Натуральность фольклора

Некоторые авторы подходят к использованию поверий, мифических и сказочных сюжетов со знанием дела и подают их «как они есть». Не просто пишут то, что когда-то слышали и по-своему поняли. Такие авторы либо жили в среде, в которой фольклор ещё функционировал, либо они хоть немного изучали материалы. А может, автор описал у себя не так уж и много фольклорных элементов, или не так уж и много малоизвестных, или вообще без малоизвестных, но главное — что он описал их в чистом виде, как они были в фольклоре, без подгонок под своё понимание, современное восприятие и логику (и особенно чудно, если при этом всё равно получается логично). При этом произведение необязательно будет по форме точно походить на сказания: автор может добавить психологизма, быта и прочего, что присуще обычным романам.

Однако, некоторые авторы, хоть и подходят к фольклору со знанием дела (по крайней мере, пишут именно по фольклору, а не по «популярным понятиям»), но всё же интерпретируют его по-своему, добавляют свои элементы и объяснения, или даже убирают, что им не нравится, оправдывая тем, что в их мире это всё-таки миф. Одним словом, хоть и знают мифическую картину мира, всё же довольно сильно вмешиваются в неё. Назовём это «вариантом с добавлениями».

Но чаще, конечно, берут всё из популярных сборников сказок, мифов и легенд (в которых всё тщательно отобрано и отредактировано для современного читателя), из творчества других писателей, из фэнтезийных штампов, а также из своего понимания, интерпретаций и логики. Некоторые склонны считать это упадком жанра, но ведь можно написать хорошую книгу и на таких материалах. И если так посмотреть — мифология ведь менялась с развитием общества: мифы охотничьего, раннеземледельческого и государственного строя — это разные мифы, отражающие тогдашнее представление людей о мире. Почему бы не выделить ещё и эпоху интернета и политкорректности, в которой мифы уже о самих мифах, отражающие представления современных авторов?

Не всегда, однако, легко определить, к какой из трёх «градаций» относится то или иное произведение. Тот, кто в целом использует аутентичные мифы и поверья, может нет-нет, да и вставить какой-нибудь современный штамп, ну так, чуточку. Или отсебятины у него будет много, но при этом она особо не будет коверкать фольклор, а быть как бы независимой от него, или даже помогающей обыграть его. А тот, кто пишет «стандартное современное фэнтези» может иногда вставить что-нибудь из аутентичных поверий и сказок, и даже много. А ещё автор может писать только по тому, что читал в популярных книгах, при этом умудряясь отбирать из этого только то, что вполне соответствует фольклору. Или наоборот — черпать из своих знаний о фольклоре, но так, чтобы это соответствовало общим понятиям. Но часто определить категорию довольно просто.

В чистом виде

• «Сказка о попе и о работнике его Балде». Другие сказки — в меньшей мере, т. к. у других авторов существуют аналогичные сюжеты. А в «Руслане и Людмиле» ещё и очень сильно выражены романтический стиль и сильная эрудированность.
• Н. В. Гоголь, «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Вий»  — жители старой Украины весьма лихо обращаются с чертями и колдунами.
• Отфрид Пройслер, «Крабат, или Легенды старой мельницы» — натурально описана не только бытовая обстановка Лужицкой Сербии XVII—XVIII века, но и фольклорная составляющая. Те магические обряды, что описаны в книге, действительно взяты из народных поверий (хотя в большинстве они не имеют описаний, максимум «он щёлкнул пальцами»). И при этом сюжет вполне логичен!
• Книги Елизаветы Дворецкой. Славянская и скандинавская мифологии там описаны натурально, автор правки даже слушал лекции, где с парой оговорок её книги рекомендовали наряду с научными материалами по мифологии.
• Мария Семёнова, «Волкодав» — мифология там опять же представлена натурально (по крайней мере, по представлениям и видению автора, наука с некоторыми местами может и поспорить, но во всяком случае она хорошо изучала материалы). Правда, действие там происходит в другом мире, похожем на наш, и потому многие явления переименованы, но в целом всё соответствует. Да и в данном случае другой мир удобен тем, что позволяет создать обстановку, в которой славяне, германо-скандинавы и кельты живут бок о бок, каждые со своими верованиями, без сильного влияния римлян и византийцев (местные «римо-греко-византийцы» арранты присутствуют лишь иногда, как путешественники).
• Анджей Сапковский, «Сага о Рейневане», разумеется! Вполне себе типичные средневековые Чехия и Силезия с феодалами, угнетаемым крестьянством, войной между религиозными фанатиками и прогнившей Церковью, корольками, епископами, разбойниками, а ещё кобольдами в лесах, чародеями, шабашами ведьм и Прекрасным Народом.
• Фильм «Хроники Спайдервика» (автор правки не знает, как было в книгах). Собственно, сюжет о том, как дети находят дневник исследователя фейри, где разные подсказки соответствуют народным поверьям. Правда, тут всё же не совсем в чистом виде: немного примешано и современных представлений, так, гоблины тут хоть и фольклорные фейри, но и немного похожи на пост-толкинских фэнтезийных гоблинов.
• «Ирка Хортица» — подростковое фэнтези на основе славянского фольклора. Где вы ещё увидите изгнание Чумы аутентичным ритуалом рождественских колядок? Тексты самих книг можно отнести скорее в следующую категорию (многое, с целью уложить противоречивые источники в рамки одной вселенной, было подогнано под современные представления о фэнтези), но к каждой книге заботливо приложен небольшой справочник с первоначальной версией использованных мифов и образов.
• "Мистические истории" - очень многие сюжеты чуть ли не пересказывает мифы и легенды:
  • Грешный ангел. Анна медсестра, постоянно принимает подарки от незнакомых людей, однажды старушка подарила ей перстень. Перстель непростой, после надевания на растущей луне Анна стала ведьмой. Корнями история уходит в поверие будто силу умирающий колдун может завещать через подарки. Такие колдуны и ведьмы назывались невольными.

С добавлениями

• Легендариум Толкина — автор прекрасно изучал мифологию Европы, и постарался отразить её в своих произведениях. Но в стремлении всё соединить (сразу кельтская, германская, греческая, христианская и немного финская мифологии — это не орк чихнул), сделать так, как автору нравится и позволяет идеология, и описать эльфов, гномов и гоблинов, как реальные народы (которые имеют свои языки, где-то конкретно живут, имеют определённые отношения с соседями и что-то едят с каких-то полей), пришлось создать целый мир, целую эпоху (даже три эпохи, не считая божественной), и очень многое надо было додумывать. И вот так появился образец для авторов, которые уже не хотят сами изучать мифологию…
• Яков Голосовкер, «Сказания о титанах». Хотя Голосовкер действительно был знатоком античных мифов, «Сказания о титанах» — все-таки художественное произведение «по мотивам», с заметными изменениями под марксизм-ленинизм сталинского образца, да еще и не законченное автором. Для многих читателей книга стала основным источником информации об античной мифологии, хотя именно в этом качестве её можно использовать только с большими оговорками.
• «Хроники Нарнии» Льюиса — немного на грани следующей категории, ибо в некотором роде там просто «понабрано всех самых известных сказочных и мифических существ», но всё же там использованы и малораспространённые фольклорные ходы. К категории с «додумками» заставляет отнести главным образом то, что под чудеса выделен целый параллельный вместо просто «волшебных краёв» и старых времён (хотя намекается, что чудеса бывают и в нашем мире, например бабка дядюшки Дигори была ведьмой).
• Другие книги Пройслера, помимо «Крабата»: «Маленькая ведьма», «Маленький водяной», «Маленькое привидение»… Конечно, по поверьям, но с юмористическо-детскими основами сюжетов. Вряд ли в старину сказителю пришла бы мысль поведать о маленькой (всего ста двадцати семи лет) ведьме, которая вдруг решила стать доброй, и описывать её поведение сообразно типично-детскому.
• «Понедельник начинается в субботу» Стругацких. Авторы явно неплохо изучили вопрос чудесного. И соединили это с бытом советских научных учреждений, и сделали много весьма своеобразных интерпретаций (чего только стоят пояснения Привалова в послесловии).
• «Гарри Поттер». Роулинг использовала не фэнтезийные штампы (и даже не «точку отправления»), но вполне себе сказки и старинные представления о колдовстве. Но, отчасти шутки ради, отчасти для реализма, они все показаны этаким бытовым и/или современным взглядом.
• Анджей Сапковский, «Сага о ведьмаке». Очень много основ из сказок, мифов и поверий, в том числе не очень известных мотивов. Но всё это довольно систематизировано, направо и налево используется троп «мифы о магии» (многое оказывается преувеличенными слухами, чудеса более прозаическими, чудовища — более понятными), и всё это так вплетено в быт, что средневековый человек, вполне себе верящий в колдунов и эльфов, посчитал бы это странным. Кроме того, много обыгрывается уже современное фэнтези.
• «Песнь Льда и Пламени» Джорджа Мартина. У повествования и мира есть как бы два плана, разделённых пространством и временем: альтернативно-исторический, представляющий вариацию реальной истории в другом мире, где мифы есть мифы, и в них многие не верят, и фантастический, где всяческое колдовство и волшебные существа оказываются правдой. И этот план представляется вполне фольклорным, использует не слишком затёртые в фэнтези мифические образы (которые под влиянием Мартина уже потихоньку становятся затёртыми). Но в этом плане есть и много оригинальных придумок автора, и он тесно «срощен» с историческим. Например, фольклорная идея границы двух миров — миром людей и миром потусторонней нечисти, здесь тесно соединена с историческими явлениями, как Адрианов вал, ссыльные штрафники и монашество, а кроме того, тут есть вроде бы оригинальная идея представить эту границу в виде ледяной стены.
• «Школа в Кармартене» — самая обыкновенная кельтская школа для обычных кельтских детей, живущих в обычном кельтском мифо-мире. Мерлин прилагается.
• «Досье Дрездена» — книга представляет собой пример примерно той же категории, что и Ведьмак. Точно так же элементы были структурированы и деконструированы, а многие персонажи взяты из сказок или книг, например, королева сидхе Титания, гоблин Красная Шляпа, а также Эрлкинг, русскоязычному человеку более известный под ником «Лесной Царь» — тот самый, из стихотворения Жуковского. Чего стоят хотя бы почти не известные в современном фэнтези фоморы.
  • А очень многое взято из сеттинга «World of Darkness».
• Метавселенная Рудазова — здесь вообще фольклорные и стандартно-фэнтезийные элементы взаимно реконструируются с точки зрения друг дружки. Как звучат заклинания Креола? Как отрывки из позднее включённые в «Эпос о Гильгамеше». Почему царь Кащей, сказать пушкинскими словами, «над златом чахнет»? А это у него Ритуал Ночи с недочётами был проведён. И далеко не всякий Друзь вспомнит без Гугеля, из чьей мифологии позаимствованы роланг или анирнисиак.
• Диснеевский «Геркулес», особенно мультсериал. Есть очень много мотивов из греческих мифов, в том числе малоизвестных, но это представлено в ситкомово-супергеройском виде с разными осовремениваниями, подгонками под нынешнее восприятие и купюрами для детского мультика.
• Манга «Berserk». Благодаря тому, что Миура очень серьёзно увлекался медиевистикой, он умудрился правдоподобно изобразить фентези-мир, в котором фантастические элементы основаны не на фентезюшных стереотипах, а вполне себе на средневековых суевериях. Даже когда на деревню Енох нападают тролли, местные средневековые дебилы считают их именно сверхъестественными духами, пытаются защититься от них молитвой, а не вилами, и в атаку переходят только тогда, когда герои доказывают им на практике, что тролли — смертные существа из плоти и крови.
• Настолки Dungeons & Dragons. С прикрученным фитильком, так как многое взято от писателей — Толкина, Вэнса и других, частью придумано специально, но частью взято и непосредственно из фольклора, с неизбежной цифровой систематизацией и подгонкой под общую картину. Дуэргары, злые гномы из английских сказок, и скандинавские свартальвы, боящиеся солнца, интерпретированы как мрачная разновидность гномов, которые dwarves, живущих на крайней глубине, описана подробная инструкция, как стать аналогом Кащея — личом, и другое. Ну, и эти настолки окончательно утвердили «как должен выглядеть стандартный фэнтезийный мир» для авторов следующей категории.
• Творчество Олди — Ахейский цикл, «Чёрный Баламут», «Мессия очищает диск» и некоторые фрагменты других книг. Общую картину «мифологической реальности» авторы передают прекрасно, а вот детали и глобальные механизмы работы сеттинга не стесняются менять, подгоняя под сюжетные нужды или шутки ради. Для ознакомления хорошо, но за подтверждением конкретных фактов лучше слазить в первоисточник.
• Отечественный «Бесобой» - сценарист линейки Алекс Хатчетт увлекается ветхозаветской мифологией, что иногда находит свое отражение в комиксе. Так, например, в сюжете фигурируют енохианские ангелы, предыстория которых в точности копирует сюжет из неканоничной «Книги Еноха», а некоторые персонажи вроде ангелов Азазеля и Семиазы или демона Марбаса имеют свои мифологические прототипы.

Хорошие контрпримеры

• Жанры «Антисказка» и «Сказочный мир» чаще всего использует только самые известные сказки в самом известном изложении (хотя есть и исключения — тот же «Ведьмак», например). Ну, иногда могут попытаться порвать шаблон, открывая ужасы из неотцензуренных версий известных сказок («А на самом деле злую мачеху заставили плясать в раскалённых железных башмаках на свадьбе Белоснежки!»), но именно в рамках «разрыва шаблона» стандартных представлений о сказках (а может, теперь эти ужасы не такие уж и малоизвестные).
• Подавляющее большинство советских, а затем российских киносказок и мультсказок с оригинальными сюжетами. Используют преимущественно стандартных героев, видом основанных на стандартных иллюстрациях. Не делается разницы между былинами, сказками, поверьями и авторскими сказками Пушкина, и в одной истории могут сосуществовать Илья Муромец с Соловьём-Разбойником, Иван-Царевич с Бабой-Ягой, домовой с кикиморой и Золотая Рыбка с Черномором (не хватает только мифов с Перуном и Велесом). Домовой обязательно антропоморфный, хотя в подавляющем большинстве быличек он незрим, Баба-Яга может представать вполне милой бабушкой, только умеющей колдовать, вместо чего-то страшно-загробного (хотя необязательно, в исполнении того же Милляра она выглядит вполне как надо)… Но всё же эти киносказки могут быть очень хорошими.
• Книжная серия Dragonlance — тут уж всё сделано по заветам D&D, но в узких кругах любителей фэнтези эти книги считаются весьма хорошими, и даже глубокими.
  • Сюда же и прочие книги по D&D, такие, как сага о тёмном эльфе Дзирте До’Урдене.
• Аладдин. Вся информация о джиннах черпается только собственно из сказки об Аладдине, и всё пляшет от того, что это почти всемогущие существа, заключённые в некоем предмете и исполняющие желания (там есть ифриты, но как-то отдельно от джиннов, и какие угодно — песчаные, пылевые и ледяные, только не огненные). В отличие от «Геркулеса», здесь мультсериал не ставит перед собой задачи отражать фольклор, поэтому тут много оригинальных монстров и волшебников. Но с другой стороны, там есть и несколько малоизвестных мифических существ, что позволяет с некоторой натяжкой отнести это и ко второй категории, «по фольклору, но с додумками»…
• Большинство фэнтезийных игр типа Warcraft'а основаны почти что только на поп-культурных явлениях. TES — в немного меньшей степени, но тоже. Но любят их за то, что в них можно играть.