Детерминизм
Ничего нельзя изменить в этом неизменно меняющемся мире.
Задиг направился в сторону Сирии, непрестанно думая о несчастной Астарте и размышляя о судьбе, которая так упорно преследовала его, играя его жизнью.
— Как! — говорил он. — Я получил четыреста унций золота за то, что видел, как пробежала собака! Я был присуждён к смерти через усечение головы за четыре плохих стиха во славу короля! Едва не был задушен, потому что королева носит туфли такого же цвета, как и моя шапка! Отдан в рабство за то, что помог женщине, которую избивали, и чудом избежал костра, на котором меня хотели сжечь за то, что я спас жизнь всем юным арабским вдовам!
Ахиллесова пята современной «философии» — это неустранимый конфликт между научным знанием и политической идеологией, нанимающей философа за еду. Наука давно пришла к выводу, что никакой «личности», способной быть субъектом «свободы», не существует — и точно так же нет никакой «свободной воли».
Мы не выбираем, как и какими нам быть. Мы лишь осознаем сделанный за пределами нашего сознания выбор как «свой». Где именно он делается и каким образом, мы не в курсе. Мало того, все эти «I, me, mine», навечно заклейменные в песне «Битлз» — вовсе не пятна грязи на незрелой душе, а ложные, но необходимые подразумевания, позволяющие мозгу кое-как подделывать и склеивать картину непрерывной внятной реальности, поддерживая «нашу» в ней заинтересованность: без них не было бы ничего связного и осмысленного вообще.
Человеческий мозг, по сути, просто робот-фальшивомонетчик, главная задача которого — непрерывно обманывать самого себя, чтобы передать гены дальше по цепи страдания. Некоторые радикальные экономисты уверяют, что фальшивомонетчики сидят в ФРС США — но увы, самый главный жулик и вор гораздо ближе. Он и есть мы сами.
Личность — это зыбкая совокупность культурно и биологически обусловленных эффектов, программный (и постоянно перепрограммируемый) продукт, и физика здесь точно так же предшествует лирике, как при работе компьютера. В нашем мире все просто происходит — и нет никаких действующих лиц. Мы никогда не были «живы». Или, во всяком случае, никогда не были живее, чем ветер, облако, волна — или компьютерная программа. Мы всего лишь боты, строящие информационный коралловый риф. Когда мы начинаем догадываться о том, кто мы на самом деле, мы снимаем страшилки про зомби.
Везде можно спастись и везде погибнуть. Первый ангел между ангелами погиб. Апостол между апостолами в присутствии Самого Господа погиб. А разбойник — и на кресте спасся.
Детермини́зм (от латинск. determinare — определять, ограничивать, отделять) — учение, согласно которому всё в этом мире происходит в силу предшествующих причин. Является ныне презираемым отчимом научного метода. Заклятый враг учения о свободе воли. При этом неизбежно следует из материализма.
Немного истории[править]
Фатализм[править]
Властитель неба, мой отец, веди меня
Куда захочешь! Следую не мешкая,
На всё готовый. А не захочу — тогда
Со стонами идти придётся грешному,
Терпя всё то, что претерпел бы праведным.
Покорных рок ведёт, влечёт строптивого[1].
Что вершит судьбу человека в этом мире? Некое незримое существо или закон? Подобно длани господней парящей над миром. По крайней мере, истина — то, что человек не властен даже над своей волей.
С тех пор как у людей проявился интерес к философии, они заметили, что в окружающем мире не всё так просто, стали подмечать причинно-следственные связи, осознали, что даже явления, кажущиеся случайными, могут иметь какую-нибудь простую и объективную причину. На заре умственного развития человечества незначительный багаж накопленных знаний ещё не давал удовлетворительного ответа на все главные вопросы, но пытливость уже свербила в мозгах, и людишки стали размышлять по теме неких могущественных существ, которые и являются причиной всего. Так появились духи и тотемизм/анимизм, а затем боги и религия.
Долгое время идея божества полностью удовлетворяла человечество. Как образовался мир? Его сотворил Аллах. Почему Солнце встаёт на востоке и садится на западе? Великий Амон каждый день едет на своей огненной колеснице. Почему гром гремит и молнии сверкают? Это Зевс бомбит. Etc.
Чем больше явлений приписывалось божествам, тем могучее они становились. И однажды человек полностью вверил себя богам и решил: раз они такие всемогущие, значит, наши судьбы тоже полностью в их руках. Затем человек догадался: ёпта, они же заранее уже всё определили и предназначили каждому свою участь! А иначе как ещё объяснить все эти странности? Почему один живёт долго, а другой мало? Почему кто-то пашет как проклятый и по жизни нищеброд, а другой всю жизнь нихуя не делает и загребает себе все ништяки? Почему один силён и ничем не болеет, а другой постоянно загибается от всяких болячек? Ответ прост: судьба-с, так предначертано свыше — и предначертанное непременно исполнится. Почему так, а не иначе — не нашего ума дело, ИМ виднее. И не надо вмешиваться в предопределённый ход вещей, всё равно всё случится так, как и должно случиться.
Так появился фатализм.
От фатализма к детерминизму[править]
Живёт, живёт человек, кругом холера, крушение поездов, японцы, а он всё живёт, потом ест карася в сметане, маленькой косточкой давится — и конец. Кто знает, не свыше ли? Случай, а может быть, этот случай умненький, кончил богословский факультет и сдал экзамен на звание «провидения»?
Со временем ушлые людишки заметили, что предопределено всё не просто так, но в силу какой-то причины. Уже атомист Демокрит говорил, что «предпочёл бы найти одно причинное объяснение, нежели приобрести себе персидский престол». Он выступал против случайности и видел фатализм в понимании действия законов природы. Аристотель пошёл ещё дальше и выдал на-гора учение о четырёх видах причин: формальных, материальных, движущих и целевых.
Постепенно люди накапливали всё больше знаний, додумались изобрести научный метод и ВНЕЗАПНО поняли: мир предсказуем! То есть, для данного набора обстоятельств есть лишь один возможный (и предсказуемый) исход. Это и есть детерминизм. От фатализма он отличается следующим: фаталист верит в предопределение и объясняет предначертание указанием из ZOG «свыше». Детерминист же верит, что можно узнать конкретную причину, по которой всё произойдёт именно так, а не иначе.
В качестве примера детерминированной системы можно привести сочетание законов механики Ньютона и его же закона всемирного тяготения. Допустим, мы применим эти законы к единственной планете, вращающейся вокруг звезды, и запустим планету с заданного места с заданной скоростью. Тогда мы сможем предсказать, где она будет в любой момент времени в будущем. Введём в систему ещё пару-тройку планет, кучку астероидов и мешок спутников планет. Задача сильно усложняется, ведь каждое тело действует на все остальные. Но система остаётся детерминированной — она всё так же описывается теми же уравнениями движения, просто их становится больше. Такая модель напоминает работу часового механизма.
Жёсткий детерминизм, или демон Лапласа[править]
Мы можем рассматривать настоящее состояние Вселенной как следствие его прошлого и причину его будущего. Разум, которому в каждый определённый момент времени были бы известны все силы, приводящие природу в движение, и положение всех тел, из которых она состоит, будь он также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, смог бы объять единым законом движение величайших тел Вселенной и мельчайшего атома; для такого разума ничего не было бы неясного и будущее существовало бы в его глазах точно так же, как прошлое.
Идея «часового механизма Вселенной» весьма доставляла учёным мужам. Одним из них был французский математик Лаплас, абсолютно невменяемый детерминист, предложивший мысленный эксперимент: если бы гипотетическое разумное существо могло узнать положение и скорость каждой частицы во Вселенной в некий момент времени, то оно смогло бы совершенно точно узнать эволюцию Вселенной как в прошлом, так и в будущем. Это существо впоследствии назвали демоном Лапласа. Сам Лаплас считал, что внешние причины и факторы, действующие на материальную систему и её начальное состояние, жёстко и однозначно определяют её развитие, историю всех дальнейших событий и состояний.
Критика[править]
Восточная философия[править]
Те, кто понимает пустоту явлений,
но следует закону кармы,
наиболее удивительны,
наиболее восхитительны!
Вопрос о причинности — первый в истории индийской философии. Так называемые ортодоксальные (брахманические) и неортодоксальные (джайны, буддисты) школы разделяются именно вопросом: существует ли причина в следствии или следствие само по себе? Судя по сутрам, детерминистов троллил и Будда, и Махавира, и кто-то до них, чьи имена история не сохранила за ненужностью. Окончательно же допилил аргументы критиков буддист Нагарджуна в III веке нашей эры, проживший то ли 100, то ли 500 лет. Он беспощадно атаковал детерминизм сразу с нескольких сторон.
Во-первых, мы не можем сказать, что следствие отлично от причины. Потому что в таком случае невозможно доказать, что данное следствие является следствием именно этой, а не какой-либо другой причины. Событие-следствие и событие-причина должны буквально прорастать друг в друга.
Во-вторых, следствие не тождественно причине, потому что тогда их вообще бессмысленно различать. Раз они так тесно связаны, то их намного проще считать одним событием.
В-третьих, причина и следствие не могут быть и тождественны, и различны, потому что это будет противоречить первым двум утверждениям.
В-четвёртых, причина не производит следствие. Потому что тогда придётся придумывать, как она это делает:
- Следствие уже присутствовало в причине? Тогда они просто были одним и тем же событием.
- Следствие не предсуществовало в причине, но появилось заново? А где тогда гарантия, что из причины ВНЕЗАПНО не может выскочить другое следствие? Раз уж что-то берёт и появляется заново, то почему не может самозародиться что-то другое?
- Имело место и то и другое вместе — получается, следствие присутствует в причине, но на самом деле его там нет? Что-то опять ничего не сходится.
Таким образом, причина не порождает следствие, ничто вообще не может быть произведено.
А как же тогда механические часы работают? Очевидно же, потому что они не цепочка причин и следствий, а единый винрарный механизм. Одно колесо крутит другое, другое — третье, а результат потому и предсказуем, что все колёса связаны в единое целое.
Одним словом, с точки зрения канонiчнейшей буддистской логики причинность пуста. Не в том смысле, что её нету, а в том, что она не существует сама по себе и зависит от модели, которую мы выбрали. Например, цепь событий можно нарезать на отдельные события хоть крупными кусками, хоть мелкими, по-разному группировать составные части и явления, прятать куски в чёрные ящики и т. п.
Так, например, если бы карма определяла 100 % всего, что происходит в этом мире, то у человека не было бы ни одного шанса её исправить. Ведь чтобы исправить карму, надо сделать что-то хорошее, а как ты это сделаешь, если твоё поведение тоже детерминировано? С другой стороны, проблемы человека нередко вызваны его собственными косяками, так что какая-то карма в жизни всё же присутствует. Как же решить этот парадокс? А очень просто: карма есть, но она неустойчива (или, как иногда переводят, пуста). То есть даже порядочно наломавший дров человек может раскаяться и прокачаться до полного просветления. Вот такой дзен.
Или пример попроще: те же самые часы. Например, если бы причиной работы часов были колёсики и заводной механизм, то по-разному сделанные часы показывали бы разное время. Но время-то они показывают одинаковое! А значит, колёсики — это ещё не всё. Нужна чёткая идея часов, с циферблатом и стрелками. И даже этого недостаточно — нужно, чтобы человек умел определять по часам время. А ещё чтобы механизм работал, заводили регулярно, не роняли и не теряли. Если ты найдёшь чужие часы, то нет никакой гарантии, что они работают правильно, показывают правильное время и выставлены именно для того часового пояса, в которым ты находишься. Так что для работы часов одних часов маловато, нужно сознание-наблюдатель, которое следит за временем.
Мусульманские богословы считают детерминизм хуитой, на которую правоверному мусульманину и внимания обращать не стоит. Ведь Аллах неизмеримо велик и мудр и для него не проблема сотворить любое чудо, причём так, что никто ничего и не заметит.
Западная философия[править]
Английский философ Дэвид Юм разнёс классический детерминизм в пух и прах, заявив, что необходимость причинности — это вымысел нашего ума. Ибо реально мы не наблюдаем универсальной причинной необходимости, но можем наблюдать только неоднократное соединение одних событий с другими, смежность этих событий в пространстве, а также предшествие одних событий другим по времени. Всё остальное мы не наблюдаем, а фактически домысливаем к эмпирически фиксируемым событиям. Если забить болт на эту метафизику, то получается, что идея причинной необходимости заключается всего лишь в ожидании того, что за сходными причинами будут следовать сходные действия. То есть, соединение событий может наблюдаться, а необходимость — нет.
Поппер зашёл с другой стороны и предложил сравнить два объекта: облака и часы. Часы символизируют физические системы, поведение которых регулярно и точно предсказуемо. Но разве возможно столь же точно предсказать появление и исчезновение облаков, ураганы или извержения вулканов? Хотя эти явления также подчиняются физическим законам, они мало напоминают работу механизмов. А теперь представим, что все остальные вещи, явления и процессы располагается между этими крайними полюсами — облаками и часами. К примеру, логично будет поместить животных ближе к облакам, а растения — поближе к часам. Лапласовский детерминизм утверждает, что все «облака» на самом деле есть «часы». Но по сути мир является взаимосвязанной совокупностью из облаков и часов, где даже самые лучшие часы имеют нечто «облакоподобное».
Детерминизм и свобода воли[править]
- Основная статья: Свобода воли
Принцип жёсткого детерминизма однозначно предполагает отсутствие свободы воли, ведь в детерминированной системе всё взаимосвязано и нет места случайностям. Соответственно, любые действия человека заранее предопределены, потому что имеют в своей основе какую-либо причину. Все душевные метания, всяческое шекспировское «быть или не быть», становятся лишь иллюзией, ведь принятое решение было заранее предопределено (пусть не Богом, а возникшими ранее причинами). Анна Каренина не могла не броситься под поезд, ведь в момент её рождения звезды и всё мельчайшие частицы сложились в такую комбинацию, что исход чемодан-вокзал-Израиль адюльтер-вокзал-суицид был неизбежен.
Некоторые, впрочем, благодаря сверхразмытости понятия «свободы воли», умудряются дать последней определение таким образом, что она уживается даже с детерминистскими концепциями. Но это уже совсем другая история…
Детерминизм и наука[править]
— Вы написали такую огромную книгу о системе мира и ни разу не упомянули о его Творце!
— Сир, я не нуждался в этой гипотезе.
Дайте мне начальные данные частиц всего мира, и я предскажу вам будущее мира.
Детерминизм, в том числе в самой упоротой, лапласовской форме сыграл огромную роль в формировании науки, причём не какой-то конкретной, а вообще науки как деятельности. И действительно, если на всё воля Божия есть причины, то их можно изучать и, как только они будут изучены, наступит благорастворение воздухов, и мы получим абсолютное знание о мире, о том, что было, что будет и чем сердце успокоится. Из этой идеализированной картины вырисовывалось одно очень важное следствие, которое и привело к науке: наблюдая за окружающим миром, мы можем задавать не только вопросы «что и как происходит?», но и «почему это происходит так, а не иначе?». Собственно, поиск ответов на вопросы «почему?», то есть установление и изучение причин наблюдаемых явлений, и есть предмет науки. Если же мы чего-то не можем предсказать, то просто не все причины знаем, или не можем посчитать, или точности измерений не хватает. Поэтому надо пилить матан и улучшать показометры.
Первый звоночек прозвучал в конце XIX века. Страшно подумать, но в то более-менее просвещённое время не все научные зубры разделяли «молекулярно-корпускулярную теорию», считая атомы и молекулы умозрительной выдумкой, без которой можно обойтись. Но были и другие — Больцман, например, — которые сказали: ну и хрен, что не можем измерить начальные условия для каждой частицы; мы можем описать систему в целом, не заморачиваясь с отдельными атомами. В итоге появились статистическая физика и термодинамика, а в последней — понятие необратимых процессов. Грубо говоря, одно и то же состояние системы могло быть следствием разных начальных состояний. Ах ты ж ёбаный ты нахуй, демон Лапласа лишился сверхспособности рассчитывать прошлое. Не все разделяли эту точку зрения, и Больцман был подвергнут травле, впал в депрессию и повесился на шнурке от штор. Потом, конечно, вклад оценили и признали гением.
Нельзя сказать, что в XIX веке не изучали случайные процессы: как раз в его начале Гаусс придумал функцию имени себя, настолько эпическую, что в теории вероятности такое распределение стали называть нормальным. А в середине того же века Мендель вывел первые законы природы, имеющие вероятностный характер. Какого цвета будет цветок вот из этой горошины — хуй его знает, но если горошин будет много, то во втором поколении цвета будут в пропорции три к одному. Но законы Менделя были благополучно забыты (переоткрыты заново только спустя полвека) — и действительно, если всё зависит от воли случая, то это не закон, а какая-то хренова закономерность. А демон Лапласа коварно нашёптывал, что случайные процессы только кажутся случайными, а на самом деле есть скрытые пока ещё причины, и вот как только их установим, то сможем сказать, какого цвета будет цветок вот из этой конкретной горошины. Поэтому снова пилим матан и улучшаем показометры.
Ну и напилили — например уравнения Навье — Стокса[2], некоторые решения которых приводили к тому, что самые незначительные отклонения в начальных условиях вели к значительным, кардинальным изменениям состояния в будущем, возникала всякая турбулентность, вихри, причем когда, где и какой силы — зависело от мельчайших изменений в начальных условиях. Да и с такой простой штукой как движение в поле гравитации творилась какая-то невразумительная хренота: при некоторых начальных условиях орбиты становились вида «дауну дали цветные мелки и ЛСД». Такой поворот ухудшил здоровье демона Лапласа. Но какой же он подсказал вывод? Очевидно, надо более точно задать начальные условия. Поэтому пилите матан, Шура, пилите! И показометры улучшайте!
Бог не играет в кости.
Зашибись, улучшили показометры, начали изучать мельчайшие частицы. И намерили этими показометрами что-то такое, что не лезло ни в какие ворота существующих теорий. Запилили ещё одну новую, квантмех, она как-то объяснила наблюдаемые показания, но сорвала головы и отправила демона Лапласа в реанимацию. Например, Гейзенберг вывел принцип неопределённости имени себя, который гласит, что нельзя одновременно точно измерить импульс и координату частицы. Опа! А это значит, что нельзя в точности задать начальные условия. Гении с сорванной башней начали троллить квантмех, придумывая всякие парадоксы. Надо сказать, что это нормально и даже необходимо — таким способом теория проверяется на внутреннюю непротиворечивость. Чтобы потроллить квантмех, расовый земляк Гейзенберга, Шрёдингер, придумал котика и уравнение имени себя любимого. Котика просто пожалели, а на уравнение Шрёдингера одна часть научного сообщества сказала: «Офигеть! Это именно то, чего не хватало», и записала тролля в отцы-основатели. Другая же часть сказала: «Стоп-стоп, это же означает, что события на самом деле случайны, а не кажутся такими. На самом деле, Карл!». Им ответили: «Да и хрен с ними, пусть будут случайными, вероятность считать умеем, нам достаточно». Демон Лапласа издал предсмертный хрип. Но вмешался Эйнштейн и ещё два каких-то ЕРЖ, которые не согласились с такой постановкой вопроса, и в 1935 году придумали очередной парадокс, кагбэ намекавший, что у частиц есть скрытые параметры, которые всё и детерминируют. А это значит, что нужно копать дальше.
Нужный матан пилили почти тридцать лет до 1964 года, когда некто Белл вывел и доказал неравенство имени себя. Стало всё просто: выполняется неравенство — есть дополнительные параметры; не выполняется — нет дополнительных параметров, и нет детерминизма. Ещё восемь лет улучшали показометры, пока в 1972 году не поставили эксперимент, который и показал: неравенство не выполняется. Правда, только в квантовой механике, а в механике обычной неравенства выполняются.
Конечно, напилили всякого интересного, типа марковских процессов или теории детерминированного хаоса.
Если в текущем историческом моменте почитать популярные источники про науку, научный метод и даже про философию науки, то ни отдельного понятия, ни просто использования слова «детерминизм» там не найдет ни вдумчивый читатель, ни Ctrl-F ввиду невероятно давнего и глубокого взаимопроникновения, по-видимому, навсегда оставившего однокоренное «determine» у буржуев и его аналогов из других языков в научных работах. С причинами и причинно-следственными связями ещё сложнее. С одной стороны, принцип причинности уже является неотъемлемой частью физических теорий, то есть из философского понятия он стал вполне физическим. С другой стороны, хотя «построение причинно-следственных связей с конечной целью прогнозирования» декларируется, как задача науки, ни что такое причинно-следственные связи, ни их характер научный метод не определяет. Просто предполагается, что они есть и их можно изучать. А какой у них характер: детерминированный (как в классической физике), неустранимо вероятностный (как в квантовой механике), или вероятностный из-за пока неполного знания — с этим предлагается разбираться в каждом конкретном случае отдельно. Благо матана для всех случаев хватает, да и новый пилится непрерывно.
В культуре[править]
— Я хочу уничтожить всех ведьм, прежде чем они родятся! Ведьм из всех миров, в прошлом и в будущем. Своими руками.
— Ничего себе желание… Если оно исполнится, это изменит не только ход истории! Это нарушит все причинно-следственные связи!
Не было гвоздя — подкова пропала.
Не было подковы — лошадь захромала.
Лошадь захромала — командир убит.
Конница разбита — армия бежит.
Враг вступает в город, пленных не щадя,
Оттого что в кузнице не было гвоздя.
- «Легенды и мифы Древней Греции». Идея неотвратимости Судьбы (Фатума) прослеживается почти во всех мифах, наиболее примечателен в этом плане миф об Эдипе. И Эдипу, и его отцу была предсказана судьба, оба попытались избежать её… и в итоге совершили действия, приведшие к точному исполнению предсказания.
- «Задиг, или Судьба» Вольтера. Юноша Задиг странствует по Ближнему Востоку, попадая из одной передряги в другую. Он клянёт жестокую судьбу, но постепенно выясняется, что в мире всё происходит не просто так, ведь даже плохое приводит к хорошим последствиям и наоборот. Объяснения причинности в мироустройстве ангелом, которого встречает Задиг, являются прекрасным примером детерминизма.
- «Жак-фаталист и его хозяин» Дени Дидро. Безымянный хозяин и его слуга Жак отправляются в путешествие, и, чтобы развеять скуку долгого пути, Жак рассказывает охуительные истории своих любовных похождений. На словах Жак уверен, что всё происходящее в мире какбе записано «наверху» в большом, постепенно разворачивающемся свитке. В то же время Жак придаёт большое значение своим поступкам и не является пассивным наблюдателем. Несмотря на название произведения, критики отметили философию Жака как детерминизм чистой воды.
- Глава «Фаталист» романа «Герой нашего времени» Лермонтова. Ещё один, несмотря на название, хороший пример детерминизма. Несмотря на все разглагольствования о судьбе и фатализме, поступки героев жёстко детерминированны, что в итоге и приводит к гибели офицера Вулича.
- «Необычайные похождения Хулио Хуренито» Ильи Эренбурга. По многим вопросам главный герой Хулио Хуренито высказывает взгляды с позиции детерминизма.
- «Мастер и Маргарита» Булгакова. Таинственный незнакомец предсказывает Берлиозу, что ему отрежут голову. Отрежут потому, что Аннушка уже купила масло. И не только купила, но уже и разлила…
- «Хранители» Алана Мура. Доктор Манхэттен, будучи физиком по профессии и, соответсвенно, веруя в детерминизм, после обретения суперсилы сам стал олицетворением детеминизма, научившись ощущать время буквально как четвёртое измерение, одномоментно проживая эпизоды как своего прошлого, так и будущего.
- «Berserk» Кэнтаро Миуры. Живя в охуенно жестоком мире, люди никак не могли взять в толк, почему с ними так часто случается дерьмо, и пришли к нехитрому выводу, что миром правит Зло. Эти чаянья людей и породили поистине шопенгауэровскую сущность Идеи Зла в виде сердца, ставшую Б-гом и детеминировавшую определённым образом доселе безумный мир, особенно носителей бехеритов. Разумеется, Гатс с уготованной ему судьбой не согласен, и противостоит гнетущим его тёмным силам.
- «Тупик» Владимира Савченко. О вредном влиянии детерминизма и сопряжённого с ним фатализма на неподготовленный физико-математически настроенный разум.
- Rozen Maiden же! Демон Лапласа в виде антропоморфного кролика появляется как второстепенный персонаж, хотя кроме названия к Лапласу и детерминизму фактически не имеет никакого отношения.
- Steins;Gate. Аниме, в котором главный герой пытается спасти подругу от смерти, раз за разом перемещаясь во времени и раз за разом наблюдая новые пути её гибели.
См. также[править]
Примечания[править]
- ↑ Последнюю фразу Сенека перевёл на латынь как «Ducunt volentem fata, nolentem trahunt», сделав из неё мем «Желающего судьба ведёт, нежелающего — тащит».
- ↑ Существование и гладкость решений этих уравнений являются одной из семи задач тысячелетия, за решение которой всё еще корячится премия в миллион убитых енотов.
