Ты — один из нас

Всё было кончено! Кровожадные твари, растерзавшие всех моих спутников, окружили меня со всех сторон, протягивая свои омерзительные конечности. Я обреченно закрыл глаза, ожидая мучительной смерти. О, лучше бы так и случилось! Ибо в этот момент предводитель чудовищ открыл мерзость, служившую ему ртом, и изрёк самые страшные слова в моей жизни: «Не бойся. Ты — один из нас!»

Так обрёл я своих истинных родственников. Долго я не желал верить, не находя в своей природе никакого семейного сходства; но совсем скоро фамильные черты дали о себе знать. Теперь я чувствую неодолимую тягу к нежному детскому мясу и боюсь смотреться в зеркало, с каждым разом показывающее мне всё менее человеческий облик. На хрена родня такая — нет уж, лучше застрелюсь. Если успею, ибо моя истинная сущность неумолимо берет надо мной вввввввв… ррррррргх… крррррррррррррр…

Данный троп являет собой более масштабную и более ужасную версию тропа «Я твой отец» и вариацию тропа «Помидор в зеркале». Как вы, надо полагать, уже поняли, суть его заключается в том, что сперва главный герой переживает ужас от встречи с семейством жутких монстров/племенем каннибалов/кланом убийц, а потом с ещё большим ужасом обнаруживает, что и сам состоит с ними в кровном родстве.

Светлый вариант — Ты волшебник, Гарри!. Антитроп — Ты не один из нас.

Примеры

Литература

• Говард Лавкрафт очень любил этот троп. Например, в «Мороке над Инсмунтом» герой чудом уносит ноги от населяющих Инсмунт потомков Глубоководных, а потом с ужасом узнает, что его род ведёт своё происхождение как раз из этого города, после чего и в нём начинают проявляться признаки Глубоководного.
• И. Ильф и Е. Петров, рассказ «Граф Средиземский». Революция лишила его титула, но три комсомольца всё равно написали в стенгазету стишок, в котором высмеяли классовую чуждость старого графа. Каждую ночь он видит на стене фамилии своих обидчиков — ШКАРЛАТО, ПРУЖАНСКИЙ, ТАЛМУДОВСКИЙ (пародия на знаменитое «МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН»). Когда к нему приближается Смерть с косой, он по очереди зовет их к себе и мстит, «по секрету» объявляя каждого своим бастардом (понимаете, что означает для советского студента открытие того, что он сын классового врага — аристократа?). При этом фамилии одна за другой исчезают со стены, а когда «список проблем» очищен, граф умирает со счастливой улыбкой. Пружанский и Талмудовский от известия о своём неправильном классовом происхождении приходят в ужас, а Шкарлато воспринимает новость в рамках противотропа и безобразно зазнаётся. Обман быстро вскрывается, но мертвому уже все равно…
• Томас Лиготти, «Последнее пиршество Арлекина» — герой-антрополог, увлеченный клоунами, приезжает на зимнее празднество в городок Мирокав, где вскоре узнает, что в бедном районе обитает культ зловещих клоунов, возглавляемый бывшим преподавателем героя. Решив проследить за ними, герой с ужасом обнаруживает, что в своём истинном обличьи эти клоуны представляют собой гигантских плотоядных червей, и когда они бросаются за ним в погоню, останавливает их окрик предводителя, после чего герой приходит к выводу, что лучше бы сожрали: «Не трогайте его! Он — один из нас!»
• Серия «Яцхен» Рудазова, спин-офф «Архимага». Главный герой узнаёт, что является сыном архидемона Лаларту, имитацией которого и является его новое тело, созданное в лаборатории.
• Р. Л. Стайн:
  • «Дыхание вампира»: герой с ужасом узнаёт, что гонявшийся за ним всю книгу вампир — на самом деле его родной дед, а его отец и мать — тоже вампиры.
  • «Ящер страны Оз» героиня узнаёт, что её родители — гигантские ящерицы-оборотни.
  • «Самое жуткое приключение» герой постоянно вынужден спасаться от стаи бродячих собак… а потом оказывается, что он сам — превращённая в человека собака, как и некоторые из его друзей.
• Том Б. Стоун:
  • «Вой над могилами» герой аналогичным образом узнаёт, что его родители и брат — оборотни.
  • «Школа ужасов»: что может быть хуже, чем попасть в класс к жутким монстрам (вампирам, кентаврам, драконам)? Только узнать, что ты сам такой же. Неожиданно позитивный вариант тропа: монстры-одноклассники на самом деле незлые, да и главный герой Блу в итоге остался вполне доволен своей «иной сущностью» (которая выражалась в том, что он светился голубым светом и мог скользить по лунному лучу).
• Перумов, «Череп на рукаве» — главный герой оказывается в некотором родстве с космической саранчой, против которой сражается в рядах нелюбимого им Четвертого рейха.
• Лэрд Баррон, «Инициация» — внучок рассказчика.
• Вильям Гибсон, Джон Ширли, рассказ «Принадлежность».
• Джеймс Стоддард, «Эвенмер» — Даскин. Хотя и с фитильком. Ну, происходит он из семьи анархистов. Ну так он и так давно не питал иллюзий по поводу своей матери. Да и всё-таки убеждения — не генокод, можно и поменять… Вот только он всё равно в шоке, а анархисты усиленно убеждают его в обратном.
• Сомен Чайнани, «Школа Добра и Зла» — педаль в пол. Гламурная Софи, стремящаяся совершать добрые поступки, никак не может быть ученицей факультета Зла, слушательницей курса уродоведения и будущей ведьмой! Не только она сама, но и её одноклассники уверены в этом. Но раз за разом, проверка за проверкой показывают, к ужасу и Софи, и окружающих, что она не просто одна из них, но, возможно, истинная Королева Зла — в перспективе. Впрочем, с уродоведением у неё всё равно не сложилось. Девиз фитнеса от Софи — «Создай своё тело для греха!»
  • Да и для второй главной героини, мрачной, асоциальной и не особо симпатичной ведьминой дочери Агаты, зачисление на факультет Добра стало не меньшей неожиданностью.
• Александр Атеев «Загадка старого кладбища» (плюс фанатская экранизация) — основная интрига в том, что протагонистка — вовсе не жертва сатанистов и не искушаемая невинная душа. Вообще-то она главгаду кровная родственница, хоть и дальняя, хоть и не знает об этом; а её антирелигиозная деятельность тем же сатанистам очень даже на руку.
• Сергей Лукьяненко, «Танцы на снегу» — казалось бы случайный разговор протагониста со старушкой, работающей в космопорте на складе багажа, постепенно начинает переходить в область реальной политики общегалактических масштабов, после чего старушка (Ада Снежинская) называет себя главным из клонов, управляющих Федерацией Инея, а затем «радует» Тиккерея Фроста информацией о том, что он тоже является клоном их создателя.

Сетевая

• «Луна над Бездной» — в лучших традициях дедушки Лавкрафта протагонист в шестнадцать лет узнаёт, от кого же он происходит.
• «Гламурлес» Авраама Болеслава Покоя — как и полагается сатирическому произведению, пародирующему одновременно Пелевина, Минаева и ещё несколько современных писателей-постмодернистов офисной субкультуры, обыгрывает со стёбом: «Это — история нашего родоначальника, Пьера Гламурлеса, — произнес он благоговейно. — Именно он в 17-м веке основал нашу интеллектуально-маньячную династию. Он был маньяком редкого дарования: выискивал свои жертвы по кулинарным качествам и варил из них вкусный бульон! Самый вкусный бульон в тогдашнем Париже. Его мастерство… Ты чё? Спокойно, Витёк. Ты чего? Разве ты не убиваешь людей по полнолуниям?»

Кино

• «Дагон» Стюарта Гордона, снятый по мотивам «Морока над Инсмунтом» — герой с друзьями попадает в испанский рыболовецкий городок Имбока, где мутировавшие в рыболюдей жители приносят его спутниц в жертву Дагону, а с его друга сдирают кожу. Герой сражается до последнего, а когда его уже готовы убить, выясняется, что на самом деле он — сын главы города и со временем тоже будет Глубоководным, а его жестокая единокровная сестра со щупальцами вместо ног станет также его любовницей. «Ну нафиг!» — подумал герой и, облившись бензином, устроил себе небольшое аутодафе, вот только под сгоревшей человеческой плотью открылись чешуя и жабры… В итоге он вместе с сестрицей уплывает в бездонный колодец — обитель Дагона.
• «Гемоглобин» — герой, страдающий непонятной болезнью крови, приезжает в городок в поисках родственников, которые могли бы знать, как бороться с этой напастью. Вот только его родственниками оказываются омерзительные трупоеды-гермафродиты, возникшие в результате инцеста между близнецами в аристократическом семействе. В итоге он вынужден остаться с ними и питаться тем же, чем они — набальзамироваными трупами (именно в «неправильном» питании — человеческой пищей — и была причина его недуга). Также очень вольная экранизация Лавкрафта — повести «Затаившийся страх».
• «Поворот не туда-6» — один из героев узнаёт, что является членом семьи каннибалов-вырожденцев.
• «Другие» — долгое время мать и её дети пытаются спастись от своих слуг, которые оказались покойниками… пока не выясняется, что они и сами покойники.
• «Пираты Карибского моря: Проклятие „Чёрной жемчужины“» — выросший сиротой Уилл Тернер, питающий презрение и ненависть к морским пиратам, узнаёт от них, что сам является сыном пирата и наследником части проклятых сокровищ. Отчаяние его велико. Правда, в данном сеттинге это ближе к «Ты волшебник, Гарри!» В реальной жизни родство с пиратами… ну, представьте, что вы оказались роднёй семейству Цапков.
  • В реальной жизни был пират Морган, он же сэр и вице-нубернатор Ямайки. И был Джон Пирмонт Морган — его потомок, монополист и владелец ФРС США, банк «GPMorgan Chase» назван его именем.
    • Не надо путать каперов, которые вполне официально на государство работали, и пиратов, которые были преступниками. Да, делали они почти одно и то же, но у первых была лицензия и через это он хорошие парни, то у вторых — нет, и поэтому они уголовники. Это всё равно что путать торговцев и контрабандистов.
• «Семейка Аддамс» — Фестер, выдававший себя за одного из Аддамсов, Аддамсом и оказался. Вариант, впрочем, добрый: ведь эти монстры такие милашки!
• Локи, который с ужасом узнал, что он йотун (ледяной великан).
• "Добыча" - главную героиню и ее друзей добродушный, согласившийся подвезти, водитель грузовика завозит... в тренировочный лагерь вампиров, где те учатся навыкам охоты на людей! Друзья погибают один за другим в неравной борьбе, однако героиня не сдается, отчаянно сражаясь за жизнь и давая кровососам серьезный отпор, пока те вдруг не замечают, что ее сила и ловкость явно превосходят человеческие. Тут же став дружелюбными, вампиры поясняют ГГ, что она, оказывается, тоже одна из них, дают попробовать крови из пакета (и ей нравится!), а затем - тащат к ней ее лучшую подругу, последнюю уцелевшую из компании, и советуют попробовать свежатинки, которая еще вкуснее. Однако ГГ поджигает бочки с бензином и, используя свои новооткрытые способности, одним прыжком покидает здание, унося подругу с собой. "Она вернется", - однако спокойно замечает предводительница вампиров. И верно, вскоре после спасения, когда на подругу ГГ набросился теперь уже всего лишь какой-то встреченный в переулке бомж, ГГ, не сдержавшись, впивается тому в горло и утоляет свою жажду...
• «Помнить» — неожиданный случай: переживший концлагерь старик-еврей Зев Гуттман с болезнью Альцгеймера под руководством своего друга по концлагерю Макса разыскивает нацистского палача Отто Валиша, расправившегося с их семьями, который теперь скрывается под именем Руди Курляндер. В конечном итоге находит. Тот встречает его как старого друга с распростёртыми объятиями! И настоящее его имя вовсе не Отто Валиш, а Куниберт Штурм; Отто Валиш — сам Зев. Оказывается, эти двое в конце войны притворились узниками собственного концлагеря, вытатуировав себе номера: Штурм изображал немца, а Валиш — еврея. После войны он для отвода глаз женился на еврейке, а заболев Альцгеймером, напрочь забыл своё прошлое и поверил в собственную легенду, чем и воспользовался Макс, отправив одного палача охотиться за другим. В отчаянии Зев-Отто всё равно убивает Штурма, после чего кончает с собой.
• «Луна-Парк» Лунгина — для лидера неонацистской группировки тяжёлым ударом становится известие, что его отец — таки да. Правда, в конечном итоге он не только примиряется с этим, но и защищает отца от бывших товарищей.
• «Люди-кошки» (1982) — героиня считала, что точно не такая, как внезапно найденный «сумасшедший» брат. Но нет — такая же, придётся жить, как он, и эта перспектива страшна и безнадёжна...

Телесериалы

• «Мурашки» по историям Р. Л. Стайна — экранизации «Дыхания вампира» и «Самого жуткого приключения».
• «Первая волна» — в последней серии Кейда пытаются убедить в том, что он все это время был маньчжурским агентом гуа.

Мультфильмы

• Принц Египта — с прикрученным фитильком сам Моисей, когда узнаёт, что является евреем. Поначалу был в ужасе, но затем принял этот факт и не только не страдал, но и ради освобождения новоприобретённых родственников пошёл против человека, которого всю жизнь считал братом.
  • Ну и легендарный первоисточник.

Аниме и манга

• Mahou Shoujo Madoka Magica — реакцией Мами на эти приятные вести в третьей линии стала попытка убить Кёко, Хомуру и Мадоку.
• Shingeki no Kyojin — Как вы думаете, каково было Эрену, люто-бешено ненавидящему титанов (и есть за что) узнать, что его отец — титан, а соответственно и он тоже .
• Bleach — под конец Ичиго узнаёт, что он не только полушинигами, но и квинси по материнской линии. Как раз с квинси-недобитками ему предстоит схлестнуться в последней арке. Впрочем, интригу ещё сто глав назад испортил папа Ичиго, подкинув читателям жирную подсказку. Стал бы он обрывать Айзена на полуслове, если бы его жена была заурядным человеком?

Видеоигры

• Shadow The Hedgehog — со временем Шедоу узнаёт, что был создан из крови Блэк Дума, и поэтому по раскраске похож на Чёрных пришельцев.
• «Silent Hill» — добрая медсестра Лиза Гарланд оказалась одним из монстров Сайлент-Хилла. Что привело в полнейший ужас в первую очередь её саму.
• Dragon Nest — вся линия ассасина/монаха.
• Condemned: Criminal Origins – ближе к концу Итан узнаёт, что всегда принадлежал к Оро. Подсвечивается в сиквеле
• Baldur’s Gate — протагонист, пострадавший от главгада в самом начале, узнает, что он с главгадом единокровный брат, а их общий папаня — не кто иной, как Bhaal, лорд убийства. От этого знания взаимная жажда, хм, братоубийства не снижается, но становятся понятны некоторые особенности протагониста и происходящих вокруг него событий — сын (или дочь) погибшего бога всеж-таки, да еще столь специфического.
• Galerians: главный герой Рион под конец истории встречает своего клона с говорящим именем Кейн (Каин). «Брат» спешит «обрадовать» протагониста: тот тоже клон, тоже галериан и вдобавок подменыш, которого использовали, чтобы найти Лилию. Кейн огорчен, что поиски не доверили ему, но утешается собственным предназначением: завалить Риона, как только тот выполнит задание.

Музыка

• Техно-опера Мы, XXII век от Complex Numbers — вариант тропа более приглаженный и научный, чем лавкрафтовские ужасы, но от того не менее шокирующий. Главный герой сначала оказывается поставлен перед фактом, что он является заново созданной копией самого себя, погибшего в начале 21 века, но успешно сохраненного с помощью криогенных технологий. Это, согласитесь, не так уж и плохо, что спустя 140 лет удалось его воссоздать и вернуть к жизни. Но вот в третьей части оперы протагонисту сообщают, что реальный облик человечества — это сокращенные по численности и подключенные к сверхразвитым электронным системам кусочки мозговой ткани, содержащие личности людей. И он — один из них.
• Даниэль Клугер, «Возвращение в Яворицы» — Степан оказался евреем, которого младенцем увезли из вырезанной козаками деревни и теперь раби Элиягу с другими убитыми пришли забрать его с собой. И забрали.
  • У Клугера есть и другие баллады на подобную тему: «Капитан испанского флота» — дон Яаков де Куриэль оказался крещеным в детстве евреем и спасся от костра только благодаря безбашенности своих матросов (как признается автор, он перепутал двух реальных де Куриэлей, один из которых действительно поселился в Цфате и считался чуть ли не святым).
  • Его же «Солдатский вальс» — немецкий солдат Эрвин Блох, поговорив с едущим в Освенцим раввином, понимает, что он и сам — еврей. Перед смертью принимает своё происхождение и судьбу.
• Stars Crusaders — «Gemini». Главный герой встречает своего брата, который пытается убедить его принять свою сущность. Слово Божие конкретизирует, что брат — лидер вторгшейся армии.

Интернет

• Нередкий случай при чтении статьи про очередной «тёмный» троп или амплуа на Posmotre.li и осознании, что ты вполне попадаешь под него. В случае, если рассматриваемая статья про «светлый» троп — это по соседнему ведомству.