Клевета и диффамация
Идут выборы раввина… С большим отрывом побеждает Абрам. Вдруг реплика из зала:
— Евреи! Остановитесь! Разве вы не знаете, что у Абрама дочь — шлюха?!
Голосование за Абрама проваливается. Абрам подходит к автору реплики Мойше:
— Мойше! Но ведь мы с тобой много лет знакомы, мы дружим семьями, ты же прекрасно знаешь, что у меня только сын, а дочери нет!
— А ты это теперь им объясни…
Морали нет — осталась у друзей
В душе их, — чистой и бездонной фляге;
И верит басням каждый ротозей,
Когда они на гербовой бумаге.
ветерочком чуть-чуть порхает.
И, как будто бы украдкой,
слух людской едва ласкает,
и журчит, как ручеёк, как ручеёк,
тихо, тайно, полегоньку
проползает всюду, всюду,
незаметно, потихоньку,
постепенно всему люду
ум и сердце наполняет, наполняет
и из уст в уста летает,
как затверженный урок.
Всё сильнее с каждым часом
возникает толкованье,
вот гремит уж общим гласом,
стало общим клеветанье,
вот, как буря, разразилось,
загремело, покатилось,
загремело, покатилось
неудержною волной.
Гул сильней всё нарастает,
гул сильней всё нарастает,
в ужасе трепещут люди,
и, как бомба, разрываясь,
клевета всё потрясает
и колеблет мир земной.
Тот же, кто был цель гоненья,
претерпев все униженья,
погибает в общем мненье,
поражённый клеветой,
да, клеветой!
Клевета и диффамация близки к ложному обвинению, разница в том, что клеветник обращается не в правоохранительные органы, а к общественному мнению. Хотя иногда упорное очернение кого-либо может довести до суда Линча.
Родственный троп — чёрный пиар, а в предельном случае — кровавый навет.
Сложным образом соотносится с презумпцией невиновности, поскольку принципы «никто не считается совершившим неблаговидный поступок, пока не доказано обратное» и «никто, рассказавший о скверном поступке другого, не считается клеветником, пока не доказано обратное» равно логичны.
Примеры[править]
Театр[править]
- «Севильский цирюльник» — Ария Дона Базилио посвящена сабжу.
Литература[править]
Русскоязычная[править]
- М. Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени» — Печорин вызвал Грушницкого на дуэль за клевету на княжну Мери. Пограничный случай, поскольку обычно клеветой считают не просто ложь, а заведомую ложь, Грушницкий же мог искренне поверить в существование интимных отношений между Печориным и княжной из-за неверно интерпретированных им фактов.
На других языках[править]
- Марк Твен, «Как меня выбирали в губернаторы» — ГГ снимает свою кандидатуру из-за шквала клеветнических обвинений в прессе.
- Альфонс Доде, «Набоб» — ГГ не может опровергнуть клевету в его адрес, так как высоко ставит честь семьи, а приписываемый ему неблаговидный поступок (содержание борделя) был в действительности совершен его братом.
- Фредерик Форсайт, «Абсолютная привилегия» — оклеветанный бизнесмен после общения со своим адвокатом убеждается в невозможности восстановления справедливости по закону, и наносит симметричный ответный удар, опорочив журналиста через конкурирующие издания.
- Ян Экхольм, «Тутта Карлссон Первая и Единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие» — честный лисёнок Людвиг и его вороватый брат Лабан встретили зайчат с пакетом медовых пряников, и Лабан обманом выманил у них его. Людвиг тайно забрал у брата пряники и вернул их, но наладить отношения с зайцами не получилось. А вскоре молва превратила один отнятый и потом возвращённый пакет последовательно в «два мешка медовых пряников», «три воза медовых пряников», «четыре горы медовых пряников». Но главное — в махинации с пряниками обвинили Людвига, а Ёжик, про которого Людвиг полагал «ещё маленький, но уже мудрый», в это поверил.
Комиксы[править]
- «Человек-паук»: редактор вымышленной нью-йоркской газеты «The Daily Bugle» Джей Джона Джеймсон враждебен ГГ и старается его опорочить, в том числе путём клеветы.