Справочник автора/Культура изнасилования

Горе насилует разум, а об изнасиловании я знаю все. Это вопрос вынужденного подчинения. Так я ничего не почувствую. Ни насилия, ни горя.

— Фелисин, «Малазанская книга павших»

Женщины настолько привыкли, что насилие в отношении женщин – норма, что они сами же это насилие и оправдывают.

— Блог «Тёмная сторона материнства»

Вы спросите — какая у изнасилования, к черту, может быть культура? А мы вам напомним, что культурой в широком смысле являются «все формы и способы человеческого самовыражения и самопознания, накопление человеком и социумом в целом знаний, навыков и умений».

А именно — результат пропаганды феминисток, которые обвиняют в «изнасиловании» совершенно безобидные вещи. Это происходит и в реальности, когда людей обвиняют и осуждают за то, что они якобы сделали 30 лет назад, и дают огромные сроки, и в вымышленных произведениях, в которые «прогрессивные» западники пускают свои метастазы последние 20 лет.

В целом пропаганда направлена для того, чтобы демонизировать мужчин, и иметь за счет их свободного обвинения профит; при этом сохраняя все привилегии.

Происходит, видимо, из-за того, что феминисткам кровь из носу необходимо сделать из мужчин монстров и садистов. Но вот беда — реальные изнасилования женщин маньяками никто особо не одобряет (кроме этих самых маньяков и, может быть, низших слоёв населения). Картина, что все мужики злодеи, не выходит. Поэтому изнасилованием объявляется всё подряд, особо радикальные личности стали приписывать к изнасилованию и простое проявление внимания со стороны мужчины, которое никак не связано с половым актом — комплименты, шлепки по заднице (реальный повод для статьи на Западе) и прочие вполне невинные занятия.

К связанным с изнасилованием понятиям стали приписывать и т. н. «объективацию», то есть сексуальный интерес к женщине, что внезапно является вполне нормальным поведением (если не сопряжено с физическим насилием), а также традиции былых лет, например выдачу дочерей замуж по решению родителей, и утверждать, что якобы изнасилование в прошлом чуть ли не одобрялось большинством людей. Что является откровенной неправдой — покажите хоть одну культуру, где муж или отец порадовались бы рандомному человеку, который выдолбил бы их жену или дочь, а потом свалил.

Экскурс в историю

Начнем с азов. С «Илиады». Помните завязку сюжета? Как поссорились Ахилл Пелеевич и Агамемнон Атреевич? А из-за чего поссорились? А из-за пленницы Ахилла Брисеиды/Гипподамии, которую Ахилл взял в наложницы. Ну как взял? Ворвался в дом, всех поубивал — мужа, братьев, детей — и взял. Была ваша, стала наша. Агамемнон ее увидел, она ему понравилась, он говорит: нет, наша. И прислал за ней своих быков. Заметим, что Ахилл, прославленный герой, по такому случаю не дал быкам бой. Он сидел в своем шатре, устраивал Агамемнону забастовку, убивал почем зря всех, кто под руку подвернулся, тосковал, ангстился, пока Агамемнон не наигрался и не вернул Брисеиду обратно ему. И Гомер очень много пляшет вокруг этого мужского ангста, чувств Ахилла, Патрокла, Агамемнона, Менелая — но ни слова о чувствах Брисеиды, потому что она так, предмет, переходящее красное знамя.

У феминисток очень подгорает с таких историй, хотя на деле они показывают высокую важность женщин в жизни отдельных мужчин и должны льстить (из-за них даже устраивали войны, хотя казалось бы, всегда можно найти себе рандомную бабу и успокоиться, но многие герои совершенно на этом не успокаивались).

На самом-то деле так называемая «объективация» — это высокая оценка женской сексуальности и вообще влечение к женщинам, а объективировать — это значит говорить комплименты. Но примитивный мозг, зараженный феминизмом, этого понять просто не в состоянии.

В традиционных обществах дочь-девственница рассматривается как ценный товар, который можно сбыть подороже — то есть подыскать ей мужа познатнее и/или побогаче. «У вас товар, у нас купец» — помните присловье? «Испортить девку» — лишить её девственности, то есть сделать товар бракованным, который возьмёт лишь плохой жених или вообще никто не возьмёт. Но поехавшим этого недостаточно, им надобно быть одновременно и «ценными», и «сильными и независимыми», и «на х** сесть и рыбку съесть».

В отдельных произведениях у феминисток подгорает от того, что в классическом патриархальном обществе именно мужчина решает, что делает женщина, являясь главой семьи, так как именно от мужчины зависела защита семьи и продолжение рода. Гомер осуждает Агамемнона не за то, что тот плохо поступил с Брисеидой, а за то, что тот плохо поступил с Ахиллом. Обидел лучшего бойца, отнял у него игрушечку. А ведь до этого Агамемнон взял себе другую пленницу, Хрисеиду, и, когда ее отец Хрис, жрец Аполлона, принес за нее выкуп, грубо жреца послал, чем крепко разгневал бога. То есть речь опять-таки о том, что обидели мужчину, отца Хрисеиды. Но как оправдывается Агамемнон на собрании воинов после того, как в лагере началась эпидемия? Он говорит, что собирался жениться на Хрисеиде. Агамемнон в свое время точно так же взял в жены Клитемнестру: убил ее мужа Тантала и маленького сына, после чего походно-полевым порядком женился. И из-под Трои он привез Кассандру, тоже в жены.

В целом исторически господа обладали абсолютной властью над своим гаремом, и подобное считалось вполне нормальным. Настолько нормальное, что и насилием-то не считается. А что же считается? Только насилие чужака. Поэтому, например, английское rape восходит к римскому rapto (похищать). Так что, если женщина с кем-то убегает по доброй воле, он все равно считается насильником. Даже если они поженятся. Но у не осиливших минимальный культурный курс феминисток с этого горит.

Тем не менее, далеко не все впали в маразм и считают, что существует некая «культура изнасилования» и заговор злых мужиков против «прогрессивных». Например, можно вспомнить рассказ Астафьева «Людочка», который входит в школьную программу: как после изнасилования утешает Людочку положительная Гавриловна?

— Бабе сердце беречь надо, остальное все у нее износу не знает… И родится баба не под нож, а под совсем другое… Ну сорвали плонбу, подумашь, экая беда. Нонче это не изъян, нонче замуж какую попало берут, тьфу нонче на эти дела… А тем мошенникам, тем фулюганам я чубы накручу! Ох, накручу!.. И ты тоже хороша! Скоко я те говорила: не ходи вечерами парком, не ходи, там одни лахудры да шпанята табунятся! Так нет, не слушаешься старших-то…

Даже для Гавриловны особой разницы между «нормальным» сексом и изнасилованием нет. Вся разница в том, что Стрекач не был законным господином Людочки. И она же не упускает случая упрекнуть Людочку. Потому что еще со времен изгнания из рая на женщин возлагались повышенные требования к нравственности, и с нарушительницей порядков ни один приличный мужчина дел иметь не станет.

Потому что на кого ж ещё ее возлагать-то, вину эту? На насильника? Но у него сила. А сила и власть ходят за ручки. В том же рассказе Астафьева Гавриловна пытается убрать Людочку из своего дома:

от Стрекача были, упредили: если ты пикнешь где, тебя к столбу гвоздями прибьют, мою избу спалят…

Таковым был старый мир, и именно в таком сеттинге происходят многие произведения, описывающие античность. Но понять, что разные произведения происходят в разных мирах, часто имеющих историческое значение, они не в состоянии, поэтому за авторством «прогрессивных» все произведения одинаково пресные и скучные, так как мораль и ценности исключительно их, и никакие иные не принимаются. Хороший пример: Disciples: Liberation, где в мире с очень высокой религиозностью Мэри Сью внезапно заявляет, что боги — дескать зло, и даже демоны и нежить (!) мечтают «уничтожить своих богов» и «жить без начальства».

После христианства, где ключевой фигурой была мать Христа, Дева Мария, отношение к женщинам несколько поменялось. В целом можно разделить женщин на хороших, правильных, которых насиловать нельзя, и плохих, неправильных, которых можно. Есть те, которые благородны и благонравны и их следует защищать, и есть грешницы, коих следует наказывать.

Хорошие — это послушные жены и дочери, а также благонравные вдовы. Они хранят девственность до свадьбы и верность мужу после свадьбы, а то и после его смерти.

Плохие — все остальные. С ними можно.

Сами женщины также внутренне понимают, что являются часто грешницами, и чтобы как-то от них отделиться, сами делятся на «хороших» и «плохих», и «хорошие» или желающие таковыми казаться помогают гнобить «плохих», пытаясь от них отмежеваться, хотя реально хранят верность и остаются честными все же немногие, и на деле это, как говорят на западе, virtue signalling.

В «насилии» носительницы «прогрессивных» взглядов и фимоза головного мозга относят даже такие законные вещи, как секс в отношении:

1. Жены — она на то и жена, чтобы муж её трахал.
2. Рабыню — на то и закон о владении.
3. Жительницу завоёванной страны — по законам военного времени.
4. Проститутку — тут все и так понятно.
5. …И любую женщину, которая была замечена в сомнительных поступках.

Кроме того, некоторые аристократы, определённых наклонностей, насиловали своих пажей. И это, хотя и осуждалось Церковью, полностью сходило им с рук, и от Церкви их за это не отлучали, даже если об этом знали все. К сожалению, еще со старых времен гомосексуализм всерьез проник в общество и даже среди высшего духовенства встречались подобные дегенераты, которые закрывали на это глаза.

Тропы, имеющие отношение к этому явлению:

• Изнасилование — худшее из зол
• Изнасилование — источник драмы
• Изнасилование и месть
• Романтизация насилия
• Изнасилование — это весело
• Мужчина всегда хочет
• Почему ты не умерла?

Примеры в вымышленных сюжетах

Примеры ниже — ситуации, когда сексуальные отношения с женщинами развиваются по канонам патриархального общества, а не так, как того хочется «прогрессивных» с 40 кошками. Соответственно, при троллинге феминисток и высмеивании их можно вполне использовать эти примеры, как указание, что и «культура на нашей стороне».

Театр

…это другой сорт-с…

— Флор Федулыч Прибытков о «плохих» женщинах

• А. Н. Островский, «Не в свои сани не садись» (далее все «цитаты» приблизительные — пересказ сути). Промотавшийся дворянин Вихорев силой увозит купецкую дочь Дуню Русакову (которой нравилась его внешность, потому она и подошла так доверчиво к саням). Эту девушку — и вообще любое лицо женского пола — сей лихой гусарский офицер (выгнанный из полка за бесчестные поступки) крайне желает. На деньги её отца-купца он, дурачок, всерьёз рассчитывает, хотя мудрый отец Дунюшки его мигом раскусил — и дал понять, что такой жених нежелателен; но Вихорев так просто не сдаётся.
  • Нюанс: Вихорев и не думал насиловать Дуню или «убалтывать её на секс». Офицерик прекрасно понимает, что «близость — только после свадьбы!», потому что сторона тут купеческая, нравы простые, и совратителю просто проломят голову на тёмной улице (в том числе «бла-ародному»), полиция и концов не найдёт. Но Вихорев настолько глуп, настолько «антипсихолог», что в разговоре полностью обнажает перед Дуней свои настоящие желания, и Дуня, будучи довольно глупой, с плачем убегает к отцу. А запереть её, держать руками или запугивать — это было бы слишком даже с точки зрения Вихорева: он не так воспитан. Более того, он сам же и отослал её к отцу, когда узнал, что отец принципиально не даст ей приданого: «Или выпроси у него для меня приданое, или и не показывайся больше! На кой ты мне нужна без денег! На что нам с тобой жить — в ремесло идти или, может, баранками торговать?!».
  • Становится понятная высшая важность девственности: добрейший, душевнейший, любящий своё дитя Максим Петрович Русаков отворачивается от вернувшейся домой дочери, знать её не желает, пока думает, что похититель лишил её невинности. Как только с её слов (которые правдивы и которым, по счастью, сразу верят) выясняется, что Дуня по-прежнему девственница — отец мигом меняет гнев на милость, и Дуня опять отцово сокровище, она, считай, заново принята в семь". Давно любивший её молодой купец (кандидатуру которого сам же отец ранее одобрял) хочет тут же и взять её в жёны — и тут Максим Петрович искренне говорит что-то вроде: да зачем тебе, Ваня, жениться на ней, Дуня ведь себя осрамила — её ж увозили [пусть и не трахнули при этом], тебе надо теперь другую невесту, без дурной славы. И только когда Ваня оказывается куколдом и говорит, что «мне, мол, это без разницы!» — отец, недоверчиво покачивая головой, соглашается на этот брак, благословляет Ивана с Авдотьей.
• Кальдерон, «Лекарь своей чести»: дон Гуттиэре убивает свою жену, потому что за ней ухаживал настырный принц. Нет, между ними ничего не было. Но ведь люди подумают, что было, а значит, честь задета.

Литература

Русскоязычная

• «Герой нашего времени» Лермонтова. Похитив Бэлу, Печорин прекрасно понимает, что в глазах своего патриархального общества Бэла все равно что уже изнасилована. Он добивается от нее секса, а потом она ему надоедает. Когда Бэла гибнет, все, в том числе положительный Максим Максимович, признают, что оно и к лучшему. Ибо грех таки был.
• В некоторых сказах П. П. Бажова — правда, автор подаёт такие поступки (или замыслы) как однозначно плохие.
• «Людочка» Астафьева, о которой подробно рассказано в теле статьи.
• М. Шолохов, «Поднятая целина». Яков Лукич Островнов застал жившего у него поручика Лятьевского наедине со снохой в пикантном положении. После этого он «позвал сноху в амбар и там ее тихонько поучил, отхлестал бабочку чересседельней; но так как бил не по лицу, а по спине и ниже, то наглядных следов побоев не оказалось». А господину офицеру от оскорблённого свёкра ничего не было…
• С. Логинов:
  • «Быль о сказочном звере» — между двумя дворянами происходят постоянные стычки за спорную территорию. Насилие очередных победивших над крестьянками, живущими на этой территории — обыденность (один из персонажей удивляется, что главная героиня умудрилась сохранить девственность до шестнадцати лет). Позже по сюжету производят секс и с главной героиней, причём расчетливо — не потому, что так уж захотелось, а чтобы разрушить окружающий ее ореол святой. Причём по плану предполагалось, что из-за этого она погибнет — прирученный ею единорог растерзает её, ведь она уже не девственница. Причём после это героине поясняют, что она сама виновата — одевалась, как крестьянке по статусу не положено. Кроме того, он еще и священник, и ставит это обстоятельство ей же в вину дополнительно — мол, соблазнить священника куда больший грех, чем мирянина.
  • «Во имя твоё» — барон спит с крестьянской девушкой. Однако после этого он дает ей денег, так что её отец считает, что всё в общем удачно получилось: дочка поплачет и успокоится, а с таким приданным она теперь может удачно выйти замуж, даже не будучи девственницей. Только когда дочь кончает с собой, отец начинает что-то понимать. В отчаянии он приходит предъявлять претензии к барону… и получает от него ещё денег. При этом барону просто слегка неприятно, а присутствующая здесь же жена барона его слегка осуждает, потому, что он обещал ей не спать с крестьянками.
• М. и С. Дяченко, «Скрут» — один из второстепенных персонажей рассказывает о своей сестре, которая вышла замуж за мужчину из мест, где практиковалось право первой ночи. После первой ночи отомстила она не местному властителю, который занялся с ней сексом (решила, что проблема не в нём, а в самой системе), а своему мужу, который ничего не сделал, чтобы её защитить. Окружающие, естественно, её поступком были шокированы, поскольку все, кроме неё, понимали, что правитель просто реализовывал свое право.
• Роман Злотников «Арвендейл» — мельком упоминается как право первой ночи, так и то, что хозяева трактиров и борделей имеют полную власть над своими работницами, при условии, что те сироты и визит недовольных родителей им не грозит. Неудивительно, что идея отправиться на край света в качестве жены пожилого воина-колониста для воспитаниц монастырских приютов считается вполне себе интересной.

На других языках

• Японская литература эпохи Хэйан: практически каждый сексуальный дебют героинь является чем-то вроде «права первой ночи». Персонажи реагируют на него именно как на изнасилование: плачут, подолгу ПТСРят, заболевают… а потом смиряются и влюбляются в насильника-мужа. Хэппи-энд по-японски! Дополнительный градус кошмара создается за счёт того, что авторы в основном женщины (только «То: са Никки» написан мужчиной от имени женщины, но там как раз ни одной сцены изнасилования и нет). А, да: героиням во время дебюта примерно 12-13 лет.
• В. Скотт, «Айвенго» — похищение женщины, даже высокородной (пусть и принадлежащей к побеждённому народу саксонцам), тут является обычным делом (а также отличным способом вынудить её выйти замуж). Присутствует также секса победителей женщин с побеждёнными — Ульрика тому пример. А Седрик, достаточно положительный персонаж, ещё и упрекает Ульрику за то, что не покончила с собой (и объясняет, что это преступление, и даже заявляет, что убил бы её, если бы знал об этом раньше).
• С. Моэм, «Непокорённая» — во-первых, солдат насилует жительницу оккупированной территории. Во-вторых, когда он вдруг понимает, что влюбился, и хочет на ней жениться, её родители полностью за, потому что она забеременела, да и просто потому, что некому работать по хозяйству, в доме нужен мужчина. Женщина сходит с ума, и заканчивается история жестокой местью женщины мужчине.
• Борхес, «Юг» не помню, как называется конкретная новелла — педаль в пол. Новелла повествует о том, как два брата пытаются поделить рабыню (в итоге решают не мучиться и просто ее убить). При этом братьев немало заботит благополучие своего хозяйства и скотины — но не помянутой рабыни, которая в контексте новеллы существует исключительно как макгаффин. Правда, конкретно тема секса прямо не поднимается, но рабыня нужна братьям именно для сексуальных утех (к тому же в одну из итераций ее продали в публичный дом), и, учитывая вышесказанное, было бы странно, если бы ее кто-то спрашивал.
• ПЛиО и телесериал-экранизация «Игра престолов» — дотракийцы. Просто дотракийцы.
• Бернард Корнуэлл регулярно демонстрирует троп в своих произведениях. Взяли город? Все наше! В особенности бухло и женщины!
  • «Рота Шарпа» — одной из причин, что попортила кучу нервов Ричарду Шарпу было то, что в осаждаемым англичанами городе находится его жена и новорожденная дочь. А Шарп отлично знает, что делают его сослуживцы в захваченных городах.
  • «Еретик» — рыцарь-разбойник не видит ничего плохого в том, чтобы отобрать все имущество у благородной вдовы, а заодно хорошенько изнасиловать её. Чуть позже, когда вдова с сыном-младенцем добирается до дома свекра, тот радушно принимает своего внука, а невестку отдает на потеху своим солдатам. Раз её изнасиловали — значит она шлюха. А со шлюхами у него разговор короткий.
    • Здесь же, в ходе захвата города, ГГ отбивает у сослуживцев молодую девушку и чтобы защитить её вручает ей свой лук и говорит: «всем кто будет приставать говорить, что она — женщина лучника». Другими словами, попытка приставаний чревата тем, что по душу покусителя заявится злой как черт амбал и свинтит покусителю голову. А уже наутро отец девушки отпускает её с героем.

Кино

— Я тебя сейчас, сука, изнасилую!
— Не надо насиловать, я сама дам!
— Дура! (и удар по лицу) Я не хочу «сама дала»! Я хочу ИЗНАСИЛОВАТЬ! Понятно?!

— Кажется, диалог из какого-то порнофильма про гигачада

• «Малена».
• Аналогично и с фильмом «Обвиняемые» (с юной Джоди Фостер в главной роли).
• «Губная помада» — похотливый молодой композитор занимается сексом с моделью, но суд признает его невиновным, после чего он то же самое проделывает с её тринадцатилетней сестрой. Тут уже девушка, не выдержав, хватается за ружье. Несмотря на то, что картина отдаёт беззастенчивой спекуляцией на острой теме, довольно хорошо показано справедливое отношение к женщине, пытавшейся выставить себя жертвой, со стороны общества на суде — раз модель, значит — шлюха, раз шлюха, значит — сама спровоцировала.
• «Расёмон» — в истинной, очевидно, версии событий муж требует, чтобы жена, подвергшаяся изнасилованию, совершила самоубийство.

Телесериалы

• «Глухарь». Куликов несколько раз затронул явление.
• Довольно часто упоминается в телесериале «Закон и порядок: Специальный корпус», в котором 90 % жертв или пострадавших якобы были изнасилованы. Сабж оговаривается не раз, и даже некоторые адвокаты пытаются возвести дело об изнасиловании в агитации для того, чтобы указать на маразматичность этой самой «культуры». Одна студентка подрабатывала порноактрисой в фильмах, где её «насиловали» (всё понарошку, конечно). Когда пара её однокрусников узнаёт её в лицо, то занимаются с ней сексом. Конец судебного разбирательства — присяжные считают, что парни якобы виновны… а вот судья говорит, что нет, мол, сама виновата. Не надо было в таких фильмах сниматься, чтобы безмозглые парни не знали что правильно, а что нет. Прокурор собирается подать аппеляцию, но с девушка отказывается. А затем её из универа выгоняют, ради моральных ценностей и чтобы не марать имидж института. Она возвращается работать порноактрисой. Ибо морали как не было в начале, так и не появилось в конце.

Аниме и манга

• Кэнтаро Миура, Berserk. Средневековью — средневековые взгляды на жизнь:
  • Каску в детстве родители продали помещику в слуги, а тот решил воспользоваться юным телом двенадцатилетней девочки. Если бы не Гриффит, педофил мог бы заняться с ней сексом, и ничего помещику за это не было бы.
  • Гатса в девять лет его «опекун», жестокий капитан наемной роты, продал за три гроша своему солдату-педерасту. Опять же, не застрели Гаттс этого гомосексуалиста на следующий же день, ничего бы солдату не было, да и остальные бойцы абсолютно не гнушаются общаться с педофилом.
  • Тюдорский чиновник Геннон вообще содержит гарем из мальчиков-подростков, которые до смерти боятся старого педофила. При этом даже вроде бы благородный рыцарь генерал Боскон не осуждает извращенца.
  • И наоборот, как только дело касается не забитых крестьян, солдат и слуг, а аристократов, то вдруг даже весьма добровольные отношения Гриффита с принцессой Шарлоттой ее отец расценивает именно как изнасилование дочери и карает соответственно жестоко. Потому что Гриффит родился простолюдином, а его графский титул — жалованный за военные заслуги, а Шарлотта — материал на выданье.
  • Когда в Мидланд вторгаются кушане, то их воины массово трахают мидландских женшин, причем судя по всему не с целью унизить мидландеров как нацию, а для того, чтобы забеременевших от насилия женшин сдавать на опыты кушанским магам, которые превращают их детей в чудовищных полудемонов, растущих не по дням, а по часам и убивающих мать при рождении. Ничего личного, просто бизнес.
  • Получившие сверхчеловеческое могущество в обмен на жизни близких людей Апостолы обычно не заморачиваются с тем, чтобы получить согласие на половые отношения, а просто берут силой то, что им нравится. Собственно, как и реальные владыки мира сего, банковский счет которых превышает хотя бы сотню миллионов. Ибо как не крути, а «право сильного» было и всегда будет.
  • Гриффит/Фемто насилует Каску на глазах Гаттса, чтобы отомстить ему за «предательство». Сама она его мало интересует, важно именно отомстить.
• Vinland Saga — йомсвикинги занимались сексом с девушками, которых забрали из деревни в качестве дани, и не понимали, за что Хильда взъярилась на них. Ну трахались они, что тут такого? Вот так влияет на мозги женщины феминизм.
• Onihei — в одной из серий наследник дома не видит ничего плохого в том, чтобы изнасиловать собственную мачеху. И да, он в своем праве. Девушка вырывается и сбегает из дома на улицу, где её вскоре подбирает местный бандит, который давно положил на нее глаз. Вот только бандит проявил к ней на порядок больше уважения, чем собственный пасынок.