Зловещий иностранец

Он заговорил, а углы его губ дергались странными, злобными, насмешливыми, нечеловеческими улыбками, и зловещий желтый блеск играл в его глазах под черными суровыми бровями…

— А. И. Куприн. «Штабс-капитан Рыбников»

«Друг он или враг?» — гадает прохожий. Могу вас уверить… Я не друг.

— Зловещий кентавр-иностранец Лорд Тирек

Этот, скорее, гражданин мира…

Мультикультурализм — сравнительно недавнее достижение человечества, а вплоть до середины XX в. ксенофобия — предвзятое отношение к иностранцам — была практически повсеместным явлением, особенно сильно проявляясь, разумеется, во время серьёзных государственных конфликтов. Недоверие к представителям другой национальности ведет свои истоки еще с первобытных времен, когда любой чужак чаще всего оказывался лазутчиком соседнего племени, которое вскоре и само являлось во всеоружии с целью захватить территории, перебить конкурентов и овладеть их женщинами. В те мрачные времена международные отношения почти всегда начинались с удара палицей по черепу не по-нашенски лопочущего чужака, а заканчивались победными плясками той или иной стороны на трупах поверженных врагов.

С обретением какой-никакой цивилизации люди научились видеть друг в друге не только врагов, но также партнёров по торговле, союзников по войне, да и партнёров для скрещивания. Теперь камни не пускали в ход сразу, а прятали их за пазухой, чтобы при необходимости использовать по назначению. Враждебные друг другу страны радостно принялись засылать друг к другу всевозможных шпионов и лазутчиков. А поскольку в ту эпоху ни о каком Евросоюзе не могли и помыслить, а каждая держава только и думала, как сожрать более слабого соседа и отбиться от более сильного, подозрительность к представителям других стран прочно закрепилась в сознании человечества.

После Второй Мировой войны, окончательно дискредитировавшей в цивилизованном мире идеи национализма, основными оплотами недоверия к иностранцам стали СССР и США. СССР, формально декларировавший уважительное отношение к любым народам и национальностям — из-за Холодной войны, когда за «железным занавесом» собрались многочисленные «доброжелатели», а США — из-за той же Холодной войны и неизжитого на то время шовинизма. В результате в обеих великих державах пышным цветом расцвела шпиономания, так что образ зловещего иностранца, и до того весьма популярный, еще прочнее укоренился в массовой культуре.

На Западе зловещими иностранцами зачастую являлись представители тех стран, в отношении которых западные державы вели колониальную либо враждебную политику (им есть за что точить зуб!), то есть, жители Азии и Востока: японцы, китайцы, арабы, индийцы и африканцы, а поскольку между колониальными империями была жёсткая конкуренция за сферы влияния, то и друг друга европейцы не щадили (особенно так любили «обмениваться любезностями» англичане, русские, французы и немцы). В XX в. научный расизм постепенно вышел из моды, и на смену ему пришло идеологическое противостояние: на Западе в роли сабжей стали изображать выходцев из стран с красными и коричневыми рожами диктатурами (особенно русских и немцев), а в СССР — представителей стран Антанты и НАТО (в первую очередь американцев), и опять же немцев.

Зловещий иностранец — это непременно чужак в чужой стране, прибывший не красотами любоваться, а всячески вредить в лучшем случае её жителям, в худшем — всему государству. Он или просто негодяй (потому что не НАШ!), или военный преступник, бегущий от правосудия, например — недобитый нацист, или сторонник какого-нибудь дьявольского культа (например, служитель мумии), или того хуже — шпион! Если он плохо говорит на местном языке, предпочитая общаться на своём — дело дрянь: он явно передает сообщения своим замаскированным сообщникам, пользуясь тем, что из местных его почти никто не понимает. Если он великолепно владеет местным языком — пиши пропало! Он явно неспроста так усердно его учил. Если у него на роже написано, что он строит козни — значит, он действительно их строит. Если он кажется милейшим человеком — не позволяйте себя обмануть!

Ещё хуже, если зловещий иностранец замаскировался под своего: поди разбери, кто из окружающих на самом деле агент враждебного государства.

При этом образ зловещего иностранца далеко не всегда является признаком шовинизма у автора художественного произведения, так как иностранцы действительно далеко не всегда желают нам добра. Во-первых, человечество, увы, до сих пор так и не научилось друг с другом ладить, так что шпионы, причем готовые пойти на любое преступление ради стратегически ценных сведений, существуют не только в пропаганде. Во-вторых, военные и простые преступники ДЕЙСТВИТЕЛЬНО предпочитают прятаться от преследования за границей. В-третьих, в мусульманских странах набирают силу радикальные религиозные течения вроде запрещённой в РФ ИГИЛ, чего не учли, например, в Евросоюзе. Если в художественном произведении между двумя державами идет война, появление в стане симпатичной автору стороны зловещего иностранца вполне естественно: у врага тоже наши отважные разведчики работают.

Вариант с фитильком: иностранец лишь кажется зловещим и подозрительным, а сам ничего плохого не делает.

Противотроп — Смешной иностранец.

Подтропы:

• Капитан Пиндостан
• Коварный француз
• Мрачный немец
  • Белокурая арийская бестия
  • Герр Доктор
• Страшный негр
• Хитгый и жадный евгей
• Чисто английское злодейство
• Эль Испаноабланте Локо
• Эти злобные русские…
• Холодный скандинав
• Бандито-гангстерито
• Западный варвар

Где встречается

Фольклор

• Народная молва приписывала чертям странную привычку — принимая человеческий облик непременно рядиться в «немцев», как тогда называли любых жителей Запада.

Литература

Русскоязычная

• И. И. Лажечников, «Басурман». Благородного главного героя все таковым считают, потому как немец, а действие происходит при Иване III.
• А. И. Куприн — японский шпион в рассказе «Штабс-капитан Рыбников».
• М. Булгаков, «Мастер и Маргарита» — именно такой образ использует Воланд (кстати, сначала роман автор хотел назвать «Копыто Иностранца») и так поначалу воспринимали его Берлиоз и Бездомный. Практически кодификатор в поcтсоветском пространстве.
• «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого — польский инженер (и одновременно — американский шпион) Стась Тыклинский. Ещё и уродливый — Гарин покалечил лучом от своего гиперболоида.
• В дилогии Василия Аксёнова «Мой дедушка — памятник» таких хватает.
• Огромное количество советских книжек для детей про шпионов, которые, в числе прочего, пародируются в «Мой дедушка — памятник» В. Аксёнова, а также в «Иване Семёнове» и «Руки вверх! или Враг №1» Л. Давыдычева.
• Г. С. Мартынов, «Каллисто». Корреспондент агентства «Синьхуа», член КПК Ю Син-чжоу не внушал опасений (когда писалась книга, русский с китайцем были ещё «братья навек»). Полученные от «Синьхуа» сведения устраняли малейшие подозрения. Однако китайский товарищ проявил недюжинные познания в инженерном деле. Когда из Китая пришёл ответ на запрос, оказалось, что журналист совсем не инженер — окончил литературный институт в Москве — и вообще по причине болезни выехать в СССР не смог. Проклятое ЦРУ нашло в Америке похожего китайца! Парень заперся в реакторном отсеке звездолёта, чтобы взорвать корабль… но не успел. Советские товарищи попросили каллистян включить реактор на пару минут.
• «Лезвие бритвы» Ивана Ефремова — турок-гипнотизёр Вильфрид Дергази.
• «Волшебная лампа Аладдина» (сказка Виктора Витковича и Григория Ягдфельда по мотивам собственного сценария) — колдун-магрибинец.
  • В первоисточнике, кстати, тоже. Арабы с берберами одно время были очень и очень на ножах…
• Борис Акунин часто использовал этот троп:
  • «Турецкий гамбит» — Анвар Эфенди он же — журналист Д`Эврэ.
  • «Алмазная колесница» — Рыбников, японский шпион, списанный с одноименного персонажа Куприна, (и сын Фандорина).
  • «Коронация, или Последний из романов» — Доктор Линд, международный преступник (преступница).
  • «Смерть Ахиллеса» — герр Кнабе.
  • А вот с Джеком Потрошителем вышла субверсия: он как раз русский, хотя для англичан, конечно, являл собой сабж.
• «В когтях каменного века» Дмитрия Емца: примитивным племенем Лесных Людей вовсю распоряжается коварный «жёлтый человек» Сяомун, чей род является предками современных китайцев.
• «Пропавшее сокровище. Мир иной» Григория Гребнёва — Педро Кортес. (Вопреки имени, тоже турок, а не испанец. «Педро Кортес» — это псевдоним, в баре, где он любит «отрываться», его называют «конкистадор из Стамбула».) Вор, похититель редких книг (да и убить может, судя по всему).
• «Пугачев-победитель» Михаила Первухина: наряду с положительными образами европейцев (включая, кстати, и Екатерину II) в этом альтернативно-историческом романе действуют злокозненные — итальянец Вардзини, швед Анкастром и француз шевалье де Мэрикур. Эти трое всячески способствуют развитию смуты в государстве Российском, дабы привести его в полнейшее разорение в интересах своих держав; используя Пугачева, как марионетку, они презирают и его, и весь многонациональный российский народ. Который, впрочем, почуяв вольницу, и впрямь пускается во все тяжкие.
• «Космический бог» Дмитрия Билёнкина: Гюисманс — фламандец (нидерландский, бельгийский или французский — не ясно). Грегори — американец-европеоид (скорее всего), Амин — араб. К какой нации принадлежит маньяк Большеголовый так и не сказали, но судя по всему — тоже иностранец. Предатель Бергер — швейцарец.
  • Субверсия: среди положительных персонажей есть француз и девушка-американка.
• «Голос» Севера Гансовского — бельгийский хирург Алляр.
• Л. Успенский, Г. Караев, «Пулковский меридиан» — врагами оказываются и российские немцы Трейфельды, и англичанин Дориан Блэр.

На других языках

• Дракула, пожалуй, самый зловещий из иностранцев.
• Эдгар Аллан По, «Убийство на улице Морг» — пародия на троп. Каждый из свидетелей, слышавших голос загадочного убийцы, приписывает его человеку другой национальности (так, француз уверен, что убийца был испанцем, голландец — что французом, англичанин — что немцем, испанец — что англичанином, итальянец — что русским). На самом же деле это был вообще не человеческий голос, а крик орангутана.
• Испанцы в произведениях англичанина Хаггарда:
  • «Дочь Монтесумы» — де Гарсиа.
  • «Прекрасная Маргарет» — маркиз Морелла.
  • «Лейденская красавица» — дон Жуан де Монтальво.
  • «Хозяйка Блосхолма» — Клемент Мэлдон, который на самом деле Мальдонадо. Вот тут вообще непонятно, зачем главгада испанцем делать, англичанин бы смотрелся уместнее.
  • «Люди тумана» — дон Антонио Перейра, он же Жёлтый Дьявол, португальский работорговец.
• Почти любое произведение Говарда Лавкрафта — автор был расистом, отчего страницы его книг густо усеяны зловещими неграми, азиатами, арабами и т. д. Абсолютного пика своей ксенофобии Лавкрафт достигает в рассказе «Кошмар в Ред-Хуке» — там всё действие разворачивается в портовых кварталах, где живут в основном незаконные иммигранты со всех стран мира (впрочем, главные злодеи этого рассказа — курды-езиды, почему-то напоминающие среднеазиатских монголоидов).
  • Не забудем и тот факт, что Сам, принимая человеческий облик, выглядит расовым коптом.
• Энтони Рад, повесть «Дьявольское наследство» — полно зловещих китайцев.
• К тропу сделана отсылка (не без иронии) в одной из ранних книг Э. Р. Берроуза о Тарзан. В повествовании появляется главный злодей — Николай Роков — и его верный приспешник Алексей Павлов. «Эти двое сидели вместе в каюте и что-то обсуждали. Их мрачные, жестокие лица выдавали в них иностранцев».
• Рика Янси, Monstrumologist — в романе «Кровавый остров» героев преследуют зловещие агенты царской охранки.
• Стивен Кинг, «Способный ученик» — немецкий палач Курт Дюссандер, обосновавшийся в США под личиной Карла Денкера, безобидного иммигранта.
• Роберт Маккаммон, «Жизнь мальчишки» — другой беглый нацистский палач, доктор Дэхнайнэдирк, прикидывавшийся добрым ветеринаром..
• Ричард Лаймон, «Дикарь» — англичанин Джек Потрошитель иностранец для жителей Дикого Запада. Также там действует крайне гнусный немец.
• Фу Манчу!
• «33 несчастья» — граф Олаф любит изображать иностранцев и в этом образе активно обыгрывать сабж. Он переодевается итальянцем «Стефано», восточным «учителем Чингизом» (в этом образе он прячет свою особую примету — сросшуюся бровь — под надвинутым на лоб тюрбаном, а снять его отказывается «по религиозным соображениям»), немецким аукционером «Гюнтером», французом-детективом «Дюпеном» (отсылка к Эдгару По) и хирургом-голландцем Мататтиасом.
  • Судя по его имени, если оно и вправду настоящее — он и сам иностранец (возможно, скандинав).
• «ПЛиО» — отыграно специфически. Несмотря на то, что имидж евнуха Вариса, главы спецслужбы Вестероса — не «злобное и мрачное чудовище из далёких земель», а «елейный и загадочный чужак, поминутно демонстрирующий свою доброту, мудрость и предупредительность», некоторые вестеросские дворяне — например, леди Кейтилин Старк — воспринимают этого деятеля именно как сабж.
• Роберт Говард, «Оскал золота» — Вень Шан (китаец, который зарезал другого китайца из-за денег) и Джон Бартоломью (авантюрист из Санто-Доминго, изображал из себя гаитянского «бокора»).
• Жак Тудуз, «Человек, укравший Гольфстрим» — Дон Агостино, мексиканец-метис. Впрочем, он антизлодей.
• Карлос Руис Сафон, «Марина» — чех Михаил Колвеник (гениальный протезист с трагической судьбой, которого невзгоды превратили в настоящего монстра), а также опекуны его невесты Евы — Сергей и Татьяна. Мало того, что они жестоко обращались с Евой, Сергей ещё и насиловал её с тринадцати лет, а в день её свадьбы с Колвеником плеснул ей кислотой в лицо.

Театр

• Опера Римского-Корсакова «Царская невеста» — немец-лекарь Бомелий (см. раздел «Реальная жизнь»).

Кино

ЭТО РАСОВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ!

• «Цирк» 1936 года — Кнейшиц же! В сцене, когда он открыто проявляет свой расизм, толкая перед советскими гражданами речь о «расовом преступлении» («у белой женщины — ЧЁРНЫЙ РЕБЁНОК!»), свисающая на горящие фанатичным огнем глаза челка и маленькие усики придают ему изрядного сходства с Гитлером. А в другой сцене он интриганствует, облаченный в плащ а-ля Дракула (элемент его одежды шпрехшталмейстера?), после чего отступает в угол и буквально растворяется в клубах дыма!
• «Волшебная лампа Аладдина» — колдун-магрибинец (см. выше Литература).
• «Жестокий романс» — средняя сестра Ларисы, Анна, вышла за иностранца, и её мужа поймали на шулерстве.
• «Норвег» — переволновавшийся днём Кириллов видит во сне Брунхильд в подобном амплуа. Впрочем, настоящая тоже нравится не всем зрителям.
• «Пассажир с „Экватора“» — мистер Пипп, иностранный пассажир-«коммерсант», едва не утопивший юного героя, который застал его, когда он бросал за борт радиобуй (для шпионажа, естественно).
• В «Роковых яйцах» режиссера Сергея Ломкина по одноименной повести М. Булгакова в сюжет в качестве эпизодического персонажа был зачем-то введен Воланд. В гениальном исполнении Михаила Козакова этот Воланд отыгрывает троп на двести процентов.
• «Турецкий гамбит» — Анвар Эфенди. В своих темных очках являет собой прямо-таки стереотипный образ. Разумеется, в основном он очень удачно маскируется.
• Очень интересны в качестве примера американский фильм ужасов «Гробница мумии» и его римейк от английской студии «Хаммер» — просто «Мумия». В обеих версиях в Америку/Англию приезжает зловещий служитель мумии Мехмет Бей и привозит с собой мумию, дабы та отомстила «неверным» за разграбление гробницы принцессы Ананки. В американской версии он больше похож на пухлощекого китайца, нежели на египтянина, и весь его образ совершенно типичен для шовинистичной Америки тех лет. Подумать только, он положил глаз на белую женщину! В английском же варианте образ Мехмет Бея получился гораздо интереснее: это образованный и интеллигентный человек, пытающийся защитить свои святыни от самоуверенных англичан, не проявляющих ни малейшего уважения к чужой культуре. При этом он не только поначалу вежливо просил археологов не вскрывать сакральную гробницу, но и спас одного из них от разъярённой мумии, и лишь убедившись, что по-хорошему не получается, ступил на тропу войны. Его злодеяний всё это не оправдывает, но понять его можно.
• Большинство персонажей Кэри-Хироюки Тагавы.
• «Языческая мадонна» — здесь немного поиграли с тропом, пополам со «смешной иностранец». Несколько раз — в том числе в самых неожиданных обстоятельствах — герою попадается один и тот же карикатурно-стереотипный, чопорный, странноватый и мрачноватый англичанин в котелке, который каждый раз учтиво здоровается: «Hello! I’m P. Smith. I’m very, very happy». И вот в финале он внезапно оказывается гадом-кукловодом, стоявшим за всеми действиями бандитов. И когда его арестовывают — опять говорит свою коронную фразу, только с поправкой в конце: «…I’m NOT very happy».
• «Руки вверх!» В. Грамматикова — троп пародируется, как и в книге-первоисточнике.
• «33 несчастья» (2004): в роли Олафа и всех его образов — блистательный Джим Керри. Отлично обыгран и троп «смешной иностранец»: (пригрозив детям огромным ножом и заметив, что это видел их опекун дядя Монти): «Детьям не стоить играть с такой острий опасний штука!»
• «Большой переполох в маленьком Китае» Джона Карпентера — колдун Дэвид Ло Пен.
• «Человек полуночи» — инфернальный Принц Самарки — палач камбоджийской мафии.
• Фильм ужасов 1989 г. «Виноградник» — зловещий китаец, обеспечивающий себе бессмертие за счет потребления вина из крови убитых молодых людей.
• «Предместье» с Томом Хэнксом — зловещая семья Клопек. Национальность их, кстати, так и останется неясной. Чехи? Поляки?
• Перестроечный треш «Экстрасенс» — «Китаец».

Телесериалы

• «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Двадцатый век начинается» — в отличие от рассказа Конан Дойла, здесь злодей, отсёкший палец инженеру, был немецким шпионом. Хотя шпион был и у писателя, но в другом рассказе.
• «33 несчастья» — телесериал. Образ Олафа-Стефано в исполнении Нила Патрика Харриса еще более гротескный, но еще и более страшный.
• «Тайга: курс выживания» — банда китайцев.

Мультсериалы

• My Little Pony: Friendship is Magic — субверсия с Зекорой. Обычным пони полосатая зебра показалась весьма и весьма зловещим существом… пока они не узнали её получше.
  • А вот демонический кентавр лорд Тирек — настоящий пример тропа.
• «Черепашки-ниндзя» (2012) — Шреддер (японец), Такеши «Тигриный Коготь» (японец), Хан (китаец), Рокстеди, он же Иван Стеранко (русский), Караи (японка), Пиццаликий (итальянец), Хо Чен (китаец).
• «Следствие ведут колобки» — а кто вообще по национальности Карбофос? Похож на турка, говорит с американским акцентом, но постоянно вворачивает немецкие словечки.
  • Судя по схожести с небезызвестным Карабасом-Барабасом (причём намеренной) — может итальянец?
  • Карбофос — собирательный образ иностранца, но, скорее всего, англичанин: несчастный слуга-индус, приговаривающий «Плиз, плиз!», недвусмысленно отсылает именно к Британской империи.
    • Тогда уж, англичанин-германоман или того хуже...
• «Спиро и Фантазио» — невезучий итальянский гангстер Вито Кортизоне со своим подельником, голландцем по имени Руперт Ван Шнобель, а также русский вор-фокусник Кудесников(в оригинале-Распутников).Там же — свихнувшийся американский миллионер Виндфул.

Телевидение

• В «Маски-шоу» время от времени появлялись два бандита-наёмника: одноглазый мексиканец в сомбреро (автор не помнит имени актёра) и какой-то клюквенный «ниндзя-воин» в исполнении Михаила Волошина. Пародия на троп. Причём они могли даже работать на… преступного председателя колхоза!
  • Кроме них появлялся итальянский карикатурный босс мафии в исполнении Игоря Малахова.

Комиксы

• «Tintin в Стране Советов». Именно такими — и намеренно клюквенно, как и весь этот выпуск комикса, и с налётом пародии на троп — показаны китайцы-коммунисты (палач и его подручный), которые должны были пытать протагониста в советском застенке в 1929 году. Но получилось смешно (хоть юмор этот и чёрный): попытать им удалось только самих себя.

Реальная жизнь

• Элизеус Бомелиус, или Елисей Бомелий (Бомельня), как его называли русские. Официально числился при Иване Грозном придворным лекарем, но по факту был личным советником царя, участвовал в казнях и, похоже, составлял для его врагов ужасные ядовитые зелья, как мэтр Рене. В общем, был до того зловещ, что вскоре сам грозный царь испугался, подверг его опале, и закончил злосчастный немец чертовски плохо.
• Яков Брюс, соратник Петра Первого, пользовался громкой и нехорошей славой могучего колдуна. А Сухареву башню народ многие годы после его смерти по большой дуге обходил. Впрочем, шотландский «самородок» всё-таки скорее был весьма положительным иностранцем (в отличие от Бомелиуса, который и на самом деле был весьма неприятной личностью) — достаточно того, что в соавторстве с Петром Первым он написал «Юности честное зерцало». Но народ его не принял…
• Мало кто сыграл более зловещую роль в истории нашей страны, чем француз Дантес. Примечательно, что он нисколько не раскаивался в содеянном и спустя многие годы.