Происхождение имени Люцифер

Люцифер (Lucifer — «светоносный»; от lux — «свет», и fero — «несу») — в римской мифологии персонификация утренней звезды — планеты Венера.

С позднего Средневековья в христианстве — синоним падшего ангела, отождествляемого с Сатаной и Дьяволом.

Древние названия планеты Венера

Слово Lucifer состоит из латинских корней lux («свет») и fero («несу»).

Древние римляне словом «Венера» называли одну из богинь. Планету Венера, которая видима только во время утренней или вечерней зари, древние римляне считали двумя разными планетами. Соответственно, «утреннюю звезду» называли Люцифером (Фосфор — «светоносец» или Эосфор — «зареносец», в зависимости от того, всходила она перед Солнцем или после него), тогда как «вечернюю звезду» — Веспер (Геспер).

Люцифер часто изображался в поэзии и у мифографов как предвестник рассвета.

Овидий считал Люцифера сыном Авроры (Эос).

Во втором веке мифограф Псевдо-Гигин писал о Венере:

«Четвёртая звезда — это Венера, называемая Люцифером. Некоторые утверждают, что это звезда Юноны. Во многих описаниях говорится, что она также называется Геспером. Кажется, это самая большая из всех звёзд. Некоторые считают, что он является сыном Авроры и Кефала, который превзошёл многих в красоте настолько, что даже соперничал с Венерой, и, как говорит Эратосфен, по этой причине его [Люцифера] называют звездой Венеры. Она видна как на рассвете, так и на закате, и поэтому правильно называть и как Люцифер, и как Геспер.»

— Псевдо-Гигин, Астрономия, 42.4

Упоминания у Вергилия:

«Той порой Люцифер взошёл над вершинами Иды, день выводя за собой.

…

Блещет в ночи Люцифер, больше всех любимый Венерой [богиней],

Лик свой являя святой и с неба тьму прогоняя.»

— Энеида, кн. 2, 801. 8, 590. Пер. С. А. Ошерова

«Петь так начал Дамон, к стволу прислонившись оливы:

„О, народись, Светоносец [Lucifer], и день приведи благодатный!“»

— Буколики, VIII, 16—17. Пер. С. В. Шервинского

В христианстве

В раннем христианстве слово «утренняя звезда» (и его разноязычные синонимы, такие как люцифер, эосфор, денница) использовалось как прославляющий эпитет.

В Позднем Средневековье «Люцифер» и «Сатана» становятся равнозначными понятиями. Это произошло вследствие аллегорического трактования стиха 14:12 Книги пророка Исаии, где под сравнением вавилонского царя с утренней звездой стал подразумеваться Сатана.

В раннем христианстве

В Откровении Иоанна Богослова «утренняя звезда» была эпитетом Иисуса Христа:

«Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.»

— Отк. 22:16

Упоминание слова во Втором послании Петра трактуется как «свет, который сияет в душе каждого верующего и ободряет его к терпеливому ожиданию полного дня света и радости»:

«И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших.»

— 2Пет. 1:19

Византийская церковная поэзия уподобляет деву Марию «звезде, являющей солнце» («Акафист Богородице», VI или VII век).

Святитель Григорий Богослов в IV веке писал о своём брате, святом Кесарии:

«О, Кесарий мой — досточтимое имя — как утренняя звезда блистал ты тогда при дворе царском, занимая первое место по мудрости и кроткому нраву, имея у себя многих сильных друзей и товарищей.»

— Григорий Богослов. Стихи о самом себе, в которых св. Богослов скрытным образом поощряет и нас к жизни во Христе. Гл. 13

Иероним Стридонский в V веке в переводе Вульгаты использует латинское слово lucifer для обозначения «утренней звезды» и как метафору. Слово было написано со строчной буквы, а не с заглавной Lucifer как имя собственное. Создатель Вульгаты использовал это слово и в других фрагментах Писания, даже во множественном числе.

Эпитет lucifer применяется к Иисусу в праздничных гимнах Exsultet и в гимне Илария Пиктавийского, содержащем фразу: «Tu verus mundi lucifer» («Ты — истинный светоносец мира»).

Книга Исаии

В стихе 14:12 книги пророка Исаии приводятся слова, осуждающие царя Вавилона, с использованием слова «люцифер» как эпитета. Некоторые христианские писатели связали слово «Люцифер» этого стиха с дьяволом, что стало источником популярного мотива о падшем ангеле и низвержения сатаны с небес на землю.

В иудейском оригинале использовано слово הֵילֵל בֶּן-שָׁחַר‎ («блистающий сын Шахара», в значении «сияющий, сын утра»). Это обращение относится к планете Венера как к утренней звезде, и обычно так и переводится с иврита. Также конкорданция Стронга трактует оригинальное слово иврита как «сияющий, носитель света, утренняя звезда — Люцифер».

В Септуагинте слово הֵילֵל‎ переведено на греческий язык как ἐωσφόρος, название «утренней звезды» со строчной буквы.

Слово переведено в церковнославянских переводах как «Денница, восходящая заутро» и в синодальном переводе как «Денница, сын зари»:

«Как упал ты с неба, денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы.»

— Ис. 14:12

Для понимания контекста стиха необходимо взглянуть на главу 14, в которой встречается фраза «Люцифер» или «утренняя звезда». Она содержит пророчество о смерти вавилонского царя, угнетающего евреев, начинаясь со слов:

«И будет в тот день: когда Господь устроит тебя [дом Израиля] от скорби твоей и от страха и от тяжкого рабства, которому ты порабощен был, ты произнесешь победную песнь на царя Вавилонского и скажешь: как не стало мучителя, пресеклось грабительство!»

— Ис. 14:3—4

Далее, в саркастическом стиле, царь сравнивается с «утренней звездой», чем отмечается его высокое политическое значение:

«Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: „взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе́ в сонме богов, на краю севера [гора Джебели-Акра]; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему“. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней.

Видящие тебя всматриваются в тебя, размышляют о тебе: „тот ли это человек, который колебал землю, потрясал царства, вселенную сделал пустынею и разрушал города её, пленников своих не отпускал домой?“. Все цари народов, все лежат с честью, каждый в своей усыпальнице; а ты повержен вне гробницы своей, как презренная ветвь, как одежда убитых, сраженных мечом, которых <…>, — ты, как попираемый труп, не соединишься с ними в могиле; ибо ты разорил землю твою, убил народ твой: во веки не помянется племя злодеев.»

— Ис. 14:12—20

Для неназванного «царя Вавилона» был предложен широкий спектр отождествлений. Они включают правящего современника пророка Исаии, таковым был царь Ахаз, упоминаемый в этой (14:24-28) и в других главах Исаии, лояльный Ассирии и ведший враждебную иудаизму религиозную политику, и умерший в этот год ассирийский царь Тиглат-Пилезер. Также включают более позднего Навуходоносора II, под которым начался вавилонский плен евреев, Набонида, Валтасара (последний правитель Вавилона, сын и соправитель Набонида, по Библии — Навуходоносора), ассирийских царей: Тиглат-Пилезера, Саргона II и Сеннахирима. В стихах 18—20 говорится, что этот царь Вавилона не будет похоронен достойно другим царям, что некоторые исследователи тоже интерпретируют как указание на Навуходоносора II.

Есть мнение, что «царь Вавилона» был не конкретным правителем, а собирательным образом всех вавилоно-ассирийских правителей. А также, что пророчество говорит об отдалённом от жизни пророка времени.

Как Дьявол и Сатана

Ассоциация стиха 14:12 книги пророка Исаии с персонификацией зла, названной дьяволом, развивалась вне основного талмудического иудаизма, отвергающего веру в мятежных или падших ангелов. Происходило это в псевдоэпиграфике и христианских писаниях, особенно в апокалиптической литературе.

Ориген в III веке истолковал эти стихи Ветхого Завета как описывающие дьявола; но, поскольку он писал на греческом, а не на латыни, он не отождествлял дьявола с именем «Люцифер». В то же время, Ориген применял это слово к Иоанну Крестителю, говоря, что тот предвозвещает Христа, как утренняя звезда предвозвещает Солнце. В том же веке, Тертуллиан, писавший на латыни, трактовал стих «взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:14) как слова дьявола и связывал с падением с неба сатаны, но «Люцифер» не входил в число многочисленных имён и фраз, которые он использовал для описания дьявола. Даже в IV—V веке во времена латинского писателя Аврелия Августина «Люцифер» ещё не стал общим именем для дьявола.

В то же время понимание стиха как метафоры, относящейся к царю Вавилона, продолжало существовать среди христиан. Так, в V веке Феодорит Кирский писал, что Исаия называет царя «утреннею звездой». Также в Раннем Средневековье это слово редко использовалось как имя дьявола по причине этимологической противоречивости — зло не может быть светоносным.

Некоторое время спустя эпитет «утренняя звезда» стал писаться с заглавной буквы как имя дьявола. Например, с заглавной буквы пишется это слово в Библии короля Якова, изданной в 1611 году: «How art thou fallen from heaven, O Lucifer, son of the morning!». Стих начинает ассоциироваться со стихом Евангелия от Луки: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10:18).

В это время появляются знаменитые художественные произведения по христианской тематике: в начале XIV века поэма «Божественная комедия» Данте, в 1654 году — «Люцифер» Вондела, в 1667 — «Потерянный рай» Милтона. В «Божественной комедии» Люцифер описан как вмёрзший в лёд в самой глубине ада. Он имеет 3 пасти, и там грызёт предателей и изменников, из которых величайшие — Иуда Искариот, Брут и Кассий.

Таким образом, Lucifer стал синонимом Сатаны и Дьявола в церковной и популярной литературе.

В настоящее время ряд христианских деятелей, включая последователей движения «King James Only», считающих, что стих книги Исаии относится исключительно к дьяволу, осуждают современные переводы.

Тем не менее, в переводах Библии используются синонимы «утренней звезды», а не «Люцифер» как имя собственное. Таковы русские переводы и переводы на другие языки, включая французский, немецкий, португальский, испанский. В современных английских переводах слово переводится как «утренняя звезда», «дневная звезда», «Дневная звезда», «сияющий» или «сияющая звезда».

В комментарии «Толковая Библия» стихи трактуются относительно к царю, и отмечается, что «видеть здесь указание на будущее падение Сатаны, кажется, нет никаких оснований». Джон Кальвин сказал: «Изложение этого отрывка, которое некоторые дали, как если бы оно ссылалось на Сатану, возникло из-за невежества: поскольку контекст ясно показывает, что эти утверждения следует понимать в отношении царя вавилонян». Мартин Лютер, основатель лютеранства, также считал грубой ошибкой отсылать этот стих Дьяволу.