Дом Листьев
Дом листьев, также Дом Листьев (House of Leaves) — метавымышленный[1] экспериментальный роман, дебютное произведение американского писателя Марка З. Данилевского, опубликованный в марте 2000 года издательством Pantheon Books.
Сюжет сосредоточен на документальном фильме об обычной американской семье, обнаружившей в стенах своего дома проходы в колоссальное запутанное меняющееся пространство, и предпринимающей экспедиции по его изучению. Формат и структура Дома листьев необычные, с необычными страницами макета и стиля, делая его ярким примером эргодической литературы. Она содержит многочисленные сноски, многие из которых содержат сноски себя, в том числе ссылок на вымышленных книг, фильмов или статей. В отличие от этого, некоторые страницы содержат только отдельные слова или строки текста, расположенные странным образом, чтобы отразить события в истории, часто создавая эффект агорафобии[2] и клаустрофобии[3]. В некоторых местах книга должна быть повернута, чтобы её можно было читать. Роман также отличается множеством рассказчиков, которые взаимодействуют друг с другом сложным и дезориентирующим образом.
Причина неизвестности широкому кругу читателей кроется в самом формате подачи материала. «Дом листьев» относится к «эргодической литература» (ergon — «работа» и hodos — «путь»). Термин ввёл в обращение Эспен Аарсет[4], исследователь «электронной» литературы. В эргодической литературе читателю требуются определённые усилия, чтобы «пройти» сквозь текст.
Если совсем упростить, то эргодическая литература — это про то, как читатель становится активным участником составления текста. Здесь роман о составлении романа, из которого читатель сам составляет роман. Здесь можно выбрать из альтернативных вариантов прочтения текста, которые меняют весь сюжет — фактически, из «Дома листьев» можно сформировать несколько сильно разнящихся по объёму, сложности и жанрам произведения.
На первом издании книги была изображена спираль.
В то время как некоторые пытались описать книгу как историю ужасов, многие читатели, так же как и автор, определяют её как историю любви.
Роман содержит множество автобиографических элементов. Один из них — восстановление рукописи. В 1990 году Данилевский, живший в Нью-Йорке, получил звонок: его отец находился при смерти в Лос-Анджелесе. Марк сел на автобус и поехал на запад — через всю страну. В пути он написал повесть, которую хотел подарить отцу. Данилевский-старший не оценил и посоветовал сыну найти нормальную работу. Марк разорвал и выбросил рукопись, которая в итоге стала «Домом листьев». Однако Анна спасла листы и склеила их обратно. Позже Анна записала звуковое сопровождение к роману и добавила множество отсылок к нему в других треках.
Рассказчики[править]
Главное свойство сложносочиненного и еще более сложно организованного романа Данилевского в том, что при целом ансамбле повествователей (а кроме главных героев и комментаторов, в тексте появляется еще толпа экспертов и свидетелей разного толка), ни на одного из них нельзя положиться. Нэвидсон и его команда снимают фильм о параллельном пространстве в странном доме, в этом пространстве полная темнота, непонятные звуки, и, похоже, оно постоянно меняется. Никто не может подтвердить или опровергнуть, является ли «Плёнка» документальным фильмом, художественным экспериментом или попросту подделкой. Жена Нэвидсона пытается понять, есть ли во всем этом смысл, собирает комментарии Стивена Кинга, Стэнли Кубрика, Стивена Возняка, Харольда Блума, Дэвида Копперфильда и других неожиданных селебрити, которые ничего толком не говорят. Дзампано/Зампано, посвятивший комментированию фильма последние годы жизни, ослеп задолго до того, как Нэвидсон этот фильм снял, так что видел ли «Пленку Нэвидсона» хоть кто-нибудь, — неизвестно. Свои академические познания Дзампано черпает благодаря девушкам, читающим ему вслух. В качестве аналитической базы он пользуется всем, что попадется под руку: Толстым, Дерридой, Библией, Сонтаг, Башляром, Хайдеггером, трудами по физике, биологии, архитектуре, психологии, а также бесчисленными статьями исследователей «Плёнки Нэвидсона», существование которых, разумеется, под большим вопросом.
С каждым из своих главных героев Марк Данилевский поделился биографическими данными.
Фотограф Уилл Нэвидсон — отчасти сам автор, изучавший киноискусство в Лос-Анджелесе, отчасти его отец, режиссёр-экспериментатор родом из Польши.
Эрудит Дзампано — эхо книг, прочитанных Данилевским во время обучения в Йельском университете. Также Дзампано является отсылкой к слепым писателям — Гомеру, Джону Мильтону (диктовал тексты друзьям и помощникам), Джеймсу Джойсу (писал красными карандашами), Хорхе Луи Борхесу (также диктовал тексты).
Потребитель допингов Джонни Труэнт — отражение жизни автора в 90-х.
Сюжет[править]
Роман начинается с повествования от первого лица Джонни Труанта, сотрудника татуировочного салона Лос-Анджелеса и признанного ненадёжным рассказчиком. Жизнь обошлась с ним сурово: мать сошла с ума и попыталась убить его, отец умер, а сам он ходил по приемным семьям, где всегда было так себе. В школах он дрался чуть ли не каждый день, сбежал, скитался по стране, пил, ел и потреблял всякое, пока не осел в Калифорнии. Прогульщик ищет новую квартиру, когда его друг Люд рассказывает ему о квартире недавно умершего Дзампано, слепого пожилого человека, который жил в многоквартирном доме Люда.
В квартире Дзампано Труант обнаруживает рукопись, написанную Дзампано, которая оказывается академическим исследованием документального фильма под названием «Плёнка Навидсона», на которой творится немыслимая (ДАННЫЕ УТЕРЯНЫ), снятого известным фотожурналистом по имени Уилл Навидсон, хотя Труант говорит, что не может найти никаких доказательств того, что фильм или его сюжеты когда-либо существовали.
А происходит на ней следующее (и это не спойлер, а лишь общая канва): известный военный фотограф Уилл Нэвидсон получает контракт мечты. Нужно лишь снять документалку о том, как он налаживает свою семейную жизнь, переехав в сельскую глушь.
Читая хоррор, глупо ожидать, что план сработает. Дом хороший, долина и жители действительно приветливы, детям нравится лазать по деревьям и носиться по округе как оглашенные. Но вот маленькая деталь не дает Нэвидсону покоя.
Оказывается, что внутри дом не того размера, что снаружи. Он, вопреки законам физики, больше, чем должно быть. А одним утром семья и вовсе обнаруживает, что в нем появилась новая дверь, ведущая в маленький коридор.
Но его просто не может быть на этом месте. Уилл решает зайти туда, причем не один, а с братом и друзьями.
Ощущение усиливается, когда мы доходим до вставки про природу эха, которое явно слышится в доме. Данилевский на протяжении целой главы описывает мифологические корни и физическую природу феномена, в итоге сводя всё к простому выводу — для существования эха необходимо достаточно большое пустое пространство, которого внутри самого дома нет. Это означает, что коридор не ограничивается стенами, а непонятным образом ведёт в пустоту. В этот момент появляется хоррор (пугают нас, как ни странно, пустотой и темнотой) и интерстициальная фантастика (непонятно, где именно умещается дополнительное немалое пространство дома) по типу «Города и города» Мьевиля. Также существуют участки, которые остаются неизменными вне зависимости от наблюдателя (высказывается версия, что лабиринт видится каждому по-разному) — Спиральная Лестница, Большой Зал. Могут меняться их размеры, расположение, время пути до них. Периодически в лабиринте кто-то рычит, но вопрос об обитаемости интерстициальной составляющей дома остаётся открытым.
Верстка[править]
Если и есть книги, которые нужно читать исключительно на бумаге, то это «Дом листьев». Во-первых, Данилевский использует «визуальное письмо», передавая динамику описываемых событий: веревка натягивается — и слова вытягиваются в струнку, коридор сужается — и на странице только маленький квадратик букв. Во-вторых, для каждого рассказчика и комментатора в книге выбран свой шрифт, чтобы читатель не запутался: например, Джонни «говорит» на Courier New, а Дзампано — на Times New Roman[5]. В американском издательстве Pantheon выходила еще и полноцветная версия романа, где слово «дом» было выделено голубым, а «монстр», «минотавр» и перечеркнутый текст — красным. Издание «Гонзо» — черно-белое (и шрифт Брайля там тоже не используется), но «дом» и все его вариации в тексте выделены серым. Голоса нескольких повествователей могут визуально перекрывать рассказы друг друга. Сноски в книге обозначены самыми неожиданными символами (например, кодами сигнала тревоги для связи «земля — воздух»[6]). Временами текст отсылает читателя к другой главе или вставке, а инструкция по тому, как должны быть расположены главы и вставки, находится в конце книге, вместе с издевательским алфавитным указателем, в котором встречаются пункты типа «конфузить — отсутствует». Одним словом, текст «Дома листьев» изо всех сил старается показать читателю и дом, и роман, позволяя исследовать пространство повествования, двигаться в разных направлениях, утыкаться в тупики, с досадой возвращаться, ощущать, что границы невозможно нащупать, и ни при каких обстоятельствах не бросать этого диковатого трудоемкого занятия. И даже если это вас не убедит — поверьте: чтение текста, написанного наискосок или в зеркальном отражении, с электронной книги только добавит мучений.
Сложности[править]
Сложности с восприятием «Дома листьев» можно также разграничить на три категории.
Первая: многосоставной сюжет, прерываемый сносками, дополнениями и комментариями. Сложно воспринимать интерпретацию интерпретации чего-то сомнительного, периодически отвлекаясь на разгребание пояснений.
Вторая: обилие сложных отсылок и академических источников.
Третья: типографские эксперименты с размещением текста на странице: как глава, набранная в две колонки, зачёркнутые абзацы, списки, разные шрифты, появление азбуки Морзе, шрифта Брайля и музыкальной нотации.
Персонажи «Дома листьев» не в силах исследовать лабиринт коридор за коридором, что упоминается в самой книге — на этот лабиринт нельзя посмотреть снаружи. Так же и читатель не может просто воспринимать книгу линейно, забредая в тупики.
Саундтрек[править]
Еще одним дополнением к «Дому листьев» стал альбом Haunted родной сестры Данилевского, Анны, выступающей под псевдонимом По (Poe). Это не только саундтрек к книге, но и посвящение брата и сестры их умершему отцу — кроме песен По и чтения фрагментов романа, в альбом включены записи с аудиокассет, которые делал Тед Данилевски для своих детей, когда они только родились. Один из главных синглов альбома, Hey Pretty, вообще-то был песней про секс, но радиостанции в 2001 году не особенно привечали женский вокал, поэтому пение По заменили на чтение Марка, после чего композиция попала не только в радиоэфиры, но и в чарты. А еще тревожная музыка с этой пластинки звучит во втором фильме про ведьму из Блэр и видеоигре Alan Wake в жанре survival horror.
Ненадежность рассказчиков[править]
Истина, как водится, где-то рядом, ибо каждый из рассказчиков ненадёжен: Плёнка Нэвидсона может оказаться подделкой, Дзампано мог выдумать фильм вместе со всеми своими источниками, перманентно упоротый Труэнт воспринимает реальность в лучшем случае своеобразно.
Не говоря о том, что Джонни или Дзампано вообще могло не существовать.[7]
Примечания[править]
- ↑ Метавымышленный — это литературный приём, при котором художественное произведение сознательно привлекает внимание к своей собственной вымышленной природе или к самому акту повествования. Другими словами, это художественная литература, которая открыто признает свой статус творения и часто исследует границы между вымыслом и реальностью.
- ↑ Агорафобия — боязнь открытого пространства, открытых дверей; расстройство психики, в рамках которого появляется страх скопления людей, которые могут потребовать неожиданных действий; бессознательный страх, испытываемый при прохождении без провожатых по большой площади или безлюдной улице.
- ↑ Клаустрофобия — это патологическая боязнь нахождения в замкнутом или тесном помещении, которая сопровождается чувством тревоги и паники.
- ↑ Норвежский ученый, специализирующийся в области изучения видеоигр и электронной литературы. Аарсет защитил докторскую диссертацию в Университете Бергена. Он был одним из основателей кафедры гуманистической информатики в Университете Бергена и проработал там до 2003 года, когда стал полноправным профессором.
- ↑ Таймс (Times New Roman) — гарнитура на основе засечкового шрифта, созданная типографом Стэнли Морисоном и художником Виктором Лэрдентом в 1932 году.
- ↑ Некоторые коды сигналов тревоги для связи «земля — воздух»: SOS, Mayday
- ↑ XкXXXXуXXXXXXрXXXХХХХХвХХХХХХаХ
