Дракула Брэма Стокера

«Дракула Брэма Стокера», также известный как «Дракула Фрэнсиса Форда Копполы» — американский романтический фильм ужасов 1992 года, экранизация, вы не поверите, романа Брэма Стокера «Дракула». Известен как самая близкая к тексту киноверсия этого романа (если считать не только кино, но и телефильмы, то не менее точную, хотя куда менее зрелищную сняли англичане в 1977 году на студии ВВС), действительно следует букве романа почти дословно. Букве, но не духу, что, однако, не отменяет факта — на сегодняшний момент это лучший фильм о короле вампиров из всех снятых и один из лучших фильмов о вампирах в принципе. Породил новый всплеск фильмов о вампирах, продолжавшийся все 90-е, а также ремейков классики хоррора, ну и в целом дал развитие недолгой эпохе хоррор-блокбастеров.

Идея снять новую экранизацию «Дракулы» принадлежала Вайноне Райдер, которая принесла сценарий Джеймса В. Харта Фрэнсису Форду Копполе, с которым успела познакомиться на «Крестном отце III» (хотя так и не сыграла). Вайнону очаровала любовная линия, введённая в сюжет, Коппола же давно мечтал экранизировать «Дракулу», причем как можно ближе к тексту, так что решил, что одно другому не мешает.

Сюжет (со спойлерами)

Шел 1462 год. Османская империя нагибала вообще всех, огнем и мечом насаждая веру Пророка. Но на пути распоясавшихся турок оказалось вдруг маленькое гордое государство Валахия, возглавляемое князем Владом Дракулой, который нагибаться почему-то не хотел. Оставив в замке свою прекрасную супругу Элизабету, отважный воевода отправился на свою последнюю, как ему казалось, битву, которая внезапно завершилась со счётом 1:0 в пользу Валахии. Анально покарав пленных путем сажания на кол (чтобы уцелевшие не вздумали устроить матч-реванш), он с победой вернулся в замок, где его ждали две новости — плохая и очень плохая. Плохая — турки в отместку отправили Элизабете весть, что ее супруг погиб в бою, и она, не вытерпев горя, покончила с собой, а очень плохая — за это ее ждут адские муки, ибо самоубийство — тяжкий грех в глазах Господа, за которого Влад так самоотверженно бился. В ярости Влад демонстративно отрёкся от Христа, пронзив мечом каменный крест, и получил взамен вечное проклятие, неодолимую жажду крови и пару клыков в придачу.

1897 год. После визита в замок графа (видимо, Божья кара помимо вечного проклятия включала понижение в титуле) Дракулы в Карпатах с целью продать оному графу поместье Карфакс в Лондоне, стряпчий Ренфилд вернулся с напрочь слетевшей кукухой и страстью пожирать мух и пауков. Не оценившие такой перемены родственники упрятали его в психиатрическую лечебницу доктора Сьюарда, где бедолага сутки напролет твердил о скором приходе какого-то Хозяина, агентство же отрядило к графу сотрудника помоложе и с более крепкой психикой — юного Джонатана Харкера. Попрощавшись со своей невестой Миной, юноша покорно отправился в дикую Трансильванию, где много-много диких волков и вампиров. Предводителем которых, к ужасу Джонатана, оказался сам граф, проживавший в замке с троицей горячих вампирочек. Оставив несчастного Джонатана им на съедение, граф затарился ящиками с родной трансильванской землицей и отправился в круиз на шхуне «Деметра», попутно перекусывая командой (к концу путешествия команда закончилась). Правда, планы графа еще дома успели конкретно поменяться — вместо установления своей власти плюс вампирификации всей страны он возжелал милую Мину, фотографию которой Джонатан неосторожно при нем засветил (лучше бы засветили в проявочной) — будущая миссис Харкер оказалась точной копией Элизабеты.

Прибыв в Лондон, граф занялся окучиванием Мины и совершенно очаровал девушку, да вот черт дёрнул его параллельно полакомиться ее блядовитой (по меркам тогдашней-то Англии) подружкой Люси Вестенра. Что, собственно, его и сгубило, потому что если у Мины был ровно один ухажёр, то у Люси — целых три (аристократ Артур Холмвуд, техасский ковбой Квинси Моррис и доктор Джек Сьюард, лечивший Ренфилда), и ее смерть с последующим превращением в кровосiсю их, мягко говоря, не обрадовала. Сьюард, вдобавок, позвал на помощь эксцентричного спеца по вампирам профессора Ван Хелсинга, а из затянувшейся командировки вернулся недопитый Джонатан, и внезапно граф обнаружил, что его хотят убить сразу пять очень злых и очень целеустремлённых мужиков. Пришлось возвращаться на Родину несолоно хлебавши, хотя хлебнуть солененькой кровушки Миночки он таки успел. И даже напоить ее своей, чем обрёк на превращение в вампирку. Желая сохранить хорошую Мину, охотники вместе с ней отправились следом, настигли графа у самого замка и жестоко оп*дюлили (в процессе потеряв Квинси) с применением холодного оружия. Конец его страданиям положила Мина перед алтарем часовни, где Дракула и был проклят. Судя по фреске, появившейся в часовне после его смерти, воевода был прощен, и душа его воссоединилась с Элизабетой.

Чем эта версия такая особенная?

Отнюдь не сюжетом и даже не расстановкой акцентов — фильм во многом является ремейком телевизионного «Дракулы Брэма Стокера», снятого режиссером Дэном Кертисом по сценарию Ричарда Матесона и с Джеком Пэлансом в роли Дракулы. Именно там граф был yапрямую отождествлен с Владом Колосажателем (а впервые это сделали турки — кто же еще? — в фильме «Дракула в Стамбуле»); линия с потерянной графом возлюбленной, которую он узнал на фото у Джонатана, тоже взята оттуда — правда, у Кертиса это была не Мина, а Люси (что делает судьбу графа в этом варианте намного трагичнее, ведь он снова её потерял). Копполе, кстати, пришлось выкупить права на название. Несмотря на добротную, хоть и малобюджетную постановку и блистательную игру Пэланса, фильм местами обходился с романом ну очень вольно (помимо традиционной пропажи женихов Люси, причем сразу двух, там нет даже Ренфилда!) и был основательно забыт, пока блокбастер Копполы не возродил интерес и к предшественнику. Откровенная романтизация Дракулы также была в версии 1979 года с Фрэнком Ланжеллой (которая, впрочем, основывалась не на романе, а на пьесе, легшей в основу и знаменитого фильма с Белой Лугоши). Близость к роману тоже не является уникальной — вышеупомянутая версия ВВС 1977 следует оригиналу намного точнее, разве что Квинси с Артуром там слили в одного персонажа Квинси Холмвуда — впрочем, обычно просто убирают одного из них, а то и обоих (либо делают дока Сьюарда отцом, а не женихом Люси).

А вот что действительно уникально в фильме Копполы, так это роскошная, подчас до чрезмерности — но в этом-то и прелесть! — постановка. Невероятные пейзажи (в основном созданные в павильонах), роскошные, подчас на грани с китчем, костюмы Эйко Ишиоки (которая за них отхватила Оскара), эксцентрические образы казалось бы добропорядочных викторианцев в исполнении первоклассных актеров и безумное сочетание прекрасного с чудовищным — все это делает «Дракулу» похожим на страшный, но чарующий сон. Недаром «Дракулу» называют последним великим фильмом Копполы. Вдобавок, картина наполнена изящными реверансами в адрес классики кинематографа — от предыдущих экранизаций «Дракулы» до эйзенштейновского «Ивана Грозного».

Что тут есть

Коллективный портрет одного Дракулы

• Аллюзия — Дракула явно отождествляется с падшим ангелом Люцифером.
• Блестящий неканон — сама идея романтизировать монстра, описанного Брэмом Стокером, была спорной; граф у Стокера — воплощение безжалостной власти и чудовищного эгоизма, существо, живущее засчет погубленных и сломанных жизней, растлитель (Люси) и насильник (Мина), которому противостоят благородные герои из цивилизованного общества; собственно, основной конфликт романа во многом строится на столкновении просвещенного западного гуманизма и средневековой дикости, с которой тогда ассоциировались страны восточной Европы. В фильме же графа сделали трагическим персонажем, который на протяжении веков живёт не столько кровью, сколько тем, что с нею рифмуется; при этом он творит ровно то же самое во всех кровавых подробностях, однако представлен чуть ли не симпатичнее своих гонителей, на такую романтику не способных и живущих по замшелым принципам викторианской морали. Но снято и сыграно это настолько круто, что даже такие фразы как «Я пересёк океаны времени, чтобы найти тебя» воспринимаются на полном серьёзе. Кроме того, цитируя классику, Коппола старательно избегает заезженных штампов: вместо чОрного плаща с кровавым подбоем — доспехи, выглядящие как освежеванное тело с шлемом в виде волчьей головы; струящийся красный халат, похожий на кровавую реку; костюм лондонского денди, который дополняют элегантная тросточка и крутые тёмные очки; национальный камзол; вместо чОрной стрижки со «вдовьим мысом» на лбу, коей щеголяли Лугоши и Пэланс — длинные волосы, меняющие цвет с пепельной седины до темно-каштанового цвета, и вычурная прическа, похожая на жопу сердечко (на самом деле она задумывалась в форме ушей летучей мыши, но что-то пошло не так). Коппола намеренно искал наиболее нестандартные художественные решения, особенно в плане одежды, предлагая дизайнерам искать среди моделей прошлого самые редкие и исключительные образцы, а в иных случаях подключать фантазию.
• Вопиющий неканон — тем не менее, многие поклонники романа таких вольностей не простили. Раздражение их вызывают не только отклонения от сюжета и морали, но и вычурность постановки на грани с кичем, подчас утрированные образы и спорные решения.

На что, говоришь, похожа моя прическа?

• Любовный рак сюжета — для многих, кому не нравится романтизация Дракулы. И да, «Сумерки» — конечный результат такого подхода, заданного именно фильмом Копполы.
• Что за фигня, автор? Так ли надо было делать милую и невинную Люси, девушку-ребенка и, по сути, жертвенного агнца романа, избалованной бесстыжей оторвой? Это такой смиЩной способ обыграть наличие у неё трех женихов и её сожаления, что нельзя выйти замуж за троих сразу, что в оригинале, естественно, имело совершенно другой контекст? Почему доктор Сьюард заделался наркоманом (и он не курит и не нюхает, как Холмс, он именно гоняет по вене)? Почему Ван Хелсинг то и дело сам впадает в буйное помешательство, как будто Энтони Хопкинс забыл выйти из образа другого доктора? И на минуточку, у вас граф детей похищает и своим невестам скармливает (со смехом!), на своем пути к возлюбленной вырезает толпу народу, а вы его предлагаете обнять и плакать?! И за какие такие заслуги он в конце, судя по намёкам, возносится на Небеса? Да, он страдал, но какого-либо раскаяния замечено не было.
• Словом, проблема противоположных оценок в действии.
• Бафос ночного кошмара — и не забывайте про причесон, похожий на жопу сердечко.

• Безумие — это смешно — Ренфилд же!
• Бетти и Вероника: Мина — Бетти, Люси — Вероника.
  • Гендерная инверсия: Джонатан — Бетти, Дракула — Вероника.
• Визуальная отсылка:
  • Замок Дракулы с окружающим пейзажем явно вдохновлены картиной Франтишека Купки «Чёрный идол. Строптивость».
  • Портрет Дракулы в молодости цитирует известный автопортрет Альбрехта Дюрера.
  • Хватает также отсылок к предыдущим экранизациям «Дракулы», включая «Носферату» и фильм с Белой Лугоши.
  • Пролет камеры над землёй как бы от лица Дракулы напоминает полёт Кандарийского демона из «Зловещих мертвецов».
  • Сцена, когда Люси при виде распятия заблёвывает профессора кровью — отсылка к «Изгоняющему дьявола».
  • А садовый лабиринт, в котором резвятся Люси и Мина — это явная отсылка к «Сиянию» Стэнли Кубрика.
• Благородный волк — сбежал из зоопарка и до усёру напугал посетителей синематографа. Дракула успокоил и приласкал его на глазах у Мины, чем завоевал её сердце безо всякого гипноза.
• Болеть за Империю — сочувствие многих зрителей (особенно девочек) на стороне Дракулы. Ведь он такой несчастный и одинокий! Ведь он ТАК её любит! А эти матросы и крестьяне, которыми он закусывает — да кто их вообще считает?
• Влюбленный злодей — Дракула.
• Воруй, убивай, люби гусей — возможно, получилось непреднамеренно, и всё же… лучше быть возлюбленной кровожадного, но романтичного вампира, который режет людей как овец, зато он ТАКАЯ интересная личность! — чем порядочного, но скучного лондонского клерка, который как барышня ужасается от пожирания младенцев и даже на кол за свою жизнь никого не сажал. Ох уж эта лицемерная викторианская мораль…
• Голову с плеч — кола в сердце маловато будет.
• Грызть реквизит — о, этим здесь занимаются много и с удовольствием, в особенности отжигают Хопкинс в роли эксцентричного Ван Хелсинга и Сэйди Фрост в роли карикатурно шалавистой Люси. А чего стоит хотя бы общение доктора Сьюарда с Ренфилдом — тут поди еще пойми, кто из этих двоих больше упорот.
• Дневной бродяга — граф вполне себе разгуливает по дневному Лондону. Правда, в пасмурную погоду (а в киношном Лондоне бывает другая?) и в тёмных очках, но внезапного солнечного лучика явно не боится.
• Дневной представитель — как и у Стокера, тут в этой роли выступают цыгане. А помощь Ренфилда ограничивается тем, что он приглашал графа в клинику, дабы тот мог добраться до Мины.
• Житель Страны Эльфов — таковым здесь представлен Ван Хелсинг, энергичный и чудаковатый. Однако это не мешает ему бить вампиров только так.
• Житель Страны Тёмных Эльфов — Ренфилд же!
• Зловещая тень — живёт чуть ли не отдельной от графа жизнью. Это отсылка к «Носферату» Фридриха Мурнау — первой сохранившейся до наших дней экранизации «Дракулы», которая не только стала шедевром мирового кино, но и оказала огромное влияние на него в целом и жанр ужасов в частности.
• Зловещий иностранец — кто бы ви таки думали?
• Злой и страшный серый волк — в изобилии водятся в лесах вокруг замка графа. Сам граф тоже умеет превращаться в такого, но зачем-то предпочитает промежуточную форму человека-волка.
• Изменившаяся мораль/ Конъюнктурный пересмотр — как уже было сказано, если у Стокера прогрессивные гуманисты сражались с кровавым тираном, то Коппола всячески подчеркивает замшелое ретроградство и скованность чувств викторианцев против неистовой чувственности Дракулы и обращённой Мины — в полном соответствии с современным взглядом на ту эпоху. При этом забывается, что вообще-то в романе был достаточно силён феминистический подтекст; Мина — один из первых сильных и решительных женских образов в литературе ужасов, несмотря на формальное положение «девы в беде» (момент, который часто опускался в куда более «прогрессивном» двадцатом веке).
• Книга по игре по книге — писатель-фантаст Фред Саберхаген выпустил новеллизацию фильма, и так достаточно близкого к оригинальному роману.
• Костюмное порно — фильм знают в том числе и за это.
• Любовный треугольник — Дракула + Джонатан + Мина.
• Мы тебя где-то уже видели — одну из трёх невест Дракулы сыграла ещё мало известная Моника Белуччи. Пример с фитильком, поскольку у неё уже были роли (включая одну главную), но за пределами Италии она была почти не известна.
• Не щадить детей — граф похищает крестьянского младенца и отдает своим невестам, которые его высасывают.
• Нечисть боится святых символов.
• Облик Орлока — в таком виде граф впервые встречает Джонатана. Собственно, его длинные когтистые пальцы и непослушная тень именно к Орлоку и отсылают.
• Оборотень — граф умеет превращаться в полуволка-получеловека, а также в монстра, похожего на летучую мышь.
• Презренный Джа-Джа — для многих таким стал Джонатан Харкер и сыгравший его Киану Ривз, который тогда был еще малоопытным актером, но Копполе понадобился красавчег, чтобы привлечь в кинотеатры деффачек. Даже российские зрители, смотревшие фильм в дубляже, частенько называют Киану «Киянкой», а уж зарубежная аудитория, вынужденная слушать, как бедняга тужится изобразить британский акцент, и вовсе не скупилась на колкости.
• Показать через тень — битва Дракулы с турками показана именно так.
• Психиатрия — это страшно, особенно викторианская. В этом клиника доброго доктора Сьюарда ничем не отличается от остальных.
• Секс с монстром + Супружеская измена — если в книге граф практически заставил Мину отсосать (кровь, а не то, о чём вы подумали, но подтекст даже в ту эпоху считывался на раз), то здесь все было по доброй воле (и теперь буквально), и только вломившиеся охотники обломали парочке счастье.
• Сексуальный злодей — как сам Дракула, так и вампирочки, которых он настрогал.
• Фанон: что Ренфилд ездил в Трансильванию в качестве юриста, сопровождавшего сделки по недвижимости, познакомился там с Дракулой и сошёл с ума от того, что увидел в его замке. Пошёл от фильма с Белой Лугоши: в романе в Трансильванию ездил Джонатан Харкер, который перенёс знакомство с вампиром с несколько меньшими потерями. В фильме Копполы используются обе версии: Ренфилд — предшественник Джонатана на его должности юриста, к графу ездили оба.
  • У романа Стокера есть рассказ-приквел о предшественнике Джонатана, но по имени в рассказе тот не назван и вряд ли мог быть Ренфилдом.
• Фансервис — много его! Начинает трио графьих невест, подхватывает Люси (в одном из эпизодов дошло почти до юри с Миной!), а к концу и сама Мина раскочегарилась. Она даже пытается соблазнить Ван Хелсинга!
• Шлюха с золотым сердцем — бедняжка Люси (по меркам своего времени).
• Шок во время, а затем и после секса бедная Мина пережила когда сначала их с Дракулой нежности прервало появление Ван Хелсинга и его команды, в числе которой был и её законный супруг, после чего О боже, какой мужчина! вдруг превратился в преотвратного монстра, а потом — в стаю крыс.
• Я богатый, мне всё можно — внезапно, Люси и добрая инверсия: собственно, ничего плохого она не делает, просто в открытую флиртует с мужчинами, отпускает шуточки «на грани» (искренне наслаждаясь смущением окружающих) да носит откровенные для своего времени наряды, но при её богатстве то, за что любую другую девушку из порядочной семьи сожрали бы с потрохами, считается милыми шалостями.
  • В реальной жизни ее за эти же шалости в лучшем случае затравили бы в обществе, в худшем — она досталась бы не Артуру, а доктору Сьюарду, но уже не в качестве невесты — для подобных случаев существовал универсальный диагноз «истерия». И положение в обществе её не только бы не спасло, но, скорее всего, еще и усугубило ситуацию.
• Яндере — Дракула. В его защиту можно сказать, что так мыслил любой феодал его времени, а граф не больно-то вертелся в просвещённых кругах, так что идей о ценности человеческой жизни (которая в его эпоху стоила чуть меньше, чем ни хрена) набраться ему было негде.

Наследие

• Критический и кассовый успех «Дракулы» породил новый бум фильмов о вампирах, продолжавшийся на протяжении всех 90-х. Экранизация романтичного «Интервью с вампиром», совершенно не романтичный «От заката до рассвета», «Дракула 2000» с его стильной кинематографией и необычным прочтением образа Дракулы — всем этим мы обязаны «Дракуле» Копполы.
• Вслед за «Дракулой» вышли и другие высокобюджетные ремейки классики «Юнивёрсал» — «Франкенштейн» Кеннета Браны и «Мумия» Стивена Соммерса, фабулой схожая с «Дракулой» Копполы от начала и до конца (аналогичная ситуация, впрочем, была и с «Дракулой» и «Мумией» 30-х годов). Фильм «Волк» Майка Николса можно с некоторой натяжкой назвать новой инкарнацией «Человека-волка», а «Невидимка» Пола Верховена — «Человека-невидимки» Уэйла.
• С «Дракулы» вообще началась недолгая, но славная Эпоха хоррор-блокбастеров — уникальное время, когда студии не боялись вкладываться в фильмы ужасов со звёздами первой величины на ведущих ролях и первоклассными спецэффектами, причём даже в зоохоррор, который традиционно считался откровенной категорией Б. Правда, в случае зоохорроров повлиял скорее «Парк Юрского периода», но были и «Сонная Лощина» Бёртона, и «Призрак Дома на Холме» (ремейк фильма Роберта Уайза по роману Ширли Джексон).
• Пародийная комедия Мела Брукса «Дракула: Мёртвый и довольный» тоже вышла на волне успеха фильма Копполы, но пародировала в основном версию с Лугоши 1931 года (и некоторые другие фильмы, например, стремление доктора Сьюарда лечить все недуги клизмой явно отсылает к доктору из фильма 1979 года, от всех невзгод прописывавшему лауданум). Но мимо знаменитой причёски в форме жо… сердеч… ушек летучей мыши (здесь это парик) знаменитый пародист пройти никак не мог.