Две России
Две России — распространённая политическая концепция, описывающая современную Россию как фактически два сообщества людей. В первое входит большая часть населения, обычные предприниматели и работники, во вторую — высшая элита страны, чиновники и особо приближённые к Императору. Обычно используется оппозиционерами современной власти как указание на то, что 95 % ресурсов направляются на нужды второй России, которая приобретает очень качественные яхты и бизнес-джеты, различные дорогостоящие элитные товары, строят добротные роскошные дворцы, ведут праздный образ жизни, в то время как уровень жизни и потенциал первой России развиваются по минимальному остаточному принципу. Фактически это вариант прогрессивного крепостного права, где есть царь и высшая аристократия (помещики), которых мало и есть простой народ — фактический скот, на котором можно пахать (эти самые 95+%).
Суть[править]
Одним из популяризаторов выражения стал политолог и писатель Лев Вершинин. Он про это написал, что «есть мы и есть они».
Подобное положение дел сформировалось после распада СССР, когда особо удачливые бандиты и коммерсанты смогли приобрести гигантское влияние, стать олигархами. Контролируя денежные потоки страны, они пускали на себя большую часть доходов (в том числе от продажи природных ресурсов), в то время как до народа доходило не более 10%, что впрочем обеспечивало некоторый ранее невиданный уровень жизни и позволило сохранить стабильность. Так как власть не очень заинтересована в реальном развитии (ибо дорого и ни к чему), то кризис постепенно нарастал, но касался только второй России (потребовался бы крайне мощный кризис, чтобы элита его заметила). В целом система строилась на недостатках и комплексах типичного русского человека, который не привык на что-то жаловаться и влечёт своё жалкое существование, лишь тихо проклиная власть и разных богатых, но ничего не делая для того, чтобы как-то влиять на происходящие процессы. И это заложено годами, ведь в Российской империи было ужасное крепостное право, когда абсолютное большинство людей было приравнено к имуществу подобно какому-то скоту, а в Советском союзе было ещё хуже — было фактическое рабство, но вместо привычных аристократов-помещиков надо было пахать непосредственно на государство, которое возглавлялось кучкой поехавших коммунистов, постоянно вравших людям обо всём на свете и строившим идеальный пример страны-тюрьмы. Как видно, у русских людей не было никаких традиций свободы и выражения, годами вбивалось в голову уважение к начальству, работа на дядю и чувство обречённости (что ни делай — всё равно лучше не будет).
Использование выражения весьма усилилось по мере нарастания критики происходящих военных действий на Украине, где принимались довольно странные решения, например Украине было позволено продавать зерно (деньги за которое она немедленно пустила на новое оружие), поддерживалось энергоснабжение Украине (как бы вражеской страны), оставлялись огромные территории (занятые с тяжёлыми боями) и т. д., что сильно напоминало старый добрый договорняк. Подобные настроения в обществе усилились после того, как явный жулик Абрамович (кошелёк семьи Ельциных) поехал в качестве переговорщика в Турцию, а потом появилась информация, что «переговоры практически состоялись», а дальше пошли непонятные провокации и вместо договора пошла долгая и сложная война на истощение, к которой Россия явно готова не была.
Согласно мнению оппозиции, представители высшей России смотрят на низшую как на обычный ресурс и не беспокоятся его благосостоянии, поэтому власть можно назвать антинародной и вредоносной. Указывается и на огромный разрыв между высшей элитой страны, обладающей гигантскими состояниями и недвижимостью, и средним классом, который живёт достаточно скромно — может себе позволить очень ограниченный портфель «досуга».
Цитаты[править]
Есть раздвоение личности, а есть раздвоение общества. Раздвоение, разтроение, не суть. Именно это мы сейчас наблюдаем. Какой-то чудовищный когнитивный диссонанс.
Наши парни-воины являют истинный подвиг. Они бьются в грязи, они умирают, как герои. И да, мы уходим из Купянска, Балаклеи, Изюма. Там остаются люди, которых прямо сейчас прессуют украинские каратели. Прессуют за какие-то совершенно безобидные вещи. Что им теперь делать?
<...>
А в это время, когда батальоны просят огня, в небо запускают праздничный салют, и толпа пляшет под песни «Ленинграда». Или в родном Севастополе ты заходишь в кондитерскую «Медоборы», и там играет «Не твоя війна» украинцев из «Океана Эльзы». И люди поедают свои пирожные, и жалуются, что не могут поехать отдыхать туда, куда привыкли, будь оно всё проклято. Выходит, действительно, это не их война?
Ты не спишь вторые сутки, потому что твой источник, который не ошибался раньше, молчит о событиях, и ты ищешь информацию в телеграм-каналах, где то сдают, то возвращают города. Молишься за людей. Зато по телевизору, в официальных СМИ такая тишь да благодать, что кажется, будто Носов знал, с кого списывал Остров дураков. И веселье там подчас такое, словно все колёс наглотались. А Министерство обороны молчит, потому что не считает говорить нужным.
