Греческие мифы (Союзмультфильм)
Античный цикл Снежко-Блоцкой (офиц. название — цикл «Легенды и мифы Древней Греции») — пять короткометражных картин от режиссёра «Союзмультфильма» Александры Снежко-Блоцкой. В них с большим вниманием к первоисточнику и в то же время с некоторыми чисто советскими идейными добавлениями показывается ряд историй из мифов Древней Греции.
Как отмечают многочисленные критики и мимокрокодилы — как ни странно, именно у мультипликаторов Советского Союза был очень велик потенциал экранизировать всяких там минотавров-полубогов-Зевсов. Это объясняется как ориентированностью СССР на спортивность («античное тело»), героизацию и противостояние страшным угрозам[1], так и тем, что пг’оклятые коммуняки порывали с акцентом на христианское мировоззрение — хорошо ли это или плохо.
Оммаж древнегреческой культуре[править]
Гламурным поделиям меркантильной мыши и не снилось, до каких высот можно воспеть один из ярчайших источников вдохновения всей Западной цивилизации — а уж эллины и подавно не могли и вообразить, что приблизительно 2300—2800 лет спустя какое-то северное интернациональное и своеобразно демократическое государство будет рисовать и анимировать такую прелесть.
Кто бы что не говорил, а ещё 50-70 лет назад на территории нынешней России знали толк в исторических консультантах: каждый образ, каждый проходной персонаж в цикле выглядит точь-в-точь как иллюстрация из научной монографии по Древней Греции. Посмотрите на снежкоблоцковских сирен, минотавра, Медузу — и убедитесь в этом сами[3].
А каким плавным гекзаметром тут вещают закадровые рассказчики! А какое πορνό τοπίου тут можно узреть. И наконец, каким сурьёзным[4] гигачадом тут предстаёт Геракл! И всё это — в сопровождении великолепной музыки Виталия Гевиксмана. Стоит один раз увидеть, чем сто раз прочитать на Неолурке.
И частичное её попрание[править]
Поэтому и герои-полубоги у Снежко-Блоцкой вышли ну просто комсомольцы — честные, справедливые, милосердные, человеколюбивые. Именно в этом и заключается главное расхождение с оригинальными мифами: в которых, например, Персей на самом деле использовал голову Медузы, чтобы жестоко отомстить некоторым своим обидчикам и действительно захватить власть на определённой территории; Геракл часто бывал мерзавцем-насильником; Медея забеременела от Ясона и впоследствии из-за скотского поведения мужа убила его детей; сами аргонавты были всё же не ревнителями закона о частной собственности на Золотое Руно, а эдакими варягами, крушащими Царьград…
И всё же познавать эти истории в том виде, в котором они получились у «Союзмультфильма», не в пример приятнее, так что — сойдёт для сельской гиперборейской местности.
Содержание цикла[править]
Возвращение с Олимпа (1969)[править]
Геракл, сын Зевса и смертной женщины, за свои знаменитые Двенадцать подвигов был вознесён на гору Олимп, сделавшись там богом наравне с другими его обитателями. Но вечность в небесной обители наскучивает легендарного героя — ни напевы Аполлона, ни то, что ему наливает сама Афина не радует. Он тоскует по земле, и просит у отца позволения в последний раз навестить мир людей.
— Плебейские привычки!..
Получив согласие на путёвку до восхода солнца, Геракл в прямом смысле спускается с небес на землю. А вслед за ним украдкой пробирается и личный орёл Зевса по имени Гебу, который хочет убедить героя, что тот — бог, а не меньшее, и что его статус есть милость других богов.
Убегая от ливня и грозы[6], Геракл находит храм в свою честь — ранее благодарные люди построили это сооружение, чтобы запечатлеть те самые подвиги. Сперва полубог остаётся очень довольным работой художников, которые помнят его подвиги и правдиво всё изобразили. Но вдруг он замечает, что на картине в честь подвига № 12[7] героя изображают стоящим на коленях перед царём Эврисфеем[8]. Геракл в гневе перечёркивает изображение, и тут и начинается спор между ним и орлом: они оба вспоминают самые важные подвиги, и оказывается, что всё было не совсем так, как запомнилось их непосредственному участнику.
Геракл спрашивает дорогу к саду Гесперид у нимф. Те отвечают, что сия информация есть у морского старца Нерея, живущего с незапамятных времён и умеющего менять обличья. Полубог находит в̶е̶л̶и̶к̶о̶г̶о̶ ̶м̶о̶р̶с̶к̶о̶г̶о̶ ̶б̶о̶м̶ж̶а̶ и одолевает его. Ворча и по-стариковски кряхтя, Нерей всё выкладывает, и Геракл благополучно прибывает к месту назначения. Там он обнаруживает титана Атланта, держащего на своих плечах небосвод — именно этот гигачад, к слову, является и отцом Гесперид.
Атлант мастерски троллит Геракла, втюхивая тому «подержать» небо, пока сам титан отправляется в сад за яблоками — герой едва не отбрасывает коньки от жутчайшей тяжести, а с неба так и посыпались звёзды [9]. Наблюдавшие звездопад Гера и Зевс в который раз препираются, и Зевс проговаривается, что намерен сделать Геракла богом потому, что как человек его сын намного опаснее. Вот тебе и отеческая любовь.
Вскоре Атлант возвращается с яблоками и, усмехаясь, решает оставить Геракла одного — вечно держать небо вместо титана. Но полубог из последних сил идёт на хитрость: просит Атланта накинуть плечи Гераклу шкуру Немейского льва[10]. Титан ведётся, и именно это и становится его роковой ошибкой: герой благополучно сваливает. Возвращаясь в наше время...Орёл настаивает, что всё так и было. Но Геракл неожиданно задумывается: а для кого он всё это совершал? Гебу утверждает, что для богов — по его мнению, лучший подвиг Геракла есть покорность богам. В ответ на это Геракл показывает на картину, где он освобождает Прометея от того же Гебу — вот, мол, его настоящий лучший подвиг. Именно тогда полубог застаёт орла за ужасным занятием: птица Зевса выклёвывает прикованному узнику печень [11]. Геракл с яростью отгоняет пернатого палача, и даёт Прометею напиться сока тех самых золотых яблок, дающих молодость и здоровье.
Прометей встаёт с новыми силами и с помощью Геракла скидывает с себя цепи. И когда герой спрашивает, где же теперь Священный огонь, который Прометей передал людям, титан молча указывает на Гераклово сердце. Именно этого герой и не может забыть — пока орёл только похваляется, что он «самого Прометея клевал»! Вдобавок ко всему лакей Зевса утверждает, что даже бунтарское вызволение Прометея не было настоящим своеволием: мол, Геракла отправили к скале-темнице только потому, что истёк срок заключения титана.
Геракл убеждается, что то, что он совершил в жизни, было сделано по чужой указке, и даже добром-то настоящим было не всегда — а меж тем простые люди продолжают страдать. Гебу же подбрасывает ещё одну мерзенькую фразу, называя до сих пор горящий Огонь «метафорой». В отчаянии Геракл спрашивает, кто прав, у собственной статуи — но та молчит. Орёл подгоняет героя назад, на Олимп, чтобы успеть до восхода солнца.
И вдруг, оглядевшись напоследок на землю, Геракл с ужасом видит, как его прошлые чудовища-противники и ныне преследуют человечество: стимфалийские птицы обернулись бомбардировщиками, Лернейская гидра стала свастикой, а мир терпит многочисленные беды и беззаконие. Примечательно, что всё это видит лишь Геракл, но не преданнейший лакей Зевса орёл Гебу:
— Я… ничего не вижу… Неужели тебе мало понять, как человек становится богом?
- — А хочешь, я покажу тебе, как бог становится человеком? Лети на Олимп один!!
Даже насильно орлу не удаётся удержать Геракла на небесной лестнице, и даже Зевсу не удаётся переубедить героя в том, что он — не бог, а Человек. Понимая, что его путь фактически ещё только начинается, Геракл отказывается вернуться на Олимп и вновь идёт к людям, чтобы снова защищать их от зла.
Лабиринт. Подвиги Тесея (1971)[править]
На типично античном пейзаже наперегонки бегут Тесей и его учитель, старый кентавр Хирон. Наставник произносит типичную фразу в духе «я научил тебя всему, что знал сам. Теперь диско у тебя в крови — иди и побеждай» и провожает Тесея до здоровенного булыжника. Отодвигая каменюку, герой находит шикарный меч и сандалии. Хирон напутствует снарядившегося героя служить только добру — а молодой оболтус уже успел испытать лезвие на ни в чём не повинном деревце…
Тесей по директиве Хирона отправляется в Афины, где правит царь Эгей — считается, что тот является отцом героя [12].
А у царя меж тем внешнеполитические проблемы: прибыл корабль с Крита, чтобы забрать очередную дань. Одновременно на полях афинского государства бушует пожирающий людей вепрь [13], и бесчинствует разбойник по имени Прокруст. Царь Эгей горестно вздыхает, считая, что это боги посылают ему испытания.
Тесей же по дороге к дворцу как раз сталкивается сначала с вепрем, а затем и с разбойником. Бешеную свинку, застигнутую в затерроризированном селении, герой быстро превращает в шашлык. С Прокрустом же получилось поинтереснее: хитрый жирный гадёныш[14], притворившись мирняком, предлагает путнику поесть и отдохнуть. Устроившись на прокрустовом ложе[15], Тесей вдруг оказывается скован, а Прокруст начинает не по-детски отжигать:
- Так я и знал! Ты не укладываешься в пределы нормы!- Нормы?..
- Вся путаница в мире происходит оттого, что нет единой равной меры для всех! Моё ложе - вот истинная мера всему. Придётся тебя подравнять.
- Как ты это сделаешь?
- Очень просто... отрублю тебе ноги, хахахахахаха.
- А если бы они были короче твоей кровати?
- Я бы вытянул их, хехехехее!
Тесей вырывается из пут и кладёт на ложе самого Прокруста, говоря ему, что тот оказался на целую голову длиннее, чем нужно. А затем герой восстанавливает математическую справедливость самым быстрым и бескомпромиссным путём…
И вот герой добирается до морского берега. К причалившему кораблю сгоняют ту самую дань критскому царю Миносу: каждые девять лет семь лучших юношей и семь прекраснейших девушек — на съедение Минотавру. Тесей прорывается к Эгею, и тот опознаёт в чужеземце сына по снаряжению. Вне себя от счастья, Эгей уж было велит протрубить об этом на всю страну — но Тесей останаливает отца и вызывается убить Минотавра[16], хоть царь и считает, что человекобык — зло, которое нельзя победить.
Тесей необычно уславливается с отцом: если поход будет благополучным, в Афины вернётся корабль под белым парусом, если же нет — то под чёрным. Это было сделано напрасно! Но, тем не менее, Тесей заменяет собой одного из юношей и отправляется на Крит. В пути герой утешает других пленников: как учил Хирон, «верить в победу — значит, наполовину победить». Развеселившись, живая дань устраивает на корабле пляски.
В критском же дворце сидит с клубком царевна Ариадна, а внизу Минотавр бешеным рыком требует новых жертв. Несмотря на то, что Ариадна желает увидеть героя, способного убить Минотавра, царь Минос [17] возражает: чудовище служит отличным орудием устрашения других государств. Вдобавок, даже если бы кто-то и смог победить человекобыка, он не смог бы выбраться наружу из зловещей темницы — Лабиринта.
Однако Ариадна подговаривает Тесея прикончить Минотавра и выдаёт ему нить, смотанную в клубок — чтобы найти выход из запутанных коридоров — и даже молится об удаче для героя. Схватившись за нить, все четырнадцать пленников, держась вместе, углубляются в подземелье.
Но Лабиринт в исполнении советских мультипликаторов преподносит сюрприз: коридоры разделяет людей неожиданно опускающимися дверями и открывающимися люками. Минотавр бросается к одной из девушек, а Тесей кидаётся её спасать. Победа достаётся герою при помощи белого покрывала, оперативных действий сотоварищей и двери, в которой монстр неловко застревает рогами.
Все пленники выходят к Ариадне, и та довольно интимно обнимается с Тесеем. Внаглую забрав царевну с собой, Тесей возглавляет афинский корабль, который отчаливает домой. Перед этим он успел ещё и подло продырявить критский флот своей железной тыкалкой — благородный герой, ничего не скажешь!
Наутро царь Минос в гневе клянётся принести богам великую жертву, если те помогут ему вернуть дочь. Бог Дионис, с которому так часто обращался критский монарх, откликается на просьбу, и верхом на странном леопарде устремляется в погоню.
И когда Тесей велит заменить чёрный парус на белый, начинается буря — Дионис похищает Ариадну и, убитый горем, герой всё-таки забывает сдержать данное отцу слово[18]. Царь Эгей, замечая, что корабль вернулся с трагическим знаком — и государь поспешно кидается в пропасть, обманутый досадным совпадением.
И всё же Тесея встретили как настоящего Героя. И делать нечего — победителю Минотавра приходится с̶а̶м̶о̶м̶у̶ ̶ж̶р̶а̶т̶ь̶ ̶п̶о̶ ̶1̶4̶ ̶ч̶е̶л̶о̶в̶е̶к̶ надеть всплывшую корону отца и править Афинами. А кентавр Хирон утешает воспитанника — в честь погибшего царя море назовут Эгейским, а самого героя ждут ещё более славные подвиги.
Аргонавты (1971)[править]
На берегу какого-то эллинского поселения бродят двое мальчишек. Обнаружив рядом основательно покоцанный корабль, они забираются туда и играют в моряков, воздающих хвалу Посейдону. Их замечает бородатый старец и спрашивает, знают ли они, что это за судно. Услышав отрицательный ответ, старик представляется Ясоном и рассказывает им свою историю…
В молодости он был капитаном этого корабля — быстроходного «Арго»[19], равного которому ещё никто не спускал на воды. Помимо Ясона, в команде собрались многие выдающиеся герои-полубоги Эллады: «гордость Афин» Тесей, «богоравный» Кастор и его брат Полидевк, Орфей «сладкозвучный», крылатые дети Борея, «первый среди равных» Геракл и многие другие. Они все, собственно, это судно и построили на верфи города Иолк. Установив на носу судна ростр Афины, они покидают родные берега и отправляются в Колхиду[20] за Золотым руном, которым местный царь, по их мнению, владеет незаконно.
Почти как в «Одиссее» [21], вдоль морского пути их подстерегают многие смертельно опасные препятствия: бури, движущиеся скалы Симплегады, стимфалийские птицы и сирены [22]. Упорством и сплочённостью герои справляются со всем и благополучно прибывают ко дворцу царя Иита.
В ночь перед их «приплывом» в башне дворца гадает царевна: в чаше «огня и воды» она видит вначале Золотое руно, а затем и симпатичную мордашку Ясона. Так девушка понимает, что «он пришёл», и что сбылось старое предсказание.
Ясон объясняет колхидскому царю своего визита и требует отдать руно, ведь так будет «справедливо». В ответ Иит хохочет и отвечает:
— Справедливость - удел богов. Боги знают, кому даровать удачу.
Далее колхидский монарх, ухмыляясь, всё же соглашается отдать Золотое руно — если Ясон сумеет запрячь Колхидских быков, вспахать ими поле Ареса, засеять его зубами дракона и собрать урожай. Поначалу Ясон, как истинный сын сословно-рабовладельческого строя, кривится: «Я воин, а не пахарь» — но тут он замечает, как дочь Иита Медея делает ему знаки, и тут же соглашается с условиями.
Ночью Медея и Ясон встречаются. Колхидская царевна оказалась искусной колдуньей, и её мастерство очень пригождается: сперва она покрывает Ясона «дыханием Гекаты», чтобы защитить его от свирепости быков. Затем Медея даёт совет кинуть камень в самую середину предстоящих всходов — как бы бессмысленно это не звучало.
На утро Ясон под наблюдением колхидской знати и стражи управляется с монструозными быками, ловко запрягая в плуг обоих чудовищ. Твердокаменное поле вспахивается, и Медея по велению отца выдаёт герою «зёрна» — зубы дракона. Как оказалось, просто покидать их в землю и отделаться не выйдет — зубки немедленно проросли в виде целого отряда полностью вооружённых воинов[23]! Под хохот Иита грозное воинство строится в подобие фаланги и надвигается на опешившего Ясона — пока тот не вспоминает совет Медеи и не швыряет в центр строя здоровенный булыжник.
Этот отчаянный бросок приводит к поистине безумному результату — драконьи воины переглядываются и, заметив друг друга… начинают роял баттл! Они жестоко расправляются с большинством самих себя — а оставшихся приканчивает так же не лыком шитый Ясон. Иит досадливо удаляется и говорит, что теперь-то уж Ясон точно может взять руно себе. Вот только царь позабыл добавить, что сокровищницу стережёт… дракон. Зубы которого вполне себе на месте — наверное, новые уже выросли.
Медея и здесь приходит Ясону на помощь — дав рептилии понюхать каких-то сомнительных цветочков.[24] Герой хватает макгаффин, и тут колдунья, влюбившаяся в храброго чужеземца[25], трогательно просит «взять её вместе с Золотым руном» — Медея считает, что вернуться к отцу она уже не сможет.
Сказать, что Иит расстроился из-за утраты и руна, и дочери — значит, ничего не сказать. В погоню за греками он снарядил огромный флот. И первый же залп наверняка «снял» бы кого-нибудь из команды Ясона, если бы Медея с помощью Силы не остановила бы стрелы ещё на подлёте. Ответный удар колдуньи стал ещё страшнее:
— О, владыка морей Посейдон! Молю тебя...
И в море тут же начинается ужасный шторм. А сам морской бог, неизвестно почему являющийся по первому свистку какой-то там ворожеи, топит весь колхидский ВМФ и заодно мощным течением уносит «Арго» далеко-далеко от чужбины
Экипаж героев выбрасывает в какой-то пустынной местности вместе с кораблём — и тут растр Афины решает заговорить:
— Встаньте, герои Эллады - скорби нельзя предаваться! Долго служил вам корабль — послужите и вы кораблю! В ваших руках он залогом спасения станет...
И грекам не остаётся ничего другого, кроме как тащить «Арго» через пески на собственных плечах. Вымотавшуюся Медею, как представительницу слабого пола, сначала пускают вперёд, а потом Ясон заботливо несёт её на руках — чем довольно сильно идёт вразрез с сюжетом оригинального мифа[26].
Вскоре аргонавты выбираются к берегу, а затем и успешно доставляют Г̶р̶а̶а̶л̶ь̶ ̶в̶ ̶г̶о̶р̶о̶д̶ ̶с̶ ̶К̶а̶п̶и̶т̶о̶л̶и̶е̶м̶ Золотое руно в святилище Афины. На этом трудная дорога подвигов заканчивается — «для Ясона не было „потом“».
Дослушав историю старца, мальчишки мечтают тоже когда-нибудь прославиться[27] — и Ясон, порадовавшись, что «Арго» снова отправится в плавание, говорит: «Новый наш путь освети, светлоокая дева Паллада!», и тут… с треском проваливается сквозь гнилые доски корабля и умирает в результате несчастного случая.
Но старшего из мальчиков это почему-то лишь больше мотивирует стать могучим героем — он повторяет молитву Ясона и вместе с младшим задумчиво глядит за горизонт, крутой и бесстрашный.
Персей (1973)[править]
Жил себе да пыл паренёк по имени Персей. В самом начале мультика, прогуливаясь по идиллической пасторальной местности, он демонстрирует свой альтруизм, самоотверженность и прямодушие[28], когда помогает птичке выбраться из воды.
При этом сам Персей намокает, чем вызывает громкий хохот неизвестно кого, возникшего неподалёку буквально из воздуха. Незнакомец заговаривает с Персеем и высмеивает всё, что окружает Персея в жизни — жалкое сельское существование под опекой царя Полидекта[29] и то, что «хитрая бестия» (царь) послал его за головой Медузы Горгоны. Когда юноша возмущается — мол, «кто ты такой, чтобы над всем смеяться?» и говорит о том, что мать Даная учила его верить в добро, богато одетый самоуверенный мерзавчик представляется Гермесом:
— Добро, мой милый, такой же товар, как и всё остальное. Покупается и продаётся. Верь мне, как богу…— Богу?..
— Я — бог (правда, не из главных)!.. В моём ведении находятся связи между людьми: обмен письмами, договора, торговые сделки — ну и так далее. Зовут меня Гермес! Я там, где есть расчёт… и выгода.
В компании Гермеса Персей прогуливается по городу, и тут происходит нечто ужасное: сверху на улицы падает жуткая тень, и Гермес спешно прячет спутника под своим плащом. Мгновения спустя Персей снова возмущается — «ты оскорбил меня!», но Гермес возражает, говоря, что он спас героя от Медузы Горгоны. Именно это чудовище пролетело над собеседниками, обратив в камень нескольких людей и даже животных, которые по неосторожности посмотрели ей в глаза. Гермес поведывает юноше, что эта страшная женщина считает, что путём окаменения делает людей бессмертными[30].
Пылая героическими устремлениями, Персей грозится своим мечиком в небо и грозится убить Медузу — на что Гермес с добродушным смехом предлагает свою помощь. Бог торговли весьма щедр: выдал собственный крутой меч, зеркально отполированный щит и рассказал, как подобраться к логову Медузы, и даже рассказал о трёх сёстрах-старухах Грайях, что живут по пути. У этих последних Гермес[31] посоветовал стырить или взять шантажом летучие сандалии[32][33] и волшебную сумку[34].
Когда Персей добирается до старух, он застаёт слегка трагикомичную картину: три женщины имеют лишь один вставной волшебный глаз на троих, поэтому пользуются им по очереди. С учётом этой маленькой бытовой особенности их игра в кости становится феерическим фестивалем жульничества, что закономерно приводит и к перепалкам. Вдобавок ко всему младшая из сестёр вдруг углядывает в скалах симпатичную мордашку Персея и ахает, а две другие старухи, тоже захотевшие посмотреть, по слепоте вышибают глаз куда-то далеко в сторону. Зрителю закономерно может стать очень жалко этих калек…
Персей хватает волшебный глаз у самого края пропасти, и именно этим и предлагает воспользоваться Гермес: типа, возьми у них сумку и сандалии в обмен на глаз. Но Персей внезапно поступает иначе: просто выходит, и с кротостью молодого человека, уступающего место пенсионерке в общественном транспорте, просто отдаёт глаз женщинам, ничего не требуя взамен. Гермес шёпотом фейспалмит.
Но оказалось, что и так сойдёт: старухи умиляются благородству и особенно красоте Персея, и соглашаются отдать ему желанные предметы чисто по просьбе. Младшая сестрица[35] помогает Персею обмундироваться и потом, когда герой на сандалиях устремляется в полёт [36], отталкивает сестёр и долго-долго смотрит юноше вслед, мечтая о своём, о девичьем.
На небе Персей снова встречается с Гермесом. Тот говорит, что герою просто повезло, и напутствует его перед предстоящей битвой:
— Тебе повезло со старухами. Но всё могло кончиться и неудачей! Нельзя давать волю чувствам! Для человека один закон: выгодно ему, или не выгодно. Слушайся меня, и ты станешь единственным властителем на земле! Боги уважают сильных... имей ввиду.... Это остров Медузы Горгоны. Помни: один её взгляд — и ты погиб.
После чего растворяется в воздухе[37], а герой устремляется к месту экшна.
На острове Медузы Персей натыкается на разбросанные тут и там статуи незадачливых воителей, которые зафейлили аналогичную миссию ранее. Наконец, герой находит и само чудовище — женщину бальзаковского возраста с перепончатыми крыльями, в кроваво-красном наряде[38] и со змеями, торчащими из башки во все стороны. Змеюки тоже спали, и Персей, ради безопасности неотрывно глядящий на отражение в зеркальном щите, почти благополучно подкрадывается к вражине, чтобы прикончить её одним ударом — но то ли он по деревенскости забыл, как работают зеркала, то ли побрезговал нападать исподтишка и захотел честного боя — Персей со всей дури жахает мечом по щиту, на котором показалась медузина морда, и раздаётся БАМС, который Горгону, естественно, будит:
— О… именно такого украшения и не хватало моему острову… Хм. Почему ты не смотришь на меня, мой мальчик? Я хочу полюбоваться твоим лицом. Посмотри на меня…
Персей молчаливо взмывает в небо, и Медуза устремляется за ним. Она, постепенно переходя с вкрадчивой интонации на бешеный крик, раскрывает свою идею фикс:
— Ты слишком волнуешься, мой милый... Посмотри на меня. Лучшее из всех состояний — полный покой… Посмотри на меня!.. ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ БЕССМЕРТНЫМ?! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!!!
Персей отвечает ударом[39] и попадает мечом по довольно-таки прочному крылу Медузу. Та окончательно приходит в бешенство, и завязывается напряжённая воздушная схватка паренька в сандалиях и змееголового Красного Барона. Персей более-менее успешно отмахивается от противницы, и той никак не удаётся поймать его анфас. Видя, что лобовые атаки бесполезны, Медуза начинает просто пикировать сверху, вынуждая героя летать возле морской воды. Крылатые сандалии вымокают, и Персей теряет подъёмную силу. Но в миг, когда Медуза уже приготовилась потопить юношу, тот всё же успешно совершает акт декапитации.
К вымотанному Персею подходит Гермес, который осторожно положил голову Медузы в сумку и поспешил поздравить героя с победой, вручив ему трофей, которым почему-то не захотел обладать сам. После того как два летуна вновь оказываются в воздухе, вновь происходит диалог на небесах — интереснейший во всём мультфильме, а то и в цикле:
- (Гермес) Куда ты сейчас?- (Персей) К царю Полидекту. Я должен отнести его голову Медузы.
- Договор у вас был... письменный или устный?
- Я обещал ему.
- Ха-ха! Значит, на словах!.. А ты знаешь, зачему Полидекту нужна голова Медузы?
- Нет.
- Так знай, даже мёртвая голова Медузы сохраняет свою ужасную силу... ещё только... один раз. Но она способна обратить в камень всё, что попадётся ей на глаза. Зачем же отдавать такое грозное оружие в руки какому-то... Полидекту! Воспользуйся этим сам!
- На что мне это?..
- Как на что! Страх перед взглядом Медузы будет опорой твоей власти. Я готов оповестить всех: "Если вам дорога жизнь, признайте Персея своим повелителем, или он обратит вас в камень". Вся Вселенная будет у твоих ног.
- Тебе нужно это?..
- Открою тебе тайну: я хочу выйти в главные боги. Ты покроешь всю землю храмами и святилищами в мою честь, и там, на Олимпе, кое-кому... придётся потесниться. Одним словом - я помогу тебе, ты - мне. Хе-хе! По рукам?..
- Что это за страна под нами?
- Кажется, Эфиопия... Почему ты мне не отвечаешь? Для тебя это прямая выгода!
- Что это там? Я хочу посмотреть!
- Что там смотреть... в твоих руках твоё будущее, судьба всего мира!
Персей ускользает от неудобного диалога, завидев с облачка эфиопские земли и скалу, к которой прикована какая-то девушка[40]. Ворча, Гермес замечает: «Не о девушках надо сейчас думать! Я О ДЕЛЕ говорю…».
Но Персей не слушает, а подлетает к девушке и разбивает её цепи гермесовским мечом. Красивая тян падает к нему на руки и открывает глаза. Выясняется, что её зовут Андромеда, и её, дочь царя, приковали как жертву-выкуп для морского чудовища — по указанию оракула. Вспомнишь солнышко, вот и лучик — монстр, смахивающий на Годзиллу[41] выходит на берег, и Персей, не обращая внимания на призывы Гермеса к рациональности, импульсивно достаёт голову Медузы и в ту же секунду побеждает хтонического врага… создав довольно неплохой памятник.
Гермес с горькой усмешкой любуется на потерявшую силу (тоже ставшую каменной) башку Медузы и говорит о том, что пропало великое Дело, и что человек прежде всего должен заботиться о собственном счастье. Тот возражает, глядя на Андромеду, что он уже нашёл своё счастье. И тогда Гермес покидает героя, отметив, что любовь — не по его части.
Персей же делится с Андромедой одной из своих летучих сандалий, и влюблённые[42] взмывают в небеса. Очень скоро они оставляют землю далеко позади и на пике эйфории превращаются в созвездия, которые мы и сейчас знаем под их именами.[43]
Прометей (1974)[править]
Давно миновала Титаномахия — война богов против их родителей-титанов. На Олимпе установился порядок, и рядом со священной горой в своей мастерской трудится бог кузнечного дела Гефест. В работе использует мощный источник силы и благополучия — Огонь.
Как-то раз Гефеста навещает его друг, титан Прометей[44] и с гордостью сообщает, что научил людей, живущих внизу, создавать каменные орудия труда. Гефест смеётся такому небольшому, как ему кажется, достижению, и показывает плод своего труда — здоровенного четырёхрукого голема. Прометей кривится и возмущается, что Гефест тратит свой талант на создание чудищ, но бог-кузнец демонстрирует (невольно на собственной шее!), что из чудища получится неплохой страж для Огня. И правда — только Прометей, повернув ключик, смог высвободить Гефеста из лап голема.
Меж тем люди внизу живут в натуральном ледниковом периоде — их губят сильные метели и морозы, и они с плачом молят богов о тепле. Боги же безмолствуют — как пояснил Гефест в споре с Прометеем, если всем раздать Огонь, смертных от богов отличить будет затруднительно[45]. Прометей же внутренне совсем не смиряется с таким положением дел и задумывает совершить альтруистичное преступление.
Голема он перехетрил — как оказалось, было достаточно просто «кинуть собаке палку», после чего зачем-то погрозить бронзовому стражу пальчиком и преспокойно унести Огонь[46]. Добрая душа Прометей раздаёт тепло и свет людям.
Однако Гефест вскоре обнаруживает и пропажу, и нелепо обманутого стража. Узнаёт об этом и орёл Зевса, и сам громовержец — и в назидание тот разносит голема на куски молнией. Как рабы воли верховного божества, орёл и Гефест отправляются на землю, чтобы отобрать огонь у Прометея и вернуть всё на круги своя. Причём Гефеста удалось уговорить только террором: орёл напомнил, что бога-кузнеца в своё время сбросили с Олимпа, да так, что мастер до сих пор хромает. Суровые порядки в верхах этого мира!
А у людей, как оказалось, наступил период стремительного расцвета. Смертные повылазили из своих шкур и пещер и открыли для себя ткани и хижины, научились рисовать и ценить красоту этого мира — даже сезон на дворе стоит летний.
Особенно наблюдавшего за ними орла задело то, что мужчина-художник[47], рисуя любимую, называет её «богиней»! Мол, эка вы распустились, челядь тупомордая! Посовещавшись, Гефест и птица осознают, что пока что схватить Прометея у них не получится — выясняется, что пока у титана есть хотя бы один лепесток священного Огня, он неуязвим (интересненькая такая спецабилка титанов). Поэтому пока орёл принимается с верноподданическим зевсовым фанатизмом везде тушить Огонь лапами.
Попытка эта быстро предстаёт тщетной — цивилизация людей ширится и множится, и огни сияют отовсюду, видны даже вдали, на горизонте. В отчаянии орёл взлетает к небу и кричит Зевсу, что «всё пропало!». Громовержец не оставляет это без внимания: хмурит лобик, шарахает молниями и заливает землю страшными ливнями. Зевс хохочет, видя, что подавляющее большинство смертных погибло или откатилось обратно к первобытному состоянию — а Прометей, прячущийся в укромном месте, про себя насмехается над самодовольством бога и демонстрирует, что у него остался последний лепесток Огня.
И хотя пламя пригодилось бы ему самому, чтобы остаться неуязвимым, Прометей без колебаний отдаёт его двум людям — тому самому дуэту художника и натурщицы. Вначале титан использует лепесток как маяк для чуть было не утонувших хомо сапиенс, а затем воскрешает с помощью него переохлаждённую/захлебнувшуюся девушку. Этим решением титан предопределяет всё случившееся впоследствии[48].
Люди уходят восвояси, а вот Гефест и орёл наконец-то ловят Прометея и по приказу Зевса ведут титана на скалу для наказания — при этом надо сказать, что всю сцену спасения девушки они совершенно… не поняли. Более того, каким же странным и иррациональным решением для них, должно быть, выглядело и то, что Прометей сам вышел к ним сдаваться!
Пленника было решено навеки заковать и так и оставить, обрекая на вечный позор — но это так и не устрашило нашего героя, который, напротив, требует, чтобы Гефест [49] приковал его с высоко поднятыми руками (мол, лучше уж так, чем быть у Зевса рабом!). Когда экзекуция завершилась, Прометей ничуть не выглядит сломленным — и орёл инициирует интереснейший диалог-пытку, пытаясь докопаться, что это было:
— (орёл) А теперь скажи, во имя чего ты пошёл на всё это? Какие тайные причины тебя заставили… признайся, и участь твоя будет облегчена!— (Гефест, жалобно) Да-да, подумай о своей судьбе! Подумай! На что ты рассчитывал?
— (Прометей) Я хотел помочь людям [50].
— (орёл) Ха-ха, так мы тебе и поверили! Говори правду! (клюёт) Скажешь?!
— (П.) Я хотел помочь людям!
— (орёл) ЛОЖЬ! (клюёт)
— (П.) Я хотел помочь людям!
— (человек вдалеке, услышав страдания Прометея) Боги, вы несправедливы!
— (Гефест, с мольбой) Признайся! Одно только слово, и тебя пощадят!
— (П.) Всё равно не поймёте…
— (орёл, вкрадчиво) Почему же?.. это так просто. Скажи: виноват, хотел власти, силы, могущества. Каждый тебя поймёт!..
— (П.) Я хотел помочь людям… это же так просто… неужели вы не понимаете? Ха-ха-ха-ха-ха!
— (орёл, шокированный) Он смеётся над нами!..
Твердя и твердя своё, Прометей в конце концов смеётся над своими недалёкими (вернее, эгоистичными) мучителями, чем окончательно раздражает как орла, так и Зевса. Громовержец глаголет:
— Тебе мало твоих мук. Так получай же самую страшную кару — забвение!
Но и обрушенный в бездну вместе со скалой, Прометей повторяет снова и снова: «Я ХОТЕЛ ПОМОЧЬ ЛЮДЯМ! И я помог им!» — а мы, не/благодарные люди XXI века, всё равно, вопреки воле Зевса помним подвиг титана благодаря трагедии Эсхила «Прометей прикованный» и этому мультику. Финальное впечатление усиливает и сцена с двумя выжившими людьми, которые несмотря ни на что, сохрнали священный Огонь от ревнивых поползновений Зевса — дар Прометея.
Персонажи[править]
Герои[править]
- Геракл в̶ ̶ш̶т̶а̶н̶ы̶ ̶н̶а̶к̶ — самый сильный герой за всю историю Эллады, сын Зевса и смертной женщины Алкмены. Из-за козней законной жены-богини Зевса Геры при жизни долго служил своему родственнику царю Эврисфею и совершил 12 великих подвигов, за которые в конце концов был сделан новым олимпийским богом. В честь Геракла даже храм построили! Тем не менее, древнегреческий богатырь возгордился не сильно и сохранил привязанность к земле и людям.
- Внешне сильно смахивает на Илью Муромца из советской же экранизации, да и в целом чувствуется в нём некий мотив борьбы ящеров против русов. Герой близок нашинскому менталитету даже большим сельскохозяйственным значением своих подвигов: он успел не только вызволить Прометея из плена[51], но и поубивать всяких разных здоровенных вредителей, и даже почистить Авгиевы конюшни.
- Является главным героем «Возвращения с Олимпа», фигурирует как персонаж третьего плана в «Аргонавтах», в «Возвращении» также перекликается с Прометеем.
- Тесей — герой из захолустья, сын афинского царя Эгея[52] и воспитанник мудрого кентавра Хирона. Победитель Кроммионской свиньи, Прокруста и Минотавра. В отличие от многих других героев, с обретением любви у него не срослось — похищенную было невесту выкрали обратно[53]. Сам по себе не очень крут, но очень толково использует таланты окружающих и преимущества местности — стратиг и политик выйдет что надо. Главный герой, само собой, «Подвигов Тесея», а также упомянутый персонаж среди аргонавтов
- Ариадна — его возлюбленная, дочь критского царя Миноса. Именно её клубок нити и помогает найти выход из Лабиринта[54]. Как бы горько это ни звучало, счастья в итоге не добилась из-за слишком набожного отца — тот так круто прокачал свой навык клирика Диониса, что чудесное похищение из дворца сработало в обе стороны… Кстати, некоторые особо одарённые путают её имя с Андромедой — не делайте так.
- Хирон — мудрый наставник, ментор Тесея, кентавр. Натренировал своего воспитанника так, что тот был способен бегать с этой старой полулошадью наперегонки! Вдобавок выдал герою снярягу и оружие. Утешает Тесея в плохом хорошем конце и впоследствии явно помогает обрести ещё и политические навыки управления. При этом ни в чём не нуждается, не требует себе никакой мзды, власти — высшей наградой для него явно является сам процесс наставления юных древнегреческих оболтусов. Что тут сказать — всем бы таких учителей!
- Персей — сын Данаи, иждивенец царя Полидекта (не путать с героем Полидевком). Простодушен, добр, сострадателен, прям, смел, владеет всеми достоинствами лаконичной речи — но расчётливостью, в отличие от оригинального Персея, не блещет. Судя по инциденту с птичкой, друг всему живому. Победитель Медузы Горгоны и морского чудовища Кето. В мультике после встречи с Андромедой вознёсся с ней на звёздное небо, превратившись в созвездие имени самого себя.
- Действует только в своём мультфильме.
- Ясон — сын Эсона, царя Иолка. Капитан судна «Арго» и предводитель аргонавтов как диверсионно-разведывательной группы. Очень силён[56], рассудителен и хорош как лидер — недаром ему этот статус уступил сам «первый среди равных» Геракл. Сошёлся с колдуньей Медеей, царевной Колхиды
- Действует только в своём мультфильме.
- Медея — его возлюбленная, дочь колхидского царя Иита[57]. Могучая волшебница: владеет телекинезом, гаданиями, умеет усыплять драконов, накладывать временную невосприимчивость к физическим повреждениям и знает ещё много разных магических секретов. Огонь, а не женщина! Настоящий козырной игрок в любой пати. Убегает из дворца с чужестранцем не просто по любви, а напросившись на это. Обладает довольно милым и в то же время зычным голосом.
- Орфей — миф с ним и Эвридикой остался далеко за кадром, но всё же «сладкозвучный» певец ртом и игрец струнами, сын Аполлона и Каллиопы, стал одним из аргонавтов. Именно благодаря его музыкальному о̶б̶р̶а̶з̶о̶в̶а̶н̶и̶ю̶ таланту удалось перебить чары сирен и благополучно доплыть до Колхиды. Божественный музыкант собственной персоной.
- Действует только в своём мультфильме.
- Прометей — хоть и титан[58], сын Иапета, но тоже справедливо причислен к главным Героям цикла. Единственный из них, кому тян как будто и не нужна — у него ведь и так все хомо сапиенс в домочадцах! Говорящее имя — он действительно способен предвидеть будущее. Кроме того, не рекомендуем драться с ним возле источников пламени — с огнём он становится непробиваемым! Чего не скажешь о муках в цепях… Истинный деятель прогресса: именно он помог человечеству вырваться из каменного века и шкур к культуре и нормальной одежде[59]. Легко вышел из-под власти богов, руководствуясь состраданием к людям и сильным чувством собственного достоинства и справедливости. Именно его Огонь до сих пор горит в сердцах всех героически-пролетарски настроенных людей.
- Мультфильм с ним назван по имени его же самого, также является важным эпизодическим персонажем «Возвращения с Олимпа».
- Дюкалион — он, по сюжету мультяшки, стал первым человеческим художником, вдохновлённым божественным Огнём от Прометея[60]. Рисовал он в первую очередь, конечно же, свою кралю — нет чтоб Огонь или Прометея, в качестве благодарности. Но на то тут титан и главный герой, чтобы на его фоне первобытные людишки смотрелись такими слабенькими и уязвимыми — при потопе Дюкалион чуть было не теряет свою невесту навсегда, а затем спасает последний лепесток Огня лишь чудом (становясь таким образом каноничным древнегреческим Ноем).
- Проявил себя и как первый носитель АГП, осуществив нахрюк аж на самый верх, назвав богов несправедливыми. Собственно, именно после этого Зевс и обиделся.
- Дети — и, конечно же, они — наследники всех героев, восхищённые, бесхитростные и мечтательные. Появляются только в «Аргонавтах», но весьма чётко и символично обозначают мотив преемественности поколений, принимая от Ясона его долгий рассказ и желая совершить и собственные подвиги.
- Выделяется старший из мальчиков — сурьёзный черноволосый щегол, который смело устремляет свой взор за горизонт и как бы является фактически тем, благодаря кому до нас и дошли все изложенные события.
- Заманчивым выглядит приписать Снежко-Блоцкой идею того, что вот, эти мальчишки и есть прародители всех настоящих, а не божественных героев (что рефреном отзывается на концовку «Возвращения») — но тут уж решать каждому зрителю индивидуально.
И злодеи[править]
- Зевс — все любят Зевса? Как бы не так! И без того, мягко говоря, не идеальный правитель Олимпа в цикле и вовсе предстаёт законченным козлом и негодяем: безразличным к миру смертных, не терпящим никаких поползновений к мятежу, манипулирующим слабыми ради собственных целей. Закономерно ничуть не церемонится со своей законной женой и творит что хочет. Чуть что ему не так — сразу хмурит бровки и извергает молнии из… бровок. Жестоко карает Прометея за бунт, и кармически справедливо терпит за это унижение, когда его любимый сын Геракл посылает нафиг божественные «плюшки» и избирает собственный путь — собственно, таким образом постепенный крах небесной тирании и закрепляется.
- Появляется в «Возвращении» и «Прометее», причём претерпел значительный редизайн от счастливого дедушки до сурового, но зрелого бородача.
- Гера — бессмертная жена Зевса, которой по жизни реально не везло: замуж её взяли насильно, да ещё и изменяют. Неудивительно, что Геракл бесит её одним своим существованием, и когда тот всё равно приходит к успеху, сама БЕЗуспешно пытается науськивать Зевса против его ублюдка. Фигурирует Герыч только в «Возвращении» — но была бы отличным главным злодеем, если бы СССР экранизировал сами подвиги Геракла.
- Орёл Зевса (Гебу) — коварный, жестокий, подлый и изворотливый лакей власть имущих, фанатично насаждающий власть богов и терпеть не могущий всяких там вольнодумцев и выскочек[61]. Соответственно, по повадкам больше напоминает жирную куропатку: кто беспомощен или слаб, того клюёт, а вот кто поражает величием и мощью, от того валит трусцой. Привёл на муки Прометея[62] и регулярно выклёвывал прикованному титану зарастающую печень. В конце концов здорово огрёб от рук Геракла. Дважды проявил абсолютное непонимание идеи альтруизма и бескорыстия. Появляется в «Возвращении с Олимпа» и «Прометее». А его крылья временами довольно забавно трансформируются в «кисти рук».
- Нерей — супердревний, доисторический дед[63]. Метаморф и хранитель тайных знаний — но в силу возраста уже скорее крутой в дурацком колпаке, чем любитель старого доброго мордобоя. С завидным пофигизмом сначала попытался вообще не взаимодействовать с Гераклом, притворившись ленивым овощем. После короткого поединка, в котором больше отвечал на действия противника и пытался отступить куда подальше, всё же слил, но принял это с бурчанием и всё же выдал герою необходимую информацию. Злодей, потому что у такого хитрожопого и чудодейственного старца просто не может не быть груды скелетов в… морской раковине?..
- Атлант — титан и жертва репараций: вынужден вечность держать небосвод для богов из-за поражения титанов в войне. Резко контрастирует своим поведением с Прометеем: во-первых, коварен, но не дальновиден, во-вторых, могуч, но малополезен, и в-третьих, к людям настроен явно крайне пренебрежительно. Попытался обмануть Геракла и был им пнут. Возможно, и по ходу титаномахии был козлом — и ничуть не исправился.
- Прокруст — разбойник, чинивший непотребства в Аттике (афинском поле влияния). Судя по всему, просто маньяк, оправдывающий своё стремление помучать людей: выдумал «единую меру» для всех, по которой на знаменитом ложе (при помощи специальных свистелок и перделок) либо растягивал, либо подрубал «поциентов». В итоге за что боролся, на то и напоролся…
- Цари — ну как не быть им злодеями в советском-то мультике (впрочем, справедливо, если посмотреть на первоисточник)! За исключением Эгея, отца Тесея.
- Иит — царь Колхиды, отец Медеи. Гордый обладатель флота аж из целых ТРЁХ корабликов; сначала небольшой, потом нормальной, а потом нулевой армии; двух чудовищных быков; сторожевого дракона и, наконец, реально классной вещи в виде Золотого руна, притягивающего счастье, власть и богатство для своего владельца. Просрал все полимеры.
- Минос — царь Крита, отец Ариадны. Гнусный алкаш, использовавший Минотавра для террора в отношении сопредельных государств. Вера в Диониса ему помогла: таки вернул похищенную дочь домой, но в целом скорее проиграл.
- Эгей — царь Афин, единственный гуманный и адекватный правитель, пусть и слишком уж полагающийся на милосердие богов и считающий корнем всех бед то, что их якобы прогневали смертные в его лице. Главное его злодейство — бездарное руководство государством[64], а затем и заделывание Тесея сиротой из-за идиотской неспособности подождать пять минут и посмотреть, кто же именно сойдёт с прибывшего корабля.
- Полидект — царь острова Сериф, приёмный отец/воспитатель Персея. Персонаж-призрак. Его злодейская роль заключается не только в том, что он обеспечил Персею тяжелое детство, деревянные игрушки, но и в корысти — послал воспитанника за головой Медузы не из какого-то там беспокойства за благополучие греков, а затем, чтобы укрепить власть своего государства. Был бы идеальным подельником Гермеса, да только, очевидно, рылом не вышел.
- Цефей — царь Эфиопии, отец Андромеды. Тоже персонаж-призрак, отдавший родную дочь чудовищу ради безопасности своей страны.
- Минотавр — получеловек-полубык[65], орудие устрашения сопредельных государств в руках Миноса. Силён, но уродлив: большие злобные глаза, бодливые рога, примерно по три здоровенных пальца на каждой руке и лишь набедренная повязка в качестве одежды. Что характерно, советская рисовка чудовища в разы ближе к оригиналу, чем многочисленные фэнтезийные придумки насчёт хвоста из минотаврьего копчика, копыт, густой шерсти и топора в качестве оружия. Заточён в Лабиринте и питается отправляемыми туда пленниками. Побеждён Тесеем при поддержке 13 других человек, которые могли бы стать очередной закуской для быкочела. Да, и даже не пытайтесь узнавать оригинальную историю происхождения Минотавра, если вы не любитель забористых извращений.
- Дионис — один из олимпийцев, бог виноделия, театра и иных способов активно скрасить безделье (кек). Появляется только в серии про Тесея как дьявол из машины, не давший герою-победителю насладиться вкусом победы в лице Ариадны. И сделал он это только потому, что царь Минос ему старательно молился — в общем, по-своему справедливый небожитель. Хотя конкретно к фанатизму своего последователя и отнёсся с некоторой иронией — чувствуется какое-то тайное послание советских мультипликаторов о том, что даже боги в советских мультиках будут относиться к религии со скепсисом.
- Сирены — крайне хорошо воссозданные аниматорами зловещие полуженщины-полуптицы с магическим голосом (который и впрям озвучен очень красиво — пусть и не с помощью пения). На время очаровывают всех аргонавтов, кроме иммунного к не своей (по определению самой-самой топовой) музыке Орфея — и в такт песни сирен из моря вокруг «Арго» даже угрожающе поднимаются опасные рифы. Оставшись без добычи из-за всё того же Орфея, злобно шипят, показывая, что лица у них не такие уж красивые, как могло показаться на первый взгляд.
- Автор статьи отнёс сирен к персонажам в отличие от некоторых других чудовищ только за счёт заключённой в них доли человеческой крови. Если принять это, то сирены тут ещё и молчаливые крутые — песня у них без слов, а вслед уплывающим аргонавтам они только шипят — то ли не могут, то ли не хотят говорить.
- Афина — в истинном облике эта богиня мудрости (в первую очередь, военной стратегии) в сериале мелькнула только на заседании Олимпа в «Возвращении», а в «Аргонавтах» предстала в виде говорящего растра на корабле героев. Несмотря на то, что она подбодрила команду Ясона и помогла им завершить победоносный поход, мотивы её нельзя назвать светлыми: ведь сasus belli плавания заключался в том, чтобы принести Золотое руно в святилище Афины. Следовательно, богиня попросту загребла жар чужими руками, с чем мы её и поздравляем.
- Посейдон — ох, каким же криповым и зловещим его показали в «Аргонавтах»! Поднявшись со дна морского на колеснице, запряжённой двумя хмурыми конями[66], он устроил страшный шторм, погубивший царя Иита вместе со всем колхидским флотом и заодно подбросивший аргонавтов поближе к Элладе. Впечатление от жуткого пафоса смертоносного бога портит лишь то, что он явился сразу же по молитве Медеи — прям как мальчик на побегушках какой-то. И хотя Посейдон тоже героям помог, назвать его не злодеем не получится, потому что Иит, в конце концов, хотел просто вернуть себе дочь и благополучие родной страны — да и аргонавтов нельзя назвать образцами добродетели. Так что все они тут одним миром мазаны.
- Гермес — а вот и нежданный любимец публики! Пожалуй, самый харизматичный персонаж в сериале, бог торговли, путешествий, дипломатии, почты, божественных посланий и воров качественно и последовательно помогает Персею совершить подвиг по уничтожению Медузы Горгоны. И, конечно, и он как олимпиец[67] тоже делал это не по доброте душевной (хоть Персей и был ему симпатичен): Гермес затевал многоходовочку по становлению на земле единого владыки, который установил бы в качестве культа верховного божества именно поклонение Гермесу! И причём, судя по серьёзности сделанной ставки, такой ход действительно мог бы заставить других богов «потесниться» — не иначе как их жизненная сила и помощь подпитывается человеческими эмоциями! Однако из-за самого непредсказуемого на свете дестабилизатора сложных планов этот бог терпит скоропостижный фейл.
- Что касается характера Гермеса, так это просто эталонный пример предприимчивого мужчины возраста 40+ (как бы не 400+!), который умеет последовательно добиваться того, ради чего рискует всем. Для таких, как данный бог, справедливо наполеоновское «всё или ничего» — поэтому дух авантюризма так и сгущается вокруг коварного бессмертного. И этот самый олимпиец, вдобавок ко всему, ещё и знатнейший хохмач, да и, пожалуй, самый оптимистичный бог среди 12 — находясь в должности всего лишь курьера главнюка, так и жаждет занять место патрона!
- Три Грайи — забавные старушенции, которые располагаются где-то в скалах по дороге от эллинских земель до острова Медузы Горгоны. Увечны: на всех есть лишь один-единственный глазах (а в мифах — ещё и всего лишь один несчастный зуб!), но, несмотря на это, тратят всё свободное время на бесконечную игру в кости друг с другом. Тут-то и проявляется их подлинно злодейская жилка: сии женщины, даром что родные сёстры, бессовестно друг друга обжуливают (и, по намёкам Гермеса, при случае с удовольствием обманули бы и мимокрокодила). Старшая из сестёр выглядит как законченная российская пенсионерка; средняя ни то ни сё в районе 50-ти лет; а вот если на третью глядеть только через один глаз, а она сама на тебя глядеть не будет ни одним — можно представить, что это милфа. Подобрели от «велосипеда» — бескорыстной помощи Персея. За это ему и выдали полезные артефакты — сумку и летучие сандалии.
- Медуза Горгона — предыстория её в мультфильме никак не затрагивается, но всем сколько-нибудь образованным личностям она и так известна (да и поучительна). В советском образе вытворяет всякие чудесатые геноциды: превращая всё живое в камень своим проклятым взглядом, Медуза полагает, что таким образом делает всё это бессмертным. В перерывах между облагораживанием смертного человечества сия дама[68] почивает на своём острове, который представляет из себя нехилый такой филиал музея мадам Тюссо.
- В диалоге поначалу кажется игривой, доброжелательной и ласковой, но всё это не более чем лёгкий флирт перед смертельной атакой. Истинный характер Медузы лучше всего заметен, когда та в несознанке — спит (и вместо неё злобно шипят её волосозмеи) или впадает в сильную ярость.
- Один-единственный раз могла достать кого-то и после смерти — чем Персей и воспользовался. Кроме того, после гибели некоторые змеи с головы Горгоны почему-то зажили самостоятельной жизнью и расползлись в разные стороны. Симбионты, не иначе!
- В диалоге поначалу кажется игривой, доброжелательной и ласковой, но всё это не более чем лёгкий флирт перед смертельной атакой. Истинный характер Медузы лучше всего заметен, когда та в несознанке — спит (и вместо неё злобно шипят её волосозмеи) или впадает в сильную ярость.
- Морское чудовище Кето[69] — в мультфильме по имени не называется, но это именно оно. До показанных на экране событий успело конкретно так задолбать всё побережье Эфиопии — и в результате на время угомонилось только после того, как ему отвели особый деликатес в виде царевны Андромеды. Однако дегустация не задалась — подоспел более агрессивный ресторанный критик Персей и представил Кето своё окончательное решение.
- Сильно смахивает на Годзиллу — правда, лап почему-то шесть.
- Гефест — божественный крокодилушка; покровитель ремёсел, не распространяющий своё искусство; бессмертный сноб и сторонник арийскости олимпийских богов. В общем, персонаж совсем не сахар. И его угрюмая мягкотелось ещё сильнее отталкивает — Гефест пошёл на предательство друга Прометея только из страха перед батей-Зевсом и памятью о том, что старшие боги склонны швырять неугодных с высоты Олимпа (да так, что Геф до сих пор хромает). До того пользовался священным Огнём для личных творческих целей и по наказу отца сооружал для этого блага защиту — многорукого автоматона. Вместе с Гебу в какой-то момент образует причудливый дуэт двух недалёких приспешников Зевса, совершенно неспособных к пониманию альтернативной идеологии.
- Вполне заслуженно сначала лишился своего лучшего творения, а затем и лучшего друга — воистину пал во тьму невежества.
- Страж-автоматон — нет, не голем — двигается крайне неповоротливо и только при реакции на внешние раздражители. К тому же и заводится едва ли не ключиком Буратино! Имеет облик грозного воина в доспехах, многорук — что, правда, оказалось совершенно бесполезным перед юрким Прометеем, который отвлёк внимание стража простой длинной палкой. А ранее это хвалёное чудо божественной инженерной мысли едва не задушило собственного создателя — по глупости последнего. Короче, знак качества не ставим, отправляем в брак.
- Но всё же кое-что одно интересное машинка таки сделать успела: когда Гефест, увидев пропажу Огня, в страхе произнёс «Прометей… больше некому», страж неожиданно зачем-то повторил эти слова — возможно, бог кузнецов зачем-то начал делать аналогу сигнализации, сторожевой собаки или дверного замка систему речи[70]. Есть мнение, что автоматон и не просил его создавать — и решил во всех смыслах слова завалить создателя, обидевшись сначала на уродский интерфейс, а затем и на неудачу с Прометеем. Но это уже НД, да.
Примечания[править]
- ↑ Которые можно передать через образы чудовищ
- ↑ А теперь вспомните, как элиннов рисуют диснеевцы, и содрогнитесь...
- ↑ Разве что сёстры Медузы, три горгоны, показаны более антропоморфно, так как всё же не отрицательные они персонажи
- ↑ Напоминающим Илью Муромца от той же студии… не от б-гмерзкой «Мельницы»!
- ↑ Да ещё и шипит на Зевса, что тот во всём готов уступить сыну "этой костлявой Алкмены" - в ответ на это отец богов хмурится и шарахает громом
- ↑ Спровоцированных психозом Зевса — по другой причине осадков тут попросту не бывает…
- ↑ Добывание золотых яблок из сада волшебниц Гесперид
- ↑ Тем самым, которому он был вынужден долго служить из-за козней Геры
- ↑ Приклеивали их туда явно клеем богов Китая
- ↑ Трофей с самого первого подвига Геракла, который используется как экзоскелет из S.T.A.L.K.E.R
- ↑ Которая всякий раз вырастает заново
- ↑ Хотя есть инфа, что ребёнком жену царя осчастливил всё-таки Посейдон
- ↑ Известный в мифологии как «кроммионская свинья»
- ↑ Между прочим, блестяще озвученный Папановым
- ↑ Да-да, это оно самое, мой дорогой и очень догадливый Анонимус
- ↑ Интересно, как бы это решило проблему с данью — ведь Крит-то намного слабее как государство не станет…
- ↑ То и дело воздающий хвалу Дионису, попивая вино
- ↑ А может быть, белый парус просто выкинуло в море
- ↑ Названного в честь великого афинского мастера-кораблестроителя по имени Арг
- ↑ Черноморское побережье Кавказа
- ↑ Эти мифы вообще друг другу родственны
- ↑ Песня последних очень красиво передана посредством терменвокса — ребёнком автору статьи звук казался неотличимым от профессионального женского пения
- ↑ Все равны, как на подбор — каждый дядька монобров! И это не косяк художников, это символизирует, что восставшие бойцы — натуральные колхидцы, т.е кавказцы! И Медея, кстати, тоже горячая дева Юга
- ↑ Очевидную выжимку из маков, же, ну!
- ↑ Пусть даже весомая часть его подвигов без неё бы кончилась трагически
- ↑ Ну, точнее, до Эллады-то они вполне дружно добрались, а вот дальше там начался полный трэш, угар и содомия…
- ↑ Даром что сами они явно не крутые мечники со знакомыми чародейками…
- ↑ Чем оригинальный герой отличался не особо
- ↑ Тот некогда приютил Персея с матерью в… чулане возле свинарника
- ↑ К слову, в оригинальном мифе Медуза «занимается скульптурой» скорее просто от озлобленности, но новый мотив получился интересным
- ↑ Покровительствующий также и ворам
- ↑ На сей раз своё он Персею не отдал, лол
- ↑ Ибо: «Быстрые ноги — пизды не боятся!» — раз; «Я там и тут, куда пошлют — а посылают часто!» — двас
- ↑ Нужную, чтобы было куда положить голову Медузы. Кстати, похожа на современный дорогой пакет из супермаркета
- ↑ Кстати, довольно ничего такая по меркам советской анимации… ну, для старухи!
- ↑ Напоследок мило кинув старухам цветы
- ↑ Как ни странно, бог и сам боится взгляда Медузы, которому по барабану на то, смертный ты или бессмертный — обратит в смертный или бессмертный камень
- ↑ Возможно, в оригинальном мифе она и голая — но не факт
- ↑ Причём бьёт он, замахиваясь за спину, так как продолжает ориентироваться по отражению
- ↑ На оригинальных эллинских рисунках обычно изображается полностью обнажённой. А что вы хотели — царские шмотки вещь слишком дорогая, чтобы отдавать их на съедение вместе с царевной, хех. Впрочем, и в советском мультике, верному мифологическим каноном, можно рассмотреть какие-никакие, а сиськи
- ↑ Чудовище Кето, в общем-то, и есть архетип страшного морского псевдодинозавра
- ↑ Разумеется, взаимно — а как вы, избалованные детишки XXI века, хотели, лол?
- ↑ Хотя, по мифам, они вернулись к матери Персея и оставили после себя семерых детей в том числе земных отцов самих Геракла и Елены Троянской, а также первенца Перса — родоначальника, собственно, персидской династии Ахеменидов. Голова Горгоны была отдана Афине, а предварительно «блахадетеля» Полидекта — обратили в камень.
- ↑ Снискавший расположение богов за своё миролюбие и относительную по сравнению с другими титанами покладистость
- ↑ Следовательно, в этой версии мифа Огонь ещё и источник божественных сверхспособностей — интересная метафора для двигателя цивилизационного прогресса!
- ↑ Причём поскольку образ Огня тут глубоко символичен, все, в том числе и Прометей, держат пламя голыми руками
- ↑ Если вдаваться в зубодробительные подробности оригинала, то далее по сюжету он должен был оказаться Девкалионом — СЫНОМ ПРОМЕТЕЯ и древнегреческим Ноем
- ↑ Интересно, что «Прометей» и значит «предвидящий», «дальновидный» — до известной степени ему ведомо будущее (что, кстати, подсвечивает и орёл в разговоре с Гефестом — «Хитёр — всё предвидит!»), но он сознательно избирает для себя «плохую концовку», лишь бы для слабых людей она была хорошей. Вот насколько велико его самопожертвование, с таким-то потенциалом личного могущества
- ↑ Сущий Алибабаевич, тюремщик для друга
- ↑ Думаем, нет нужды объяснять, почему благородный и гордый Прометей не мог просто соврать и продолжить делать добро и дальше, но исподтишка?
- ↑ Что, в общем-то, равнозначно освобождению Христа от распятия
- ↑ А впоследствии и новый правитель Афин
- ↑ Так что разве что небольшой перепих на корабле он с Андромедой успел
- ↑ «нить Ариадны» ничуть не менее популярный фразеологизм, чем прочие — даже какую-то хитрую программу так назвали
- ↑ А значит, вероятно, мулаточка или негр-и-тяночка
- ↑ При встрече с колхидским быком, пользуясь неуязвимостью, смог вручную отогнать его куда надо
- ↑ Да, нам тоже надоели все эти царские дочки и возлюбленные! Нет чтоб колхозницы везде доминировали… как не в СССР, чессслово
- ↑ А значит, одно из старших божеств
- ↑ По некоторым мифам, Прометей ещё и демиург человечества как такового, такие дела
- ↑ Как, оказывается, мало нужно для культурного скачка — просто дайте людям еду и отопление!
- ↑ Ведь сам привык просто виться у ног громовержца и получать подачки
- ↑ В оригинальном мифе вместо него Гефеста сопровождали демоны Силы и Власти
- ↑ Заставший ещё времена титанов и породивший множество морских духов — нереид
- ↑ Впасть в такую дикую зависимость от Крита, да ещё и не сообразить кликнуть героев со всей Эллады, чтобы по-быстрому порешать хотя бы вепря и Прокруста!
- ↑ Хотя скорее всё же 80 %человек/20% бык — бычья только голова и мускулы, а так всё довольно антропоморфно
- ↑ Данный бог у греков также покровительствовал и лошадям, который он сотворил из морской пены
- ↑ А следовательно, основательно прогнивший политик — не зря ведь для обозначения элит реального мира закрепилось именно словосочетание «политический Олимп»!
- ↑ Которая уже действительно всем милфам милфа, да ещё и красивой греческой наружности, если не смотреть на гримасы и змей из башки
- ↑ Причём КетО, и даже не думайте путать его с китами!
- ↑ Работающую, судя по всему, как попугайское повторение чего-то…
Материалы в тему[править]
- https://vk.com/wall-52526415_82276
- https://dzen.ru/a/Yu5gVZDCW0jeVTls?utm_referer=yandex.ru
- https://dtf.ru/cinema/204384-grecheskie-mify-v-rabotah-soyuzmultfilma-ot-argonavtov-do-nimfy-salmaki
