Паргоронские байки/Том 1

Это подстатья-включение в основную: Паргоронские байки. Плашки и навигационные шаблоны тут не нужны.

Демон в шкатулке

Рассказывает Янгфанхофен.

Гохерримша Рикашьянамас — самая юная из действующих вексиллариев, путешественница и книгочейка — возвращается в Паргорон с очередной охоты, как вдруг до неё доносится астральный зов. Отыскав его источник, девушка обнаруживает шкатулку, в которой сидит ещё один демон, да не какой-нибудь, а тот, по которому читатели успели уже соскучиться — Пазузу. Сторговаться о цене освобождения с кондачка не получается, так что Рика прихватывает шкатулку с собой.

В Паргороне она сообщает Пазузу радостную весть о падении Лэнга и грозится бывшего архидемона продать, если не поделится душами, оставшимися в его распоряжении. А ещё — обнаруживает, что несколько воительниц из её легиона пропали без вести, причём в самом Паргороне. Гибель была бы ещё объяснима, это гохерримам по должности положено, а вот пропажа настораживает. Наведя справки, Рика выясняет, что офицеры пропадали не у неё одной, а взаимно поделившись кое-какой информацией с вершительницей из Сальвана, где тоже пропали несколько небожительниц, приходит к выводу, что в деле замешан барон-гхьетшедарий.

Ей, с одной стороны, везёт: первый же посещённый ею подозреваемый, Вудамман, и оказывается виновником. Раньше этот старик Похабыч довольствовался смертными и низшими демоницами, а употребив их по назначению, даже возвращал обратно, порой с подарками, но теперь ему захотелось экзотики и он перешёл на более-менее равных противниц. Рику он одолел хитростью, подсыпав ей ларитрин — экстракт живой ларитры, лишающий демонической силы, — отобрал клинок и некоторое время пытал и насиловал в подвале, пока гохерримша не сумела добраться до шкатулки и выпустить Пазузу. Тот с энтузиазмом выщипал Вудамману лишние лапы, а Рика тем временем дотянулась и до клинка, так что на неё нападать Пазузу уже постремался. Сторговались на том, что она представит его демолордам, а те, когда он немного поделился, присудили ему гхьет и изрядную часть счёта покойного барона. Теперь он лечится от ПТСР после заточения и оставляет Янгфанхофену на чай зубы — валюту Лэнга. Хэппи-энд.

• Дорого-богато — именно в таком стиле обставлено жилище Вудаммана.
• Злодей сдулся — в Лэнге Пазузу был полноценным архидемоном, хоть и из слабейших, а вот в Паргороне на демолорда уже не наскрёб — только на аристократа, пусть и одного из величайших титулованных.

Великая охота

Рассказывает Янгфанхофен

Тасварксезен — отставной вексилларий, ныне известный зрелищными охотами, и жертвой одной из них стал Майно Дегатти. За ним гонится орава верховых гохерримов и почётный гость — Хальтрекарок с жёнами. Понимая, что скоро его настигнут, волшебник совершает финт ушами: берёт в заложники любимую жену демолорда Лахджу и прячется в свой дом-кошель, а кошель роняет в реку.

В кошеле Лахджа знакомится с Дегатти и его фамильярами, пытается торговаться, буянить, но маг сажает её в вазу-поглотитель, а добравшись до Мистерии, отправляется в специализированные лавки, пытаясь продать. Поскольку Лахджа не усмирена, да к тому же непонятного вида, цену, которую он ломит, ему нигде не дают — максимум процентов шестьдесят. А деньги магу были нужны позарез — он как раз недавно крупно проигрался. Тогда Дегатти заключает с демоницей договор: она выполняет ему традиционные три желания и получает свободу.

Первым желанием Лахджа наводит мага на пиратский корабль, который сама же когда-то потопила, и помогает добыть оттуда золото. В процессе она знакомится с фамильярами Дегатти и даёт им имена: пса нарекает Тифоном, коня — Сервелатом, попугая — Матти, енота — Ихалайненом (змей от имени отказался, а у кота Снежка имя было и раньше — он сам выпросил). Вторым желанием — стрясает «долг» с царя-дракона Орказарока, памятного по «Апофеозу». А третье… с третьим они затянули, потому что решили передохнуть, немного потратить добытые богатства, и отправились на курорт. Где между ними случилось то, что не могло не случиться в таких обстоятельствах, причём удивительно нежно и трепетно для таких искушённых в интимном смысле товарищей.

Вот только Хальтрекароку, который о пропавшей жене благополучно позабыл, как раз в это время сделал втык Гаштардарон: мол, не хрен собачий пропал, а любимая жена, и не у пацана, а у демолорда — так поди и верни, а то ладно бы над тобой одним потешались (ты всё равно не замечаешь), но ведь и над всем Паргороном тоже! Воленс-неволенс Хальтрекарок перебарывает лень и забирает Лахджу, в обмен даже сам выполнив третье желание Дегатти — снять с него все претензии от Паргорона. Напоследок Лахджа успевает что-то сказать, но маг этого уже не слышит.

• Беременность блокирует смену пола — ну, пол Лахджа, предположим, не меняет, но вот что превращаться во время беременности стало труднее — замечает и не распространяет метаморфозы дальше конечностей, а то как бы чего не вышло.

Рыцарь и ведьма

Рассказывает Дегатти.

В тёмные века, сильно после падения Парифатской Империи, молодой, но уже бывалый рыцарь Ульганд из знатного рода Локателли странствует по родному королевству и истребляет чудовищ где по заданию местных властей, а где по просьбе неравнодушного населения. В результате недоразумения (принял удиравшую от местных вампиршу за человека и был ей дран, а ими, вообразившими его защитником нечисти, бит) оказывается в гостях у бейлифа провинции, и тот даёт наводку на разбуянившуюся в одном селе ведьму.

Со слов местных выясняется, что ведьма ни в чём не виновата по уважительной причине, да и была она бабулей мирной и даже полезной. Беды начались, когда на смену ей пришла наследница — девка и посевы портить взялась, и молоко у коров в змеином облике сосать, и даже парня одного лишила мужской силы. Рыцарь отправляется к её жилищу и аккурат успевает подстрелить ведьму, в облике крылатой твари терзающую одну из деревенских жительниц. Деваха принимает человеческий облик, рыцарь заковывает её в корониевый ошейник и не спеша отправляется за наградой.

По пути выясняются любопытные подробности. Так, бесчинства с погодой Ирошка творила не по злобе, а по неопытности — не справлялась с чарами. Змей она подкидывала местным ещё до того, как поступила в ученицы к старой ведьме — обычное детское хулиганство, которое средневековые дебилы раздули из мухи в слона. Оскоплённый мужик вообще сам виноват, а пострадавшая деваха — альфа-сука местечкового разлива, наклеветавшая на ведьму из зависти, ибо в неё был влюблён парень, от самой альфа-суки воротивший нос. И вообще в пути Ирошка проявляет себя доброй и образованной, хоть и языкастой девицей. Ульганд, в свою очередь, тоже не дурак и не садист, её по мере возможности от народного гнева прикрывает, а поняв, что справедливого суда над ней ни от бейлифа, ни от короля не дождёшься — заворачивает прямо из-под городских стен и везёт Ирошку в родовой замок.

Там они прячутся какое-то время: Ирошка трудится на поварне и почитывает книги из господской библиотеки, а Ульганд слушает магофобские беседы отца и его гостей и всё больше разочаровывается. Зато до него доходит слух об острове Мистерия, где магов вроде как не то что не преследуют — там они даже правят. Он решает отвезти Ирошку туда, и они отправляются к морю в надежде сесть на корабль, идущий в Мистерию.

Однако ближе к морю, у древнего потухшего портала времён Парифатской Империи, их настигают королевские рыцари. Ульганд, пытаясь защитить Ирошку, лишается в бою кистей обеих рук, и пару волокут к костру. Вот только девушка за прошедшее время овладела чарами куда лучше — так что в последний момент приращивает Ульганду вместо рук еловые лапы, которыми он раскидывает рыцарей. Покуда те хлопают ушами, пара успевает выгадать минуту, чтобы добежать до портала — и с помощью старинных имперских информационных кристаллов, подаренных не знавшим им цены отцом Ульганда, Ирошка умудряется открыть переход. Пропустив пару, портал захлопывается у преследователей перед носом, а рыцарь и ведьма оказываются у точно такого же портала на искомой Мистерии. Немного погодя они женятся. Хэппи-энд.

• Удар ниже пояса — именно туда метит копьём Ульганд в битве с великаном. А когда исполин схватится за пах и потеряет равновесие, то получает уже по жизненно важным местам.

Хлебный голем

Вкратце

Сказки врут. Колобок всех сожрал.

Рассказывает Бельзедор.

Луктацио Клабб, придворный маг крохотного нищего королевства, мучается от отсутствия самореализации: по специальности он големодел, а по договору не может оказывать услуг никому, кроме королевского двора, которому големы нужны не так уж часто. А поскольку платят чародею сдельно, живёт он впроголодь. Однако в какой-то момент его посещает муза, и он создаёт (это ему не запрещено) голема просто так. Причём не каменного, не металлического и не глиняного голема — а хлебного!

Голем, которому создатель дал имя Калач, получается неладно скроен, да крепко сшит: от отсутствия формы его раздуло при выпекании, к тому же внутри он остался сырым — однако помимо характерной для голема мощи он оказался необыкновенно умён, ибо маг зачаровал каждую изюминку из тех, что в него замешал. В нём быстро зародилось самосознание, он начал учить слова… а потом случайно выпил бутылёк мановосполнителя и на эйфории удрал.

Клабб отправляется в погоню и выясняет, что Калач быстро катится от плохого к ужасному: местную куртизанку перепугал до полусмерти, местного лесника (и по совместительству волколака) разорвал напополам, ганзу троллей-наёмников мало того, что перебил, так ещё и разоружил, воткнув гвозди из их дубин себе в рот, а залётной кицунэ попал на зуб, но продрал ей бок и выбрался. На этом месте создатель его настиг, а Калач слёзно вопросил, зачем тот сделал его столь аппетитным, и в убеждении, что «папа» тоже хочет съесть его, первым откусил ему голову.

Кстати, у Рудазова уже было рукотворное чудовище, начавшее убивать всех вокруг, включая собственного создателя, из-за логической ошибки. Палач-Калач, Калач-Палач… неспроста рифмуется, ох, неспроста…

Долг палача

Рассказывает Янгфанхофен.

В вексиллария Тавантиканду — светскую львицу, прозванную Королевой Танца, влюбляется гохеррим Бракиозор, Палач Паргорона — угрюмый и нелюдимый демон, выполняющий при верхушке Паргорона именно те самые функции. Оказывает ей знаки внимания, которые трогают её тем сильнее оттого, что он этого, мягко сказать, не очень умеет; распугивает назойливых ухажёров (некоторых — прямиком на Кровавый Пляж); и, в общем-то, всё идёт к тому, что Тавантиканда готова отбросить гордость и принять его предложение руки и сердца — покориться такому самцу даже ей не зазорно.

Беда только в том, что Королева Танца давно и прочно увязла в заговоре, который плетёт демолорд Худайшидан — первородный гохеррим, рассчитывающий сковырнуть нынешнюю верхушку Паргорона и угнездиться на ней сам, учредив военную диктатуру соплеменников-гохерримов. Завлекать в этот заговор возлюбленного Тавантиканда отказывается — Бракиозор истый патриот Паргорона и верен официальным властям, а соскочить самой мешают собственная гордость и страх, который внушает ей Гниющий Князь. В итоге очередной завербованный ею гохеррим попадается Бракиозору, а тот, разумеется, сдаёт его ларитрам. Они, прошерстив разум бедняги, мигом выясняют подробности заговора, и Худайшидан вынужден действовать здесь и сейчас в надежде взять нахрапом там, где недобрал подготовкой.

Бунт проваливается с треском. Легионов поднялось меньше четверти, покушения на самых влиятельных демолордов не удались, Гаштардарон, на чей авторитет командующего планировал опереться Худайшидан, его посланника просто прибил и к тому же велел всем лояльным легионам запереться в казармах. Бунтовщиков разбивают негохерримские войска, Гниющего Князя подвергают показательной казни. Тавантиканда спешно пакует чемоданы, когда по её душу является Бракиозор. Следует поединок, в котором оба побеждать не хотят, а проиграть не могут. В ответ на просьбу возлюбленной хотя бы не поглощать её душу Палач закрывает глаза, позволяя ей сбежать. Вместо этого Тавантиканда сама подставляет шею под его меч.

Бракиозора за участие в раскрытии заговора производят в демолорды и вручают долю покойного Худайшидана. Он выбрасывает меч, которым убил возлюбленную, куда-то за Кромку (как выяснилось, на Рари) и решает сковать себе новое оружие. На мечи он больше смотреть не хочет, а вот топор для палача в самый раз.

Хальтрекарок идёт в гости

Рассказывает Янгфанхофен

Лабиринт Хальтрекарока закрыт на ремонт — а весь Паргорон привычно ждёт его шоу. Поэтому для разнообразия демолорд решает сменить формат — и отправляется в гости к собратьям-демолордам и берёт у них интервью в прямом эфире. Последним он навещает своего ущербного, но горячо и взаимно любимого брата Фурундарока, над которым устраивает весёлую, как ему казалось, шутку. Фурундарок, естественно, не прощает и не забывает.

На очередном представлении Величайший Господин предлагает брату выкурить кальян. Хальтрекарок, сделав затяжку, на миг теряет сознание — и обнаруживает себя головой в мусорном баке, лишённым демонической силы. Кругом к тому же какой-то незнакомый мир (очередная итерация матушки-Земли), где на голого мужика реагируют со всей адекватностью: скручивают и сажают в психушку. По счастью, за бортом XXI век, карательная психиатрия давно отжила своё, так что обращаются с Хальтрекароком хорошо, да и он сам, отойдя от шока, ведёт себя вполне адекватно — разве что наотрез отказывается носить одежду. К тому же несколько раз его навещает Фурундарок — позлорадствовать. На попытки Хальтрекарока его поймать психиатры, разумеется реагируют смирительной рубашкой.

Однако Балаганщик принимает удивительно здравое решение быть хорошим поциентом, и всё налаживается. Он даже приударяет за симпатичной докторшей, приставленной к нему. Та держится в строго профессиональных рамках (хотя про себя атлетичным демолордом и любуется), но к Хальтрекароку относится с участием, и потому идёт навстречу, когда он просит себе сэндвич. Если гхьетшедарий съест своё любимое блюдо, эффект ларитрина (которым Фурундарок лишил брата сил) спадёт.

Кое-как выждав сутки, чтобы бигмак стал в полной мере вчерашним, Хальтрекарок возвращает себе силы. Всё, что было в палате, он пожирает, соседям и санитарам подчищает память, а приглянувшуюся докторшу Лахджу забирает с собой в Паргорон в качестве очередной жены.

Гребни

Рассказывает Янгфанхофен.

Волшебник-сыщик Репадин Жюдаф прибывает в вольный город Смутжек, в котором несколько лун назад начали пропадать обыкновенные расчёски. Нечёсаное население страдает и не спускает глаз с единичных сохранившихся гребней, торговцы несут убытки, цирюльники гребут золото лопатами. А самое примечательное — никто никогда не видел пропажи, гребни исчезают, только когда их теряют из виду. Плюс к тому, у духов, на общении с которыми специализируется Жюдаф, именно в момент пропаж возникают провалы в памяти, так что помочь не могут и они.

Местный домовой утверждает, что его коллеги также ни при чём, однако сообщает, что они в последнее время испытывают чувство, как будто в подотчётные им дома проникает чужак. Проведя несколько следственных экспериментов, Жюдаф склоняется к версии о призывающем заклинании, настроенном на определённые параметры предмета, и очерчивает границы, в которых оно действует. Получается круг — логично предположить, что ответ следует искать в его центре.

В центре круга оказывается заброшенный дом, а в нём Жюдафа встречает демолорд Гариадолл, он же Великий Шутник — один из величайших гхьетшедариев. Он очень древний демон, ему давным-давно всё обрыдло, и даже насилие и разврат уже не приносят былой радости, так что приходится придумывать всё более заковыристые игры — вот, например, лишить целый город гребней. Однако после разоблачения ему становится уже неинтересно — настолько, что он даже не трогает испортившего веселье Жюдафа — и демолорд покидает город.

Любовь великана

Вкратце

Гнусен, подл и рогат Таштарагис-супостат.

Рассказывает Янгфанхофен.

Таштарагис влюблён в Грандиду — последнюю из бессмертных великанов, после рождения которой они начали мельчать и вырождаться в смертных. Однако у прекрасной людогорши уже есть избранник, а Таштарагиса она сторонится, что генерала немилосердно бесит. Тем не менее, его рады видеть на свадьбе Грандиды… и очень зря, потому что жениха и его родню Таштарагис перебил, а с невестой исполнил свою давнюю мечту и, торжествуя, был таков.

Грандида покидает страну великанов, боясь, что Таштарагис вернётся за добавкой, и начинает планировать месть. Последнюю ей придётся вершить одной: все родственники убитых генералом хримтурсов также мертвы, так что кровная месть не годится. А поскольку Грандида всего лишь простая крутая бессмертная, а Таштарагис — богоподобный первородный, она начинает потихоньку качаться: учится волшебству у новых народов, таких как эльфы, занимается ремеслом и тренировками, спускается в Хиард перемолвиться с отцом — первородным людогором Дормадосом, совершает подвиги и объезжает Сарегремозиса — ещё одного первородного Всерушителя из Огненных Быков. И наконец, набравшись смелости, Грандида возвращается на родину и после изматывающей трёхдневной битвы убивает Таштарагиса и отрубает ему дурную башку, а тело расчленяет и разбрасывает по белу свету.

Однако через тысячу лет Таштарагис выкарабкивается из Шиасса и, потратив тринадцать лет на то, чтобы собрать по кусочкам свой скелет, является в Великанию. Сначала он убивает Сарегремозиса, потом с его отрубленной головой является к Грандиде и, не дав оправиться от шока, приканчивает и её. Череп Огненного Быка он приспосабливает вместо утраченного своего, обретя тем самым власть над огненной стихией, а трупы врагов сбрасывает в котёл, чтобы разварить мясо, а кости потом растереть в порошок.

И уже Таштарагису наступает пора «ой, бл...», потому что Грандида возрождается богиней, а Сарегремозис — её божественным скакуном-ваханой. Генерал-хримтурс делает ноги так стремительно, что за ним схлопывается вакуум, а новоиспечённая небожительница седлает Огненного Быка и скачет на небеса. Хэппи-энд… пока что.

Принц эльфов

Рассказывает Янгфанхофен.

Уже восемьдесят лет эльфийское королевство Тирнаглиаль скрывается от Ледника и войск Таштарагиса под сверхмощным волшебным куполом. Молодёжь, не видевшая его зверств, начинает роптать, требуя снять покров, отменить самоизоляцию и дружно надавать Всерушителям и демонам по рогам — или пасть при попытке это сделать. Верховодит недовольными принц Хасталладар — последний сын короля, харизматичный лидер, талантливый волшебник и крутой фехтовальщик. Поняв, что пустопорожней говорильней ничего не добьёшься, он подбивает компанию единомышленников разрушить купол изнутри. Для этого надо убедить (или заставить) сойти с места одного из четырёх древних леших, поддерживающих его. И хасталладаровцы действительно пытаются это сделать, но их хватает стража. Принца приволакивают под мутные очи отца и его советников, которые, поворчав на непочтительность молодёжи, засаживают Хасталладара в каменный мешок.

Однако на четвёртый год его в ходе дерзкой вылазки освобождают единомышленники, которых оказывается не так мало, как считал король. Хасталладар замысливает переворот и ещё через четыре года его совершает. Отца он не убил и даже не сверг — просто продемонстрировал силу и заставил с собой считаться. А через какое-то время эльфы собирают армию, снимают Купол и выступают на цитадель Таштарагиса, рассчитывая убить Бычьеголового и освободить пленённых им титанов. Однако контратака Таштарагиса оказывается слишком сильна, и когда Хасталладар, потеряв почти всё войско, добирается до генерала Всерушителей, то попадает в плен.

Некоторое время спустя Таштарагис, под которым начинает пошатываться трон, извлекает принца на свет божий, прополаскивает мозги, а тело начиняет смертоносными механизмами. Хасталладар становится его личным ассасином и на протяжении тысячи лет устраняет тех, на кого укажет падший хримтурс — в том числе многих из бывших союзников. Очередной целью становится Аэтернус — неформальный лидер титанов, да и всех повстанцев против паргоронского ига. Хасталладар выслеживает его, подкарауливает наедине, но в последовавшей схватке проигрывает. Однако Аэтернус не добивает поверженного, а уносит в царство фей, и их царица Фиолорен возвращает искалеченному эльфу разум. Вспомнив всё и оплакав потерянных союзников, бывший эльф присоединяется к Аэтернусу. Таштарагис в полной мере хлебнёт собственного варева.

Три гохеррима

Рассказывает Янгфанхофен.

Шестидесятилетний курс обучения в гохерримской Школе Молодых заканчивает Гаштардарон — юноша не очень родовитый, но отважный, упрямый и амбициозный. Укротив себе паргоронского коня и попрощавшись с Джулдабеданом, выпускник отправляется по месту приписки — в Восьмой легион к вексилларию Мантафарэду. Тот принимает новобранца бесстрастно, но в легион таки зачисляет.

По пути к начальству и обратно Гаштардарон умудряется нарваться на дуэль сразу с тремя гохерримами, причём лучшими мечами легиона: старик Роскандрахар получил от него сослепу в плечо, жирный обжора Грагголовагг лишился по милости его жеребца вкусной отбивной, а сын Тасварксезена Демкельдегрор упустил девушек, которых соблазнял. На дуэльной площадке они собираются все вместе, Гаштардарон просит новоиспечённых однополчан встать в очередь и уже было вступает в бой с Роскандрахаром, как вдруг дуэль грубо прерывают гхьетшедарии. Да не простые, а сыновья демолорда Аркродарока: Аархарок, Фурундарок и Хальтрекарок. Гохерримы моментально заключают перемирие, решив сначала набить морды заносчивым плантаторам, а потом продолжить и между собой. Однако гхьетшедарии честно не дерутся, а пытаются проглотить противников — и Гаштардарон, воспользовавшись тягой из их пастей, подбирается к Хальтрекароку и рассекает ему лицо. В итоге свару разнимают появившиеся Мантафарэд и Аркродарок, а когда они удаляются, прихватив побитых сынков, то четыре легионера заключают мировую и торжественно отправляются кутить.

Гаштардарон служит в легионе, командует рядовыми демонами, с трудом терпит шуточки Клюзерштатена, ходит в набеги за душами и пропивает с друзьями жалованье. В ходе одного из таких набегов гибнет вексилларий соседнего, Седьмого легиона, и молодой гохеррим собирается участвовать в чемпионате за титул. И турнир было начинается… но его сворачивает лично демолорд Мардзекадан, Архистратиг Паргорона. Не успевают гохерримы приуныть, как за плохой новостью следует хорошая: Таштарагис на Парифате (который демоны поэтично именуют Житницей) окончательно просрал все полимеры и не справляется с очередным восстанием, а потому Паргорон выступает ему на помощь.

Войско демонов во главе сразу с семью демолордами движется через Лимбо — однако путь ему преграждают боги. В последовавшей схватке Худайшидан убивает бога равновесия Цидзуя, а кошачья богиня Кобалия изгоняет Кхатаркаданна. Мантафарэд сходится в единоборстве с Энзирисом — поддержанный силами своих легионеров, он вполне способен потягаться с богом. Вексилларий сшибает с Энзириса пояс, удваивающий его силы, и готовится нанести смертельный удар… но тут бог войны перехватывает клинок противника и с удовольствием объясняет, что пояс его силу не умножал, а ограничивал, чтобы Энзирис случайно не поубивал всех, кто рядом — а потом наносит ответный удар. Мантафарэд падает замертво, и осиротевший легион вот-вот добьют…

…но Гаштардарон принимает командование на себя. Легион его поддерживает, и теперь уже Гаштардарон вступает в единоборство с Энзирисом, которого умудряется серьёзно ранить. Бог войны отступает, однако Космодан приканчивает Мардзекадана, а его жена Солара — Аркродарока. Итог битвы ясен — и Джулдабедан командует отступление.

На последовавший разбор полётов демолорды вызывают Гаштардарона. Ему говорят, что вексилларием он не останется… потому что погибший Мардзекадан завещал свою долю достойнейшему — а кого так назвать, как не того, кто сумел поразить бога? Гаштардарона возводят в демолорды, а Энзирис, узнав об этом, присылает достойному противнику бутылку вина из сальванских закромов. Товарищи-гохерримы тем временем планируют участие в чемпионатах за главенство в осиротевших легионах — и все завоёвывают вексиллариат. Хэппи-энд.

• Всесокрушающий против несокрушимого — Недвижимые (лик сальванских святых) умудрялись мощью своего покоя и недеяния сдерживать атаки кульминатов. С другой стороны, бог равновесия Цидзуй мог уничтожать самих кульминатов, пусть даже только по одному, а Худайшидан перерезал множество Недвижимых.
• Как долго я спал! — демолорд Агг, Столп Паргорона, величайший из кульминатов, не присутствовал на той войне по уважительной причине: спал и не реагировал на попытки его мобилизовать.

Тёмный Господин

Вкратце

Любовь, смерть и жирные

Рассказывает Янгфанхофен

Демолорд Гламмгольдриг, Желудок Древнейшего и Тёмный Господин (то есть сильнейший из демолордов и лидер Паргорона), принимает посла из измерения Каф. От имени Великого Хана джиннов тот преподносит демолорду дары: яства, драгоценности, но самое главное — самую настоящую гурию. Этот дар радует его сильнее всего, и он моментально назначает небожительницу любимой единственной женой.

Анжанна — так зовут гурию — воспринимает свои обязанности стоически, ибо гурии по природе своей предназначены обожать и ублажать своего возлюбленного господина. Она и ублажает: чистит ему бока, творит изысканные яства и успевает даже немного успокоиться, сообразив, что употреблять её по прямому назначению вроде бы не собирается (если вообще способен)… зато собирается по кое-какому другому. Вызнав через прислугу, что все остальные жёны Желудка заканчивали свои дни в его нутре, гурия решает искать хоть какой-нибудь помощи.

Помощь приходит в виде Корграхадраэда — уродливого полукровки от брака гохеррима с кульминатшей, который дотроллился до того, что Джулдабедан прогнал его, одного из лучших учеников, с последнего года обучения в Школе Молодых. Он влюбляется в Анжанну с первого взгляда и решительно настроен спасти её от съедения — однако даже он не настолько безбашен, чтобы переть на Тёмного Господина дуром. Поэтому он засаживается за кэ-очи в поисках сведений о средствах, которыми можно убить демолорда, а ей поручает потихоньку вызнать его уязвимые места, чтобы в них и направить удар. Для конспирации они встречаются в «Соелу» и других ресторанах — Гламмгольдригу очень нравится, когда его возлюбленная хорошо кушает. Попутно Тёмный Господин готовит Пятое Вторжение демонов на Парифат и собирается примерно через полгода отпраздновать его начало торжественным обедом (в роли главного блюда — угадайте, кто), так что время у влюблённых есть.

Сначала Корграхадраэд выторговывает у кэ-миало и их лидера Ге’Хуула сведения, которые могли бы оказаться полезными, и тот сообщает о парифатских чародеях и их опыте противостояния демолордам, в том числе с помощью чрезвычайно сильных гримуаров — Криабалов. Потом Гламмгольдриг проговаривается о величайшем волшебнике, некогда призывавшем его — Бриаре и его придурковатом потомке Вэтечеке, тоже сумевшем призвать Желудка, но погибшем при этом. Полукульминат спускается в Шиасс допросить незадачливого покойника, перерывает гору, где состоялся призыв, чуть ли не носом — тщетно. Потом Корграхадраэд, порасспросив призываемых смертными демонов, узнаёт об архимаге Валене, обладающем неимоверной силой повелевать паргоронскими исчадиями. Именно у него оказывается Чёрный Криабал, содержащий ультимативное заклинание, способное поразить даже демолорда — и путём несложной комбинации он переходит в лапы Корграхадраэда.

Наконец настаёт день Д. Анжанна угощает Гламмгольдрига тортом, щедро сдобренным ларитрином, и под его действием в боку Желудка проявляется язва, которой в незапамятной древности страдал Древнейший. Анжанна вызывает Корграхадраэда, тот схватывается с демолордом и в ходе крово-, гное- и рвотопролитной борьбы поражает Желудка в эту самую язву. Гламмгольдриг умирает, накрученный им из пространственных складок дворец идёт вразнос, гурия пытается уговорить возлюбленного бежать — а он вместо этого предлагает ей руку и сердце и, едва услышав согласие, употребляет Анжанну по назначению прямо на трупе поверженного врага.

Разрушение тут же прекращается: у Паргорона новый Тёмный Господин. С гибелью Гламмгольдрига его счёт в Банке Душ перешёл к Анжанне как единственной наследнице — но она как небожительница воспользоваться им не могла. Зато мог Корграхадраэд, таким креативным и, чего уж там, романтичным способом наложивший на него лапы. Новообретённой властью он сворачивает так и не начавшееся вторжение, переводит внешнюю политику на рельсы пацифизма, налаживает в Паргороне социальные лифты и оптимизирует добычу душ, а Анжанна и поныне остаётся его любимой (хотя уже далеко не единственной — ноблесс облизывает) женой. Хэппи-энд.

• Жирный злодей/Типаж Джаббы Хатта — Гламмгольдриг. Описание складок на его боках и копошащихся в них паразитов — если и не топливо ночного кошмара, то уж точно эталонное спасибо, поблевал.
• Рубенсовская красота — ради этой строчки вся песня и писалась. Анжанна в принципе — красавица формата плюс-сайз, а Гламмгольдриг её ещё и откармливал. Корграхадраэду она тоже глянулась именно поэтому — он сам отнюдь не былинка и не любит, когда женщину не за что пощупать.
• Уродливо красивый — Корграхадраэд ростом с двух нормальных гохерримов, имеет фигуру груши и морду Чернобога из диснеевской «Фантазии», да к тому же встретился Анжанне, будучи пьян в сракотан и выброшен из ресторана в грязную лужу. Но несчастная гурия настолько отчаялась, что была готова увидеть рыцаря в сияющих доспехах даже в этой ужратой роже… и он внезапно оказался именно таким, да к тому же хитрым, весёлым, чутким и харизматичным, что твой Остап Бендер.

Не в ладах с собой

Рассказывает Дегатти.

Он вырос в коренной мистерийской семье, в старинном волшебном роду. Из всех его братьев и сестёр у Майно у одного проявился волшебный талант — и отец, слегка повёрнутый на семейной чести, жестоко натаскивал его к будущему поступлению в Клеверный Ансамбль (не то чтобы это требовалось, просто батя страдал манией контроля и лёгкими неладами с эмпатией). Как следствие, детства у парня почти не было, а уродившиеся немогущими братья и сестры с ним практически не общались — отчасти от отсутствия общих интересов, отчасти из зависти к тому, что ему отец внимание уделял, а им нет. Мать в воспитании участия почти не принимала, по уши уйдя в исследования (она родная сестра знакомого читателю по «Властелину» мэтра Курдамоля, что намекает); дядья и тётки кое-как пытались выгораживать Майно, но толку было, как с гуся воды.

Тем не менее, в КА Майно поступил без труда, став четвёртым в общем зачёте. Отец всё равно вонял на тему «а почему не первым?», но это юноша уже перетерпел и в назначенный день уехал на учёбу. Майно зачислили в институт Унионис на факультет фамильярщиков, где у него сразу завелись обожатели: тролльчонок Урдилл и его подпевалы орчонок Звиркудын и гарпия Звирр’Кра-а. Однако отыгрывать хлипкого мага юный Дегатти не захотел, а начал активно качать физическую и магическую подготовку, а поскольку в последней он был откровенно талантливее, скоро на него стали стрематься нападать поодиночке, а после знакомства с ещё одним орчонком, Вератором — лучшим абитуриентом года и в будущем лучшим дружбомагом мира — и вовсе перестали травить.

На четырнадцатилетие отец подарил Майно его первого фамиллиара — карманного дракончика. На том же курсе юноша влюбился в однокурсницу — полуэльфийку Оллинию; весь следующий год они оставались неразлучны и вовсю строили планы на будущее: вместе закончить бакалавриат и полевую практику, стать лиценциатами, а там, может быть, и чего посерьёзнее… но тут об их отношениях узнал Дегатти-старший и устроил Майно скандал. Парень отказался отвечать, тем более что одновременно отец сообщил ему о смерти деда — тоже весьма заслуженного профессора, так что на похороны Майно отпустили без вопросов. А по возвращении Оллиния внезапно сказала, что они должны расстаться, и стала избегать Майно. Тот, отчаявшись её поймать, решил высказать всё её фамильяру-единорогу — и обнаружил у него на морде характерный след от укуса шершня — отцовского фамильяра. Когда Оллиния всё-таки попалась, то подтвердила: Гурим Дегатти пообещал отречься от сына, если тот продолжит с нею встречаться, так что иначе поступить она не могла. Майно психанул, сделал отцу ещё более безобразный скандал, подал заявку на полевую практику и напросился в самую лютую глушь, какую только можно.

Вернувшись через три года в Мистерию, Майно обнаружил, что помидоры подростковой влюблённости увяли, и с энтузиазмом принялся за студенческую жизнь — в основном за ту часть, что касалась злачных мест, азартных игр и случайных связей, но и на учёбу он не забивал. Перед выпускной церемонией отец наговорил ему комплиментов, больше смахивавших на оскорбления, и сообщил, что назначил его единственным наследником. Слегка офонаревший от такого Майно снова психанул и, когда случайно встреченный в сортире авантюрист предложил ему отправиться за сокровищами Бельзедора — согласился не раздумывая, так что диплом за него пришлось получать родным.

В Цитадель Зла партия (в составе увешанного артефактами прохвоста Лурда, здоровенного тупого огра, толстого монаха, эльфийской лучницы, гремлина на сервапоре и самого Майно) проникла без особого труда. Раскокала Артефакт Силы, который, к слову, стерёг вышеупомянутый Калач, и стала пробиваться… отнюдь не к тронному залу, как думали почти все, а в сокровищницу. Лурд без раздумий жертвовал соратниками, чтобы задержать катящуюся по коридорам бельзедорову орду, так что к сокровищнице они пришли вдвоём с Дегатти, успевшим выдать уже не одно «Что за фигня, герой?» Однако в итоге погиб и Лурд, а Майно пустился бежать по коридорам. Путь куда Кто-То-Там на душу положит привёл его в роскошный будуар дамы, назвавшейся пленницей Бельзедора. Она залатала раны волшебника, а он в ожидании, пока утихнет кипеш и можно будет тихонько удрать, поддался на её очарование. Но стоило Майно натянуть портки, как появился Бельзедор. Девицу, оказавшуюся не пленницей, а целой его женой, он выбросил в окошко, чтобы неповадно было; Дегатти пытался сопротивляться, но Тёмный Властелин голыми руками размазал дракончика, через которого тот колдовал, в кашу, а самого мага выкинул в окно.

Спасся Дегатти лишь тем, что случайно надел на палец кольцо, которое перенесло его в Лимбо. Там он отлежался, кое-как вернулся на Парифат и принялся яростно пропивать награбленное. Спустя год вдумчивого саморазрушения он случайно вылавливает из реки мешок с утопленными котятами, один из которых впоследствии станет известен как Снежок.