Твист Крапивина

Вкратце

Пряничная атмосфера в мгновение ока меняется на жуткую и гнетущую

Суть тропа за тридцать секунд (с 0:50). Бедная Дэйзи!

Известно, что сюжету свойственно впадать из крайности в крайность — это делает его интереснее. Но авторы могут создать поистине запоминающийся эффект, буквально вскружив зрителям голову. Нам показывают мирную и даже слащавую обстановку, а через секунду демонстрируют что-то поистине жуткое и угнетающее, резко контрастирующее с предыдущей сценой. Например, нам показывают, как герои зажили мирной жизнью после победы над злом, стали строить свои планы на будущее — а тут уцелевшие злодеи, которые уже замышляют новый коварный план. Такой приём может быть использован и в начале, и в середине, и в конце сюжета. Если произведение определённо не для детей, но кажется таким, то гарантированно в нём будет типичная сцена из детского мультика, резко меняющаяся на страшную. Упаси господи в этот момент войти маме в комнату и увидеть это…

Троп назван в честь Владислава Крапивина, в чьих произведениях такой поворот вполне возможен.

Поворот «не туда» обычно знаменуется появлением Сюжетного буревестника. Родственные тропы: темнее и острее, жутко мило.

Если же произведение постоянно переключается между радостно-светлой и мрачно-тёмной сторонами, то оно являет собой пример эмоциональных качелей.

Примеры

Литература

• «Дети Синего Фламинго» Крапивина — кодификатор. Протагонист наяву оказался в роли героя, которому по древнему пророчеству предстоит освободить сказочный остров. Очень быстро выяснилось, что остров не такой уж сказочный, сказка почему-то рассказывает себя совсем не в каноничном варианте, жители острова предпочитают видеть своего освободителя на плахе, а уж какой разрыв шаблона случился с протагонистом от финальной беседы с главным сказочником!
  • «Кораблики, или Помоги мне в пути» у него же — главный герой вследствие научного эксперимента оказывается в близком, но всё же не завтрашнем будущем. Некоторое время уходит у него на то, чтобы познакомиться с этим довольно уютным и обустроенным миром, а потом в этом «светлом будущем нашем» он встречает такой трэш и лютый ужас, что волосы дыбом встают.
  • «Застава на Якорном поле» — вроде бы практически утопия. Настолько благополучное общество, что там даже семья как социальный институт уже начинает отмирать. Нет, конечно, неприятности случаются, но не выходят за рамки отдельных несчастных случаев. Потом постепенно оказывается, что всё там далеко не так просто, в том числе и семьи не просто так отмирают.
• По словам писателя Евгения Лукина, именно такие ощущения испытал он в юношестве при прочтении повести АБС «Попытка к бегству».

  Привыкнув к благородному суровому героизму «Стажёров» и «Возвращения», я озадаченно вникал в идиллический дачный мирок, где на неведомые планеты летают с прибауточками и по туристической путёвке, за которой, правда, приходится выстоять долгую очередь.

Что это был всего-навсего литературный приём, размах перед ударом, мне, понятно, и в головёнку не приходило. Поэтому, когда удар всё-таки последовал, показалось, будто мир раскололся. Нет, не ожидал я такого от моих любимых писателей! На пальцах объяснить двенадцатилетнему пацану, что благие дела не вознаграждаются, что совершённое тобой добро немедленно потребует новых жертв и не успокоится, пока ты не отдашь ему всё, включая жизнь… Жестоко.

— «Недоразумения длиною в двадцать лет»

• Станислав Лем, «Футурологический конгресс». Главгерой попадает в будущее, на первый взгляд совершенно утопическое и идиллическое. Странно только, что все постоянно принимают невероятно продвинутые психотропы, и почему-то у всех одышка. Жуткая правда выясняется лишь ближе к финалу… но к счастью для героя, этот твист не последний.
• Джозеф Хеллер, «Уловка 22» — начинается история как довольно весёлый армейский маразм и абсурдная комедия про идиотов. Заканчивается же на редкость зубодробительной жестью. Летчики начинают внезапно погибать один за другим. А один из персонажей и вовсе пытается убедить всех, что куда выгоднее бомбить собственный аэродром
• Макс Фрай любит этот троп. Из уютного и весёлого мира, которым Ехо представляется на первый взгляд, то и дело выскакивает всякая жуть — то зазеркальная тварь, заставившая жертву перерезать себе горло бритвой, то милые обычаи Ордена Ледяной Руки, то Одинокие Тени, то еще что похуже.
• «33 несчастья» — во все поля. Цикл этим тропом живёт и дышит.
• Евгений Дубровин, «В ожидании козы» — в начале тебе кажется, что ты читаешь типичный советский рассказ о послевоенном детстве двух братьев с шалостями, играми и настоящей дружбой. Чуть позже, начинаешь замечать, что герои не так просты и даже есть намек на психическое расстройство у одного из них. Все заканчивается криминальными разборками. Последняя пара абзацов — полный тлен и безысходность.

Мультфильмы

• «Мулан» — веселая походная песня (как и бодрая, почти раздолбайская атмосфера) обрывается видом сожжёной дотла деревни. И всё, «добро пожаловать» на войну.
  • Более того, после этого за одним маленьким исключением в картине больше не прозвучит ни одной песни. И это, на секунду, в мультфильме Диснея!
• «Суперсемейка» — смешной пародийный кейппанк, говорите? Да, есть такое… ровно до тех пор, пока Боб не находит список убитых Синдромом супергероев.
• «Конфликт» Гарри Бардина — война красных и синих спичек откровенно бафосна… пока не появляется супероружие — Спичечный Коробок.
• Короткометражка «Cat’s School» — наивный мышонок, замаскировавшись под котёнка, успешно обучается в кошачьей школе и радуется новой, более счастливой жизни… Но в старших классах выясняется, что кошки вообще-то охотятся на мышей, а темой последнего урока становится убийство и расчленение другого мышонка.

Мультсериалы

• Три слова: Happy Tree Friends.
• RWBY: в концовке третьего сезона пряничный в основном девчачий сериал стал неплохим таким триллером.

Аниме и манга

• Mirai Nikki — меметичная сцена, где на улыбающегося минуту назад Юкитеру направляют пистолет.
• Mahou Shoujo Madoka Magica — успешно маскировалась под пряничную анимешку о девочках волшебницах, вплоть до… сцены с откусыванием головы Мами.
• Tengen Toppa Gurren Lagann: возня Симона вокруг желания сделать Нии предложение и нападение Антиспиральщиков — всё за одну серию. Даже за один день.
• Made in Abyss — начинается как приключенческое фэнтези в духе сказок Хаяо Миядзаки, но к 30-й главе манги — вполне добротный хоррор, драма и расчлененка, уже в духе совсем другого Миядзаки.
• Если уж говорить о Миядзаки, то как не вспомнить «Унесённых призраками»! Хотя там атмосфера вновь возвращается к пряничной.
• School Days — начинается как тысяча и один подобный же гаремник: герой обрастает толпой влюблённых в него девушек и никак не может выбрать себе «ту, единственную». В результате в последней серии одна из девушек, «залетевшая» от этого козла и доведённая до ручки его кобелиным поведением и нежеланием взять на себя ответственность, просто заколола парня ножом, а потом её убила другая девушка, сошедшая с ума от горя после смерти возлюбленного. И после этого она уплывает в закат на яхте с отрезанной головой своего «суженого». Хэппи-энд.
• Gakkou Gurashi, просто Gakkou Gurashi. Милое пряничное аниме о милых девочках-школьницах, занимающихся милыми девчачьими вещами, даааа…
• Akikan — Когда Какеру отменяет Наджими свидание из-за бейсбольного матча, та приказывает Йелл его наказать. Но кто же знал, что она нанесёт ему смертельную рану, разрежет ему живот.
• Berserk. Уж от кого точно не ждали! Есть в манге место, где персонажи наблюдают за беззаботными (будто бы) играми потерянных детей, кои превратились в эльфов. Но стоит приглядеться к этим играм, как кирпичи начинают сыпаться даже из читателей, которые думали, что их уже ничем не проймёшь.

Видеоигры

• Earthbound, господа и дамы! Просто, мать вашу, Earthbound. Никто из игроков того времени не ожидал, что мультяшная и стёбная игра в конце превратится в настоящий космический хоррор.
  • Её сиквел, Mother 3, ещё лучше. Уже в первой главе умирает мать главного героя.
• Ну и конечно нельзя не упомянуть про духовную наследницу вышеупомянутой игры — Undertale. Так, в конце Нейтрального Пути Флауи захватывает власть над игрой и превращается в жуткое чудовище. Про Путь Геноцида мы просто умолчим.
  • Deltarune тоже нет-нет да демонстрирует. Взять хотя бы финал первой вышедшей части...
• Final Fantasy IX получилась куда уж светлее и мягче своих предшественниц, особенно это заметно из-за мультяшной рисовки игры. В первые несколько часов игра может показаться весёлым сказочным приключением. Да вот только ближе к концу первого диска выясняется, что королева Александрии развязала нехилую войнушку, разгромив по полной всю Бурмецию. А потом героям и вовсе придётся спасти мир.
• Kirby — даже имея очень слащавую рисовку и низкий возрастной рейтинг, подобные моменты в данной франшизе встречаются регулярно. Скажем так, чуть ли не все финальные боссы в играх серии являются хтоническими чудовищами, причём некоторые имеют довольно жуткий вид.
• The Legend of Heroes: Trails of Cold Steel — здесь это любят: в первой части герои разобрались со странностями в академии, весело провели фестиваль и романтично танцуют у костров. И тут же – полное уничтожение пограничной крепости, угроза внешней войны, убийство канцлера, предательство друга и война гражданская. В третьей — герои спасли столицу от древнего ужаса и приглашены на торжественный прием, где отлично проводят время... и тут один из них стреляет в Императора, что становится поводом для войны мирового масштаба, а потом все катится по наклонной и в результате погибает Миллиум, взрывается «Отважный», а Рин сходит с ума.
• Fallout 3 — внутримировой пример: виртуальные симуляции доктора Брона для обитателей убежища 112. Начинались с идиллических картин мирной жизни в красивых местах, но из-за садистских наклонностей Брона быстро превращались в кошмар для остальных подключенных к симуляции людей.

Визуальные романы

• Doki Doki Literature Club! — данный приём проявляется во всей красе, когда с действительно жуткой хоррор-игры потихоньку начинает слезать оболочка милого и приторного гаремника.
• «Бесконечное лето» — тоже хватает таких приколов, уже с самого начала, когда мелькает нечто красноглазое. Рут Мику под это подходит только в самом начале, потом такое начинается…
  • 7 дней лета — педаль в пол, пополам с тропом Темнее и острее относительно оригинальной истории.

Музыка

• Master of the Hellish Yeard (Хроники Эвиллиоса) — с прикрученным фитильком, потому что начальную мелодию можно назвать мирной, но весёлой — трудно. Есть что-то зловещее в пугающе безэмоциональном детском голоске, описывающем некий ящичек с ключиком. Правда, потом становится гораздо страшнее, когда «шкатулочная» песенка РЕЗКО искажается, а текст превращается в натуральную злодейскую песню.
  • Блядь, песня называется «Мастер АДСКОГО Двора», чего вы от нее вообще ждали?
• I can’t fix you (Five Nights at Freddy's) — причём как в музыке, так и в видеоряде. Ох, не стоит доверять симпатичным железным зверушкам на весёленьком розовом фоне, ох, не стоит… В общем, удался сюрприз, о котором предупреждала в начале Бэби.
• DyE — Fantasy. Описывать бесполезно, лучше один раз увидеть (а лучше не надо). Там твист Крапивина умудрились провернуть ДВА РАЗА.
• Pink Floyd — Goodbye Blue Sky. Один из самых мрачных фрагментов и так тяжёлого фильма начинается с полета белого голубя. Очень недолгого полета.

Прочее

• Австралийская социальная реклама (говорят, ненастоящая) Set Yourself Free. Молодёжь махнула с колледжа на пляж, а на пляже были солнце, вода, песок и мины.