Республика ШКИД

За время беспризорности многие из них так одичали, что в них проснулись инстинкты первобытного человека, для которого насилие было средством существования, жестокость — естественной оборонительной реакцией… Многое у них таилось, что могло вдруг вырваться наружу.

— Виктор Николаевич Сорока-Рокинский о подопечных

…Школа Достоевского,
Будь нам — мать родная,
Научи, как надо жить,
Для родного края.
Путь наш длинен и суров,
Много предстоит трудов,
Чтобы выйти в люди!
Чтобы выйти в люди!

— Гимн ШКИДы

Кадр из фильма, вариант герба ШКИДы — Мы подсолнухи, а Витя нас лузгает! подсолнечника, который тянется к свету

«Республика ШКИД» — повесть с элементами приключенческой прозы и роман воспитания о жизни бывших беспризорных подростков, ставших воспитанниками школы-коммуны им. Достоевского. Авторы — её выпускники Г. Белых и Л. Пантелеев (в ШКИДе — Янкель и Пантелей). Издана в 1927 г. В отличие от многих произведений, которые описывают «чернушность» беспризорной судьбы, основная тема книги — желание детей с трудной судьбой встать на путь исправления, а также подвиг преподавателей, которые искали подход к «трудным» подросткам. Кое-что о тех событиях раскопали для фильма «Главная тайна „Республики ШКИД“».

Жаргон ШКИДцев

Повесть полна уличным жаргоном, который объясняется на её страницах. Вот некоторые слова в лексиконе ШКИДца:

• Буза́ — полное непослушание, демонстративный бунт и отказ идти на всякие уступки. В ШКИДе регулярно бузили, а учителя Косецкого, когда он внезапно сменил фамильярность на строгость, обозвали Кособузецким.
• Гопничать — ну вы ведь сами знаете, что это, правда? Нет, это не в 90-х выдумали. А вот слова «гопник» в романе нету (есть в сиквеле, см. ниже).
• Зубарики — замена музыкальным инструментам, выстукивание ногтями на собственных зубах какого-то простого мотива. Несколько человек могли устроить целые концерты на зубариках.
• «Лавра» — Александро-Невская лавра, ставшая распределителем для самых отпетых малолетних негодяев, хуже которой светила лишь будущая тюрьма. Боятся её все ШКИДцы, а Цыган прибыл именно оттуда.
• Сла́ма — неразрывная дружба. Те, кто объявляют себя сламщиками, как правило, остаются друзьями навсегда.
• Халдей — учитель в ШКИДе. Показывает пренебрежение учеников к преподавателям, которые часто были случайными людьми и не умели с ними совладать.
• Шамовка — еда, от «шамать» — есть.

Главные герои

Все основаны на реальных прототипах, вплоть до фамилий, которые лишь слегка изменили (Ионов стал Еонов, Победоносцев — Громоносцев, и т. д.).

«Халдеи»

• Виктор Сорокин (Викниксор) — заведующий школой, человек железной воли, на котором лежит нелёгкая задача руководства школой. Стоит за образование подопечных и лоялен советской власти, строгий педагог, который любит всё оригинальное и новое.
  • Микротрещины в канве — Викниксор представляется прогрессивным педагогом, который рад способствовать новым веяниям среди учеников… Но его приходится уламывать как на введение политграмоты, так и на создание юнкома, а самоуправления как такового в общем-то и не вышло. Что-то здесь не вяжется.
  • Родился в 1882 г., окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, слушал курс психопатологии у профессора Бехтерева. Работал во многих гимназиях, написал несколько педагогических трудов, но с воспитанием беспризорников столкнулся впервые — а их в ШКИДе шестьдесят.
• Элла Люмберг (Эланлюм) — немка, учительница немецкого, жена (в экранизации — невеста) Викниксора и сооснователь ШКИДы. Учитель хороший, но когда однажды пришлось руководить всей школой, проявила себя не лучшим образом.
• Александр Попов (Алникпоп, Сашкец) и Константин Медников (Косталмед, Костец) — учителя русской истории и физкультуры соответственно; благодаря выдержке, строгости и вместе с тем демократичности завоевали расположение ШКИДцев.
  • Грозная репутация/Крутой учитель — Косталмед. Грива волос, сложение как у Ивана Поддубного; может за шкирку схватить и прикрикнуть раскатистым басом. С самого начала ученики даже не пытались его травить — Косталмед был надзирателем в Лавре, которая справедливо считалась последней ступенькой перед обычными, «взрослыми» тюрьмами. Правда, уже скоро выяснилось, что Косталмед человек не злой, а совсем даже наоборот, и старшие, когда он брался трясти их, уже просто улыбались. А младшие продолжали бояться.
• Афанасий (Граф Косецкий) — прозван так потому, что слегка косил. Зарекомендовал себя бесшабашным парнем, достав без спроса динамо-машину и едва не попавшись, Потом ночью выкрал с учениками из столовой оставленную там до утра еду, съел, а горшки и сковородки велел просто выбросить под откос, чтобы назад не нести. Однако когда понял, что его уже не считают преподавателем, вдруг рассвирепел, начал наказывать и вести себя подло. В ответ ученики закидали его твёрдыми желудями и заставили голышом лезть на дерево за своей одеждой, а в итоге ещё и табурет оказался у него на голове. Наконец, о нём написали издевательскую стенгазету. Но его страданиям сопереживать трудно.
• Ментор-дурак:
  • Учительница литературы, признанная самими учениками негодной. На вопрос рассказать что-то про Блока решила, что это какой-то глупый жаргон. Получила в лицо гневную тираду о том, что она банщица, а не преподаватель.
  • Богородица, преподаватель политграмоты, который ничего в ней не понимал.
  • Павел Иванович Ариков — особый случай: как преподаватель литературы был никакой, но «подмазаться» к ученикам сумел отлично.
• Нарцисс — учитель Крокодилушка с фамилией Айвазовский, любил напоминать, что он якобы племянник того самого художника и очень задирал нос. Сам рисовал неважно.
• Неловкое прозвище — учитель естествознания Амёбка.
• Слабохарактерный педагог — Пессимист, простой студент без опыта и без таланта педагога, не задержался. Да и вообще, львиная доля «халдеев» именно таковы.
• Строгий педагог — другие долго тут не задерживаются. Каждый учитель не даст спуску за проступок.
  • Особо отличился худой гимнаст Спичка. «В прошлом боевой офицер, участник двух войн, он был контужен на фронте, навеки сделавшись полуглухим, озлобленным и угрюмым человеком. Он нещадно наказывал, записывал в журнал длиннейшие замечания, оставлял без отпусков».

ШКИДцы

Почти все из четвёртого, старшего отделения.

• Воробей — один из первых «показанных» персонажей. Попал в ШКИДу за покушение на убийство преподавателя. Фальшивый протагонист (в этом плане меняется в конце главы на Цыгана). Крутой и очень смелый.
• Цыган (Николай Громоносцев) — один из первых воспитанников ШКИДы. Был переведён из Александро-Невской лавры. Известен как первый поэт ШКИДы. По решению Викниксора выпущен досрочно в сельскохозяйственный техникум в Петергофском уезде. Впоследствии работал агрономом в совхозе.
  • След его для нас далее теряется, так как в архиве совхоза, где он работал, произошёл пожар и документы о его существовании и работе сгорели.
• Янкель (Григорий Чёрных) — умный и начитанный мальчик, забросивший ради книг учёбу и в конце концов угодивший в детскую трудовую колонию, а оттуда в ШКИДу. После ухода из ШКИДы стал журналистом.
  • В 1938 г. умер от туберкулёза в тюрьме, будучи репрессирован за «контрреволюционную деятельность» — поэму.
• Японец (Георгий Еонин) — прекрасно владеет немецким, который выучил по самоучителю, и ещё тремя языками, но прозвище получил за тщедушное телосложение и чуть раскосые глаза. Отчаянный бузила.
  • В реальной жизни этот талантливый человек по окончании школы поступил в милицию, некоторое время заведовал милицейским клубом, после чего закончил режиссёрское отделение сценического института. Совместно с Дмитрием Шостаковичем успел поработать над либретто оперы «Нос» по одноимённому произведению Николая Гоголя, написал до этого пьесу «Владимир III степени». По окончании института работал в театре классических миниатюр. Умер в 20 лет, заразившись скарлатиной в больнице, куда попал по банальной простуде.
• Мамочка (Константин Федотов) — одноглазый. Свое прозвище получил за любимую присказку: «Ох, мамочка».
  • Устроился потом в типографию.
• Голый Барин (Владимир Старолинский) — низенького роста, лицо совсем детское, а манера одеваться и фигура делают его похожим на старорежимного гимназистика. Отца не было, только мать и отчим, ломовой извозчик. Неврастеник. Страдает клептоманией, и когда находят припадки, ворует что попало. Кроме того, самый неисправимый картёжник.
• Дзе (Георгий Джапаридзе) — сын грузинского князя, морского офицера. В ШКИДу прибыл из «Лавры». Типичное грузинское лицо: крупный орлиный нос, оттопыренные уши и белоснежные неровные зубы. Детство, по семейной традиции, должен был провести в корпусе. Там он почти два года учился искусству командовать и хорошим манерам. Корпус привил ему любовь к военной выправке, чистоте костюма, спартанству — а также изломал его душу, сделал лживым и скрытным.
• Купец (Мстислав Оффенбах) — балтийский немец и дворянского происхождения. Приехал одетым в узкий, с золотыми пуговицами, мундирчик. «До революции в кадетском учился. В Петергофском, потом в Орловском». Говорит, что ему 14 (на самом деле, вероятно, 16-17), но говорит он раскатистым басом, да и выглядит здоровенным детиной. В самопровозглашённой Улигании/Улиганштадте стал диктатором Купой Купичем Гениальным/Безобразниковым. По книге после ШКИДы он поступил в военный вуз и стал красным командиром.
  • В фанатском продолжении, «Последней Гимназии», работая на своего дядю, получил порок сердца, но сумел устроиться на завод.
    • А разве «Последняя гимназия» не авторства других ШКИДцев?
  • В рельной жизни фамилия была Вольфрам. Действительно работал на заводе и дорос до инженера. Прожил 90 лет и погиб, разнимая драку гопников.
• Лёнька Пантелеев (писатель Л. (sic!) Пантелеев, настоящее имя Алексей Еремеев) — картавый, замкнутый, плохо сходится со сверстниками. Кличку получил в честь убийцы, про которого ШКИДа узнала из газеты.
• Саша Пыльников (Павел/Панька Ельховский) — женоподобный мальчик, получивший кличку в честь похожего на него героя книги Фёдора Сологуба «Мелкий бес». Мягкий, слабый, добрый мальчик. «Шкида его встретила недружелюбно, но потом, узнав поближе, полюбила крепко, пожалуй крепче, чем кого-либо. Он был парень добрый, необыкновенно отзывчивый, по-шкидски честный, а главное — любил бузить. Буза же была, как известно, культом поклонения шкидцев». Бузить без всякого повода, отчаянно он порой начинал из-за своей истеричности.
  • Впоследствии, стал сначала педагогом, написал тот самый чернушно-реалистичный сиквел, а позднее ушёл на военную службу.
• Слаёнов — один из первых ключевых злодеев повести. Поверг ШКИДу в пучину ростовщичества, а позже и рабства, заодно показав обратную сторону «героического» четвёртого отделения. Был разоблачён адекватными учениками. Сбежал. Есть мнение, что он и Душка из сиквела — один и тот же персонаж.
• Сивер Долгорукий — второй ключевой злодей повести. Научил старших, в особенности Цыгана, по крупному воровать. В результате чего Цыган и остальные подельники были изгнаны.
  • Вроде он, а не Купец врал про возраст: Впрочем, возраст Долгорукого всегда и для всех оставался загадкой. Говорил он, что ему пятнадцать лет, а по виду казалось не меньше восемнадцати. Проверить же было невозможно — метрики Долгорукого были утеряны, так что весьма вероятно, что в летах он привирал, — может быть, для того, чтобы оттянуть срок подсудности.

«Последняя Гимназия»

• Химик-Механик (Костя Евграфов) — персонаж «Последней Гимназии», девтерагонист. Щупленький, однорукий (подорвался на найденной гранате) паренек, не особенно умный, но сообразительный и изобретательный (тот случай, когда технические знания в руках негодяя это страшная сила). Пришёл в гимназию, пока всё там было относительно нормально, и вполне мог перевоспитаться, но не вышло.

События в основе повести

Здание в котором раньше находилась «Республика ШКИД», до сих пор стоит и недавно отреставрировано, можно, с книгой в руках, примерно представить что и где находилось. Сбоку табличка «В этом здании с 1920 по 1925 год находилась школа им. Ф. М. Достоевского Республика ШКИД основанная Виктором Николаевичем Сорока-Росинским»

В 1920 г. в Петрограде создаётся «Школа социально-индивидуального воспитания имени Достоевского для трудновоспитуемых» в здании бывшего мужского частного училища. Её директором становится Виктор Николаевич Сорока-Росинский.

Его воспитанники нарочно собирались из распределителей с самым тяжёлым контингентом, каких набралось множество во время переворотов и гражданской войны, а также печально известной «Лавры» (см. Жаргон). От них отказывались все. За свою ещё только начинающуюся жизнь они повидали её самые неприглядные стороны. Огромный жизненный опыт, — помноженный на дефективное или совсем отсутствующее воспитание. Жестокие, жадные, свободолюбивые и безбашенные, склонные к лени, всё ещё дети.

Будущему преподавательскому коллективу достались гардеробная, дворницкая, галерея с олеографиями в золотых рамках, несколько комнат для учеников, — и на этом всё; в отличие от трудовых колоний, где в основном имелись свои аграрные угодья или производства, чтобы можно было занять малолетних преступников и бродяг работой. Виктор Николаевич делает ставку на другой труд — умственный, как в старомодных гимназиях. Уроки с утра до ночи, железная дисциплина, неисправимые запираются в изоляторе. Разумеется, случались побеги и исключения, ученики уходили, но многие всё же оставались. Отчасти потому, что лучше жить там, чем на улице, и получать хоть и скудный, но сравнительно неплохой паёк. Но ещё держало их настоящее желание научиться и исправиться, сделаться полноценной частью общества, а кроме ШКИДы, никто не смог бы в этом им помочь, — Виктор Николаевич умел донести это до воспитанников.

Не всё было так гладко, как на страницах повести. В стенах школы процветали пороки, занятия прогуливались, вместо этого дети шли на улицу, пили и курили, и не только. Даже в «Республике ШКИД» описано, в каких масштабах порой разыгрывались воровство, вандализм, «буза». Виктора Николаевича критиковали по результатам его работы и отстранили уже в 1925-м (из-за того, что школа фактически превратилась в притон), и тем не менее они налицо: многие из учеников школы смогли оставить позади тяжёлое детство и отыскали в жизни своё призвание.

Сюжет кратко

Подаётся в зарисовках, расположенных в хронологическом порядке: описаниях быта ШКИДы, воспитателей и воспитанников, особых событий и происшествий.

Викниксор и Элланлюм не справляются с бузящими ребятами. В школу прибывают Цыган и Янкель, которые сдружились и вместе стащили табак, Япончик, Мамочка. Из воспитателей прижились Алникпоп и Косталмед, обладавшие необходимыми силой воли, выдержкой и профессионализмом. Поскольку буза не прекращается, Викниксор вводит новые порядки, поручает ребятам самоуправление, поставив дежурных по классам, кухне и гардеробной. Для неисправимых — изолятор. Школа объявляется как бы отдельным государством со своим гимном на мотив Гуадеамуса и гербом — подсолнечником, который тянется к свету.

В восьмой главе прибывает Слаёнов — манипулятор, сумевший сделаться местным ростовщиком. Он давал остальным взаймы свою пайку хлеба, требуя за это процент, и быстро поставил в такую хлебную зависимость голодных ШКИДцев. Они отдавали то, что имели, и тут же вынуждены были брать в долг опять или голодать. Старших Слаёнов подкупил хорошей едой, взятой на свои богатства. Попытка обыграть его в карты обернулась тем, что один из старших влез в собственный большой долг, а на кухне хлебные запасы расхищались под давлением Слаёнова. Когда за это один из учеников попал в изолятор, ростовщик был выжит из школы общим бунтом.

На лето школа едет в Стрельну. Там воспитатель Косецкий, сначала подлизавшийся к ученикам, а потом вдруг решивший вести себя строго, был жестоко затравлен, но происшествие замяли.

Стала выпускаться стенгазета «Зеркало». Вводится «Летопись», где отныне оказываются проступки учеников, а также от них зависящая система разрядов, с которой можно претендовать на некоторые привилегии за прилежание. Случается пожар, который наносит большой ущерб. В школу приходит Лёнька Пантелеев. Все шестьдесят учеников вдруг принимаются за свои стенгазеты, от которых затем остаются несколько регулярных изданий.

Очередная буза переходит в образование государства Улигании, появление в классах своих «улиц», создание символики и гимна, гипсовой статуи кулака. Появляются должности секретарей, диктаторов, генералов, ополчение. Три младшие группы признают колониями (бужанами), но в конце концов одна бунтует и сбрасывает власть бузотёров, позволяя «халдеям» взять контроль над ситуацией.

Разгорается новая лихорадка — игорная. После неё Викниксор объявляет, что вскоре наступит «Учёт», и их знания будут проверяться. Начинается усиленная учёба. Сами воспитанники добиваются у них появления политграмоты и комсомола. Приходит весна, и все ученики пускаются в романтические приключения в своём стиле. Янкель находит, а потом забывает напрочь девочку Тоню, вспоминая взамен мораль ШКИДы.

Появляется новый учитель, который утверждает, что он племянник Айвазовского. ШКИДа не покупается и клеймит учителя «барахлом», как и многих других до и после него. Янкель и Япончик от скуки выбивают все окна в прачечной и вылетают из школы, а затем продают свои ценности, чтобы отдать Викниксору деньги за окна и получить разрешение вернуться. Старшими, которые готовятся к выпуску, образуется юнком, и сначала начинание принимается в штыки, но юнкомовцы создают свою читальню и получают одобрение ребят.

Викниксор уезжает по делам в Москву. Без должного надзора Цыган и Гужбан, за ними и половина школы начинают вовсю пить и воровать. Когда заведующий возвращается, он переводит зачинщиков в сельхозтехникум, потому что «образованный негодяй в сотню раз хуже необразованного». Янкель и Пантелеев загораются киношеством, забрасывают юнком, начинают было соревнование стенгазет с Япончиком и другими, но возвращаются к своему начинанию. Так появляется Шкидкино, созданное при помощи простой бумаги и лампочки, но имевшее свой успех: к развлечению ШКИДа была не требовательна, и похабные фильмы понравились.

Сламщики Янкель и Пантелеев вскоре узнали, сколько стоит бумага на рынке, и целыми пудами стали продавать старые тетради и журналы из библиотеки, скопив два червонца денег, чтобы можно было уехать в киношное училище. В конце концов они приходят к Викниксору и говорят, что выросли и готовы покинуть стены школы, став таким образом первыми выпускниками. За ними выпустились многие другие. Купец поступил в военное училище, Цыган привык к сельской жизни и стал агрономом, а авторы работают журналистами «какого-то киножурнала». Встретившись с Купцом на квартире, они вместе поют гимн ШКИД.

Тропы и штампы

• Амбиции — это хорошо — многие крупные начинания, как хорошие, так и не очень, были впоследствии оценены. Например, за создание едкой сатирической стенгазеты двое учеников получили всё необходимое, чтобы издавать дальше школьную стенгазету.
  • Великолепная пошлость — многое из творчества воспитанников, но особенно хороши материалы журналов, выходивших во время охватившей ШКИДу журналистской лихорадки. Поэтический журнал Горбушки «Зори» вообще стал воплощением так плохо, что уже хорошо — ибо элементарная грамотность там не ночевала, зато как всем было смешно!
• Город, которого нет — место действия географически очень чётко определено: школа находится на углу Старо-Петергофского бульвара и Курляндской улицы, а вот Балтийский вокзал и Старо-Калинкин мост подальше; летом шкидцев возят купаться на Канонерский остров — тоже недалече, зато Невский проспект упоминался всего пару раз.
• Исландская правдивость:
  • Пантелеев формально не брал на себя вину, но и никого не выдал: За лепёшки били? За лепёшки. А деталей никто не спрашивал. Побили же его за то, что не стал красть их сам и высказал остальным, а заведующий решил, что это был самосуд над вором — украли у полуслепой бабки.
  • Ребята описывают хлам, который пойдет в качестве призов на лотерею-аллегри:

Будильник оказался лишь пустой жестяной коробкой с циферблатом, но без механизма.
— Идея, — сказал Японец. — Пиши: «Изящные часы-будильник „Ohne Mechanismus“».
— Это что значит? — спросил Дзе. — Уж больно звучно.
— Это значит, что часы без механизма… А ребята не поймут — подумают, что фирма «Оне Механизмус».

— В результате счастливый победитель чуть не намял организаторам бока

• Капитан Очевидность — один из новых халдеев начал знакомство с глупых вопросов вроде: «Это печка?» Милость и желание учиться у ШКИДцев быстро сменилось саркастичной язвительностью, и они стали наперебой показывать на всё подряд и говорить самые очевидные вещи. Воспитатель не задержался.
  • Ещё была песенка: «У кошки четыре ноги, а ещё у неё длинный хвост, но трогать её не моги за её малый рост».
• Маленькие гадёныши — крали у учителей, крали с кухни, крали на даче картошку, репу и брюкву, били окна, травили учителей, прогуливали уроки, курили поголовно, дрались… А временами устраивали коллективные бунты, по поводу и без всякого повода, и уважали тех, кто бузил.
  • Вырастут — поумнеют — практически все ШКИДовцы, кроме Слаёнова. А чего вы хотели — времена такие. Викниксор, впрочем, успешно делает из них людей: «Ну ведь не может в 15 лет человек быть законченным негодяем, есть какое-то ещё не использованное средство».
• Мнимый больной — воспитанники четвёртого отделения Янкель и Японец, чтобы увильнуть от урока гимнастики, с помощью краски намалевали себе болезни: у одного страшный нарыв на ноге, у другого — вообще кровавый шрам, якобы от пилы. Почти удалось, но по делу заглянул Викниксор и застал их в самый разгар вытаскивания горбушек из-за печки.
• Неловкое прозвище — почти у всех колкие и не слишком приятные. Кому понравится, что все зовут его Мамочкой или Горбушкой из-за формы головы? У Пыльникова были ещё Недотыкомка и Бебэ.
  • В экранизации одноглазый новичок спокойно принимает кличку Мамочка, а вот за «Циклопа» тут же грозится «расплющить» балалайкой.
  • Джапаридзе перевёлся в Шкиду с непечатной кличкой, но это было не в правилах шкидцев, поэтому он стал просто Дзе.
• Светлее и мягче — относительно реальных событий, разумеется.
• Слепой и чудовище — один раз ШКИДец стал ухлёстывать за девочкой, в которой из-за плохого зрения не признал переболевшую оспой уродину. Басни не вышло, парень бежал со всех ног.
• Смешные деньги — рассчитывались миллионами, но уже появлялись стабильные червонцы (которые для ШКИДцев оказывались деньгами чересчур большими).
• Толстый злодей — Слаёныч Слаёнов из третьего отделения, один из самых гадких персонажей, который стал ростовщиком и загнал в хлебную зависимость большую часть детей, сразу приехал упитанным и лоснящимся.
• Хулиган с золотым сердцем — педаль в пол: такими выписаны едва ли не все персонажи и, вероятно, многие такими и были. Преступные элементы в книгу особо не попали (кому-то просто места не хватило).
• Что бы такого сделать плохого — шкидцы начинают бузить не по какой-то причине, а потому, что «не бузить просто не могут».
• Школьные наказания — оставляли без завтрака, обеда или ужина, без отпуска для тех, кому было, куда уехать из школы, а особенно провинившихся отправляли голодать в изолятор. Довольно жестоко: воспитанники и так жили впроголодь, получая за раз по осьмушке-четвертушке хлеба, немного каши и чая почти без сахара, а так и этот скромный приём пищи пропускается.
  • Садистское наказание — ими славилась Сергиевка. «Попасть на Сергиевскую считалось несчастьем. Там в интернате царила железная казарменная дисциплина… Воспитанники сидели в душных комнатах и гуляли редко, да и то лишь с надзирателями. Наказания за проступки, придуманные завом, не поддаются описанию. Одно из них было такое. Воспитанника, совершенно нагого, сажали в темный карцер, который по приказу изобретательного садиста был превращен в уборную. Наказанный просиживал в карцере без хлеба и воды по три, по четыре дня, валялся в нечистотах, задыхался в скверных испарениях. Сергиевка так прославилась, что на нее обратили внимание судебные власти. После громкого и скандального процесса интернат расформировали».
• Откровение у холодильника — ещё до прочтения сиквела автор правки подмечал, что на деле воспитанники постоянно творили вполне несмешные вещи — крупное воровство, избиения друг друга, унижения, травлю, довершаемую вполне себе наглыми унижениями преподавателя Айвазовского. При этом, герои всё равно выставлялись заблудшими овечками, которые иногда путают берега, что конечно же создавало микротрещины в канве и в логике. Логичные ответы на эти домыслы полностью оправдались в сиквеле.

Экранизация

В 1966 г. вышел юношеский фильм-киноповесть «Республика ШКИД». В создании сценария участвовал сам Леонид Пантелеев, известный уже писатель, но «Госкино» его работа не понравилась, и дорабатывал фильм его будущий режиссёр Полока. По заказу «Госкино» он убрал многие события и изменил характеры ШКИДцев. Впрочем, попытался сохранить то, что можно, например, реплики. Пантелеев впоследствии был разочарован и сказал, что в фильме слишком мало показано жизни ШКИДы и много безобразий. Фильм снят скорее от лица Викниксора и учителей, которым приходится бороться с трудными детьми и воспитывать их. Картина имела успех и получила награды на последующих кинофестивалях.

• Длинное имя: полное имя «Купы Купыча» — Карл-Мария-Эрнст-Готфрид-Генрих-Дитрих Кауфман фон Оффенбах. В повести он всего лишь Мстислав Вольф фон Оффенбах.
• Мы тебя где-то уже видели — Николай Годовиков, красноармеец Петруха из «Белого солнца пустыни», дебютировал здесь в десятке (!) различных маленьких ролей; там даже есть кадр, где он в двух ролях одновременно (спецэффект), в различном гриме.
• Маклаудство — Громоносцев решает ударить Косталмеда (Павел Луспекаев) по затылку стулом. Стул вдребезги. «Не шали!» — коротко бросает Косталмед и продолжает речь, как ни в чём не бывало.
• Подростковая любовь: «Малолетнее развратство!» — восклицание ханжи-педогога по поводу сабжа.
• Принять оскорбление как комплимент — «Халдеи принимают вызов!».
• Что стало с мышонком? — спасли ли больную мать Викниксора после того, как Мамочка не вернулся с кислородной подушечкой для неё?

Спин-оффы. «Последняя гимназия»

«Шкидские рассказы» были написаны заметно позднее и выдержаны в том же стиле, что и повесть.

В 1930 г. совсем другой ученик ШКИДы, Ольховский (тот самый Сашка Пыльников) с Евстафьевым написал продолжение — «Последнюю гимназию», где цинизм выкручен до отказа. Далеко не все поклонники первой части даже слышали о её существовании. Книга была опубликована всего один раз, а известные выжившие после войны ученики ШКИДы отозвались о ней в основном негативно. Причина? Книга показала ШКИДу с диаметрально противоположной точки зрения и рассказала, чем всё кончилось на самом деле. Из героев «Республики ШКИД» окончить школу не удалось никому. Кого-то отчислили, интернат расформировали: Викниксор, теряя контроль над воспитанниками, стал налегать на реформы зарубежного образца, которым в ШКИДе делать было нечего, начал выгонять старших одного за другим при малейшем подозрении в криминале. Остальные ученики пошли по наклонной из-за попавших к ним мажоров, юнком с подачи директора был распущен. Разумеется, именно рассказчики остались единственными нормальными людьми в этом хаосе и наблюдали бунт учеников, из-за которого школа чуть не сгорела, превратилась в притон и была наконец закрыта.

Книга конкретно темнее и острее предшественника. Многие ученики, казавшиеся прикольными разгильдяями, показаны гадами (тот же Громоносцев), и вылетать ключевые герои будут аки в «Игре престолов» — за просто так, раз и навсегда, даже Янкель и Пантелеев (изображённые порнушниками и неудачниками). Будут также намёки на растление, секс, убийства, оставление на смерть, травлю, попытки изнасилования, случавшиеся время от времени. Некоторые события оригинала (типа появления Слаёнова) пересказаны гораздо жёстче. Художественно книга и в сравнение не идёт с нашумевшим оригиналом, совсем уже не детская и скорее злая, чем смешная. Писали как было.

И это правда?

Разумеется, не всё так просто. Оба произведения художественные и собой представляют осмысление авторами пережитых событий. Ольховский уже получил педагогическое образование и явно был настроен критиковать Викниксора как молодой специалист в этой области, а раскритиковали его интеллектуальное воспитание дефектных подростков в те времена так капитально, что он всю жизнь работал только простым учителем и только у девочек.

Нет смысла отрицать, что «Республика ШКИД» даёт нам скорее розовую идеализированную мечту, чем документальную хронику всех ужасов, которые происходили в интернатах для таких детей и происходят по сей день. Продолжение, несомненно, проливает свет на многое не вошедшее в юношескую повесть. Но и «Последняя гимназия» пускается в другую крайность, расписывая исключительно мерзость ШКИДы, и учителей, и учеников показав в самом неприглядном свете. Школа здесь описана в последние, безрадостные её два года, когда и в стране становилось всё более неспокойно. Невозможно с точностью определить, насколько правдива «Последняя гимназия» — но, по крайней мере, те же самые события, мало раскрытые в «Республике ШКИД», она показывает куда достовернее.

Тропы и штампы

• Неприемлемый финал — для тех, кто сначала прочёл «Республику ШКИД», и для советской власти тоже, хотя неудачу списать ничего не стоило бы как раз на буржуазные методы воспитания.
• Вырастут — поумнеют — аверсия. Викниксор по факту никого не смог исправить, повыгнав всех героев первой части, которые, по мнению автора ПГ, поумнели сами. На место Слаёнова и Сивера Долгорукого пришли новые злодеи, которые в итоге бездарных реформ Викниксора и сгноили ШКИДу в конце.
  • Авторы потом признали, что перегнули палку, но от слов не отказывались. Ольховский дальше стал ветераном нескольких войн, человеком с хорошим именем, поэтому некому уже было ставить под сомнение его честность.
• От плохого к ужасному — как оказалось, первоначальный разгул воровства, описанный в «Республике ШКИД», был только началом полного разброда среди учеников, которые стали совершенно неуправляемыми, заделались малолетними бандитами, снимали таких же малолетних проституток и в конце концов просто разгонялись милицией.
• Ошибка выжившего — авторы не забывают рассказать о куда менее успешных шкидцах, вроде того же Кузи. Оказывается, Японцу просто повезло (как и Янкелю с Пантелеевым), с остальными было всё не так радостно.
• Перевернуть финал в сиквеле — Янкель и Пантелеев никуда не ушли, их вышвырнули. Как и Купец ушёл из-за проступка, а не для того, чтобы куда-то там поступить. Что касается Цыгана, то трудовое воспитание ему выбили ученики, — добрый Викниксор готовился уже отправить воров в тюрьму.
• Ростовщик — если вы думаете, что Слаёнов был ужасным, то вы еще не встречали Душку. Да и Янкель-Тартюф этим не брезговал. Есть мнение, что Душка и Слаёнов — один и тот же персонаж, по разному описанный.
• Сожрите друг друга — когда в школе начался конфликт между старшими и младшими (и тут речь вовсе не о физической силе и жизненном опыте), учителя решили не вмешиваться, чтобы разобщёнными было проще управлять. В результате произошло несколько побоищ, ушли те, у кого были хотя бы остатки адекватности, а потом эта орава объединилась против общих врагов и учителей.
• Скурвился — да почти все, начиная справедливыми учителями и заканчивая обелёнными в прошлой повести старшими, которые здесь вовсю занялись выкручиванием лампочек, вывинчиванием ручек и кражей металла.
• Твист Крапивина — начинается все довольно неплохо, но потом, чем дальше, тем страшнее.
• Только свободные владеют оружием — естественно, воспитанникам строго воспрещалось иметь при себе оружие, особенно огнестрельное, потому были постоянные обыски и конфискации, что не мешало рукастым малолеткам делать всё новые и более качественные самопалы.
• Ты и вы. Голодный и измученный Еонин-Японец, выгнанный Викниксором, приходит по распределению в новый детдом, где педагог издевается над ним, оставляя бутерброды с сыром, проверив, украдёт новичок что-нибудь или нет, обращаясь к нему на «ты», Японец вспыхивает: «Ты мне не тычь, я тебе не Иван Ильич».
• Чернуха — от Викниксора, который выгонял буквально на мороз и мучил в изоляторе, до малолетней воспитанницы из соседнего приюта, что с 8 лет начала жить половой жизнью и уже имеет в активе брошенного ребёнка.
• Школа-помойка — стоило Викниксору уехать, и началось воровство в огромных масштабах. А кто-то развлекался сбиванием учителей с ног, набросив на голову одеяло. В конце концов школа превратилась в обычную ночлежку и бордель.

Примечания

Шаблон:Nav/Литература отечественная