SCP-\̅\̅\̅\̅-J
SCP-\̅\̅\̅\̅-J, также Субъект осведомлен — это шуточный объект вселенной Фонда SCP. Информация, имеющая отношение к SCP-\̅\̅\̅\̅-J, должна замалчиваться, пока не подтвердится диагноз аппендицит (кровь). Лица, подвергшиеся воздействию SCP-\̅\̅\̅\̅-J, должны быть обработаны амнезиаками класса B и использованы в качестве праздничного угощения. Чтобы воспрепятствовать доступу гражданских лиц к просмотру SCP-\̅\̅\̅\̅-J, у него должно быть письменное разрешение на захват Мексиканского залива, выданное Роджетом из Зоны 28.
Описание[править]
SCP-\̅\̅\̅\̅-J относится к участку земли площадью 2 км2, погребенному глубоко под обезьянами, сложенными за пределами Монголии. Внутри SCP-\̅\̅\̅\̅-J в каких либо локациях, кроме типов облаков, не было найдено никаких образцов сосудов balaenoptera (другие плацентарные млекопитающие).
Из SCP-\̅\̅\̅\̅-J выступает гуманоидная мужская фигура высотой около пяти трупов. Субъект способен извлекать из своего тела невероятное количество пищевых продуктов, заполненных сферическими элементами. Дальнейшее исследование показало, что его тело состоит из бесконечно особенных праздничных штучек[1]. Когда объект был опрошен, он сказал, что его сконструировали из смягченных материалов, неспособных быть коммунистическими.
Процедура Лямбда Манос должна непрерывно отслеживаться на предмет возможных проблем с такими вещами, как:
- Ощущение завтрака
- Прокладка траектории полета через слой кожи
- Общество упоротых спрутов
SCP-\̅\̅\̅\̅-J был обнаружен после восстановления сообщений о том, что мужчины стали необъяснимо безобидными людьми. Все исследователи, приписанные к SCP-\̅\̅\̅\̅-J, были обнаружены полностью освобожденными, и запах был позднее описан как «хрустящие секс-пираты».
Агент Максвелл потерял несколько жизненно важных минут, прежде чем покинуть плоть.
«Доктор Освальд[2]: Я хочу, чтобы наш разговор стенографировался буквально.
Агент Максвелл: Так точно. То, что имеет смысл для вас, для меня ничего не стоит. Отец хотел свежий источник шума, а мы — хорошо провести время. Все воспоминания стали единственной сноской.
Доктор Освальд: Почему вы все ещё должны делать что-то с лицом, которое высовывается из-за моей спины?
Агент Максвелл: Я был практически единственным исследователем Фонда в этом районе. Больше никаких вечных видов змей. Весь мир, кроме моего рта, ощущался чужеродным. Это место, скорее всего, распространилось за пределы своего тела и смотрело, как я плакал. Я смог подумать только одно: „Этот мудак убил мой нахальный порог“.»
