Антиклерикализм

Приготовления к отправке людей на тот свет всегда производились именем бога…

— Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»

— А вы тоже… ну… на тот свет провожаете? — осторожно осведомился Данилюк.
— Не, я не по этой части, — осклабился черт. — Этим сборщики душ занимаются, а я ересиарх.
— Ого. А чем занимаются ересиархи?
— Смущаем людские души, — охотно объяснил черт.
— Например?
— Ну вот вчера я, например, убедил одного важного чиновника, что в его городе уже слишком много детских садов. И он заморозил их строительство.
— А что построят вместо них?

— Еще три храма!

— «Призрак»

С другой стороны, нередко религию пытаются развенчать, применяя аргументы этические. Это и вовсе смешно. Христианство во всяком случае как этическая система неуязвимо. Правда, проблема в том, что и сами церкви, и верующие отнюдь не придерживаются этической системы христианства (что для меня в итоге оказалось решающим аргументом, чтобы перестать всем этим заниматься), но идея от этого никак не страдает. Большинство аргументов «от этики» — следствие того, что их авторы имеют лишь смутное или несистемное понятие о христианской этике (например, они вырывают из всего контекста какую-то фразу вроде «подставь левую щеку», и с ожесточением критикуют ее — а весь контекст куда сложнее).

Но даже если бы все эти аргументы были действительными и работали (в некоторых случаях они, безусловно, работают), антирелигиозная пропаганда все равно не может быть эффективна так, как этого хотелось бы безусловным атеистам.

Скорее людей отвращает от церкви сама церковь, самых пламенных ненавистников религии воспитали религиозные институты, государственная церковь вызвала у массы народа безразличие к религии и даже ненависть к ней, и восторженное принятие антирелигиозной пропаганды. Даже если эта пропаганда не очень умна — в некоторых случаях она просто падала на подготовленную почву.

Духовность — это хорошо?

Ну, допустим. Но при чем тут все эти мутные типы в странных одеждах, с их претензией быть посредниками между человечеством и божеством? Почему они воображают, будто у них есть власть над человеческим разумом и душой? Почему их иерархии все больше напоминают Прогнившую церковь? Почему они лезут со всеми со своими проповедями, запретами, предписаниями?

Ну, вы поняли: антиклерикализм — это позиция полного неприятия священноначалия. Может сочетаться с атеизмом, но не обязательно: бывают и такие атеисты, которые считают, что для верующих простецов необходима система пастырей. И наоборот, истово верующий человек может совершенно не принимать церковных правил и обличать священство в хвост и в гриву.

Другой вариант: человек не против того, что священники существуют, но против того, чтобы они диктовали (официально или нет) свои правила ещё кому-то, кроме своей паствы.

Антиклерикальные произведения отличаются обилием следующих тропов:

• Прогнившая церковь — объект обличения;
• Пастырь нерадивый — частый персонаж;
• Пастырь недобрый — может быть главным злодеем;
• Религиозный фанатик — с еще большей вероятностью;
• Храмовник — еще один кандидат в главзлодеи;
• Католики плохие — если автор мечет стрелы именно в эту конфессию;
• Православные плохие — если в эту;
• Мусульмане плохие — ближневосточный вариант;
• Буддисты плохие — дальневосточный вариант.
• Инквизиция — очень частый гость, причем нередко ее делают еще темнее и острее, чем она была в реальности (например, передают функцию палача тоже священнику или игнорируют правило трех пыток).

Примеры

Фольклор

— Разве вы не хотите пустить Иисуса Христа в свой дом и в свою жизнь?
— Хм… Христа, говорите?.. Ну ладно, так и быть, пусть заходит… Эй, минутку, а вы-то куда попёрлись?!

— Известный анекдот

• Опытный викинг учит молодого: "Видишь на побережье деревню и церковь - грабь сразу церковь. Если она там стоит, в самой деревне грабить нечего."

Литература

Русскоязычная

• Генрих Гейне, «Диспут». Католический священник и раввин каждый пытаются доказать, что их вера правильная, а вера оппонента нет. «Ничего не поняла я ни в той, ни в этой вере — но мне кажется, что оба портят воздух в равной мере».
• В. Маяковский же! Включая немаленькую пьесу «Мистерия-Буфф» и цикл антирелигиозных стихов.
• Демьян Бедный же!
• Корней Чуковский, «От двух до пяти»: автор настолько антиклерикален (или хочет таковым казаться), что интерпретирует достаточно многие высказывания малышей «от двух до пяти» как антиклерикальные, хотя их можно интерпретировать совсем по-другому. Нападения на «клерикальность» в первых четырех главах ясно просматриваются.
  • Он же сделал пересказ Библии для советских детей, убрав оттуда слова «Библия», «бог» и «евреи». Впрочем, есть мнение, что подобные произведения — банальный заказ советской власти на волне борьбы с «опиумом для народа».
• Степан Писахов. Попы у него — всего лишь немногие из тех, кто обирает простого русского мужика, пользуясь своим положением. Как и все остальные, непроходимо тупы и алчны.
• Братья Стругацкие, «Трудно быть богом». Святой Орден — воинствующая церковь кровожадных храмовников: вконец рассорившиеся с реальностью клерофашисты, желающие построить теократический тоталитаризм с монополией на армию, власть и науку. После Барканской резни в Области Святого Ордена не осталось ни одного грамотного.
  • Даже король проявляет недовольство попами: «Остались одни ваши шарлатаны! И попы, которые поят меня святой водой вместо лекарства…»
  • Но вышла аверсия. Святой Орден очень силен и очень успешен, так что он явно дружит с тамошней реальностью лучше всех, а местами он ее просто сам конструирует. Особенно лучше землян-прогрессоров, подсвечивающих высокий профессионализм и адекватность Ордена на контрасте своим феерическим кретинизмом, какой-то патологической инфантильностью. Боевой магистр раб божий Рэба - четкий, дерзкий, прошаренный демиург тамошней политической жизни, его талант и профессионализм потрясают. Если у Ордена есть в подчинении хотя бы пяток людей такого уровня, то на месте землян автор правки бы уже прикидывал как вычислять среди прогрессоров лиц, перевербованных орденской контрразведкой.
    • Вообще это скорее не баг, а фича: авторы же вроде задумывали, что земляне стали слишком изнеженным и наивными после нескольких столетий коммунистической утопии, и потому, несмотря на все свое техническое превосходство, уступают в интригах средневековым варварам?
      • Так речь же не о простых землянах, которым средневековые интриги никчему, а о специально подготовленных прогрессорах-оперативниках и мега-специалистах историках. Это уже не наивность, а вопиюще преступный непрофессионализм. Эпизод со сверхчистым золотом был просто маленькой вишенкой на огромном торте из говна. Еб..ый стыд, других слов нет. Межпланетной разведкой якобы высокоразвитой цивилизации рулят какие-то режиссеры сельских драмкружков. Такое ощущение, что техническое развитие у землян шло строго в ущерб гуманитарному, и все накопленные мировой историей знания о средневековых социумах и нравах корова языком слизала. И все вот это говнище - только для того, чтобы пафосно заявить: когда торжествует серость, к власти всегда приходят черные! С%ка, вот это открытие! Ради него стоило лететь к звездам! Неудивительно, что с таким уровнем понимания земляне провтыкали Святой Орден (эта вроде бы средневековая контора, на секундочку, выставила армию в 20 тысяч (!), причем скрытно (!!) даже для землян с их спутниками (!!!)) и не расшифровали дона Рэбу. Земляне там большие дегенераты, чем доны Тамзо, Сэра и Окана, им бы в школу для дефективных второгодников, а не в космос контачить с чужим разумом. Клерикалы там не плохие, а естественные, максимально адекватные той среде, но при этом еще и самые бодрые и умные.
• Ник Перумов, «Летописи Разлома». Церковники — сплошь религиозные фанатики, наиболее яркий их представитель — марионетка Западной Тьмы, а местный аналог Христа — могущественный энергетический вампир. Формально он не разрушал мир — планетарный шарик оставался, но всё живое после его пришествия им и его свитой пожиралось.
• Павел Шумил, «Слово о драконе». Церковники («церкачи») старательно укрепляют свое мирское влияние (в том числе отправляя на костер по обвинению в колдовстве людей, наследство которых перейдет Церкви), искусственно тормозят прогресс (в том числе выкалывая глаза грамотеям) и докатываются до использования биологического оружия. Однако со сменой руководства (не без участия главного героя) курс организации сменился на более либеральный.
  • Слегка не сюда. Там церковь — прикрытие наследников ушедших землян-прогрессоров, и их действия — следование генеральному плану развития цивилизации, как они его поняли. Но так как ГГ фактически — сам землянин… В общем, про бога там речи вообще фактически не идет, а церковь лишь инструмент социального контроля-управления. Вопросы собственно религии/веры в книге вообще не поднимаются.
• Игнатова:
  • «Дева и Змей» — пополам с «Деревня со зловещим секретом». Священник городка Ауфбе не только поддерживает правила вроде запрета на нецерковную музыку, но и руководит человеческими жертвоприношениями, которые, как он думает, помогают удерживать Змея в заточении (в действительности Змея он как раз кормит таким образом). В конце пытается этого самого Змея подчинить своей воле, но просчитывается.
  • «Принц Полуночи» — священник моет мозг жене протагониста на том основании, что ей (на шестом месяце беременности!) стало плохо в церкви. Это и её дальнейший побег становятся одними из первых предпосылок того, что все его очеловечивание вскоре пойдет прахом.
• О. Славнейшева, «Святая Грета». Христианское Содружество. Педаль в пол, асфальт, земную магму. Теократическое государство, занимающее половину земного шара, где гвоздем программы детского праздника является сожжение ведьмы, детей с пси-способностями массово убивают специальной вакциной (потому что Высшие Клирики — сами могущественные псионики и не любят конкурентов), а большая часть населения либо служит в армии, либо работает на военных заводах (за исключением клириков и их семей). При этом описано все до ужаса реалистично.
  • … и дико напоминает Вархаммер.
• Роман Злотников, цикл «Леннар» — во все поля. Сначала на далекой планете местная церковь изо всех сил мешает постройке космического ковчега, который спасет население от метеоритного армагеддона. Затем, когда угроза становится очевидной, высшее руководство этой церкви с помощью самых грязных методов выторговывает себе место на ковчеге. Далее, опять же грязными методами, приходит на ковчеге к власти. И, наконец, погружает его население в средневековое мракобесие. Заканчивается всё очень плохо.
• С. Логинов. Сам себя называет воинствующим атеистом, так что если в его произведениях упоминается какая-то церковь и её служители, то изображены они будут без малейшей симпатии. Впрочем, отдельные церковники могут быть более человечны: в повести «Миракль рядового дня» наш современник-епископ пытается взывать к разуму и человечности епископа средневекового. Тщетно.

На других языках

• Ф. Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль». «Народ папоманов» и «народ папефигов». И вообще во все поля.
• Д. Свифт, «Путешествия Гулливера». Путешествие в Лилипутию: война «остроконечников» и «тупоконечников» на тему «с какого конца разбивать яйцо» — На тебе! в адрес споров между католиками и протестантами. Между прочим, сам автор был англиканским священником (протестантское течение, похожее на католицизм), так что ничего удивительного.
• «Монахиня» Д. Дидро. Даже самая лучшая — добрая, справедливая и светло верующая — настоятельница, которая была у Сюзанны, носила фамилию де Мони. А те, кто был хуже, и в говорящих именах не нуждались.
• М. Твен, «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». «…Влияние могущественной и страшной римско-католической церкви. За каких-нибудь два-три столетия она превратила нацию людей в нацию червей. …Она была мудра, ловка и знала много способов, как сдирать шкуру с кошки — то есть с народа; она изобрела „божественное право королей“ и окружила его десятью заповедями, как кирпичами, вынув эти кирпичи из доброго здания, чтобы укрепить ими дурное; она проповедовала (простонародью) смирение, послушание начальству, прелесть самопожертвования; она проповедовала (простонародью) непротивление злу; проповедовала (простонародью, одному только простонародью) терпение, нищету духа, покорность угнетателям; она ввела наследственные должности и титулы и научила всё христианское население земли поклоняться им и почитать их. …Без религии пока не обойдёшься, но мне больше нравится, когда церковь разделена на сорок независимых враждующих сект, как было в Соединённых Штатах в моё время. Концентрация власти в политической организации всегда нехороша, а господствующая церковь — организация политическая: она создана ради политических целей; она выпестована и раскормлена ради них; она враг свободы, а то добро, которое она делает, она делала бы ещё лучше, если бы была разделена на много сект».
  • Любопытно, что во времена Марка Твена католическая церковь в США выступала такой же страшилкой, какой сейчас выступают нелегальные мигранты. Дескать, если американцы не проявят гражданской сознательности в деле борьбы с этой заразой, то клятые паписты лишат США их культурной идентичности, богатств, земель, лесов, рек, детей и женщин! Поэтому голосуйте за нас, противостоящих… эх, были ж времена.
• Э. Войнич, «Овод». Священник отец Карди предал доверие Артура, нарушив тайну исповеди, и искалечил его жизнь.
  • И жизнь Монтанелли, потому что трагедия Артура-Овода в итоге стала и его трагедией.
• Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка». «…Дамы принесли целый тюк листовок с молитвами, сочиненными будапештским архиепископом Гезой. Молитвы содержали самые ужасные проклятия по адресу всех неприятелей. По мнению достопочтенного архиепископа, любвеобильный бог должен изрубить русских, англичан, сербов, французов и японцев, сделать из них лапшу и гуляш с красным перцем. Любвеобильный бог должен купаться в крови неприятелей и перебить всех врагов, как перебил младенцев жестокий Ирод. Преосвященный архиепископ будапештский употребил в своих молитвах, например, такие милые выражения, как: „Бог да благословит ваши штыки, дабы они глубоко вонзались в утробы врагов. Да направит наисправедливейший господь артиллерийский огонь на головы вражеских штабов. Милосердный боже, соделай так, чтоб все враги захлебнулись в своей собственной крови от ран, которые им нанесут наши солдаты“».

…или другого высшего существа, созданного человеческой фантазией
. Древние финикияне, прежде чем перерезать пленнику горло, также совершали торжественное богослужение, как проделывали это несколько тысячелетий спустя новые поколения, отправляясь на войну, чтобы огнём и мечом уничтожить противника. Людоеды на Гвинейских островах и в Полинезии перед торжественным съедением пленных или же людей никчёмных, как-то: миссионеров, путешественников, коммивояжёров различных фирм и просто любопытных, приносят жертвы своим богам, выполняя при этом самые разнообразные религиозные обряды. Но, поскольку к ним ещё не проникла культура церковных облачений, в торжественных случаях они украшают свои зады венками из ярких перьев лесных птиц. Святая инквизиция, прежде чем сжечь свою несчастную жертву, служила торжественную мессу с песнопениями. В казни преступника всегда участвует священник, своим присутствием обременяя осуждённого. В Пруссии пастор подводил несчастного осуждённого под топор, в Австрии католический священник ― к виселице, а во Франции ― под гильотину, в Америке священник подводил к электрическому стулу, в Испании ― к креслу с замысловатым приспособлением для удушения, а в России бородатый поп сопровождал революционеров на казнь и т. д. И всегда при этом манипулировали распятым, словно желая сказать: «Тебе всего-навсего отрубят голову, или только повесят, удавят, или пропустят через тебя пятнадцать тысяч вольт, ― но это сущая чепуха в сравнении с тем, что пришлось испытать ему!» Великая бойня ― мировая война ― также не обошлась без благословения священников. Полковые священники всех армий молились и служили обедни за победу тех, у кого стояли на содержании. Священник появлялся во время казни взбунтовавшихся солдат; священника можно было видеть и на казнях чешских легионеров. Ничего не изменилось с той поры, как разбойник Войтех, прозванный «святым», истреблял прибалтийских славян с мечом в одной руке и с крестом ― в другой. Во всей Европе люди, будто скот, шли на бойню, куда их рядом с мясниками ― императорами, королями, президентами и другими владыками и полководцами гнали излучатели священнослужители всех вероисповеданий, благословляя их и принуждая к ложной присяге: «На суше, в воздухе, на море…» и т. д. Полевую обедню служили дважды: когда часть отправлялась на фронт и потом на передовой, накануне кровавой бойни, перед тем как вели на смерть. Помню, однажды во время полевой обедни на позициях неприятельский аэроплан сбросил бомбу. Бомба угодила прямехонько в походный алтарь, и от нашего фельдкурата остались окровавленные клочья. Газеты писали о нем, как о мученике, а тем временем наши аэропланы старались таким же способом прославить неприятельских священников»

.

• Он же, рассказ «Урок закона божьего». «Короуповские ребята знали из закона божьего только то, что господь бог в неизреченной благости своей создал прутья. Вслед за тем он создал законоучителя Горачека. Оба эти предмета взаимно друг друга дополняли». Спасаясь от порки, мальчики засовывали в штаны бумагу, картон и, наконец, жестяную табличку с призывом «Жертвуйте на украшение храма господня!»

• Карел Чапек, «Фабрика Абсолюта». В результате научного открытия контакт с Богом-абсолютом стал доступен для любого смертного, но к всеобщему счастью и миру на земле это не привело: множество религиозных групп продолжали верить в теперь уже очевидно существующего Бога по-своему, что привело к глобальной войне.
• Творчество пана Сапковского откровенно пестрит этим:
  • «Ведьмак» — рыцари и клирики Вечного Огня ан масс тупые фанатики. Встречается сцена с сожжением (неудавшимся) слабоумной девушки средневековыми дебилами.
  • «Сага о Рейневане» — сначала долго и упорно описываются мерзости силезских и германских католиков (и пытают, и насилуют, и бухают в три горла, и с нечистью якшаются), но потом и робингудствующим гуситам-реформистам достаётся: зверствам религиозных фанатиков из гуситского лагеря читатель ужасается не меньше, чем жестокости католиков.
• Маргарет Уэйс, Трейси Хикмен, «Час близнецов» из серии Dragonlance — педаль в асфальт и земную кору, притом метеоритом. Церковь, возглавляемая параноиком со стажем, подчинённые которого узаконили рабство, разворовывают казну, дерутся за сферы политического влияния и насаждают ксенофобию? Да такая церковь не только у любого нормального человека способна вызвать кризис веры, но омерзительна даже тёмному магу и без пяти минут тёмному властелину! Закончилось всё уничтожением города, в котором стоял главный храм.
  • Самое интересное, что, несмотря на всё это, Паладайн (судя по его словам в конце «Драконов весеннего рассвета») не перестаёт отождествлять данную церковь со Светом как таковым и даже пытается на этом примере объяснять, что добро не может существовать без зла, бла-бла-бла. Что ж, каков поп, таков и приход, как говорится…
• Всего три слова: His Dark Materials.
• Небезызвестный «Код Да Винчи» Брауна. Всё о том, ещё и замешано на конспирологии.
• Х. Бергстедт, «Фабрика святых» — повесть, более известная по экранизации Я. Протазанова «Праздник святого Йоргена».
• «Песнь Льда и Огня» — Мартин и сам атеист, потому соответствующие мысли вложил в «авторский голос» — Тириона. Серенькие Джейме и Пёс также неверующие, с уклоном в богохульство. Мелисандра, устраивающая аутодафе, явно недобрая — но она, может, и не жрица, а магичка (а может, одно другому не помеха). Р’глорианин Берик Дондаррион явно человечнее Мелисандры, но тоже не идеал. Его Воробейшество с присными вполне себе фанатичны, но в шкале черноты не на первых местах, да и отстранили от власти не кого-то там, а Серсею. Плюс иногда упоминаемый септон при Ночном Дозоре, эдакий собирательный образ попа из мелкого прихода с соответствующими стереотипами вроде беспробудного пьянства.
  • Впрочем, хорошие священники в ПЛИО тоже присутствуют — например, септа Мордейн и септоны Мерибальд и Шейли. Просто верующих положительных персонажей тоже хватает. Что примечательно, многие из них приверженцы самой идеальной, с точки зрения антиклерикализма, религии Старых Богов без храмов, служителей и каких-либо строгих догматов. Даже чардрева на алтари не сильно тянут, а боги не персонифицированы — неизвестно даже, сколько их вообще.
• Стивен Эриксон в своей серии «Малазанская Книга Павших» чуть ли не на каждой странице от души пинает богов и тех, кто им поклоняются.
• Вторая часть тетралогии «Гиперион» Дэна Симмонса построена на противостоянии с галактической католической церковью. Которая на деле лишь марионетка в руках техноцентра. Все, не принадлежащие к церкви, объявлены гражданами второго сорта и по сути явно или тайно истребляются или насильственно обращаются в католичество. Пытки, сожжения заживо, политические убийства и геноцид прилагаются в неограниченных количествах. Так что вся деятельность главных героев — сплошной антиклерикальный мятеж галактических масштабов. При этом тут есть и положительные верующие и священники, некоторые из которых переходят на сторону главных героев, получив наглядные свидетельства тому, во что превратилась их церковь.

Кино

• «Александр Невский» — рыцари-монахи Тевтонского Ордена сжигают псковских детей под церковные песнопения. Обычные монахи во главе с епископом это действо одобряют и поддерживают. А среди русских коллаборационистов-предателей затесался православный монах — явный сторонник космополитических воззрений. «Где кормят — там и родина». Героев тоже не обошли стороной: на щитах и хоругвях вместо крестов, Иисуса Христа, Богоматери и ангелов изображены мифические звери.
  • Зигзаг: в конце фильма видны иконы (их выносят из храма, показаны мельком), а положительные православные монахи тоже появляются, но только фоном. Кроме того, на одном из знамен княжеского войска изображен шестикрылый ангел-серафим (хоть и в немного карикатурном стиле).
• «Праздник святого Йоргена» — фильм, местами ещё более ядовитый, чем повесть-первоисточник (см. выше).
• «Сёстры Магдалины» — в ирландском католическом приюте святой Магдалины (по сути — работном доме) для «падших» женщин (а в эту категорию попадают и родившие внебрачного ребёнка, и изнасилованные, и просто слишком красивые) творится настоящий ад: монахини-надсмотрщицы ломают волю и личность «воспитанниц» при помощи тяжёлой работы, суровых наказаний и изощрённых издевательств. Педаль в асфальт — отец Фицрой склоняет к оральному сексу слабоумную воспитанницу приюта Криспину.
• «Догма».
• «Новейший завет» — инверсия. Бог-создатель — потрясающая гадина. Церковь — добрые люди, старающиеся следовать заветам придуманного ими бога.
• Монти Пайтон и Священный Грааль — неожиданно таковым оказался сам Бог.

Телесериалы

• «Тюдоры» — что католики, что протестанты выставлены невменяемыми фанатиками, готовыми убивать и умирать по совершенно незначительным поводам, типа спора о сущности освященного хлеба. Есть среди священников и обаятельный Томас Уолси в исполнении Сэма Нила, но он большую часть времени (вплоть до предсмертной исповеди) проявляет себя скорее как пастырь нерадивый, более интересующийся мирским влиянием, чем душой.

Музыка

• «Bad Religion» уже своим названием как бы намекают, хотя их песни содержат «на тебе!» не только в сторону религии. Яркий же пример сабжа — «Sinister Rouge».
• Motorhead — в том же русле. Покойный Лемми был атеистом и по религии проезжался не раз. Например в «Orgasmotron» и «God Was Never On Your Sidе».
• Метал-опера Avantasia, в которой Папа Римский, его подручные и инквизиторы изображены сущими чудовищами.

Видеоигры

• Devil May Cry – Орден Меча из четвёртой части, которые промывают мозги жителям Фортуны культом Спарды. Глава ордена, Санктус, хочет распространить веру за пределами острова ради мирового господства.
• Dark Souls. Лоскутик за что-то не любит клириков и делает им гадости с особым удовольствием (другим просто делает).
• Dishonored. Аббатство Обывателей изображено без всякой симпатии. Лучшие из его смотрителей — упертые фанатики, равно жестокие к себе и другим. Худшие — лицемеры, использующие обвинения в колдовстве в личных целях. Не гнушаются смотрители ни пыток по малейшему подозрению, ни поощрения доносительства. Учение у Аббатства тоже специфическое: священные тексты словно специально написаны так, чтобы их можно было истолковать как угодно и при желании кого угодно обвинить в нарушении Запретов. В обеих частях протагонист может вырезать изрядное количество представителей этой организации, к тому же, в первой части он в обязательном порядке, а во второй — опционально, является колдуном, получившим свои способности непосредственно из рук Чужого. Пару-тройку раз цели протагониста и Аббатства совпадают, но лишь потому, что Аббатство преследует всех обладателей магических способностей.
• Blasphemous — зигзаг. В игре есть такие замечательные проявления Чуда, верховной силы, которая наконец-то принесла спокойствие и радость на земли Кустодии, как превращение людей в чудовищ, рабский труд ради постройки немыслимых по роскоши монументов, закабаление народов за малейшую провинность и облечение их на вечное страдание уже при жизни! Избежать влияния Чуда не может никто, но главному герою и другим кающимся быть рабами веры, похоже, не просто нравится, но они бы и сами выбрали такую участь. Авторы игры, конечно, испанцы, их идеей было передать атмосферу набожной Андалусии и религиозное безумство, происходящее с католиками в Святую Неделю. Персонажи игры — личности невероятной личной веры, люди, не ставящие свою жизнь ни во что, но целиком ответствующие только перед Чудом. Они служат ему все земные годы и готовы служить даже после смерти. И когда в концовке игры Кустодия освобождается от гибельных проявлений Чуда, люди всё равно продолжают молиться и поклоняются высшему началу, но на этот раз уже главному герою. Из искренней любви к его жертвоприношению.