Туманность Андромеды
Он [Санька Волков] отказался читать книгу «Туманность Андромеды» и заявил, что там все неправда.
«Туманность Андромеды» — первое произведение И. А. Ефремова о мире Великого Кольца. По нынешним временам может показаться скучным до зубной боли, но в 1950-х читалось просто крышесносно. Ефремов произвёл настоящую революцию, поместив своих героев в мир осуществившегося коммунизма на несколько тысяч лет вперёд. То, что он описал, настолько не походило на казарменные мечты казённых критиков, что в Ефремова тут же полетели шишки и банановые шкурки. Но это не помешало многомиллионным тиражам.
Упоминаемая в романе Железная звезда - является возможным типом звезды, но только время её формирования превышает возраст вселенной.
Суть[править]
В ходе многолетней космической экспедиции звездолёт «Тантра» попадает в беду: его затягивает поле инфракрасной звезды, а горючего, чтобы выбраться, уже не хватает. Капитан Эрг Ноор сажает корабль на планету, где случайно обнаруживают пропавший много лет назад звездолёт «Парус» и запасы горючего на нём. Рядом воткнулся в грунт корабль-дисколёт неизвестной цивилизации, попытка проникнуть на него не удаётся. В ходе пафосного превозмогания астронавигатор Низа Крит получает от местной фауны тяжёлую нейро контузию, но «Тантру» все же удаётся заправить, после чего корабль счастливо покидает планету кошмаров и держит путь к Земле. Пока они летят, до капитана Эрга Ноора доходит, что любит он не земного историка Веду Конг, а именно Низу.
Тем временем на Земле Веда Конг читает лекцию по земной истории для инопланетян. Лекция предназначена для передачи по Великому Кольцу. Руководит передачами Дар Ветер, и это для него последний раз, потому что ему что-то все надоело (вернее, он «выгорел» на работе). При этом он любит Веду, но знает, что она влюблена в Эрга Ноора, поэтому он морально терзается.
Закончив передачу, он складывает полномочия на Мвена Маса, а сам летит заниматься с Ведой археологическими раскопками. Мвен Мас ловит передачу со звезды Эпсилон Тукана и обнаруживает, что там живут люди, телесно точь-в-точь соответствующие землянам, только с красной кожей. Мвен Мас немедленно влюбляется в прекрасную инопланетянку и загорается идеей поскорее изобрести тирьямпампацию. В этом ему помогает Рен Боз, сумасшедший учёный.
«Тантра» возвращается на Землю, и Дар Ветер понимает, что Веда Конг для него окончательно потеряна, раз прилетел ее возлюбленный. Он уезжает на подводные рудники.
Рен Боз и Мвен Мас проводят Тибетский опыт: первый тирьямпапмационный луч. Им вроде удается пробить пространство, но при этом они разносят вдребезги чуть ли не всю установку, энергостанцию и спутник, на котором в это время находилось пять человек. Рена Боза приходится собирать по кусочкам, Мвен Мас морально терзается и уходит в изгнание на Остров Забвения (там селятся те, кто не хочет жить в соответствии с нормами коммунистического общества либо совершил серьезную оплошность).
За Мвен Масом приезжает туда влюбленная в него Чара Нанди. Мвен обнаруживает, что Чара здорово похожа на туканскую женщину и влюбляется в нее тоже. На суде Мирового совета его оправдывают[1]. Эрг Ноор и Веда Конг объясняются друг с другом: она любит Дар Ветра, он — Низу, которую уже вылечили от последствий паралича, причинённого инопланетным Чу-Чу. Эрг и Низа отправляются в новую экспедицию к землеподобной планете у звезды Ахернар. Это билет в один конец, полет слишком долог даже для землян-долгожителей, но Эрг и Низа не унывают, потому что теперь будут вместе и навсегда. Веда Конг и Дар Ветер, Мвен Мас и Чара Нанди тоже счастливы, Рен Боз выздоровел и стал возлюбленным психиатра Эвды Наль, Земля получает первое в истории сообщение из другой галактики (Туманности Андромеды) с кадрами стартующих дисколетов. Хеппи-энд.
Пятиминутка критики[править]
1950-е были вообще годами большого скачка в фантастике. Для сравнения: в том же году у Хайнлайна вышла «Двойная звезда», «Лаки Старр и Солнце Меркурия» у Азимова, «Тигр! Тигр!» у Бестера, «Пока мы лиц не обрели» у Льюиса, «Жить вечно» у Вэнса, «Смерть травы» у Кристофера, «Уменьшающийся человек» у Матесона. И тут перечислены только романы, которые надолго пережили свое время и сегодня читаются так же свежо, как и в год премьеры. То, что на весь огромный Союз вышла всего-то одна такая книга, говорит о плачевном состоянии дел в советской фантастической литературе.
Как прорыв в советской фантастике, которую на тот момент почти задушили «ближним прицелом» и требованием точных предсказаний, словно фантастика — Госплан, «Туманность Андромеды» была бесценна. Но если бы не было «железного занавеса» и Ефремов с последователями мог свободно обмениваться идеями с зарубежными коллегами — насколько лучше мог бы быть роман? Теперь остаётся только гадать. При этом нужно понимать, что Ефремов — сын богатого купца, получивший в раннем детстве до революции неплохое образование, а потом, в молодости, — профессиональный моряк, а затем крупный учёный, имевший доступ за границу, — прекрасно говорил по-английски и с англоязычной фантастикой был знаком очень неплохо, периодически прямо с ней полемизируя: см., например, новеллу «Cor Serpentis», которую он прямым текстом называет ответом на «Первый контакт» Мюррея Лейнстера.
Одна из самых нажористых деконструкций ефремовского Кольца циркулирует у технократов-богдановцев: якобы в дилогии описан де-факто мир глубокого постфашизма, через несколько тысячелетий после того, как у стран Оси таки получилось затащить вин во Второй Мировой бойне; причём судя по всему в этой альтернативной истории не обошлось без своего раскола среди победителей — когда условные «морлоки» свалили дегенерировать на тот же Торманс, а не менее условные «элои» остались в Солнечной Системе. см. например «Нейросеть» Павла Краснова.
Перевод на английский романа был сделан параллельно с цензурированием и в него случайно попали несколько скипнутых (а моожет намеренно вставлено) абзацев про Остров Забвения. Порядок там поддерживал "актив", как на зоне.
Тропы[править]
- Авторы фантастики не понимают порядок величин — с одной стороны, Ефремов даёт достаточно верное представление об огромности космических пространств. Но когда доходит до таких понятий, как скорость, инерция и ускорение, читателю, чуточку сведущему в ньютоновской физике, всё-таки хочется сделать фейспалм.
- А еще в произведении фигурирует железная звезда — чисто теоретический объект, для образования которого в теории требуется гораздо больше времени, чем прошло с момента Большого Взрыва.
- Не то чтобы обоснуй, но все-таки оправдание: во времена написания романа считали, что железные звёзды уже существуют. Очень слабый обоснуй: возможный возраст вселенной на момент действия романа, напрямую о нем не говорится, только намеками (причём специально, из-за непредсказуемости темпов технического прогресса).
- Другой обоснуй: в то время теория Большого Взрыва еще не была мейнстримом. А в неизменной бесконечно существующей вселенной железные звезды вполне могут существовать.
- Есть небезосновательное мнение, что Ефремов перепутал ходовые в геологии сантиметры в секунду с метрами в секунду и за счёт этого завысил земное ускорение свободного падения ровно в сто раз, откуда и дурацкие ошибки с перегрузками. Впрочем, тот же Лем на такие мелочи вообще открыто забивал, и ничего, никто ему за это не предъявляет.
- Ахернар - голубой гигант и двойная звезда. Даже если около него сформируется землеподобная планета, то она гарантированно будет безжизненной, и ловить на ней нечего.
- Ангст? Какой ангст? — четыре человека погибли во время эксперимента. Но Мвен Мас переживает не из-за них, а из-за своего облико морале.
- Впрочем, они были добровольцами и знали, на что идут. Хотя, о них он тоже думает, но исключительно в ключе «какие были специалисты!..», игнорируя гуманистическую сторону вопроса.
- В книге прямо говорится, что даже в сверхгуманистическом обществе будущего существует изрядный процент людей, склонных к риску и не особенно ценящих человеческую жизнь, как свою, так и чужую. Пока они не переходят определённого предела[2] их терпят и даже ценят, как не дающих обществу застаиваться. Мвен Мас как раз из таких.
- Впрочем, они были добровольцами и знали, на что идут. Хотя, о них он тоже думает, но исключительно в ключе «какие были специалисты!..», игнорируя гуманистическую сторону вопроса.
- В поисках золотого унитаза — золотая статуя коня, замаскированная под каменную. Субверсия тропа, потому что специально эту статую никто не искал.
- Героическое самопожертвование — Низа Крит закрывает собой Эрга Ноора от разрядов крестоформа.
- Учитывая, что на нем в это время был тяжёлый защитный скафандр, больше похоже на бессмысленное самопожертвование. Но учитывая его последующий комментарий о том, что исследования здесь должны вестись в танках высшей защиты, может, не такое уж и бессмысленное.
- Голые, но в одежде — См. ниже про фансервис: наготы ефремовские персонажи не стыдятся, так что одежду носят только из соображений практичности.
- Дневник катастрофы — оным становятся для экипажа «Тантры» записи, обнаруженные на борту погибшего «Паруса».
- Круто, но непрактично — Великое Кольцо. Осознание непрактичности ВК заставило Мвена Маса и Рен Боза заняться изобретением тирьямпампации.
- Не так уж непрактично — есть упоминания, что по Великому Кольцу приходит и вполне прикладная научная информация.
- Мисс Экспозиция — Веда Конг и ее лекция по земной истории.
- Мир смерти — как бы не первопример: безымянная планета безымянной «железной звезды» — место последнего упокоения «Паруса» и корабля чужих из той самой Туманности Андромеды! Гравитация 3G, фауна крайне агрессивна, а накапливаемый некоторыми представителями местной жизни заряд таков, что не спасает и скафандр высшей защиты.
Второй "мир смерти" - Зирда, цель "Тантры", планета "черных лопухов". Все умерли.
- Непонятные последние слова — послание «Паруса». Последняя весточка от его экспедиции звучала буквально так: «Четыре планеты Веги… пшшшш… Ничего нет прекраснее… пшшшш… Какое счастье… пшшшшшшшшшшшшшш.» Земляне это истолковали, как то, что Парус нашёл на орбите Веги райские миры, пригодные для колонизации. В действительности же полный текст послания должен был звучать так: «Четыре планеты Веги совершенно безжизненны. Ничего нет прекраснее нашей Земли. Какое счастье будет вернуться!». Этот элемент подвергнут неоднократной критике, как идиотский: чего бы стоило «Парусу» отчитаться строго и по форме, а послание повторить несколько раз?
- Возможно, это было такое На тебе! в адрес как раз в те годы утвердившегося канцелярита. Правда тогда это получилась именно что неудачная басня.
- Планета очень кстати — у Железной Звезды вовремя оказалась подходящая для высадки планета. С другой стороны, особой нужды в планете не было,[3] экипаж решил садиться только после обнаружения земного корабля («Паруса») на поверхности.
- Правило крутизны — у Ефремова действует с постоянством физического закона. Космические перелёты настолько дороги, что Земля может только ценой общего напряжения и экономии на всем запустить два корабля одновременно. Экономической отдачи от них нет. Треть кораблей гибнет. Но при этом герои настолько пафосно превозмогают, что только у холодильника задаёшься вопросом — а зачем?
- Да и не такой уж и жуткой экономии и напряжения. Всего-то на год прекратить производство предметов роскоши и чисто туристические поездки.
- Можно, конечно, сказать, что два корабля при жуткой экономии запускали только один раз и для реальной цели — подготовки колонизации другой планеты. Но надо помнить и то, что книга писалась во времена, когда вообразить звездолет было проще, чем мобильный телефон, а программы для бортовых ЭВМ звездолетов хранились в толстых колодах (пачках) перфокарт (а у Нортон вообще в толстых книгах). Даже принятые передачи по Кольцу не все записывались полностью — в каждом случае люди решали, что именно из услышанного и увиденного увековечить в памятных машинах.
- В прологе говорится о тридцать четвёртой экспедиции — той самой, к Веге, где у Железной Звезды погиб «Парус», в которой участвовали аж три звездолёта, причём два работали исключительно танкерами и возвратились с полпути. А экономия при старте двух кораблей была только из-за того, что у всех пригорело отправить их как можно скорее. При обычном темпе (один корабль раз в десять лет) никакой экономии бы и не потребовалось.
- Обоснуй: Ефремов в первую очередь описывает общество будущего, а не свистелки-перделки. И в этом обществе живут люди, которым, как ни странно, гораздо интереснее запустить в Космос два корабля, чем ковыряться в «экономической отдаче», тем более, что базовые потребности человечества (безопасность, быт, досуг и т. д.) удовлетворены с лихвой. В общем, ради науки!
- Фансервис — Ефремов не упускает случая раздеть героиню. В советские годы это было очень революционно.
- Восторг у холодильника — до Ефремова в советской фантастике фансервиса не было вообще! Для поколения наших отцов и дедов одно то, что в мире Ефремова запросто на любом пляже можно созерцать красивых голых женщин в количествах, было такой былинной победой, что Ефремову за это прощали все.
Примечания[править]
- ↑ Ну, относительно. Ответственные руководящие должности ему всё же занимать запретили. Впрочем, обсуждение проступков и ответственности за них в обществе будущего явно отличается от современного нам суда, так что и понятия современной юриспруденции тут в принципе следует использовать осторожно.
- ↑ А для тех, что переходят, есть Остров Забвения.
- ↑ Команда «Тантры» собиралась дать с орбиты сигнал на Землю, лечь в анабиоз и ждать помощи.
| Произведения Ивана Ефремова | |
|---|---|
| Великое Кольцо | Туманность Андромеды • Час Быка |
| Другое | Лезвие бритвы |
| ← | Книги |
