Сновиденная Пиявка
Сновиденная Пиявка (Dream-Leech) — существо из «Жёлтых Мифов». Появляется в рассказе «Сновиденная Пиявка» Уильяма Лафлина, написанном в 1999 году.
Описание[править]
Это уже пытались сделать, Джейсон. Брось, я видел всё это раньше, на протяжении веков; никто не может уничтожить пьесу. Пока есть люди, будут и жители Каркозы, и пока есть жители Каркозы, он будет ждать.
Сновиденная Пиявка- это слуга Короля в Жёлтом, который использует и распространяет проклятую пьесу, чтобы оживить Каркозанцев и привести Короля в наш мир. Если Мистер Уэйк в рассказе «Сновиденная Пиявка» был примером этого существа, то Пиявки- это обычные люди, которым Король дал продленную жизнь и, возможно, другие силы.
Основную же идею сюжета рассказа, что дух пьесы не на бумаге, а в самих читателях, Лафлин мог почерпнуть у Блиша, в тексте пьесы которого персонаж Прототаф произносит фразу: «Я скажу вам, где кроется грех. В вас самих.» Помимо этого Лафлин обратил внимание на заложенную ещё Чемберсом неоднозначность в интерпретации значения Хастура как имени или названия:
«Сегодня у нас с Сабо был ещё один серьёзный спор, настоящий скандал. Да и ладно, творческая натура и всё такое. Причиной тому послужило слово „Хастур“ в тексте. Я полагал, что это название города или рода, но Сабо считал, что это божество или циклопическое чудовище, вроде Кракена. Без разницы, ведь текст довольно неоднозначен для обеих интерпретаций. Уэйк же оставался молчаливым и уклончивым, в том, что касалось определений, он утверждал, что оригинальный французский язык использует выражение, включающее в себя все значения, в том числе как домашнего бога-хранителя (ну конечно!).»
Мотивы уже самой «Сновиденной Пиявки» нашли отражение в другом, вошедшем в сборник рассказе «Разорванные души» (Tattered Souls) Энн Швадер 2003 года. Он повествует о девушке по имени Сильвия К., страдающей от мании преследования и тревожных сновидений. Пытаясь выяснить причину этого, психиатр Монте Шпильман прибегает к технике ассоциаций, и на вопрос об отце Сильвия рисует жёлтым мелом на доске странный знак, а надпись «кузен» перечёркивает и в страхе стирает. Не находя других путей к пониманию состояния пациентки, доктор Шпильман поручает её знакомому гипнотерапевту Барбаре Пост, на встречу с которой девушка приносит книгу с пьесой:
«Когда Сильвия сняла жакет, обнажив плотную чёрную водолазку с высоким воротником, книга в мягкой обложке, которую она читала ранее, выпала на пол. Она быстро подобрала её, но Барбара заметила название на потёртом корешке: „Le Roi en Jaune“.
— А, та странная короткая пьеса, — сказала она. — Настоящий декаданс fin-de-siècle. Однажды я нашла её копию на уличном рынке, когда училась в Париже.
Тусклый взгляд Сильвии вспыхнул.
— Как далеко вы зашли?
— Прошу прощения?
— Как много вы прочли? Я имею виду, что это не совсем лёгкое чтиво, понимаете? — В её глазах промелькнуло разочарование. — Никогда не встречала того, с кем можно было бы обсудить второй акт, даже на английском. Не думаю, что… […] Более ста лет назад правительство Франции якобы сожгло первый тираж перевода „Короля в Жёлтом“, который достиг её берегов. Закончив чтение второго акта, она поняла причины их поступка, хотя до сих пор не осознавала, зачем бросила свой экземпляр книги в Сену. Это была красивая перепечатка ныне несуществующего небольшого тиража, переплетённая в бледную кожу и, вероятно, стоившая гораздо больше, чем она заплатила. И всё же, Барбара зашла так далеко, что привязала к книге кирпич, прежде чем бросить её в воду. Она хорошо помнила, что чувствовала после прочтения „Le Roi en Jaune“ — своего рода похмелье от абсента, оставшееся в глубине души, но не имевшее ничего общего с сюжетом. Не было никаких особых причин, по которым она и Сильвия К. не должны были бы обсуждать это.»
Но сеанс прерывается тревожным звонком Шпильмана. Приехав к нему в офис, Барбара обнаруживает доктора повешенным, с напоминающей Бледную Маску белой наволочкой на голове, и нарисованным повсюду Жёлтым Знаком. После этого странные догадки и воспоминания, связанные с оставленной Сильвией книгой, начинают преследовать Барбару:
«Прошлой ночью, не в силах заснуть после того, как полиция отвезла её домой из офиса несчастного Монте, она взяла „Le Roi en Jaune“ со своего прикроватного столика, где оставила (или не оставляла?) его за несколько часов до этого. Несмотря на свой серьёзно подзабытый французский, она обнаружила, что читает… И знание языка не имело значения. Каждое повторяющееся имя, каждая искусно наполненная ядом фраза, уже выжгли своё значение в её подсознании. В конце концов, Сена не спасла её от этого.»
На следующем сеансе, когда Барбара подвергает Сильвию регрессивной гипнотерапии и просит описать её видения, та говорит о фантастическом пейзаже Каркозы с туманными водами озера Хали, двумя солнцами и чёрными звёздами. Затем Барбара просит её назвать своё имя, а также рассказать о семье и кузене, которого она так боится и ненавидит:
«Сильвия К. продолжала описывать пейзаж из своих ночных кошмаров, говоря мягко и бессильно. Барбара глубоко вздохнула и прервала её:
— Хорошо, очень хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты увидела себя на фоне этого пейзажа. Ты знаешь, кто ты? У тебя есть имя?
— Касс… Кассильда. — Неуверенно произнесла Сильвия.
Что-то более глубокое, чем воспоминания, словно ножом пронзило душу Барбары. Кассильда. Смутная сеть семейных связей начала сплетаться, и она не хотела продолжать думать об этом. Но профессия обязывала её.
— Расскажи мне о своей семье, Кассильда. Расскажи мне о… — Барбара засомневалась, вглядываясь в дневник сновидений Сильвии. — Расскажи мне об Альдоне. Ты знаешь это имя? Это член семьи?
— Да, — лицо Сильвии посуровело.
— Кем он приходится тебе?
— Кузен, узурпатор и предатель. Поскольку он был мужчиной, то обладал правом наследования, но он не дожил до осквернения престола нашего отца. — Жуткая улыбка скользнула по лицу девушки. — В ответ на его притязания, я послала ему Жёлтый Знак.»
Не приходя в себя, Сильвия нападает на Барбару, считая ту своей сестрой Камиллой, но серая плоть девушки, скрытая под чёрной водолазкой, начинает распадаться — она была лишь безжизненным вместилищем для чуждой мстительной души, пришедшей из Каркозы:
«Голос Сильвии продолжал злорадствовать в полумраке, вещая о Знаке и Вестнике, Бледной Маске и Фантоме Истины, который явился в Каркозу в ночь мести Кассильды. И доктор Барбара Пост чувствовала, что её собственный разум угасает. […] Воздуха, чёрт возьми! Ей нужен был свежий воздух, иначе она умрёт. Когда она вырвалась из двери на верхней площадке лестницы, то успела сделать лишь один вздох, прежде чем холодный взгляд красного глаза Альдебарана упал на неё. Было уже слишком поздно, и некуда спрятаться от разъярённого Тельца на горизонте, от сестринской песни Гиад, которая голосом Кассильды оплакивала её предательство. Доктор Барбара Пост рухнула, и в то же мгновение шелест последних пожелтевших листьев на деревьях стал совершенно иным. Изорванный Король вернулся, чтобы завладеть своей последней, оставшейся в живых дочерью. И её миром.»
Хотя Швадер и обращается в своём рассказе к мотивам «Сновиденной пиявки» Лафлина, обыгрывая пробуждение в глубинах человеческого подсознания призраков далёкой Каркозы, но никак не связывает это с Ателингами. Вместо этого она акцентирует внимание на образах психиатров, лечивших персонажей обоих рассказов — её доктор Монте Шпильман имеет ту же фамилию, что и доктор Сара Арчер-Шпильман у Лафлина, первую часть которой он мог заимствовать у доктора Арчера из «Реки ночных грёз» Вагнера, а тот у доктора Джона Арчера из «Реставратора репутаций». Именно с последним рассказом связан другой персонаж — Сильвия К. (Sylvia C.), чей инициал может указывать на фамилию Кастейн, а её кузен-узурпатор, следовательно, не кто иной, как Хилдред Кастейн, грезивший стать Последним Королём, но умерший в больнице для душевнобольных преступников, так и не успев «осквернить престол». Возможно, что в нём, как в Сильвии и Ателингах, пробудилась душа одного из жителей Каркозы — Альдона, а не найдя упокоения после смерти он стал тем самым церковным сторожем из «Жёлтого Знака», к образу которого отсылает состояние девушки в финале рассказа Швадер.
