню Людоеда, а затем — под опеку Волкодава. В приквелах она вдруг обзаводится весьма бойким характером (не один охотник до юных прелестей получил по самому дорогому или ногтями в лицо), успевает познакомиться и в каком-то смысле обзавестись покровительством некоторых сильных мира сего, и много чего ещё. Причем некоторые из этих покровителей были, возможно, не прочь увидеть Ниилит в роли спутницы жизни. Хорошо, превратности судьбы как-то занесли её снова на рабский торг и в замок Людоеда, но в дальнейшем она никак не пытается поднять этот вопрос и вернуться к своим друзьям. Кстати, Ниилит на момент событий первой книги всего пятнадцать, а путешествия в средневековые времена — занятие не быстрое. Это, конечно, скорей соседний троп, но приквелы автором были объявлены каноническими, невзирая на нестыковки с первой книгой.
    • В первой книге родной город Ниилит описывается как «нищий городишко в плавнях, где за великого мудреца сойдет любой, умеющий кое-как написать свое имя». Волкодаву и Ко непонятно, откуда там вообще слышали про Зелхата Мельсинского — оказывается, его самого туда сослали. В Четвертой — это крупный торговый город, уступающий только столице Саккарема.
  • Аналогичная история и с Эврихом, который в книгах выведен этаким недотёпой, хотя и довольно крепким физически. Опять-таки, в приквеле вдруг выясняется, что наш пострел успел в одиночку постранствовать по здешней Африке (которая для одиночных странствий подходит не лучше нашей), повоевать с оружием в руках, посмотреть на кровь и убитых. А потом вдруг снова стал книжным мальчиком, испуганно охающим при виде сброшенного с обрыва врага. Который, заметим, имел манеру оного Эвриха избивать потехи ради на протяжении, очевидно, довольно длительного времени.
• Алиса Селезнёва — микротрещин в канве вообще хватает, но ситуация в первом сборнике, где до Сириуса и обратно несколько месяцев летят, причём это первая экспедиция, ни в какую будущую хронологию ни с какими напильниками не вписывается.
  • Если брать за канон классический восьмитомник Митрохиной издательства «Культура», то события в нем и собраны в неправильной хронологии. Более-менее соответствуют только тома с 4 по 8. Миллион приключений (том 3) явно заехал вперед, а Заповедник сказок (том 4) должен бы поменяться местами со вторым, так как Алиса уже знакома с Крысом и Весельчаком У.
• Кир Булычев же, цикл про доктора Павлыша: "Тринадцать лет пути" (книга, в которой пресонаж ещё не доктор, а курсант) идущий к Альфе Лебедя корабль "Антей" имеет елепортационную камеру, через которую осуществляется ротация экипажа. В более поздних книгах корабли умеют прыгать через подпрастранство и телепортационная аппаратура более не упоминается.
  • • Не только знакома, но и значительно моложе, чем в «Миллионе приключений», не говоря про «Сто лет тому вперёд», место которого где-то перед «Городом без памяти», но совершенно точно после «Шкатулки пиратской мамаши» и «Подземной лодки».
• «Тайный город» — на вопрос Артёма: «Кто такие моряны?» Кортес уверенно отвечает, что это бывшие люды с неустойчивыми генетическими цепями (по-простому — оборотни). Проходит всего пара книг, и читатель узнаёт, что зелёные не ставили опытов на своих. Предпочитали брать двух человских девушек и превращать их в одну моряну. То, что моряны бывают двух видов, Кортес также опустил — просто «маленькая вассальная семья».