Война — это круто
Честно говоря, я наслаждался войной. Конечно, были плохие моменты, но хороших куда больше, не говоря уже о приятном волнении.
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Пусть французишки гнилые
К нам пожалуют назад!
Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами,
Днем — рубиться молодцами,
Вечерком — горелку пить!
О, как страшно смерть встречать
На постели господином,
Ждать конца под балдахином
И всечасно умирать!
То ли дело средь мечей:
Там о славе лишь мечтаешь,
Смерти в когти попадаешь,
И не думая о ней!
Ты весь такой красивый, в мундире! С тобою верные товарищи! Ты служишь своей Родине! Прямо сейчас настанет тот момент, для которого ты был создан. Ты, вчерашний мальчик, станешь настоящим мужчиной. Ты пойдешь в бой и добудешь себе славу. Ты будешь героем! Все юноши будут смотреть на тебя с завистью и восторгом, все девушки будут твои! На твоей груди будут сверкать медали, когда ты войдешь в свой дом. По морщинистой щеке отца сползет суровая мужская слеза гордости, а мать покажет на портрет увешанного орденами деда и скажет: «Он мог бы гордиться тобой!». Что, у тебя в семье никто не воевал и вообще последняя война была сорок с лишним лет назад? Вот и прекрасно, станешь примером для младших братьев!
Даже если тебя убьют, это будет славная смерть. И непременно красивая: пуля ударит тебя в грудь, и алая кровь твоего пылающего любовью к Отчизне сердца маковым цветком расплывется на левой стороне белоснежной нательной рубахи (идя в бой, неплохо бы расстегнуть мундир, чтобы в случае смертельного ранения все увидели это). Со стоном падешь ты наземь и, обратив угасающий взор в небеса, испустишь дух, и верные товарищи вынесут тебя из боя, чтобы твое тело, омытое и благоухающее, было отправлено домой, где твои отец и матушка примут его с лицами скорбными и торжественными — ведь их сын пал смертью храбрых за свою Родину! И гибель твоя не будет напрасна, о нет! Ведь мы победим, мы обязательно победим! Торжественным маршем пройдемся мы по чужой землице, потому что за нами — правда, с нами Бог!
Но ты обязательно выживешь! Ты не просто выживешь, ты станешь бессмертен! Ты будешь овеян безграничной славой! О тебе будут писать книги и слагать стихи. Тут кто-то блеет о жизни в тесной съемной комнатушке, невозможности устроиться на нормальную работу и проблемах со сном и психикой — ну это они сами так живут, вот и блеют от зависти. Такой крепкий, красивый и мужественный парень, как ты, не может не стать героем!
Разве это не круто? Круто же! А эти, которые угрюмо бухтят какую-то чушь про сырые окопы, оторванные руки, ноги и челюсти, вспоротые животы и вывалившиеся кишки, вонь дерьма и крови, изнасилования и убийства мирного населения и беспокоятся, как бы враги маршем по нашей земле не прошли — просто трусы, слабаки, пораженцы или вообще предатели, которые должны лес на благо Родины валить, а не книжки писать и кино снимать. И вообще, им лечиться давно пора.
Ну как, заманчиво? Мы знали, что ты храбрый и умный мальчик! Тогда поставь свою подпись вот здесь. И вот здесь. И отказ от ответственности. Прибыть сюда через три дня, вот список вещей. Следующий!
Впрочем, есть люди, которые искренне любят войну и любят в ней участвовать. Своими восторгами они делятся с нами совершенно бескорыстно. Еще есть люди, которые войны не видели вовсе (иные, как Гомер, в буквальном смысле), но воспевают её столь талантливо, что трудно не проникнуться. И да, «милитаристское» искусство, как и антивоенное, может похвастать настоящими сокровищами.
А разгадка одна — троп возник в те времена, когда писавшие не знали и по большому счету не могли знать никакой другой жизни, кроме военной, а у тех, кто знал, и мирная жизнь легкой далеко не была. Это солдат Ремарка из благополучной, экономически развитой Европы страдал в окопах, вспоминая уютный дом и красивую невесту. А у какого-нибудь древнего грека была грязная лачуга и незавидная участь серого человека, восторженно смотрящего на обвешанного драгоценностями царя и его отряд воинов, которые недавно вернулись из похода то ли за золотым бараном, то ли за посеребенной свиньей. Средневековый крестьянин, выдернутый со своего поля феодалом и спешно экипированный плохоньким копьем, щитом и дублетом, на войне впервые попробует мясной суп (из коровы, реквизированной у такого же, как он, крестьянина), будет вдоволь пить спиртное и, может быть, даже припрячет чего ценного за пазухой, возвращаясь домой. Всяко лучше, чем дома от очередного неурожая с голоду пухнуть да ждать чумы. Впрочем, крестьянин воспоминаний о войне и не оставит. А у средневекового рыцаря альтернативой войне была только тоскливая жизнь в маленьком холодном замке-башне с надоевшим шутом и собутыльниками-соседями; смертью или увечьями он почти не рисковал — с одной стороны, благодаря доспехам, с другой стороны — благодаря тому, что по средневековым законам и обычаям войны рыцарей больше брали в плен, чем убивали (если, конечно, воевали рыцари с рыцарями). Кстати, рыцарь тоже вряд ли засядет писать мемуары: не воинское это дело. Он под пару бутылок хорошего вина перескажет события писцу, монаху или странствующему менестрелю, а уж те запишут их на бумагу, щедро перемежая выдумкой и кусками из других книг («красиво не соврать — истории не рассказать!» (с)). В более поздние времена, вплоть до наполеоновских, солдата забирали из дома в рекруты подростком, и вернуться он мог лет через 25 в лучшем случае. В общем, века эдак до XVIII война была занятием довольно узкой группы населения, которых это занятие щедро кормило и поило, хоть и с сопутствующим риском. А хаять кормящую тебя профессию — немного отдаёт лицемерием.
N.B.
|
|---|
| Мемуаристы того времени не писали о войне как о феномене. Их интересовали конкретные события, а не осмысление сущности организованного насилия. Их конфликты с вышестоящими командирами были личными, а не символом сопротивления бездушной военной машине. Война в их представлении была явлением естественным и даже положительным, и её не стоило прекращать. Она давала дворянам и солдатам-простолюдинам способ заработать хлеб, престиж, статус и даже смысл жизни. Тогдашняя испанская песенка говорила:
Война мне родина, Практически никто из мемуаристов не пишет и о том, как реальность войны растоптала иллюзии, порождённые рыцарскими романами и рассказами ветеранов, хотя некоторые упоминают о том, что в юности отправились на поиски приключений. Разве что Гаскойн говорит, что война его разочаровала. Он ждал от войны денег и славы, а получил лишь кровь, грязь и муки. При этом все лишения и страдания он считал нормальным делом — его расстроило лишь то, что судьба лично его обделила деньгами и славой, в то время как другие их получили. — Из ЖЖ Antoin. |
Отход от романтизации войны начинается после наполеоновских войн. Бездушный levée en masse пропустил через себя огромные массы людей (во Франции тем или иным образом через боевые действия прошли два из трех мужчин в возрасте от 15 до 45 лет), подарив довольно специфичное настроение литературе XIX в. и в корне изменив многие взгляды общества на войну.
Коренной перелом произошёл, пожалуй, в Первую мировую войну. Посудите сами — в Европе сорок лет царили мир-дружба-жвачка (едва ли не первый длительный период мира в истории), выросло два поколения, не знавшие войны, да и жить стало лучше и интереснее. Войны на таких окраинах, как юго-восточная граница России и даже Балканы, не говоря уже обо всяких там Африках и Америках, среднестатистического европейца не задевали. А тех людей, которые всё же нестерпимо хотели пострелять, с распростертыми объятьями ждали колонии, где можно было гонять голопузых аборигенов. И тут внезапно — бросай домашний уют, марш на войну! Депрессивные, сырые, дурно пахнущие окопы, ещё более дурно пахнущие газы и мясорубки типа Верденской и Пашендельской прилагаются. Естественно, что у народа массово сломалась психика.
Итак, какие бывают обоснуи для этого тропа, обеспечивающие его разновидности? Что не даёт логике повествования съехать в диаметрально противоположный троп?
- Война по правилам, частый смежный (и обосновывающий) троп. Дело молодых, лекарство против морщин, добровольное, важное, но не самое необходимое. Во всяком случае, к проигравшим «шахматную партию» эсэсовцы в дверь не ломятся, максимум — колбаса подорожает. За соблюдением правил обычно следит абстрактный «остальной мир», который помнит о противоположном тропе и нарушителя будут закатывать в грунт уже всем глобусом, чтобы снова не получить WWII. Тем не менее, «плохие» обязательно попытаются что-нибудь нарушить, но не настолько, чтобы нарваться на массовую ядерную бомбёжку, а «хорошие» справятся своими силами. При этом (или не при этом, а просто так) кто-нибудь из «хороших» трагически погибнет, желательно — героически пожертвовав собой. Конечно, даже «с правилами» нетрудно получить кошмар, так что тропы пересекаются лишь частично. Кстати, в средние века внезапно старались придерживаться именно такого подхода (хотя были нередки и, так сказать, эксцессы).
- Война — это опасная охота. Противник — скорее животное, чем человек. Плюс он первый начал. Плюс он вообще инсектоид с Марса, а на полставки — бесцельный террорист или фашист (ну или злобный унтерменш, не желающий знать своё место). Сочувствовать ему невозможно, потому что поставить себя на его место и вообразить ход его мыслей человек не может. А кто сможет — тому аж противно станет от того, какое это агрессивное, примитивное существо, не разделяющее ценности жизни других, основ гуманизма, принципов толерантности, борща, бигмака и кокаколы, а также других ценностей по обстоятельствам, которые должна разделять любая форма жизни, достойная существования (включая как те, которые пока не вызывают в современном обществе сомнения, так и те, которые заставляют подозревать автора в принадлежности к таким же инсекторептилоидам, только с другой планеты и с другими заскоками). Поэтому потери «хороших» невелики, рептилоиды с копьями в юбочках из листьев ложатся пачками, ура-ура, мы ломим, гнутся тираниды.
- Рассказчик, главный герой или повествователь — оптимисты и верят, что естественный ход истории — наилучший из возможных. Или эта война «необходима», по её итогам «человечество станет лучше, научится ценить и поддерживать мир».
Примеры[править]
У меня есть большое богатство: копье, меч
И прекрасный кожаный щит, чтобы защитить себя.
С ними я пашу, с ними я собираю урожай.
С ними я выдавливаю сладкие вина из винограда,
Благодаря им меня называют господином рабов.
Те, кто не осмеливается владеть копьями, мечами И прекрасными кожаными щитами для защиты себя,
Те припадают к моим коленям и падают ниц,
Они величают меня господином и великим царем.
Фольклор[править]
- Эпические сказания всех времен и народов, начиная с китайских сказаний и «Эпоса о Гильгамеше» и заканчивая германскими сагами и русскими былинами.
Литература[править]
Отечественные авторы[править]
- Поэзия Дениса Давыдова.
- Н. В. Гоголь, «Тарас Бульба» — для казаков. Для мирного населения война — это кошмар.
- Теплую атмосферу украинско-польской дружбы времен Тараса Бульбы воспроизводит Глеб Бобров в «Эпохе мертворожденных» устами командира луганского сепаратистского отряда Кирилла Деркулова. Уже где-то в наше время, но по-прежнему с милыми развлечениями вроде сажания на кол (поляки), обрезания губ (украинские националисты), расстрелы пленных по причине обиды на предыдущее (сепаратисты) и жаркой сбитых летчиков заживо (доведённое местное население). ГГ, что характерно, на словах от войны страдает, но при прочтении не покидает ощущение, что только в этой обстановке он может быть самим собой.
- Немножко Николай Гумилёв.
- Но у Гумилева есть и «Второй год», где война заканчивается провалом в палеозой.
- «Звездная тень» Лукьяненко. Целая планета для любителей войны! А также для воинствующих анархо-примитивистов в качестве второй фракции.
- Скорее всего, ещё и не одна. В Тени ведь есть планеты на любой вкус, значит любой генерал Потрошиллинг и рыцарь крови найдёт место состояться.
- Братья Стругацкие, «Парень из преисподней» — Бойцовые Коты живут такой философией. И неудивительно: Гаг был сиротой-беспризорником, а среди Котов обрёл друзей, Учителя и смысл жизни. Для ультрагуманного общества Земли и с точки зрения подростка-математика, лишившегося в бомбежках родителей, дома и возможности ходить, Война — это кошмар.
- Ник Перумов. Несмотря на дежурные заявления автора и героев, что война — это кошмар, любование автора самим процессом слишком очевидно.
- Вейская Империя — слова землянина о Киссуре Белом Кречете: «этот, когда слышит слово „война“ — он на крышу готов запрыгнуть от радости».
- «Отблески Этерны» — большая часть POV-ов — военные, и они любят свою работу.
- Фёдор Березин, «Встречный катаклизм» (и не только). Если кто-то мечтает служить во флоте, балдеет от грома пушек, рёва авиадвигателей, пулемётных трелей и шипения стартующих ракет, читать — строго обязательно.
- Юрий Нестеренко, «Заметки энтомолога» — корнет. Автор его позицию, мягко говоря, не разделяет.
- Олег Авраменко, «Звезды в ладонях»/«Жменя вічності» («Горсть вечности») — высказывается мнение об исключительной пользе тлеющих пограничных конфликтов для общества: и боеспособную армию они поддерживать помогают, и патриотический настрой, и правильное общественное устройство. Насколько положительным является персонаж, который это говорил («наш», с одной стороны, а с другой, запредельный фантастический расизм галлийцев не показан, как что-то хорошее), и насколько это соответствует позиции автора — автор правки утверждать не берется. Сама война в финале повести подходит с прикрученным фитильком: с одной стороны, действительно победоносное шествие, с другой, обе стороны применяют ОМП всех сортов и расцветок.
- «ВШНБ» Сурена Цормудяна органично сочетает этот троп с соседним. Аллилуйя всем умершим детям! Аллилуйя войне! Аллилуйя!
Зарубежные авторы[править]
- Гомер, «Илиада» — как красиво и эпично описана войну, где гибнут лучшие воины Греции и Трои! И как обидно при том понимать, что по официальной версии — это всего лишь месть поруганного мужа Менелая, а на деле — авантюра его брата Агамемнона в шкурных целях: для устранения торгового конкурента, мешающего честным грекам контрабандой возить товары через Босфорский пролив, не платя таможенный сбор троянцам.
- Обратите внимание, как старательно почти все участники косят от обещания помочь в походе на Трою: Одиссей изображает сумасшедшего, Ахилла прячут во дворце под видом женщины. Впечатление усиливается по мере чтения списка кораблей — богатейшие города шлют чисто символические силы в несколько судов, зато мелкие полисы в надежде урвать добычу снаряжают всё возможное. Так не ведут себя люди, честно держащие слово перед Агамемноном, скорее действует принцип «на тебе, Боже, что мне негоже».
- В реале всё было куда сложнее: из-за вмешательства Агамемнона в гражданскую войну в Хеттии Египет (союзный Хеттии) наложил эмбарго на поставку зерна в Грецию, а Троя (вассал Хеттии) перекрыла возможность доставки зерна с Кубани. Именно из-за дележа рынка зерновых сошлись в поединке мирмидонянин Ахилл (Мермода — одно из древних названий Кубани) и эфиоп (т. е. вассал Египта) Мемнон.
- Поэзия Бертрана де Борна, рыцаря и поэта, современника Ричарда Львиное Сердце.
- Редьярд Киплинг, конечно же! Правда, у него в стихах хватает и противоположного тропа.
- Л. Буссенар, «Капитан Сорвиголова». Недвусмысленно намекается, что кое-кто из Молокососов-европейцев отправился на юг Африки именно за приключениями. Или, как главный герой, в том числе и за приключениями. Зелёные сопляки, что с них взять… Ничего, вырастут — поумнеют. Те, кто выживет. А некоторые повзрослевшие в свою очередь будут отправлять молодых юнцов по разным войнам, рассказывая по собственному опыту, как там весело и интересно.
- Филиппо Томазо Маринетти. Просто Маринетти:
- «Мы будем восхвалять войну — единственную гигиену мира, милитаризм, патриотизм, разрушительные действия освободителей, прекрасные идеи, за которые не жалко умереть, и презрение к женщине». («Манифест футуризма»).
- «Пуля — второй отец раненого. Она формирует его характер. Через нее во все его фибры проникают древнейшие инстинкты дикой ярости и огненной быстроты. Слава человеческой коже, содранной картечью! Почувствуйте великолепие шрамов!» («Как соблазняют женщин»).
- Эрнст Юнгер, «В стальных грозах» — этакий ответ на «На Западном фронте без перемен» Эриха Марии Ремарка. Тоже воспоминания ветерана ПМВ, но не умеренно левого интеллигента-пацифиста, а рыцаря крови, после войны ставшего ультралево-ультраправым политиком. Смертей, расчленёнки и прочего, характерного для окопной войны, контента здесь буквально в сотни раз больше чем у Ремарка, но атмосферы безысходности и депрессивности здесь нет. Более того — произведение оптимистично!
- В широком смысле — всё у Юнгера.
- Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка» — так считал кадет Биглер в начале карьеры.
- Спинрад, «Стальная мечта» — с подсветкой. Писатель-фантаст Адольф Гитлер, автор книги внутри книги «Вождь под свастикой», описывает военные действия так, что они порой напоминают сексуальные оргии.
- «Звёздный десант» Хайнлайна — зигзаг. С одной стороны, только у прошедших военную службу граждан (в отличие от гражданских) есть избирательное право и путь в политики. С другой — гражданские нередко живут гораздо лучше. С третьей — в армию идут исключительно добровольцы, причём их всеми силами пытаются отговорить или спугнуть невероятно тяжёлой подготовкой. С четвёртой — очень многие погибают ещё на ранних учениях и тренировках, что считается совершенно нормальным, не говоря уже про собственно боевые действия. С пятой — божечки, до чего же круты эти десантники в своих скафандрах-экзоскелетах!
- А в романе «Космический патруль»/«Космический кадет» эти самые космопехотинцы деконструируются: у солдафонов только и радости, что обвешиваться побрякушками, чтобы было чем похвастаться, вылетев на пенсию. А вот офицеры космических войск — вот это элита. Впрочем, это совсем другой сеттинг, в котором никаких инопланетян нет. Также в романе «Астронавт Джонс» жизнь у космического десанта — совсем не сахар.
- Терри Пратчетт, «Monstrous Regiment». С одной стороны — жестокость войны показана без прикрас. С другой — «старые солдаты предпочитают вспоминать не кровавые побоища, а песни на привалах».
- Кэндзабуро Оэ, «Опоздавшая молодёжь» — в начале романа протагонист жутко страдает от того, что Вторая Мировая закончилась раньше, чем его призвали в армию.
- Джо Холдеман, «Бесконечная война» — субверсия. Война — нифига не круто, но вливаться в гражданское общество через несколько веков после того, как отправили на войну не получается. Так что 99 % вышедших в отставку вербуются обратно.
- Жерар Клейн, «Боги войны», и Роберт Шекли «Обмен разумами», «Паломничество на Землю» — армейский вербовщик, конечно, всячески превозносит быстрое продвижение по карьерной лестнице на войне.
Театр[править]
- Опера «Дочь полка» Гаэтано Доницетти. Швейцарцы дрожат от страха при приближении французской армии, а выясняется, что зря: французы такие душки, так ласковы и обходительны с жителями, особенно женщинами, оккупированных территорий! (Ага, мы тоже имели возможность оценить, нам так понравилось, что было бы невежливо потом не нанести ответного визита, после которого французы были вообще в восторге.)
Кино[править]
Когда ты знаешь причину почему.
Граждане мы боремся за нашу правду.
Благородная жертва,
Когда долг зовет, заплати свою цену
- «Гусарская баллада» Эльдара Рязанова по пьесе Александра Гладкова «Давным-давно». Все воюют лихо, а умирают красиво. Пополам с Война — это смешно.
- «Чтобы выжить» — Коля. Страдающий от ПТСР бывший спецназовец, испытывающий неподдельный кайф от того, что он снова берет в руки оружие и идет на войну (пусть даже с наркомафией).
- «Апокалипсис сегодня» — подполковник Билл Килгор придерживается таких взглядов. Но сам фильм посвящён обратному.
- Верхувенская экранизация «Звёздного десанта» (см. выше) — внутримировой пример: по телевидению показывают сверхпафосные агитки типа «Вступай в наши ряды!», где улыбающиеся солдаты дают радостным детишкам пострелять из автоматов или оные же детишки массово давят насекомых под ликующие возгласы училки. По идее, иллюзия весёлой войны должна была развеяться после высадки на Клендату, когда жуки за час перебили 100k «высокоразвитых» приматов, однако герои отнюдь не проникаются идеями пацифизма и воюют дальше, как воевали (возможно, просто
озверевмотивировавшись), а пропаганда им в этом подыгрывает.- Педаль в пол давят сиквелы, особенно патриотическая песня «It's a good day to die» в исполнении маршала Омара Аноке. Впрочем, эта песня — единственное талантливое в довольно посредственном фильме…
- «300 спартанцев», и этим всё сказано!
- «Горячие головы-2»: «War! It's fantastic!» — с улыбкой сказал майор Харбинджер. Правда, до этого провалил две операции по спасению заложников, а потом по спасению спасателей из-за того, что больше не мог убивать, но Топпер «снова показал ему смысл жизни».
- «Волшебный голос Джельсосмино» же — таковы взгляды короля Джакомона и его приближённых. «Поэтому пускай всегда грохочет война, война, ВОЙНА!»
Мультсериалы[править]
- RWBY — эпичный зигзаг. Сначала кажется, что война — это именно что круто, и Блейк Беладонна зря так депрессует, однако затем… война приходит в полном объёме, смывая с лица земли даже местных детей-суперсолдат. И вот тогда становится понятно, что война — это Ад. Жертвенные львы, голубые экраны смерти, ПТСР и «оттолкнуть, чтобы спасти» прилагаются в полном объёме. Но, пожалуй, никто не скажет, что война в Ремнанте — это не круто, и что Монти Оум, что реднеки-аниматоры из Rooster Teeth откровенно эстетизируют сражения и насилие. Война — это страшно… страшно круто!
- «Стар против сил зла» — вышеозначенных взглядов придерживалась королева Солярия, а уж её армия вообще давила педаль в пол. Мина Лавберри, единственная дожившая до сериальных событий, считает так до сих пор.
Аниме и манга[править]
- Hellsing — прочувствованную речь Майора можно было бы вынести в эпиграф, если бы она не находилась в эпиграфе статьи Генерал Потрошиллинг. А вот Интегра считает, что это за него говорит его застарелое желание убиться о более сильного противника.
- Gate: Jieitai Kanochi nite, Kaku Tatakaeri — Силы Самообороны Японии действительно круты… против средневековых дикарей, управляемых хроническими дебилами, которые не знают другого способа ведения войны кроме лобовой атаки.
- Gundam: как может не быть крутой война, где основная боевая единица — гигантские человекообразные роботы? Единственное исключение — Грозовой сектор, там бойня.
- Golden Kamuy — так считает младший лейтенант Който — самый молодой и неопытный офицер в 7-ой дивизии. Искренне жалеет, что не попал на Русско-японскую, чем шокировал даже привыкшего ко всему Цукишиму. Мечтает, чтобы поскорее началась новая война и он оказался в окопах. Нет, Който не военный социопат и не наивный идеалист — он просто отмороженный яндэрэ, безумно влюблённый в старшего по званию. Что характерно, те, кто реально воевал (даже холодный, как рыба, социопатичный Огата, которому вообще до окружающих нет дела), придерживаются противоположного мнения.
- Его обожаемый старший лейтенант Цуруми недалеко ушёл. После открытой черепно-мозговой травмы он превратился в военного социопата со склонностью к психопатии и реагирует на мясорубку с откровенно фрейдистским подтекстом.
- Legend of the Galactic Heroes — большинство героев со стороны Империи, включаяя главного, Райнхарда фон Лоэнграмма, могут и даже любят воевать, причем зачастую по правилам, не забывая о воинской доблести и уважении к достойному противнику, а ещё армия в Галактическом Рейхе — это серьезный социальный лифт… или лифт в саму Вальгаллу, если вам не посчастливиться умереть в первом же бою вместе с тысячей членов своего экипажа на одном из пары сотен подбитых космических крейсеров. В Союзе Свободных Планет большинство военных считают войну необходимым злом, за исключением пары персонажей, вроде космического лётчика Оливера Поплана или генерала Шёнкопфа; те, кто говорит о том, как круто воевать за демократию, на войне обычно не бывали. Разница мировоззрений налицо.
- Vinland Saga — Торкель Высокий верит в это, как и полагается викингу.
Видеоигры[править]
 |
|---|
Ошибка в виджете Youtube: unable to write file /var/www/lur/w/extensions/Widgets/compiled_templates/wrt66205f730feff9_58592502
|
Oh, what is it good for? It's good for you, It's good for me! |
- Call of Duty — вся серия об этом. Педаль в пол — на коробке первой части так и было написано: «Война — удел настоящих мужчин».
- В чуть меньшей степени — Battlefield[1] и Medal of Honor.
- Soldier of Fortune
- Wolfenstein. Само собой, мочить фрицев их же вундервафлями — круто!
- Аллоды Онлайн — примерно так выглядит на современном этапе война Лиги и Империи (благодаря действующей в сеттинге дешёвой смерти в ней даже жертв особо нет, все убитые солдаты рано или поздно воскресают, если их тела не слишком повреждены). Когда же в сражение вмешиваются не соблюдающие правила третьи силы вроде демонов или иномировых божеств, ситуация резко превращается в противоположный троп.
- Стратегии от Paradox Interactive, где-то меньше (там, где проработаны дипломатия и экономика), где-то больше.
- Серия Total War — наполовину об этом, наполовину внезапно о противоположном. Пожалуй, из всего жанра наиболее сосредоточена на боевой части, а экспансия и дипломатия оказываются почти надстройками.
- For Honor — такова философия социал-дарвинистки Аполлион, которую она проповедует весьма своеобразным образом.
- Overwatch — убеждения террористов «Когтя».
- Игры от компании «Wargaming» — в самом деле, потому что игрок управляет буквально «голой» техникой — во время боя мы не видим ни обычных солдат, ни экипажей, ни гражданских лиц, вообще никаких живых людей. Они могут присутствовать лишь в тылу, где тихо и спокойно. Есть только машины и ландшафт. Мы можем не беспокоиться за то, что кто-то случайно погибнет, просто потому что погибать некому. Такая бескровная война не может не быть крутой. А учитывая, какой крутой внешний вид можно придать технике, то градус пафоса растёт до предела.
Настольные игры[править]
- Warhammer 40000: а вы знали, что зачистки целых планет, совершенно антигуманное оружие, и бесконечная мясорубка, перемалывающая миллиарды человеческих жизней — это не только гримдарково, но и очень круто?
- Во многих книгах про Космодесант гримдарковость остаётся где-то на задворках, а сами истории посвящены исключительно тому, как крутые космодесантники курощают врагов Империума. Империум вообще милитаристичен по самое не могу, а в рекруты для космодесанта набирают самую суровую молодёжь с феодальных/диких/перенаселённых миров, у которой жажда битвы в крови.
- Жизнь в Империуме вообще очень тяжела, и служба в военных/военизированных структурах — для многих единственный шанс вырваться из беспросветного мрака рутины. В этом плане примечательна планета Катачан: после условий своего родного мира набранные там гвардейцы смотрят на войну, как на бесплатную путёвку на курорт.
- Для жителей пост-апок миров, вроде Крига или Вальхаллы, вступление в Имперскую гвардию — единственная возможность увидеть что-то кроме мира-помойки. С точки зрения несчастных жителей подобных планет, Империум забирает их лучших сынов на небеса в райские кущи, в самом буквальном смысле.
- Орки созданы для войны (буквально), их штырит от громких взрывов, ярких вспышек, отдачи ствола и того момента, когда раскраиваешь врагу череп топором. Орки любят воевать настолько, что благодаря войне размножаются, и у них «лучший друг» и «заклятый враг» обозначаются одним и тем же словом.
- А для кхорнитов убийство врагов в бою — даже не главная, а единственная цель в жизни.
- Субверсия с тёмными эльдарами и боевыми аспектами светлых эльдар. Этих прёт не война, как таковая, но процесс боя и массовое кровопролитие.
- Вообще-то тёмных эльдар в первую очередь интересуют пленники для пыток, а не состязательные сражения с опасными врагами. Даже инкубов и суккубов (нет, это не разновидности демонеток, хаоситов или даже соблазнителей).
- Warhammer Fantasy Battles не сильно отстаёт от своего более известного младшего брата. Да, труба пониже и дым пожиже, ибо действие происходит на одной планете, демонов способен побить простой крутой смертный (пускай даже не один, а несколько), а суперсолдат на биотехнологиях не завезли — и тем не менее, одно объединение всех остальных сил мира перед лицом Архаона Навеки Избранного чего стоит.
- "Суперсолдат не завезли", говорите? Сигмариты передают привет.
Музыка[править]
- Почти всегда у групп, играющих в стиле Viking Metal и Pagan Metal — Amon Amarth, Ensiferum, Týr, «Аркона», «Сколот» и т. д.
- Владимир Высоцкий, «Солдаты группы „Центр“» (для спектакля «Павшие и живые»).
Не надо думать — с нами тот,
Кто все за нас решит.
Веселые — не хмурые —
Вернемся по домам, —
Невесты белокурые
Наградой будут нам.
- Хотя на самом деле песня носит ироничный и антивоенный характер и подразумевается что все эти фанатики погибнут. «Первый, шаг вперед! — и в рай. Первый-второй».
- «Дореволюціонный Совѣтчикъ»: Отечественная война 1812 года («В небе утреннем штандарт», в оригинале «И вновь продолжается бой» Александры Пахмутовой на стихи Николая Добронравова и Гражданская («Махно-батяня», в оригинале «Комбат-батяня» «Любэ»).
- Михаил Щербаков, «Щит и меч». Субверсия, поскольку ближе к концу позиция лирического героя скатывается в противоположный троп.
- «Король и шут», «Северный флот»; КняZz, «Норманны»: романтика войны с точки зрения викингов — естественно, с попаданием в Вальхаллу.
- «Монгол Шуудан» — романтизация войны с позиции анархистов (90 % песен посвящены Гражданской).
- Э. С. Т. (ЭлектроСудорожная Терапия) — процент пониже, чем у М. Ш. Половина песен о крутизне анархистов в Гражданскую (+положенные на музыку стихи Нестора Ивановича Махно с минимально изменёнными текстами), вторая половина о простых пацанах с окраин.
- Группа «Дом ветров» — «Сага о наёмниках». Война это круто, потому что можно всласть пограбить! Ну, а если не сложится — что ж, мы уйдём достойно.
- Infornal FuckЪ со своим «Грабь, насилуй, убивай» — в ту же копилку. А также «Козельская мясорубка», «Шульц и Ганс» и «Храброе сердце».
- Flëur, «Рамки» — точка зрения лирических героев.
Огненный дождь, мы стоим под навесом
За всем замесом следим с интересом.
Блики и тени на картине горящей —
Яростный мир, ты такой настоящий.
Впрочем, последний куплет, символизирующий, по-видимости, окончательное превращение одного из героев в военного социопата идет уже по другому ведомству.
Опять оно напряжено, скажи ему: «Спокойно!»
Зубами рвать живую плоть, тебе не стоит – ты гуманоид.
Нет, ты не ящер из глубин, ты человек, ты не один,
Смотри — вокруг полно людей, не выпускай своих когтей!
- Патриотически-революционные исполнители: Александр Харчиков, Иван Баранов, 28 Панфиловцев, «Красные Звёзды» («За Родину!»), «Синдром Внезапной Смерти»… Местами «Западный Фронт» и «Адаптация», хотя в основном песни не о том.
- Югославский турбофолк — большинство песен именно об этом.
- Laibach, циничная перепевка песни War. В оригинальной версии (точнее, версии Эдвина Старра, в оригинале от The Temptations еще куча посторонних охов и вздохов) задается вопрос «Война, зачем она нужна?» и тут же дается ответ — «совершенно низачем». А вот
люблянцыЛайбахи парируют — «Наука, промышленность, религия, доминирование» и список корпораций, так или иначе наживающихся на войне. - Manowar, просто Manowar.
- Sabaton же! Правда, тут зигзаг — одни их песни (например The Lion From The North) идут по этому ведомству, а другие (Cliffs of Gallipoli, The Price Of A Mile) — совсем по противоположному. Впрочем, в последней умудрились совместить: картина окопной мясорубки одновременно чудовищна и величественна.
- Эпичная игра с тропом в песне A Lifetime Of War, не случайно звучащей в Europa Universalis. Лирический герой, вроде как, твердит, что война это ад… но какой же, однако, красивый и волнующий ад!
- Powerwolf — см. статью.
- Within Temptation — Iron.
- Disturbed — Indestructible и Warrior. Хотя тут, скорее, восхваляется воинское упорство, сила и бесстрашие. Сам вокалист известен своими антимилитаристскими взглядами.
- Industrial metal, группа Raubtier («Хищник»). Что-то вроде Сабатона, но с уклоном не в историю и пафос, а чистую агрессию.
- Death metal-группа Bolt Thrower — песни о войне, доблести и сеттинге Warhammer’а.
- Napalm Sticks to Kids, американская строевая песня времён вьетнамской войны — прямым текстом неоднократно сказано, как главному герою сотоварищи нравится происходящее.
Реальная жизнь[править]
- Так считают начинающие солдаты, военные социопаты и генералы Потрошиллинги. И рыцари крови.
Примечания[править]
- ↑ За исключением нескольких сцен и редких спин-оффов типа «Bad Company 2».
- ↑ Вообще-то в данном случае имеет место деконструкция — песня поётся от лица погибших наёмников, обманутых нанимателем, который устроил из них «мясной щит». А сам под его прикрытием сохранил собственные войска и захватил город почти без потерь. Ну а наёмников не жалко.