Я не такой, как все
В мире существует по меньшей мере 6 человек какие выглядят так же как вы
almost 80% of participants had evaluated themselves as being above the average
Тебе повезло, ты не такой, как все — ты работаешь в офисе.
Стремясь выделиться из стада, ты попадаешь в стадо стремящихся выделиться из стада.
А может я… Всё быть на свете может…
Из обликов нездешних соткан весь.
И суть мою душа пространства множит.
Я есть лишь потому, что явлен здесь.
«Я не такой, как все» — самая распространенная и основополагающая болезнь среди животных, обладающих разумом (так называемых «людей»). Зарождается на любой стадии развития той или иной особи. Активно наблюдается на стадии полового созревания. С взрослением и набором жизненного опыта иногда проходит, однако у 95% поциентов остается навсегда.
Одним словом, всё, за что ты считаешь себя уникальным, с большой вероятностью имеется у всех остальных, и они точно так же считают себя за это не такими, как все.
Виды поражённых[править]
.png)
.png)
— Всегда говори женщине что она не такая как все, если хочешь получить от неё то же что и от всех остальных.
— Я сказал.
— И как, получил?
— Конечно. То же что и от остальных — отшила.
- Школота. Самый юный подвид. Приход болезни вызван тем, что вместе с обретением осознания себя и окружающего мира к юному, ещё непорочному индивиду, приходит и множество вещаемых из зомбоящиков и уст родителей, безмерно любящих своё уникальное чадо, установок: «Ты — достоин лучшего. Ты — не такой, как все!» и тому подобный бред. Само его сознание формируется в условиях далеких от «реальной жизни», вокруг младенца бегают взрослые, исполняют и даже предугадывают все его желания, так что у поциента действительно складывается мнение, что он особенный. И скоро, совсем скоро, юный организм попадает в окружение таких же спиногрызов в школе. И тут-то всё и срабатывает. Ребёнок, ведомый инстинктом быть признанным среди общества и с предыдущими установками, пытается доказать всем, что он лучше их. И хотя на данном этапе это скорее желание и стремление превзойти остальных, то впоследствии, когда школьник уже насобирал синяков, двоек в дневнике и криков родителей, это переходит в вышеназванную болезнь, так как превзойти ровесников теперь нечем, а выделиться хочется. Когда же на него вдруг снисходит озарение в виде мысли «а для чего мы живем?», то школьник считает, что такая мысль посетила именно его и никого больше. Что он — избранный. Кем, когда и куда его избрали остается загадкой. Считает, что его увлечения уникальны, мысли духовны, а все вокруг — пидарасы. Но что поделать — через этап ищущего школьника проходили все имеющие >1 извилины люди, и это нормально.
— Ответь мне еще на один вопрос: почему выбор пал на меня?
— Я вовсе не выбирал. Тетрадь случайно у тебя оказалась. А ты, наверное, решил, что ты Избранный? Не льсти себе!
- Зрелая школота. Когда у юнца уже кое-что начинает происходить в штанишках при виде симпатичной девочки, разодетой в вызывающие слюноотделение текстуры, болезнь либо пускается пуще прежнего, либо рождается, если её не было. В этом возрасте школьник очень хочет повзрослеть, а ещё пощупать Машу за попу (хотя это взаимосвязано). В этом возрасте начинаются понты типа «А я вчера пивасик попробовал» и прочая похвальба. Девочки в этом возрасте начинают носить лифаки и стринги, красить губы и ногти в ужасные цвета. Чуть чаще, чем всегда за всем этим кроется мысль, что, мол, вот я какой хороший, лучше всех вас. Я не такой как все. Более слабые личности подвержены зависти, в приступах зависти проскакивает мысль: «Они только хвалятся. На самом деле они — никто. Такие люди, как они, ничего не добиваются. И только я один это понимаю. Я не такой как все». Одно порождает другое. Здесь персонажей можно разделить на два основных вида:
- Хулиган — начинает заниматься спортом, пробовать пиво и сигареты, осваивать горизонты нелитературного русского, потихоньку трясти и мутузить лохов послабее из второй группы и всячески разлагаться. Впоследствии из таких вырождаются спортсмены, VIP’ы. ЧСХ, с наращением мышечной и/или фимозной массы мозг атрофируется, и возможность осознания себя как уникальности уходит, кроме последнего случая.
- Задрот — сидит за учебниками, периодически получает по очкам, начинает прокачивать интеллект и вскоре становится компетентным по любым вопросам мироздания, потихоньку начиная обретать ОБВМ. Если у такого есть ещё и интернет дома… что, узнал себя, юный читатель?
- Хулиган-задрот — старается развиваться и умственно и физически, к началу взрослой жизни может и ЕГЭ на 5 сдать, и леща прописать. Данный вид чрезвычайно редок, особенно в этой стране.
- Студент. Теперь наблюдаемый нами друг подрос, научился по-настоящему думать и вроде бы должен понять, что это всё пустое дело. Думаете, так? А вот хуй. В жизнь студента вклиниваются такие ранее неведомые вещи, как стиль, имидж, вкусы, деньги и прочее. Иначе говоря — теперь самоутверждаться надо по всем фронтам, а это так нелегко! Теперь у него должен быть плеер, чтобы слушать музыку. Естественно, определяющую его индивидуальность. Он же индивидуальность? Неважно, что такую же музыку слушают все его друзья. Должен быть крутой телефон, чтобы показать его крутость всем вокруг. Неважно, что даже темы на нём такие же, как у знакомых. Должна быть эдакая циничная точка зрения на мироздание. Неважно, что каждый второй бложик пестрит подобными выводами. По-любому, специалист по катанию на борде (коньках, роликах), или разбирается в музыке (алкогольных напитках, одежде), или где-то имеет крутую работу (музыкальную группу, тян). Неважно, что на факультете есть тот, кто делает это лучше. Являет собой более тяжёлую и опасную форму развития, так как если раньше он хотя бы плодил зелёных титизенов в интернете, то теперь может достать тебя своим пустым пафосом и в реальности. К тому же вместе с высшим образованием в его голове закрепляются и эти ужасные установки, отчего дальнейшая его судьба наверняка будет печальна.
- Хулиганы: к этому времени начинают сидеть где-то на районах, в качалках, ПТУ и, если повезёт, спортивных вузах. Болезнь проходит и заменяется простыми выебонами.
- Задроты качают теперь орков и эльфов, программируют на C++, дрочат, учатся в технических вузах, находят работу. Так как мозг всё-таки прогрессирует, сабж также подавляется.
Выйдя из университета, я жил некоторое время в Петербурге, покамест ничем не занятый и, как часто бывает с молокососами, убежденный, что в самом непродолжительном времени наделаю чрезвычайно много чего-нибудь очень замечательного и даже великого.
- Небыдло. Более подробно смотри тут. Самая страшная форма, так как приходит в более-менее зрелом возрасте и сформировавшимся уме, оттого более устойчива и печальна.
Общий признак для всех подвидов — все считают себя 5 %. В зависимости от возраста проявления болезни, как правило, спадают. Если у школоты идет акцентирование «Я», то у болеющего Студента это уже акцентрование «мы — 5 %». К моменту взросления наступает спокойная точка зрения типа «Я вхожу в 5 %, но в 95 % от этих 5… не такой я уж уникальный».
Характерные симптомы[править]
Встречаются барыга и фрик:
— Ну что это такое? Погляди на себя, на что похож, чучело? Во что одет, что на голове, что с лицом сделал. На фига это тебе?
— Хочу выделяться из толпы.
— Я хочу и выделяюсь. А ты просто лох.
Поднял обратно стекло своего «лексуса» и уехал.
Ни для кого не секрет, что все люди разные, то есть, сама по себе фраза правдива для любого Человека.
Проблема заключается в том, что под ней, как правило, подразумевается:
- все остальные одинаковые;
- ergo моя уникальность ценна сама по себе;
- ergo я ценнее и лучше остальных;
- я непризнанный гений;
- я божество;
Наберите в гугле «Just because you’re unique, doesn’t mean you’re useful» и наслаждайтесь.
А что говорят фрейды и кащенки?[править]
Если вы заметили, что вы на стороне большинства — это верный признак того, что пора меняться.
На самом деле, быть не таким как все это, с точки зрения психологии, не хорошо и не плохо. Это нормально. То есть такая же базовая потребность здорового сознания как инстинкт самосохранения или половое влечение. По самому хрестоматийному определению, личность — это персонаж, имеющий собственное мнение и волю противопоставить оное большинству. И не обязательно данному мнению быть уникальным, достаточно минимально удовлетворять сознание инакомыслием. Причём это не обязательно драма из разряда «быть или не быть», такое состояние инстинктивно сопутствует самоидентификации в той или иной мере постоянно, даже если персонаж этого не замечает. К примеру, человек, становясь в очередь, обязательно подспудно ищет причину, как бы проскочить вперёд остальных, но совершенно искренне возмущается, если это пытается сделать кто-то другой. Причём ЧСВ может быть при этом ниже плинтуса.
Драма[править]
— Кто обещал исправиться? Кто обещал жить как все?
— Ну дорогая, ну милая, ну прости меня! Что уж тут поделаешь… Ведь всё-таки я волшебник!
Вообще, для того чтобы реально быть «не таким, как все», в хорошем смысле этого слова (например, учёным, который изобрел эпичную вундервафлю, олимпийским чемпионом или просто узким специалистом в своей области; на худой конец, просто эрудированным и интересным собеседником), у каждого человека есть потенциал.
Но помимо хотелки здесь требуются удача и серьёзные усилия. В самом деле, покрасить верхний волосяной покров и купить экстравагантные (ИСЧХ, строго определённого стиля для каждого стада не таких, как все) шмотки гораздо легче, чем почитать книжку, повъёбывать в спорткомплексе или просто разобраться в себе, дабы отделить истинно свои цели от понторезных хотелок, навязанных стадом. Притом стадом не только большим, но и маленьким. Ну а поскольку и у школоты, и у постаревших, но так и не повзрослевших долбоёбов с этим проблемы, на выходе мы имеем то, что имеем — стада «не таких, как все», говорящих лозунгами и мыслящих стереотипами с такой унификацией, что обычному, «скромному» быдлу и не снилось.
Казалось бы, при чём тут потреблядство?[править]
Как показывает опыт, чтобы делать деньги буквально из воздуха, вовсе необязательно совершенствовать качество продукции или продумывать функционал. Достаточно просто окружить товар ореолом необычности, и покупатели, мечтающие, чтобы у них такое было, а у соседа Васи не было, сметут товар на ура. Если, конечно, грамотно капать в моск.
Естественная потребность потребителя — понты, а потребителя продвинутого — продвинутые понты. Если какой-нибудь жлоб гордится своим кредитным Хаммером, демонстрирующим его статус, то продвинутому жлобу хочется не просто Хаммер, который может купить кто угодно, а Хаммер эксклюзивной сборки, дабы можно было понтоваться ещё и перед такими же хаммероводами. Однако данная закономерность применима не только к товарно-денежным отношениям, но и к высшим сферам, той самой Духовности™, о которой говорил Пелевин, — стремлению демонстративно потреблять понты не только в материальной, но и в культурной сфере. По возможности — понты уникальные, отличные от массовых.
Например, когда все, как правильная быдлота, слушают шансончег/репчег/митольчег, юный бунтарь начинает слушать классику не потому, что ему это нравится, а для того, чтобы выделиться из толпы. И хорошо, если какого-нибудь Вивальди, а не классику попсовой эстрады или говнорока. В ситуации с той же музыкой юного борца с системой привлекают не собственные музыкальные вкусы, а стремление выпятить свой ОБВМ и растущее от такого героического восстания против Системы ЧСВ.
То есть, несмотря на заверения в обратном, сабж данной статьи играет на том же поле, что и столь нелюбимое им быдло, притом по тем же правилам и за тот же приз в виде понтов и ЧСВ. Всё ради них, любимых. Разница только в том, что «быдло» играет в красной команде, а «не такие, как все» — в синей. Но суть-то от этого не меняется.
Альтернативная ситуация[править]
Нельзя не отметить и прямо противоположный случай, когда герою статьи искренне хочется быть уже наконец таким, как все, но… сами эти «все» так не считают и активно пидорят его при попытках влиться в их нестройные ряды. При том как весьма заслуженно (что редко), так и just for lulz. Ничего не напоминает? Да-да, детство как оно есть. Вот только детство проходит, а эффекты могут остаться и на всю жизнь.
Кроме названной выше ситуации, важно констатировать очевидный факт, что быть таким, как все, невозможно. В частности, из-за неопределенности критериев для категории «все» и из-за непрерывных хаотичных мутаций всех организмов. Поэтому каждый позиционирующий себя таким, как все, ставит себя в скользкое положение и рискует получить множество разной боли, в том числе анальной.
Методы борьбы[править]
- Устранение вызывающей причины.
- Устранение мозга пациента (что сродни пункту 1).
- В редких случаях помогает чтение
луркикниг (только не всякой хуйни типа Минаева). - Вступить в клуб.
Иной раз родители, видя склонность их отпрыска к стремлению выделиться, начинают капать ему на моск заезженными донельзя фразами а-ля «будь как все», «ты что, хочешь быть белой вороной?» и т. д. Иногда результат прямо противоположен ожиданиям.
В цитатах[править]
Когда человек не такой, как вообще, потому один такой, а другой такой, и ум у него не для танцевания, а для устройства себя, для развязки свого существования, для сведения обхождения, и когда такой человек, ежели он вчёный, поднимется умом своим за тучи и там умом своим становится ещё выше Лаврской колокольни, и когда он студова глянет вниз, на людей, так они ему покажутся такие махонькие-махонькие, всё равно как мыши… пардон, как крисы… Потому что это же Человек! А тот, который он, это он, он тоже человек, невчёный, но… зачем же?! Это ж ведь очень и очень! Да! Да! Но нет!
Приспосабливаясь к ожиданиям окружающих, стараясь не отличаться от них, человек может приглушить свои сомнения по поводу собственной сущности и приобрести какую-то уверенность. Однако цена за это высока: отказ от своей спонтанности, индивидуальности и свободы. Психологический робот живет лишь биологически, эмоционально он мертв; он двигается, как живой, но тем временем жизнь его, словно песок, уходит сквозь пальцы. Современный человек изображает удовлетворение и оптимизм, но в глубине души он несчастен, почти на грани отчаяния. Он судорожно цепляется за все индивидуальное, он хочет быть «не таким, как все», ведь нет лучшей рекомендации для чего бы то ни было, чем слова «это что-то особенное». Нам сообщают имя железнодорожного кассира, у которого мы покупаем билет; сумки, игральные карты и портативные приемники «персонализованы» инициалами их владельцев. Все это свидетельствует о жажде «особенного», но это, пожалуй, последние остатки индивидуальности. Современный человек изголодался по жизни, но поскольку он робот, жизнь не может означать для него спонтанную деятельность, поэтому он довольствуется любыми суррогатами возбуждения: пьянством, спортом или переживанием чужих и вымышленных страстей на экране.
