Лука Мудищев
Лука Мудищев[1] — популярнейший народный персонаж, герой одноимённой поэмы, легендарный предтеча Рона Джереми, потомственный дворянин и половой гигант, появившийся в подпольной русской литературе с лёгкой руки некоего анонимуса предположительно в начале XIX века. Известен своим огромным восьмивершковым МПХ (по современным меркам — примерно 36 см) и страстью к половой ебле. И то, и другое, увы, привели к тому, что Лукашка в тяжёлых муках принял ислам через кастрацию.
Саму поэму отличает высокий слог, перемежающийся, впрочем, ядрёными матюгами. Видно, что над первоначальным текстом явно потрудился кто-то, хорошо владеющий слогом. Кто это был — неизвестно и по сей день. Но, скорее всего, авторов было много, каждый дописывал что-то своё.
Краткое содержание поэмы[править]
Вообще-то, её лучше всё-таки прочитать или, если угодно, несколько иной, «причёсано-раскрашенный» вариант.
Для ленивых скажем, что жила-была в Нерезиновой молодая купчиха-нимфоманка, старадающая вечным бешенством матки. Обычные МПО барыню уже не удовлетворяли, и ей захотелось чего-нибудь особенного. Пластическая медицина тогда ещё находилась в зачаточном состоянии, о penis enlargement pills слыхом не слыхивали, поэтому, чтобы найти мужика с большой елдой, купчихе пришлось обратиться в агентство по сопровождению Бабки Матрёны. Сводня вспомнила про несчастного Луку, ведущего асексуальный и асоциальный образ жизни (ещё бы, найдите желающую потрахаться с человеком, у которого МПХ размером как у коня).
Купчиха не пожалела денег на то, чтобы привести Луку в цивильный вид и доставить его к ней в дом для ебли. Матрёна привела Луку, и всё заверте... Всё вроде бы должно было окончиться хорошо — Лука и похотливая барыня нашли друг друга, да вот только секс пришёлся похотливой купчихе не по нраву: дело в том, что то ли по умышленно, то ли случайно, но Лука, не спросив разрешения купчихи, решил попрактиковать с ней анальный секс. Зная размеры лукашкиного МПХ, дорогому читателю не трудно было понять, к какому разрыву купчихиного шаблона это привело.
Матрёна, уже собиравшаяся уходить, услышала крики купчихи о помощи и побежала к ней. Увидев в комнате форменное гуро, Матрёна попыталась остановить Луку, но тот, как глухарь, в процессе ебли оказался совершенно не восприимчив к внешним раздражителям. Тыканье вязальными спицами в лукашкины яйца не помогло, за это бабка огребла от Луки неиллюзорного пиздюля: тот проломил ей череп своим стоящим членом. Но тут пока ещё живая купчиха поднапряглась и оторвала Луке яйца зубами.
Конец у поэмы трагический — все умерли: Лука от потери яиц крови, вдова-купчиха — оттого, что она была «разъёбана до пупа», Матрёна — из-за тяжёлой черепно-мозговой травмы. Вывод — от изощрения до извращения недалеко; «что занадто то не здрово», как говорят пшеки. Не выдвигала бы купчиха сумасшедших требований к размеру члена своих партнёров, не ебалась бы по десять раз на дню — целее была бы. Излишество вредит.
Авторство поэмы[править]
Споры вокруг личности автора поэмы порождают нехилые и бесконечные срачи. Авторство первоначальной версии приписывают многим серьёзным русским поэтам. Вместо того, чтобы уныло отстаивать чью-либо позицию, лучше внятно сказать, почему это не мог быть тот или иной претендент.
Почему это не Барков[править]
Чаще всего поэма приписывается именно Ивану Баркову — предтече падонков и просто оригинальному поэту, чьи стихи очень современно звучат и в наши дни. Нестыковка тут прежде всего во времени написания поэмы. Барков умер в 1768 году, в начале царствования Екатерины Второй. Однако в самой поэме, говоря о предках Луки, автор пишет:
При матушке Екатерине
Благодаря своей хуине
Отличен был Мудищев Лев
Как граф и генерал-аншеф.
Свои именья, капиталы
Спустил уже Лукашкин дед.
И наш Лукашка, бедный малый,
Остался нищим с малых лет.
Даже если предположить, что Лев Мудищев и есть тот самый распутный дед (бывает и такой вариант куплета, где слово «уже» не используется), то, прыгнув на два поколения вперёд, к самому Луке, мы переносимся во времени лет на 50, а это уже начало XIX века. Как ни крути, Баркова в те годы на свете уже не было.
Ещё одна улика — «пожарная кишка», с которой сводня сравнивает член г-на Мудищева. В течение всей жизни И. С. Баркова пожарные не пользовались шлангами, а по старинке бегали с вёдрами. «Две радужные бумажки» — тоже анахронизм. Первые бумажные ассигнации появились в России в 1769, то есть уже после смерти Баркова.
Кроме того, язык произведения явно относится самое раннее к 1850-м: по изысканиям некоего Шапира, доля неточных женских рифм в «Луке» была чересчур даже для 40-х, а стиль намекаэ, что подвергается осмеянию прошлая эпоха (тема авангардизма в литературе тогда ещё не была раскрыта).
Почему это не Пушкин[править]
Лёгкость и изящество изложения натолкнули многих правдоискателей на мысль, что таким образом Александр Сергеевич оттягивался после написания разного рода суровых «Пиковых дам» и «Евгениев Онегиных». Многие ссылаются на близкий «Луке» по духу пушкинский стишок Царь Никита и сорок его дочерей. Да и его Езерский, в принципе, описывает очень похожую родословную главного героя, но это вполне кто-то у кого-то мог подсмотреть.
Однако это тоже вызывает сомнения. Пушкин всё-таки был дворянином, а значит, несмотря на весь свой талант, он не мог знать изнутри мещанский мир старой Москвы с его своднями, кабаками и блядями — разве что со стороны.
Кстати, Александр Сергеевич «Мудищева» знал и весьма котировал. Пушкину даже приписывают высказывание: «Вот увидите: как только отменят цензуру, прежде всего опубликуют не наши вольнодумные произведения, а „Луку Мудищева“». Ну и последний гвоздь в крышки гробов обеих версий — потомственный абиссинскоподданный писывал Вяземскому: «Все возмутительные рукописи ходили под моим именем, как все похабные ходят под именем Баркова».
Уж не он ли?[править]
В качестве возможного автора «Луки…» чаще всего (после Баркова и Нашевсё) называют Василия Львовича Пушкина, родного дядю Нашеговсего. Именно В. Л. написал полухулиганскую поэму «Опасный сосед». Она довольно близка к «Луке…» по стилю и языку, но мата в ней почти нет — всего-то разок упоминаются бляди.
Экранизации[править]
- В советской экранизации самого толстого прозаического произведения «Война и мир» посреди Бородинского сражения встречается эпизодический персонаж Лука Мудищев.
- Конечно же, производители русского прона не смогли пройти мимо такой благодатной темы. Своими грязными ручками бессмертное произведение полапал Сергей Прянишников — главный продюссер русского прона, известный по фильму «Школьница». Получилось сами понимаете что, хотя дрочибельные сцены всё же есть. Единственное любопытное явление — присутствие в фильме покойного ныне Романа Трахтенберга, который зачитывает отдельные фрагменты из поэмы по ходу действия. Само действие расходится с текстом чуть менее, чем наполовину.
Also[править]
- «Лука Мудищев — президент» (рас.бел. Лука Мудзішчаў — прэзiдэнт) — винрарнейшая анонимная поэма, подписаная неким Ведьмаком Лысогорским и опубликованная в далёком 1996-м году. Троллинг оказался столь успешным, что Батька поспешил забанить газету «Свобода» с помощью своего КГБ. Текст поэмы находится вот тут, пытливый русскоязычный читатель поймёт процентов 80 текста.
- У шведов, кстати, есть свой Лука Мудищев, правда поздний.
- А ещё так называли снаряд М-30 для «Катюши» с раздутой головной частью.
