Айвенго

Сто сарацинов я убил во славу Ей, —
Прекрасной даме посвятил я сто смертей!
Но наш король — лукавый сир —
Затеял рыцарский турнир.
Я ненавижу всех известных королей!

— Как-то так

Звонко лопалась сталь под напором меча,
Тетива от натуги дымилась,
Смерть на копьях сидела, утробно урча,
В грязь валились враги, о пощаде крича,
Победившим сдаваясь на милость.

— Или так

«Айвенго» (англ. Ivanhoe) — пожалуй, самый знаменитый историко-приключенческий роман мировой литературы. Написан классиком английской литературы Вальтером (Уолтером) Скоттом и впервые опубликован в 1819 г. Продажи книги были феноменальными для того времени: первый тираж в 10 тысяч экземпляров был распродан менее чем за две недели. По признанию самого автора, название романа было подсказано ему старинным стихотворением, где упоминаются названия трёх поместий, отнятых у английского феодала за удар ракеткой Эдуарда Чёрного принца во время игры в мяч. Британское издание обычно предваряется пятидесятистраничным предисловием, в котором поясняется, что это исторический роман для школоты. В оригинале он написан на чудовищно анахроничном английском и современному читателю будет трудно продираться через все эти "Doth thou hearsten me?" из двенадцатого века, которые перемежаются длиннющими сентенциями на языке века девятнадцатого.

За последующие двести лет роман был переиздан множество раз и переведён на многие языки мира. Для русскоязычного читателя претендует на роль альфы, убедительно оттесняя «Квентина Дорварда» и «Роб Роя».

Персонажи

• Уилфред Айвенго, (за)главный герой. Благородный рыцарь, сын Седрика Ротервудского. Влюблён в Ровену. Из-за разногласий с отцом по поводу того, кто станет её мужем, изгнан из отчего дома, лишён наследства и отправился в Палестину. Невысокий крутой и достойный противник для де Буагильбера: «ни один из его соратников не превзошёл Айвенго в искусстве владеть оружием». Любопытно, что собственно в действии романа участия почти не принимает - большую часть повествования отлеживается после полученных на турнире травм.
• Леди Ровена, прекрасная принцесса (наследница саксонского короля Альфреда), воспитанница Седрика и возлюбленная Айвенго.
• Седрик Ротервудский aka Саксонец — богатый помещик, отец Айвенго и опекун Ровены и храмовник (в переносном смысле). Мало того, что его мечта достижения саксами независимости и возведения на трон потомков старой династии неосуществима, что он упорно отказывается понимать, так он еще и изгнал родного сына, чтобы тот не мешал выдать Ровену за Ательстана. Да другой бы на месте Седрика только радовался возможности женить собственного сына на принцессе и богатой наследнице, хотя бы их взаимная любовь и не связывала! А он жертвует благополучием собственной семьи, чтобы поженить людей, которые друг к другу равнодушны.
• Эльгита, любимая служанка Ровены.
• Ательстан Конингсбургский — саксонский тан, потомок последнего саксонского короля, за которого Седрик хочет выдать Ровену. Силач, обжора, пьяница, добряк и тугодум. Не теряет аппетита, даже попав в плен. В конце романа выясняется, что, несмотря на типаж тугодума, он не лишен определенной житейской мудрости и великодушия: Ательстан отклоняет амбициозные проекты Седрика, понимя, что совершенно не годится на роль правителя, а также способствует воссоединению любящих друг друга Айвенго и Равенны. На самом деле он знатный и богатый тан, но Ровена, а не он является потомком покойного короля саксов Альфреда.
• Леди Эдит, мать Ательстана.

Ревекка. Гравюра Чарльза Хита, середина XIX в.

• Вамба, сын Безмозглого — шут Седрика, его раб. Буквально крутой в дурацком колпаке — носит шутовской колпак, но неожиданно крут.
  • Рабский ошейник. «… Медное кольцо вроде собачьего ошейника, наглухо запаянное на шее, было достаточно широко, чтобы не мешать дыханию, и настолько узко, что снять его было невозможно, только распилив пополам, и надпись: „Гурт, сын Беовульфа, прирожденный раб Седрика Ротервудского“ … серебряный ошейник с надписью: „Вамба, сын Безмозглого, раб Седрика Ротервудского“.»
• Гурт, сын Беовульфа — тоже раб Седрика, свинопас. Носит кинжал. И оруженосец Айвенго на турнире.
  • Фангс, пастуший пёс Гурта. Губерт поймал его в лесу и обстриг когти под предлогом, что тот гонялся за оленем.
• Ревекка — еврейская девушка, дочь Исаака из Йорка. Искусная целительница. Влюблена в Айвенго, но тот может предложить ей лишь дружбу, так как любит Ровену. Жгучая брюнетка — не дерзкая и своевольная, но, как и Эсмеральда, готова постоять за своё целомудрие.
  • Впрочем, даже если бы не Ровена, Айвенго ничего большего бы не предложил. При всех его положительных чертах он — нормальный рыцарь-христианин, для которого брак с еврейкой — святотатство. То, что подобная перспектива устраивает Буагильбера — лишь дополнительная черта человека, которому глубоко наплевать на общественное мнение по любому вопросу.
  • Интересная деталь: Урфрида по произношению сразу признала в ней еврейку («Лисицу узнают по хвосту, а еврейку — по говору»), из чего можно заключить, что Ревекка говорит по-английски с характерным акцентом. Согласно стереотипу, отмершему кабы не в XX веке, евреи по-английски слегка шепелявили. Потому что понаехали на Британские острова из Испании, а в испанском языке очень распространено межзубное «s», похожее на глухое «th».
• Исаак из Йорка — отец Ревекки, торговец и ростовщик. Деньги он, конечно, любит, но дочь любит больше. Также способен на благодарность: за спасение помог главному герою получить доспехи и боевого коня для турнира, и хотя Айвенго потом ему все возместил, он заранее знал, что может оказаться и без компенсации.
• Персонаж-призрак — богатый еврей Кирджат Джайрам из Ломбардии, живущий в городе Лестер, у которого Айвенго взял по ходатайству Исаака коня, оружие и доспехи.
• Посмертный персонаж — Мириам, дочь одного из знаменитейших еврейских раввинов и докторов Манассии из Византии, которая научила Ревекку искусству врачевания.
• Король Ричард Львиное Сердце Плантагенет, вернувшийся из плена. Разъезжает по своим землям инкогнито как Чёрный Рыцарь Висячего Замка. Также охотно откликается на кличку «Чёрный лентяй» — так таинственного рыцаря прозвали за то, что он приходил на помощь лишь в последний момент. Вооружён топором, которым побеждает и Фрон де Бефа, и де Браси.
• Йомен Локсли, он же Робин Гуд. Да, тот самый.
• Благочестивый монах брат Тук aka причетник святого Дунстана из Копменхерста. Да, тоже тот самый. Силач, обжора и пьяница, как и Ательстан. Обязанность в книге — разрядка смехом.
• Принц Джон — брат короля Ричарда, временный правитель Англии в отсутствие старшего брата. Будущий король Иоанн Безземельный.
• Злодейское трио:
  • Бриан де Буагильбер — командор (и претендует на жезл гроссмейстера) Ордена Храма (храмовник, тамплиер), главный антагонист романа и противник Айвенго, норманн по происхождению и не подданный английской короны. Больше всего этот очень темпераментный жгучий брюнет выделялся безумной страстью к Ревекке, которой предлагал «Поедем в Палестину. …Ты будешь царицей, Ревекка. На горе Кармель создадим мы тот престол, который я завоюю своей доблестью тебе, и вместо гроссмейстерского жезла у меня в руке будет царский скипетр». Настоящий антизлодей — добиваясь Ревекки, уговаривал и шантажировал её, но так и не попытался взять силой, хотя мог бы. На момент романа ему уже больше сорока лет, но этот харизматичный и честолюбивый великолепный мерзавец по-прежнему грозен и могуч: сильнейший боец Ордена. За время боёв в Палестине убил свыше трёхсот сарацин (его собственные слова подтверждают Монт-Фитчет и де Браси); конечно, он это сделал не в одном сражении, но всё же. Однако имеет репутацию эгоиста и нечестивца. Его сопровождают два невольника-сарацина в качестве телохранителей и исполнителей тёмных дел.
  • Морис де Браси — рыцарь-кондотьер на службе Джона, злодей со стандартами. Он храбр, умеет держать слово и способен на признательность, но явно исповедует двойную и сословную мораль и, по меткому выражению одного из героев «подобен ребенку, который готов ловить пушинку, забыв о важных делах». Неуязвим для стрел Робин Гуда благодаря испанской кольчуге под латами. Сперва лично хотел прикончить Чёрного Рыцаря, свалив на него валун, потому что Робин убивал каждого, кто брал в руки лом, потом, когда его воины дрогнули, сам вступил с Чёрным Рыцарем в бой. Правда, узнав, кто выступает под личиной Чёрного Лентяя, моментально сдался — Лентяй едва не отделал его прямо во дворе замка.
  • Реджинальд Фрон де Беф — норманнский барон, старый друг и боевой товарищ Буагильбера и владелец замка Торкилстон, где происходит значительная часть событий. А вот этот экземпляр — уже натуральное полное чудовище. («Притеснителем он всегда был, — сказал Локсли. — А что до воровства, — подхватил монах, — то хорошо, если бы он хоть вполовину был так честен, как многие из знакомых мне воров».) Сначала в молодости вместе с отцом захватил замок у его законного владельца-сакса, убил его вместе со всеми сыновьями. Потом принудил его дочь Ульрику, изнасилованную дочь убитого саксонца, стать его наложницей. Затем, подстрекаемый Ульрикой, старательно раздувавшей вражду между своими свирепыми и жестокими владыками, убил отца. Но когда Ульрика состарилась, он утратил к ней всякий интерес. Корыстолюбие — главная страсть Фрон де Бефа, и он даже в Бога отказывается верить, «потому что церковь слишком дорого берёт за свои дары». Одна из самых страшных сцен в романе — где он готовится пытать старого еврея ради выкупа. Недаром ему и достойной смерти не достаётся: раненый, сгорел заживо в замке вместе с затаившей добро Ульрикой, которая и подожгла башню. И, хотя он достойно обращался с пленными Седриком и Ательстаном и даже принял вызов Ательстана на поединок (да и Вамбу, попав под его обаяние, всё же не казнил за его организацию побега Седрика, хотя вначале и грозился) — но явно лишь потому, что приходилось считаться со своими союзниками: они бы не поняли совсем уж вопиющей жестокости.
• Вальдемар Фиц-Урс — главный советник принца Джона и злой канцлер, точнее, формально ещё не канцлер, но рассчитывал им стать, продвигая в короли принца Джона и собираясь устранить Ричарда. В конце романа сам попытался убить короля, потерпел поражение, и великодушный монарх сохранил ему жизнь «но с тем условием, что в течение трех дней ты покинешь Англию». Да, он ещё свою дочь когда-то предлагал в жены Ричарду и обиделся за то, что тот от неё отказался. Перейдя на сторону Джона, Фиц-Урс, вероятно, мечтал сосватать дочь уже ему, но тут бы его ждало разочарование: Джон на неё смотрел лишь как на возможную любовницу, но не жену.
• Эймер де Мольверер — приор аббатства Жорво, известный любитель охоты, весёлых пирушек и других мирских утех, ещё менее совместимых с монашескими обетами. Впрочем, был он человеком добрым, а потому окрестные крестьяне относились к нему хорошо.
• Гуго де Гранмениль — норманнский барон, участник турнира в Ашби. К нему простой народ тоже относился с симпатией.
• Филипп де Мальвуазен — тоже барон и участник турнира.
• Альберт де Мальвуазен — глава прецептории Ордена Храма Темплстоу (прецептор), младший брат Филиппа де Мальвуазена. Не считает Ревекку колдуньей («Это обвинение, несомненно, не соответствует действительности. Мало ли у нас врачей из евреев, и никто не считает их колдунами, хотя они и достигают удивительных успехов в деле исцеления больных»), но уверен, что Бриану не удастся спасти её, а тщетными попытками он только навредит себе.
  • Говорящее имя: Malvoisin по-французски — «злой (дурной, скверный) сосед».
  • Фамилия вполне реальная — принадлежала одному из руководителей 4-го крестового похода. Как и Фрон де Бёф («Бычий Лоб»), которую Скотт, как он пишет в предисловии, выкопал в какой-то стариной хронике.
• Лука де Бомануар — гроссмейстер Ордена Храма. Храмовник по принадлежности не только к ордену, но и к тропу — суровый и не в меру фанатичный аскет, он уверен, что совершает благое и угодное небесам деяние, отправляя Ревекку на костёр. К счастью для Ревекки, гроссмейстер безукоризненно честен, что и позволило ей в итоге избежать страшной смерти.
• Конрад Монт-Фитчет — ещё один прецептор-храмовник. В отличие от де Бомануара, циничен. «Колдунья она или нет, всё равно: пусть лучше погибнет какая-то еврейка, чем допустить, чтобы де Буагильбер погиб для нашего дела». Иностранец, судя по тому, что Ричард ему говорит: «Счастье твоё, что ты не являешься моим подданным» (скорее всего, из Франции).
• Раввин (и немножко лекарь) Натан Бен-Израиль/Бен-Самуэль, живущий около Темплстоу, у которого остановился Исаак.
• Бедный саксонский крестьянин Хигг, сын Снелля, пытавшийся помочь Ревекке. «Много ли мне прибыли от того червонца, что дала мне девчонка, если придётся на пасху идти на исповедь и поп так меня застращает, что я ему вдвое больше заплачу за отпущение. Того и гляди, назовут меня еврейской почтой, да и останешься с этой кличкой на всю жизнь. Но вот как подумаю о ней, кажется отдал бы и мастерскую свою и все инструменты, лишь бы спасти её жизнь».
• Безымянный настоятель аббатства святого Ботольфа, куда был перевезён после падения Торкилстона раненый Айвенго.
  • Метла, 14-летняя лошадёнка, которую дал настоятель пожелавшему уехать из-за предчувствия Айвенго, чтобы поехать за Ричардом.
  • Некий Диггори, монах из аббатства. Нет, не тот, и даже не этот.
• Губерт — лесничий барона Мальвуазена, победитель основного состязания стрелков в Ашби. По его словам, его предок лихо стрелял из лука в Битве при Гастингсе.
• Ульрика (Урфрида) — пленница и бывшая наложница Фрон де Бефа, дочь убитого им и его отцом предыдущего владельца Торкилстона. Злая бабка — а с чего бы ей быть доброй после того, как её отца и братьев убили. а саму сделали секс-игрушкой? Строго говоря, годами она вряд ли такая уж дряхлая, если была любовницей своего хозяина. Сам-то Фрон де Беф — один из сильнейших рыцарей в Англии, то есть отнюдь ещё не начал стареть, у него упоминается чёрная борода (видимо, без седины). Ну предположим, что лет пятьдесят ему всё-таки есть, но и Ульрика должна быть плюс минус того же возраста, иначе не творились бы из-за неё в баронском семействе такие драмы. Просто постарела раньше срока, при такой жизни не удивительно.
• Аллен из Лощины и Мельник, ребята Робин Гуда.
• Гилберт и Виббальд, участники штурма Торкилстона.
• Массовка из слуг дворян, зрителей на турнире, славных парней Робин Гуда, монахов и пр.

Сюжет

Вся эта история произошла в Англии в довольно старые и не очень добрые времена, а точнее, в 1194 г., почти через 130 лет после роковой битвы при Гастингсе и покорения Англии норманнами Вильгельма Завоевателя. Англосаксы попали в подчинённое положение и были весьма этим недовольны. Одним из недовольных был помещик (тан) Седрик Саксонец — один из немногих саксонских дворян, у которых победители не отобрали поместье и титул. Неизвестно, сколько было у него земли, рабов и свиней, а также что произошло с его женой (допустим, умерла при родах). Однако мы точно знаем, что детей у него было двое. Первый — родной сын Уилфред Айвенго, вторая — воспитанница леди Ровена, внучка короля Альфреда. Они росли вместе и, как это часто бывает в романах, когда девочка и мальчик стали девушкой и юношей, они влюбились друг в друга.

Подробнее...

Седрику это не понравилось — он намеревался выдать Ровену за Ательстана Конингсбургского, потомка последнего короля саксонской династии, и таким образом восстановить её. Сам же Ательстан, тот ещё флегматик, относился к брачной перспективе индифферентно. Он вообще больше всего на свете любил поесть, причём ценил не столько тонкий вкус, сколько обилие трапезы.

Из-за юношеского романа и случилась неприятность. Вдобавок Уилфред, вопреки воле отца, покинул отчий дом и присоединился к придворным Ричарда. Седрик: «Одной из главных причин моей ссоры с сыном и послужило его унизительное согласие принять на правах вассала именно те поместья, которыми его предки владели по праву, независимо ни от чьей воли». (И хитрозадый принц Джон закрепил это поместье за Фрон де Бефом — тогда сэр Уилфред не навлечёт на себя вторично родительского гнева, снова вступив во владение им). Седрик выгнал непокорного сына из дома и лишил его наследства. Куда податься молодому рыцарю, у которого нет ничего, кроме оружия, доспехов и коня? Тут как раз подвернулся отличный случай — Третий крестовый поход. Автор не рассказал нам, сколько времени Айвенго отсутствовал в Англии — может, год, а может, и пять. За это время он прокачал скиллы воина, стяжал славу и попал в свиту к самому королю Ричарду Львиное Сердце. Тот был хоть и норманном, но крутым королём, да и к саксонцам относился как к равным.

Айвенго вернулся на родину в скромном костюме пилигрима, и его не узнали, тем более что он «похудел и стал смуглее с тех пор, как прибыл в Палестину с острова Кипра в свите Ричарда». Почему он не оделся как рыцарь? В книге есть какие-то неопределённые намёки на то, что «подвергся преследованиям со стороны французской партии», но «избавился от преследований своих врагов». И уже подходя к родному замку, он встретил двух норманнских рыцарей-монахов — Эймера де Мольверера и Бриана де Буагильбера. Как потом выяснилось, в Палестине у последнего с Айвенго установились плохие отношения. Причиной этому послужили, во-первых, досада Буагильбера на неудачный исход его товарищеского поединка с Айвенго на ристалище в Акре, где храмовника — опытного и заслуженного ветерана — из-за вины его лошади победил какой-то юнец (знакомая картина, верно?), а во-вторых — острое соперничество Ричарда и французского короля Филиппа Августа, чью сторону, как уроженец Франции, принял гордый командор.

Айвенго послужил им и их многочисленной свите проводником, поскольку эти господа заблудились, следуя указаниям встреченных ими рабов Седрика. Именно с этими двумя людьми, Гуртом и Вамбой, читатель и знакомится в первую очередь. Оба в дальнейшем сыграют важную роль в сюжете и проявят себя как верные слуги своего доброго господина.

Вся эта компания подошла к замку Седрика, который, следуя обычаям гостеприимства, предоставил им ужин и кров. По ходу дела парочка рыцарей успела повосхищаться красотой Ровены, потом обсуждали рыцарский турнир в Акре, потом заявились Гурт с Вамбой и получили разнос от хозяина. А затем Седрику доложили, что некий Исаак из Йорка просит дать ему приют. Гости возражали, но Седрик велел его впустить, аргументируя тем, что если Бог терпит народ еретиков столько лет, то можно как-нибудь потерпеть один вечер. Впустить-то старика-еврея впустили, но никто не хотел подвинуться, чтобы он мог сесть — даже сарацинские рабы Буагильбера. Только пилигрим Айвенго, гревшийся у очага, уступил ему место.

После ужина Ровена пожелала выслушать рассказ пилигрима о Палестине и узнать что-нибудь о судьбе любимого. Но и она не узнала Айвенго, и он не раскрылся. Потом рыцарь пошёл спать и выбрал клетушку между Гуртом и Исааком. Едва взошло солнце, он пришёл к еврею и предупредил его: Буагильбер велел «следить за тем, куда поедет еврей, схватить его, когда он подальше отъедет от здешней усадьбы, и отвести в замок Филиппа де Мальвуазена или Реджинальда Фрон де Бефа». Он «сказал своим мусульманским невольникам что-то на языке, не известном никому из присутствующих»… кроме Айвенго.

Понимая, что спасибо в карман не положишь, Исаак нашёл способ отблагодарить его, не потратив ни пенни: дал записочку к приятелю, чтобы тот позволил Айвенго взять для участия в предстоящем турнире снаряжение и коня, худшие из которых годились и для короля. Нет, наш герой ни о чём не просил — но Исаак слышал, как звякнули рыцарские шпоры под одеянием паломника. Потом пилигрим кое-что шепнул на ухо Гурту, и тот резво пошёл выполнять указания, чем немало удивил Вамбу.

Турнир в Ашби, организованный и. о. короля принцем Джоном, недостойным младшим братом Ричарда, шёл несколько дней. Уже в первый Джон с приятелями-норманнами вёл себя не как аристократ, а как какой-нибудь булли из заштатной школы. Исаак тоже пришёл поглядеть (и наверняка не только), да ещё и взял с собой дочку Ревекку, сногсшибательную красавицу-брюнетку, которой любители прекрасного пола заинтересовались не меньше, чем Ровеной. Она тоже была здесь, с отцом, Ательстаном и шутом.

Состязания проводились не только среди благородных дворян, но и простолюдинов — свободных крестьян-йоменов, которые шли на войну с луками. Победителем стал некий Робин Локсли, который вёл себя настолько дерзко, что принц Джон велел приглядеть за этим нахалом.

Что касается собственно рыцарей, то Буагильбер выступил предсказуемо блестяще. Но неожиданно у него оказался конкурент — рыцарь, не открывший своего лица и выступавший под девизом «рыцарь, Лишённый Наследства». Правилами это разрешалось, но неизвестный человек с такими скиллами встревожил Джона с компанией. Принц даже заподозрил, что это его братец, но потом убедился, что фигура не та. Между тем загадочный незнакомец победил тупым турнирным оружием четырёх соперников (Реджинальда Фрон де Бефа, Филиппа де Мальвуазена, Гуго де Гранмениля и Ральфа де Випонта, причём выбил из седла только последнего)… а вот биться с Буагильбером пожелал острым. И тоже победил, правда, из-за досадной случайности — у храмовника во второй стычке случайно лопнула подпруга, и он вместе с седлом оказался на земле.

По обычаю, снаряжение побеждённого доставалось победителю, который мог взять за него выкуп. В конце дня оруженосцы побеждённых явились в палатку победителя со звонкой монетой. С четырьмя была совершена стандартная сделка, а вот брать деньги от Буагильбера он отказался, заявив, что у них смертельная вражда (в Палестине Буагильбер доставил немало неприятностей Ричарду, а Айвенго откровенно троллил). Потом герой дня велел своему оруженосцу отнести выручку Исааку, чтобы он забрал компенсацию за попорченное снаряжение. Наверное, уже никого не удивит, что в роли оруженосца рыцаря Айвенго выступал свинопас Гурт…

Исаак взял меньше, чем Гурт рассчитывал, а когда свинопас уже собрался уходить, к нему тихонько подошла Ревекка и уже от своего имени дала ещё один увесистый кошелёк. На обратном пути Гурта тормознули работнички ножа и топора, но когда они выяснили, что он оруженосец того славного молодца, который так здорово отделал ненавистного им Буагильбера, то отпустили с миром и деньгами, которыми Гурт намеревался выкупиться на волю. Одного из разбойников при этом Гурт хорошенько отделал дубинкой в честной драке.

И вот турнир подошёл к финальной точке. Теперь победителю предстояло выбрать королеву красоты. Норманны подсказали Айвенго желательные для них варианты, но он выбрал, конечно же, Ровену. Теперь королева красоты должна была возложить на голову победителя лавровый венок, причём на этот раз — обязательно на обнажённую. Когда распорядители турнира сняли с Айвенго шлем, заинтересованные стороны были потрясены.

А потом оказалось, что он ранен, и довольно серьёзно — сразу после награждения не слишком куртуазно упал в обморок. Только сняв с него доспехи, распорядители турнира обнаружили, что чемпион схлопотал копьем в бок. Ровена просила отца подобрать пострадавшего, но Седрик всё ещё дулся на сына и категорически отказал. Зато он увидел Гурта, возмутился, что тот шляется хрен знает где вместо того, чтобы выполнять свои обязанности, и велел Вамбе его связать. Тот и связал… по дружбе не очень надёжно. Так что позже тот развязался.

Ревекка тоже попросила отца подобрать Айвенго, потому что помнила: благодаря этому христианину её отец жив. Исаак тоже возражал на том основании, что если христианин умрёт в доме еврея, то еврея обвинят в его смерти. Но дочери уступил, тем более что она обладала глубокими медицинскими познаниями.

Всё это была присказка. А сказка будет впереди. Да, вы верно поняли: это длинная книга (хотя и раза в два покороче «Войны и мира»).

Через некоторое время Седрик с компанией уехал с турнира и на опушке леса встретил Исаака с дочерью. Слуги, которых нанял еврей, разбежались из страха перед разбойниками. Ревекка попросила разрешения присоединиться к каравану Седрика и получила позволение. И вскоре выяснилось, что опасения были оправданны. На путников напала куча вооружённых людей в зелёной одежде и похитила всех, кроме Вамбы, который благоразумно удрал и спрятался. Когда все ушли, Вамба и присоединившийся к нему Гурт размышляли, что предпринять. И тут к ним из леса вышел ещё один такой разбойник. Такой же… да, как оказалось, не такой. Он выяснил, что случилось, выразил возмущение, а потом затрубил в рог, и из неоткуда появилась целая команда ребят в зелёном. Он велел им выяснить, что произошло с пленными. Оказалось, что их доставили в замок Торкильстон, принадлежащий Фрон де Бефу. Атаманом этих молодцов был побывавший на турнире Робин Локсли aka Робин Гуд.

На этом надо сделать паузу и перенестись в глубину леса, по которому ехал рыцарь в чёрном панцире с закрытым лицом. Он остановился перед домишком и попросил обитателя дать ему приют. Жилец представился монахом-отшельником и предупредил, что из еды у него есть только горох, а из питья — только вода. Рыцарь сообщил, что его прозвище — Чёрный Лентяй, и согласился. Впрочем, по ходу дела выяснилось, что у отшельника есть и пирог с олениной, и вино… Рыцарь сослался на обычай, чтобы угощающий его хозяин мог присоединиться к трапезе, не изображая из себя ханжу-подвижника. Они мило наслаждались едой и беседой, пока к ним не заявился Робин собственной персоной и не позвал монаха присоединиться к походу на замок. Ведь это был знаменитый отец Тук, мастер боевого фехтования на шестах и силач. Рыцарь был неприятно удивлён поведением де Бефа и выразил желание принять участие в освобождении пленников.

Пока лесные братья собирали силы, три рыцаря — Фрон де Беф, де Буагильбер и их приятель Морис де Браси, организовавшие похищение, — занялись разборками с пленниками. С Седриком и Ательстаном обошлись вполне почтительно и достойно. Де Браси принялся флиртовать с богатой наследницей леди Ровеной, а потом намекнул, что от её решения зависит судьба находящихся в замке Айвенго и Седрика, доведя этим девушку до рыданий — и внезапно обнаружилось, что бравый наёмник не переносит девичьих слёз. Буагильбер… правильно, он со страшной силой запал на Ревекку и предложил ей стать его любовницей. Она пригрозила храмовнику, что выбросится из окна замка, что лишь ещё более усилило влечение к ней. А Фрон де Беф отправился в подвал требовать выкуп от Исаака, и тот согласился заплатить 1000 фунтов серебра — за себя и за дочь. Реджинальд ответил, что девушка принадлежит Буагильберу, так что выкуп — только за старика. Тогда Исаак платить решительно отказался, и разозлённый Фрон де Беф велел его пытать.

Но пытку пришлось прервать, не начав — к замку подошли парламентёры, требовавшие освобождения пленных. Из трёх рыцарей читать умел только Буагильбер. Норманны были удивлены и наглым требованием в письме, и странной компанией подписавшихся — рыцарь, йомен и двое рабов. Разумеется, ответ был отрицательным.

Кроме Ровены и Ревекки, в замке присутствовала ещё одна женщина, по имени Ульрика, или Урфрида, жившая на верхнем этаже башни, куда и привели Ревекку. То была безобразная старуха, которая сразу поняла, зачем здесь нужна красивая девушка. Она поведала свою печальную историю. Некогда этот замок принадлежал её отцу, саксонцу. Но отец Фрон де Бефа с союзниками взял цитадель штурмом, убив всех родных этой женщины, и быстренько её изнасиловал. Со временем наложница научилась манипулировать мужчинами и подвигла нынешнего владельца убить папеньку. Де Браси хотел поручить старухе уход за Айвенго, но ей это было неинтересно, и еврейка с удовольствием взяла на себя эту заботу.

По странному совпадению в этой же точке пространства оказался и аббат Эймер. Конечно, разбойники взяли его в плен, потому что грех был не потребовать с него выкуп. И тут Вамба решил воспользоваться монашеским одеянием, чтобы выручить хозяина. Защитники крепости пустили пришедшего исповедовать узников Божьего человека без разговоров, хотя по-латыни он знал всего пару фраз. Шут поменялся одеждой с хозяином. Седрик ушёл из замка. Когда Фон де Беф узнал о подмене, он грозил содрать кожу с головы шута. Тот ответил, что красный головной убор — привилегия кардинала. На угрозу повесить на замковой стене — что наконец-то займёт место повыше.

Ещё до появления Вамбы Седрик успел наткнуться на Урфриду и упрекнуть её в том, что дочь его боевого товарища не покончила с собой после надругательства.

Ну что же! Если засевшие в замке рыцари не хотят по-хорошему — будет по-плохому! И простолюдины — разбойники Робин Гуда и присоединившиеся к ним крестьяне Седрика — под предводительством Чёрного Рыцаря пошли на штурм, за которым по просьбе раненого наблюдала и рассказывала Ревекка. По ходу сражения Фрон де Беф был смертельно ранен Чёрным Рыцарем, однако бросившийся на помощь другу Буагильбер заставил Чёрного Рыцаря поспешно отступить и позволил людям барона унести своего господина в замок. В итоге хорошие парни, конечно же, победили, пленных (почти всех) освободили. Урфрида подожгла башню, в которой заживо сгорели и Фрон де Беф, и она сама. Де Браси попал в плен к Чёрному Рыцарю, который его освободил по доброте душевной. А вот Буагильбер смог прорваться из окружения, в процессе этого ударил Ательстана по голове мечом и поскакал с Ревеккой в Темплстоу.

Назавтра «считать они стали раны, товарищей считать». Седрик очень переживал из-за смерти Ательстана. Тем не менее, разобравшись в роли, которую сыграл Гурт во всей этой истории, господин даровал ему свободу. Потом из подвала замка вышел бравый Тук, которого было потеряли, навеселе и с Исааком на поводке уздечке. Попутно разбойники отловили весёлого аббата. Исаак очень переживал из-за того, что лишился дочери. Робин Гуд пожалел его и отказался от своей доли выкупа, вспомнив, что некогда «Ревекка выкупила из йоркской тюрьмы и держала у себя в доме, пока он совсем не выздоровел» йомена по имени Дик Самострел, а на прощанье дала денежку. Аббата же в качестве скидки на выкуп заставили написать письмо в обитель храмовников с просьбой об освобождении Ревекки.

Итак, начинается второй акт представления. Все участники сражения расходятся своими путями. Де Браси поскакал к принцу Джону, чтобы сообщить ему, что Ричард вернулся в Англию. Исаак поехал спасать дочь, Эймер — доставлять письмо с той же просьбой. Гурт и Вамба увезли раненого Айвенго в аббатство святого Ботольфа, Седрик повёз тело Ательстана в его замок, а Чёрный Рыцарь после беседы с Айвенго поехал туда же.

Но судьба, конечно же, не позволила героям спокойно завершить свои дела. Буагильбер привёз свою прекрасную пленницу в Темплстоу, главой которой был его старинный друг Альберт де Мальвуазен, и уверен, что здесь он спокойно сможет её уломать. Но тут с внезапной проверкой прибыл гроссмейстер Ордена Лука де Бомануар — человек очень религиозный, суровый и нетерпимый. Бомануара страшно возмутило моральное разложение храмовников, а уж узнав, что в крепости держат пленную еврейку, с которой, по слухам, один из братьев состоит в любовной связи, гроссмейстер решает устроить над девушкой суд по обвинению в колдовстве — потому что чем же ещё объяснить безумную страсть брата Бриана? Ясное дело, демоница его околдовала!

На суде среди прочих свидетелей выступил и Хигг. Он работал столяром у Исаака, внезапно слёг, и Ревекка стала лечить его каким-то бальзамом, пахнувшим пряностями, который вернул ему способность двигаться — хотя и не совсем, а только на костылях. Ревекка держалась с достоинством, отвергала все обвинения и наконец потребовала суда поединком — на эту мысль её натолкнула записка, переданная ей Буагильбером, который всё ещё хочет её спасти, и невнятно-загадочное слово «письмена…». Единственным, кто согласился отнести её письмо отцу, был бедняга Хигг, которому повезло вскоре встретить Исаака.

Пока что в замке Ательстана готовятся к поминкам — тана сочли мёртвым, перенесли в церковь святого Эдмунда в его поместье и одели в саван. На самом деле меч в руках де Буагильбера перевернулся плашмя, и тан лишь потерял сознание. Когда нечистые на руку церковники обнаружили это, они инсценировали смерть, заперев его в подвале церкви, чтобы получить выгоду. «…Железная скоба, к которой были прикреплены мои цепи, совсем проржавела. …Кое-как вывернув железную скобу, я с трудом выбрался из подвала… В связке ключей, что висели у пономаря на поясе, я нашёл один, которым отомкнул кандалы и так освободился от цепей». Ранее упомянуто, что «руки у меня связаны, а ноги стянуты так крепко, что до сих пор, как вспомню, щиколотки ноют». Об освобождении от верёвок ничего не сказано. Ательстан бежал из подземелья, напугав при этом до смерти отца Тука, и предстал перед всеми, кто собрался на его поминках.

Айвенго вскоре после встречи с королём, несмотря на не вполне зажившие раны, уехал, томимый нехорошим предчувствием. Одновременно Джон, узнав, что его венценосный брат вернулся, велел Фиц-Урсу захватить Ричарда в плен, а ещё лучше — убить. И Чёрный Рыцарь, который спокойно ехал по лесу и распевал песенку дуэтом с Вамбой, попал в засаду. Благодаря Робин Гуду и его бравым ребятам, а также Вамбе, который палашом Синего Рыцаря подрубил ноги коню («Шут воспользовался тем, что бойцы, занятые борьбой с рыцарем, не обращали на него внимания»), он спасся и обнаружил, что рыцарем в синем панцире оказался Фиц-Урс. Чёрный Рыцарь открывал своё истинное лицо: он — Ричард Плантагенет, король Англии. Тут их догнал Айвенго, и вся честная компания прибыла в замок Ательстана. Ричард и даже Ательстан уговаривали Седрика согласиться на брак юноши с Ровеной. Однако тут Айвенго получил записку от еврея и срочно уехал, а за ним последовали сам Ричард и этот еврей.

Тем временем в Темплстоу все ждут исхода. Если до захода солнца у Ревекки не объявится защитник, она будет сожжена на костре. Буагильбер продолжает добиваться её любви, но тщетно. Он хотел было сам инкогнито выступить в её защиту, но гроссмейстер велел ему выступать на стороне Ордена. И вот перед заходом солнца в Темплстоу приезжает Айвенго. «Ревекка, признаешь ли ты меня своим заступником? — Признаю, что ты защитник, посланный мне провидением. Однако ж, нет, нет! Твои раны ещё не зажили. Не бейся с этим надменным человеком. Зачем же и тебе погибать?» Они с Буагильбером сходятся в поединке, но храмовник внезапно падает замертво, как громом поражённый — Божий суд свершился. Де Бомануар объявил Ревекку свободной и невиновной.

Тут появился Ричард: «Я опоздал, Буагильбер должен был умереть от моей руки». Он попытался арестовать тамплиеров, замешанных в заговоре Джона, но де Бомануар заявил, что король не имеет на это права. А Ревекка с отцом быстренько слиняли, пока Ричарду не пришло в голову наказать Исаака за то, что он давал деньги принцу.

Ричард вернулся на престол. Сам братец Джон не получил даже выговора, но сторонники его заговора получили своё: Филипп и Альберт Мальвуазены были казнены, Фиц-Урс отделался изгнанием из Англии («Лев не питается падалью»), де Браси, отошедший от заговора ещё раньше, тоже уехал во Францию. Седрик был приближен ко двору и наконец дал согласие на свадьбу сына с Ровеной.

А Ревекка с отцом навсегда уезжают. «У моего отца есть брат, пользующийся особым расположением Мухаммеда Боабдила, короля гранадского. Туда мы и отправимся и будем жить там спокойно и без обиды, заплатив дань, которую мусульмане взимают с людей нашего племени». На прощание Ревекка просит Ровену показать ей своё прекрасное лицо и принять на память «ожерелье и серьги из бриллиантов несметной ценности». «Я никогда больше не буду носить драгоценностей». Она станет одной из тех женщин, что «…посвящают свои мысли Богу, а дела — подвигам любви к людям. Они ухаживают за больными, кормят голодных, помогают бедным».

Хэппи-энд (вроде как). Но фанфикеры не дремлют!

Тропы и штампы

• GAR:
  • Ричард Львиное Сердце же!
  • Злодейская версия — де Буагильбер, мужеством и брутальностью никак не уступающий положительным героям.
  • По физическим данным и Фрон де Беф подошел бы, но он скорее просто громила.
• Аналогия подвела — в самой первой главе Гурт и Вамба обсуждают, что живых животных называют по-саксонски, а их мясо — по-норманнски. «Пока быка пасут такие рабы, как ты, он носит свою саксонскую кличку „окс“, когда же он оказывается перед знатным господином, чтобы тот его отведал, бык становится пылким и любезным французским рыцарем Биф. Таким же образом и теленок „каф“ делается месье де Во: пока за ним нужно присматривать — он сакс, но, когда он нужен для наслаждения, — ему дают норманнское имя». Эта беседа должна показать, что всё лучшее в Англии принадлежит норманнам. Но неужто саксы бы хотели, чтобы их тоже убили и приготовили, и дали бы их мясу норманнские имена? Или предпочитают оставаться живыми? Тут говорится так, как будто животные, получая норманнские имена, действительно возвышаются над прежним состоянием. Увы, но на стол они попадают отнюдь не для собственного наслаждения. И саксам тут завидовать нечему.
• Армия из одного человека — аверсия: Джон и Фиц-Урс собираются убить Ричарда. В адрес Ричарда звучит фраза «Мы признаем его за храброго и сильного рыцаря, но теперь уже не то время, что было при короле Артуре, когда один воин шёл против целой армии». Читатель подсознательно ждёт, что позже, при покушении, король опровергнет это мнение, перебив всех нападающих (тем более, что несколькими главами ранее Ричард почти в одиночку взял замок своего противника, выломав крепостные ворота топором), но нет — если бы не своевременная помощь Робина Гуда и его товарищей, покушение могло бы окончиться успешно.
• Барон — Фрон де Беф, Филипп де Мальвуазен, де Гранмениль.
  • Для средневековой Англии барон — самый подходящий титул. Вильгельм Завоеватель не давал своим рыцарям слишком больших наделов, опасаясь смуты и раздробленности. Кстати, все английские бароны — лорды и пэры и заседают в палате лордов, так что британский лорд в аристократической иерархии не представляет из себя ничего выдающегося. Любой немецкий ландграф, не говоря уже о русском князе, смотрит на него сверху вниз.
    • Правда, это скорее разное устройство феодальной лестницы с фактически разными титулами, которые на русский язык принято переводить одинаково. Например, французский граф («комт») — это хотя и аристократ, но в каждой провинции таких графов живет по паре десятков, не меньше. Английский граф («эрл») — очень родовитый вельможа, носителей такого титула с десяток на все королевство, причем большая их часть состоит в близком родстве с королем.
• Борец за нравственность — Лука де Бомануар возмущается украшениями на оружии, вышитыми коттами и плюмажами на шлемах, воспринимая это как признаки морального разложения. Причина проста: на самом деле вся эта популярная рыцарская эстетика с плюмажами и турнирами — сугубо языческая и Церковью не одобрялась изначально, вот только перебороть традиции и привычки принявшей христианство военной аристократии она так и не смогла. В романе это, конечно, на моральную панику не тянет, потому что представлено словами и взглядами отдельного человека в довольно локальной истории, но в реальности церковь с явлением боролась долго и в целом безуспешно. Причём, что забавно, древней традицией тут было как раз украшательство, состязания и всё такое прочее, а навязываемым относительным новшеством — церковный аскетизм. Хотя церковь, разумеется, полагала иначе.
• Дева в беде — Ровена и ещё дольше Ревекка.
• Длинное имя — один из женихов вдовы из песенки Ричарда и Вамбы:

«Я родом из Уэльса!» — второй говорит. —
Об этом есть в песенке старой рассказ, —
Он кровью поклялся, что он родовит.
Вдовы был, конечно, немыслим отказ.
«Я Морган ап Гриффит ап Хью, — я Давид
Ап Тюдор ап Рейс», — свой повёл он рассказ;
Вдова же в ответ: «Меня это страшит:
Как выйти мне замуж за стольких зараз?»

— Да уж, вопросец!

• Кстати, в детстве автор правки был уверен, что вдова просто издевается над кавалером. Едва ли родовитый аристократ сватается к дремучей простолюдинке и едва ли дворянка не в курсе, как образуются дворянские имена. Но если вникнуть в проблему глубже… Жених — валлиец. Все эти имена — это, соответственно, имена лично Моргана, его отца, деда и так далее. Песню поёт король Ричард, значит, сложена она ещё раньше. Уэльс ещё пока — заграница. Так что недоумение вдовы может быть и искренним: она не знает валлийских обычаев и искренне не понимает, что это за странный тип с пятью отчествами и без единой фамилии?
• Впрочем, одно другому не мешает. В те времена Уэльс не только заграница, но еще и место, где живут… ну не совсем дикари, но что-то подобное (с точки зрения жителей Англии), поэтому сватовство могло показаться нелепым, даже если вдова поверила в дворянство жениха.

• Добрый верующий, злой верующий:
  • Добрые — приор Эймер и монах Тук.
  • Злые — Конрад Монт-Фитчет и в меньшей степени Альберт де Мальвуазен.
  • Пограничные случаи — де Бомануар и де Буагильбер.
• Золотые волосы, золотое сердце — несмотря на обычные для того времени религиозные предрассудки, Айвенго в начале романа спасает Исаака, а потом — Ревекку (которая до этого, в свою очередь, вылечила его). Троп относится и к его возлюбленной Ровене.
• Из последних сил — поединок Айвенго и де Буагильбера за жизнь Ревекки. Бонусные очки за то, что Буагильберу пришлось защищать интересы прецептории, и его победа приговорила бы девушку к смерти, а поражение или отказ сражаться — к изгнанию из Ордена. В итоге вмешалась случайность: Буагильбер умер, вероятно, от сердечного приступа, прямо во время боя, не предав Орден и не погубив Ревекку.
• Исландская правдивость — Седрик, переодетый монахом, обещает Фрон де Бефу выполнить его поручение: «Ни один сакс не уйдёт из-под этих стен, если моё влияние будет в силах удержать их здесь». Да уж конечно, он постарается, чтобы ушли только после окончательной победы!
• Костюмное порно — очень много. См. в основной статье.
  • Гурман-порно. «…Свиное мясо, приготовленное различными способами, множество кушаний из домашней птицы, оленины, козлятины, зайцев и рыбы, не говоря уже о больших караваях хлеба, печенье и всевозможных сластях, варенных из ягод и мёда. Мелких сортов дичи было также большое количество» — у Седрика. «Ательстан уничтожил огромный пирог, начинённый самой изысканной заморской дичью и носивший название карум-пай… и принимал за мясо жаворонков и голубей, тогда как на самом деле это были беккафичи [винноягодники] и соловьи» — у принца Джона.
• Крестоносец — хотя сами крестовые походы остались за кадром, но в них участвовали многие персонажи: сам Айвенго, король Ричард, Буагильбер, Альберт де Мальвуазен, Лука де Бомануар. Бывал в Палестине и Фрон де Беф.
• Кто ж его посадит? Он же памятник! — принц Джон. Если некоторые из его сообщников, расчищающих ему путь к трону, погибли или навсегда изгнаны из Англии, то он просто извинился перед вернувшимся Ричардом и получил прощение. В будущем переживёт брата и таки станет королём уже вполне законно.
• Культурный мерзавец — Альберт де Мальвуазен (вообще в средневековом сеттинге любой грамотный злодей попадает под этот троп). Подсвечено Буагильбером: «Мы хоть тем похожи на монахов, что немного учимся, чтобы осветить знаниями нашу доблесть». Сам Бриан оказался единственным из рыцарей в Торкилстоне, кто смог прочесть письмо, в котором Ричард, Робин Гуд и компания требуют отпустить всех захваченных пленников. Так что и Буагильбер также подпадает под этот троп в глазах тех, кто считает его мерзавцем.
• Культура изнасилования — похищение женщины, даже высокородной (пусть и принадлежащей к побеждённому народу саксонцам), тут является обычным делом (а также отличным способом вынудить её выйти замуж). Присутствует также изнасилование победителями женщин побеждённых — Ульрика тому пример. А Седрик, достаточно положительный персонаж, ещё и упрекает Ульрику за то, что не покончила с собой (и даже называет это преступлением, и даже заявляет, что убил бы её, если бы знал об этом раньше).
• Лицемер:

— Лучше быть прикованным к ложу, чем исцелиться, принимая снадобья нечестивых еретиков, и начать ходить. И лучше также вооружённой рукой отнять у еврея его сокровища, нежели принимать от него подарки или работать на него за деньги.
— Ох, — сказал крестьянин, — у меня есть два брата, они служат у раввина, так я передам им слова вашего преподобия, что лучше ограбить еврея, чем служить ему честно и усердно.
— Что за вздор болтает этот негодяй! Гоните его вон! — сказал Бомануар.

— Как опровергнуть этот практический вывод из своего наставления?

• Любовный многоугольник — Буагильбер влюблён в Ревекку, Ревекка безответно любит Айвенго, Айвенго относится к Ревекке с благодарностью, но любит Ровену, Ровена любит Айвенго, а опекун Ровены и отец Айвенго, Седрик, хочет выдать её за Ательстана, который интересуется в основном едой. Для прояснения и упрощения ситуации добавим ещё де Браси, который устроил нападение на отряд Седрика, чтобы заполучить руку, сердце и приданое Ровены. А Фрон де Беф питает пылкую страсть к деньгам Исаака.
  • Любовь-наркотик — де Буагильбер проникся совершенно необъяснимой безумной страстью к Ревекке, которая никак ему не подходит по социальному положению, что привело к печальному финалу.
  • Обречённая любовь — 2 шт. Ни чистая, высокая любовь Ревекки к благородному Айвенго, ни плотская страсть де Буагильбера к этой же Ревекке не имеет шансов не только на счастливое будущее, но и на взаимные чувства.
  • Любовь заставляет вас краснеть — «Нечего краснеть, Ровена: нет ничего зазорного в том, что ты любишь пригожего и учтивого рыцаря [Айвенго] больше, чем деревенского увальня франклина [Ательстана]».
• Микротрещины в канве — в начале романа Буагильбер одет в красный плащ с белым крестом, но это символ госпитальеров; у тамплиеров крест красный.
• Офигенные герои — в какой-то степени диверсия Ульрики: она спасла Седрика и Чёрного Рыцаря от де Браси, который почти обрушил им на головы каменный зубец стены.
• Неадекватное возмездие — поймав браконьера с поличным (у того ещё руки были в крови оленя), Фрон де Беф приказал привязать его к рогам оленя живого, и тот разорвал беднягу в клочья за пять минут.
• Не получила парня — Ревекка: человек, которого она любила, спас ей жизнь, но женился-то в итоге на другой.
• Несовместимое с жизнью гурманство. «Норманны считали обжорство и пьянство отличительными качествами побежденных саксов. Однако принц Джон и его приспешники сами были склонны к излишествам в этом отношении. Принц Джон оттого и умер, что объелся персиками, запивая их молодым пивом». (Только ли автор правки задумывался, что еду Иоанна Безземельного могли отравить?)
• Пастырь нерадивый — да практически все показанные в романе духовные лица заботятся о чём угодно, только не о служении Господу. Монах Тук — «только до тех пор и монах, пока у меня ряса на плечах», а в свободное время — балагур, пьяница и разбойник. Приор Эймер больше всего заботится о мирских удовольствиях, чего стоит только список награбленных у него предметов роскоши. Тамплиеры, за исключением Луки де Бомануара, свои обеты ни во что не ставят. Монахи, которым должно было отойти имущество Ательстана, узнав, что он жив, собирались заживо похоронить его. Эта сцена описана комической, а ведь, если задуматься: не будь Ательстан так силён, и не заржавей железная скоба, к которой его приковали, — не выйти бы ему из подземелья живым.
• По праву сильного — Фрон де Беф наглядно и жёстко показывает всю правоту этого тропа несчастному Исааку.
• Рабский ошейник — ошейники носили рабы Седрика, в частности, Вамба и Гурт. «… Медное кольцо вроде собачьего ошейника, наглухо запаянное на шее, было достаточно широко, чтобы не мешать дыханию, и настолько узко, что снять его было невозможно, только распилив пополам, и надпись: „Гурт, сын Беовульфа, прирожденный раб Седрика Ротервудского“ … серебряный ошейник с надписью: „Вамба, сын Безмозглого, раб Седрика Ротервудского“».
• Родные братья противоположны — Жиль и Эймер де Мольвереры. Жиль — типичный суровый норманнский феодал, отобравший силой, по словам Седрика, владения некоего саксонского тана. Эймер характеризуется всеми героями романа как мягкий и в принципе беззлобный человек. Эймер также упоминает, что его брат вступил в орден госпитальеров-иоаннитов, но является ли им Жиль или другой брат, точно неизвестно. В любом случае этот иоаннит также противоположен Эймеру. Добродушный аббат довольно трусоват и малодушен, а иоанниты трусов в Орден не брали.
• Рыцарский турнир — в романе подробно описан рыцарский турнир в Ашби. Первый день — командная джостра, второй — меле пятьдесят на пятьдесят, вечер второго дня (прибытие в Англию Ричарда Львиное Сердце подкорректировало программу) — состязания лучников. Победители — Уилфред Айвенго в командной джостре (победил всех рыцарей-зачинщиков, причём Бриана де Буагильбера лишь со второго раза). Меле остановлено волевым решением принца Джона, когда партия Айвенго почти одержала победу. В состязании лучников в основном турнире победил лесничий барона де Мальвуазена Губерт, но в дополнительном состязании с Робином Гудом победа осталось за последним.
• Стоять насмерть — отец и братья Ульрики. Они пали. Все до одного.
• Таки да! — Урфрида, впервые увидев Ревекку, спрашивает, взглянув на ее восточный костюм, кто она такая, сарацинка или египтянка, затем поторапливает не сразу ответившую плачущую девушку. Ревекка просит ее не сердиться. «Э, больше и спрашивать нечего. Лисицу узнают по хвосту, а еврейку — по говору».
• Убить животное — Робин Гуд и его команда регулярно это делают, чтобы поесть. И отец Тук угостил Чёрного Рыцаря пирогом с олениной.
• Ужас у холодильника — а уж не отравили ли братья-тамплиеры Буагильбера, чтобы Орден не подставлял?
• Чёрные волосы, чёрное сердце — тот случай, когда разница во внешности является маркером национальной розни: у завоевателей-норманов, выходцев из Франции, тёмные волосы — обычное дело, в противоположность преимущественно светловолосым саксам. Из отрицательных персонажей по крайней мере де Буагильбер и Фрон де Беф показаны черноволосыми и смуглыми. ( пополам с расовым стереотипом тогда как в реальности выходцы с севера Франции и особенно потомки норманнов особой чернотой и смуглостью не отличались а вот среди среди населения Британии предшествовавшем норманнскому завоеванию уже были потомки брюнетов кельто-иберов в глубокой древности заселявших Британские Острова ( гуглим например кто такие современные черные ирландцы )
• Что-то пошло не так — Буагильбер привёз Ревекку в Темплстоу, где все его знают, уважают и готовы закрыть глаза на нарушение обетов. Но тут некстати принесло Бомануара, и к тому же на него наткнулся Исаак с письмом Бриану от весёлого аббата, который просил отпустить Ревекку…
• Шея мёрзнет без ошейника:
  • Седрика и др. взяли в плен. Вамба: «Слыхал я, как люди восхваляли свободу, а вот теперь мне хотелось бы, чтобы какой-нибудь мудрец надоумил меня, что делать с этой свободой!» (См. также в разделе Кино).
  • Он же: «Нет, братец Гурт, не подумай, что я тебе завидую: раб-то сидит себе у теплой печки, а вольный человек сражается».
• Шляпа прикрывает глаза:
  • Когда заглавный герой инкогнито пришёл под родной кров, его никто не узнал. В переводе сказано, что на нём была широкополая шляпа, но автор правки считает: это всё же был надвинутый на глаза капюшон.
  • Гурт также маскируется надвинутой на глаза норманнской шапкой, но его всё-таки узнают.
  • Ательстан, которого сочли мёртвым и одели в саван, «из опасения быть узнанным надвинул колпак савана на лицо».
• Шовинизм. Сперва псы-рыцари захватили в плен и Седрика с дочерью Ровеной, и Исаака с дочерью Ревеккой. Потом Робин Гуд со своими ребятами и Чёрным Рыцарем освободили их всех. Однако с Исаака тут же затребовали выкуп, а с Седрика — нет.
• Эффект Флоренс Найтингейл — аверсия. Ревекка влюбилась в заглавного героя ещё до того, как стала его пользовать, а он так и не ответил её взаимностью.
• Язвительный насмешник — когда замаскированный под монаха Вамба восклицает, что «наконец-то оказался среди добрых христиан», де Браси соглашается с ним: Фрон де Беф ненавидит евреев, а Буагильбер лично прибил триста сарацин — в общем, просто наидобрейшие христиане.

Тропы вокруг книги

• Канонический переводчик — Бекетова.
• Ковбой Бибоп за своим компьютером — аннотация от издательства «Альфа книга» 2014 года: «Герой романа, молодой рыцарь Уилфред Айвенго, копьем и мечом защищает свою честь и права, свою возлюбленную, леди Ровену, руки которой всеми средствами домогается жестокий и суровый крестоносец Бриан де Буагильбер». Э-э, что? Буагильбер домогается Ровены? Не иначе, автор аннотации слишком много смотрел советскую экранизацию. Ну, либо перепутал Ровену с Ревеккой, или же Буагильбера — с Морисом де Браси. «Но только сдаётся мне, что либо ты, либо приор всё спутали: и время этих событий, и самые обстоятельства дела»(с)Вальдемар Фиц-Урс.)
• Не в ладах с богословием — несколько раз евреи называются еретиками: «бог терпит долгие века целый народ упорных еретиков, можно и нам потерпеть одного еврея»; «Чтобы еврей сам платил себе — нечестно…; да и не по-христиански, так как это значит ограбить единоверца, чтобы обогатить еретика»; «лучше быть прикованным к ложу, чем исцелиться, принимая снадобья нечестивых еретиков», хотя они иноверцы.
  • Это в переводе так. В оригинале «ограбить единоверца, чтобы обогатить еретика» выглядит как «it would be plundering a believer to enrich an infidel», а infidel не еретик, а как раз-таки иноверец, «не христианин».
• Не в ладах с историей — у ордена Храма никогда не было великого магистра Луки де Бомануара. На момент событий романа великим магистром был Жильбер Эрайль(а в том случае, если о смерти его предшественника не было известно, им считался бы Робер де Сабле, прямой ставленник Ричарда, кстати. Даже аргумент о том, что Скотт мог перепутать Великого Магистра с командором Англии, тут не работает, так как им в то время был Джеффри Фицстефан). Кроме того, в реальности у Ричарда были очень хорошие отношения с тамплиерами, ни о какой их вражде исторические хроники нам не сообщают. Описание же рыцарей Храма как сборища разнузданных и лицемерных личностей целиком и полностью лежит на совести автора. Впрочем, в первой половине XIX в. сторонников такой точки зрения среди его современников было достаточно.
  • Описание доспехов также не всегда соответствует времени. Панцири и шлемы с забралом появились только в XIV веке.
    • Да проще сказать, где Скотт вообще в ладах с историей, чем наоборот. У него не роман, а сплошная каша анахронизмов и художественного вымысла. Например, никаких особых конфликтов между норманнами и саксонцами к XII веку уже не было, все более-менее ассимилировались; за колдовство на кострах ещё никого не сжигали; Ричард Львиное Сердце, мягко говоря, отличался от изображённого в романе образа (он даже по-английски говорил плохо, его родным языком был французский), Ательстан заявлен как потомок Эдуарда Исповедника, хотя всем известно, что у этого короля не было детей (по слухам, он вообще умер девственником, хотя и был женат), и т. п. Однако Вальтера Скотта не стоит за это упрекать, ведь часть неточностей в его книгах зависит от уровня знаний историков его времени, а часть он сам охотно комментирует, т. к. в его время считалось нормой, если автор допускал в художественных произведениях анахронизмы и прочие неточности. И еще надо учитывать, что он создал сам жанр исторического романа, а также является одним из создателей психологического романа. «На плечах гигантов» и недочеты гигантов хорошо видны.
• Нежданный любимец публики: харизматичный Бриан де Буагильбер — один из самых популярных персонажей романа, несмотря на свой неоднозначный облико морале. Гордую и яркую Ревекку тоже предпочитают ничем особо себя не проявившей Ровене.
  • Драко в кожаных штанах — он же. Тем более, что по тогдашней морали единственный настоящий проступок Бриана — любовь к еврейке. А всё остальное было, так сказать, в рамках тогдашних понятий.
  • Любимый фанский пейринг/Лимский синдром — догадайтесь сами… И вообще, он уполз.
• Неприемлемый возлюбленный — Ровена для заглавного героя. Зачем она нужна, если есть Ревекка?
• Проблема противоположных оценок — автор биографии Вальтера Скотта Хескет Пирсон в 1954 г. писал: «Теперь-то мы понимаем, что тогда все расхваливали „Айвенго“ лишь потому, что роман был в новинку. В „Айвенго“ черпали вдохновение Дюма, Конан Дойл и многие другие, но из-за болезни Скотта собственное его вдохновение здесь как-то полиняло: ткань книги так плотно расшита историей, что действие задыхается в этом роскошном убранстве. Автору не удается вдохнуть жизнь в действующих лиц, и их судьба оставляет нас равнодушными. Батальные сцены поставлены хорошо, но и только: другого про них не скажешь, потому что все они взяты из театральной бутафорской. Время действия отнесено здесь далеко в историю, и это усугубляет монотонность сюжета и неестественность характеров романа, своим мгновенным успехом в Англии обязанным, возможно, отчасти и тому, что обитатели юга страны возрадовались, не обнаружив в нем надоевшего шотландского диалекта. К сожалению, слава Скотта в значительной степени опирается именно на „Айвенго“ — поэтому, видимо, она так потускнела за последнее время».
• Устоявшийся неточный перевод — во времена Пушкина роман называли «Ивангое» или «Иванхое». Причем, принимая во внимание, что герой был саксом из XII века, эти произношения более соответствовали исторической действительности, чем принятое сейчас «Айвенго». Хотя на современном английском название тоже произносится через «ай»: «Айвенхо».

Адаптации

Героизм в адаптации — практически ни в одной адаптации де Буагильбер не выглядит настолько мерзавцем, как в оригинале. Везде стараются его как-нибудь облагородить: в фильме 1952 г., в фильме 1982 г. и особенно в британском мини-сериале 1997 г. Вместо неисправимого эгоиста, каким он был в романе, Буагильбер искренне любит Ревекку и жертвует собой (даёт Айвенго убить себя в поединке), чтобы её спасти.

Театр

• Опера Генриха Маршнера «Храмовник и еврейка» (Der Templer und die Jüdin). Уже из названия понятно, кто тут главные герои. Буагильбер — крутой баритон (редкий пример оперы, где ГГ поёт именно этим голосом), Ревекка — прекрасная сопрано. Либретто более-менее следует сюжету романа.
• Опера Отто Николаи «Храмовник» (Il Templario). Удивительна тем, что в финале по необъяснимым причинам умирают оба — и Буагильбер, и Ревекка!
• Опера Артура Салливана «Айвенго».

Литература

• У. Теккерей, «Ревекка и Ровена». Постмодернистский иронический сиквел, фактически фанфик, в чём автор сам же весело признаётся в предисловии. Теккерей обожает Ревекку и не любит Ровену, выставляя её холодной благочестивой ханжой, с которой Айвенго никак не мог быть счастлив.
  • В пародии «Кодлингсби» (на роман Дизраэли «Конингсби») Айвенго принимает иудаизм, женится на Ревекке и становится раввином в Кордове.

Кино

Самые известные экранизации (все иностранные называются просто Ivanhoe).

• «Айвенго» — реж. Ричард Торп (США, 1952), трижды номинирован на премию «Оскар». Ревекку играет Элизабет Тейлор, леди Ровену — Джоан Фонтейн, и ещё куча звёзд, правда, большая их часть выглядит старше своих персонажей лет на двадцать. Ещё фильм знаменит тем, что в маленькой роли в нём отметился сам Джек Черчилль (майор коммандос, который во Вторую мировую с луком, палашом и волынкой в одиночку повязал 42 немца, у которых был аж миномёт, причём не один).
  • Блестящий неканон. Де Бёфа не сожгла заживо несчастная Ульрика (которой в фильме нет), его заколол Айвенго. Убили Вамбу. Буагильбер на судебном поединке задал Айвенго хорошую трёпку, прежде чем специально поддаться (в каноне храмовник умер после первого же столкновения). Перед смертью признался Ревекке в любви и благословил её. Айвенго тоже окрутел.
  • Подурнеть в адаптации — де Буагильбер из харизматичного сорокалетнего брюнета с горящими чёрными очами превратился в ничем не примечательного бородатого дядьку лет 50+, которого трудно отличить от того же Фрон де Бёфа.
• «Айвенго» — реж. Дуглас Кэмфилд (Великобритания, 1982). Буагильбера играет Сэм Нил, Фрон де Бефа — Гимли Джон Рис-Дэвис, Ревекку — Оливия Хасси (Джульетта в фильме Франко Дзеффирелли). Из всех доступных на русском языке экранизаций эта, пожалуй, снята наиболее близко к тексту: и персонажи все на месте (кроме Ульрики, но для сюжета она не важна), и делают то, что им положено, и внешне более-менее похожи на тех, что в книге. Здесь тоже Буагильбер хорошо отделал Айвенго, фактически победил его, а потом взглянул на Ревекку и подставился под его удар, раскинув руки. Робин Гуд, наблюдая за поединком со стороны, даже недоумённо восклицает: «Зачем?»
  • Интересный факт: этот фильм ежегодно показывают на Новый Год в Швеции, примерно как у нас — «Иронию судьбы».
  • Дружеская ванна — Буагильбер и де Браси вместе сидят в бадье с горячей водой, а потом ещё и окунают в неё же Фрон де Бефа, прямо в доспехах.
• «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» — реж. С. С. Тарасов (СССР, 1983). Больше всего фильм знаменит 4 песнями Высоцкого, оставшимися от 6 из положенных на полку «Стрел Робин Гуда», ранее снятых тем же Тарасовым во многом тем же актерским составом (Высоцкий умер, и цензура расслабилась).
  • Вопиющий неканон — экранизация стала жертвой нещадной брежневской цензуры. Из-за антисемитизма выпилить из классического произведения центрального персонажа? Не вопрос. От Ревекки и Исаака оставили зрителей на турнире, расшифровавших девиз загадочного рыцаря «Дездичадо» — «лишённый наследства». Гурта убрали от слова вообще. Буагильбер отдувается сразу за трёх книжных персонажей — себя, де Браси и Вальдемара Фиц-Урса. Как у второго, объектом воздыханий стала леди Ровена, взявшая на себя часть обязанностей Ревекки. Как третьего, Ричард Львиное Сердце благородно отпускает его на волю с условием, что он покинет Англию навсегда. И хотя в СССР кармических Гудини не любили, Буагильбера в этой адаптации щадят. Седрик здесь страдает вместо Исаака, притом его все-таки успели немного поджарить. Ричард обвиняет Айвенго в предательстве, но Буагильбер снимает с него обвинения, и Ричард с очаровательным Айвенго красиво удаляются в закат, что забавляет, учитывая достоверно известный гомосексуализм РЛС и не очень достоверные сведения о его сожительстве с Айвенго.
  • Дать поднять оружие — зигзаг: заглавный герой позволяет Буагильберу поднять выбитый меч, но когда меч роняет ломает сам Айвенго, храмовник собирается его просто убить. Кстати, они дерутся в арсенале.
  • Добродушный выпивоха — монах Тук. Нёс бочку с вином, да тяжела оказалась, пришлось ополовинить.
  • Карга — именно так выглядит Ульрика, хоть она и не волшебница.
  • Кастинг-агентство «WTF?»:
    • Принц Джон, ессно, принц именно потому, что он младший брат Ричарда (причём весьма младший: Ричарду 37 лет, Джону — 27). Но в фильме возраст Ричарда полностью соответствует (сыгравшему его Ромуалдсу Анцансу было 38), то Джона сыграл 51-летний Альгимантас Масюлис, который в фильме именно на этот возраст и выглядит (хотя портретное сходство с принцем Джоном у него действительно очень сильное)!
    • Фрон де Беф описывается как великан, и его знамя с головой быка очень ему подходит, однако здесь он не особо внушителен.
  • Спецдефекты — посмотрите на кольчугу Буагильбера: несложно понять, что на самом деле это свитер.
  • Шея мёрзнет без ошейника — сбежавший при нападении людей Фон де Бефа шут Вамба идёт по лесу и бубнит себе под нос «Ну вот, свободу я получил. Что теперь с ней делать-то?». Тут-то его и встречает Робин Гуд.
  • Шлем — это не круто — аверсия: и Айвенго, и Буагильбер, и Фрон де Беф, и Мальваузен (да, в фильме Мальваузен, а не Мальвуазен, как в книге) на турнире бьются в закрытых шлемах. И при штурме Торкилстона что Ричард Львиное Сердце, что Фрон де Беф, что Буагильбер сражаются в рыцарских шлемах. Дойлистское обоснование — так легче скрыть, что актёров дублируют каскадёры. Ватсоновское обоснование — всё как в реальной жизни. Голова — самая ценная и важная часть человека, её беречь надо.
    • Забавно, что у фильма есть своя адаптация в виде детской книжки.

Телесериалы

• «Айвенго» — телесериал BBC, реж. Дэвид Малони (Великобритания, 1970).
• «Айвенго» — мини-сериал BBC, реж. Стюарт Орм (Великобритания, США, 1997). Здесь создатели телесериала слишком увлеклись тематикой «мрачного реалистичного средневековья», из-за чего все, даже вроде как дворяне, ходят в унылых шерстяных тряпках, все грязные, немытые и нечёсаные, а если мужчины — то обязательно бородатые. Даже благородный Айвенго немыт, нечёсан и бородат! Но Буагильбер получился весьма колоритный и харизматичный, а также немало облагороженный по сравнению с оригиналом: например, вполне искренне видит в Ревекке человека, а не просто красивую куклу, играет с ней в шахматы, ведёт нормальные разговоры и даже предлагает увезти её из плена у храмовников и отпустить на все четыре стороны, к концу уже даже ничего не требуя взамен.
  • Буагильбер в оригинале, конечно, не так хорош, но и там он видит в Ревекке не просто красивую куклу: «Ты должна согласиться разделить со мною надежды более широкие, чем те, что открываются с высоты царского престола. … Я искал лишь родственную мне душу, с кем бы мог разделить свои мечты, и в тебе я обрёл такую душу». Автор подтверждает, что это не ложь: «Его решительность, никогда не отступавшая ни перед чьей скорбью и не ведавшая жалости, сменилась восхищением перед её твёрдостью». Позднее Буагильбер говорит: «Меня не пугает удар копья или меча, тебе же прыжок с высоты башни или удар кинжала не страшны по сравнению с тем, что каждый из нас считает позором. Заметь, что я говорю о нас обоих. Очень может быть, что мои понятия о чести так же нелепы, как и твои, Ревекка, но зато мы оба сумеем умереть за них».
  • Надмозги — «Великий мастер тамплиеров». Слово «магистр» вера запрещает? А ещё все имена персонажей давно транслитерированы в классическом переводе романа, и не надо извращаться, придумывая всяких там «Эмеров Жоркусов» (Эймер из Жорво) и «Лукасов де Бюмануа» (Лука де Бомануар).
  • Налить воды — сериал состоит из шести эпизодов, которые надо чем-то заполнить.
  • Злодейство в адаптации — насколько с человеческим лицом показан Буагильбер, настолько же отмороженным сделался Лука де Бомануар. Здесь это совершенно сумасшедший фанатик, властолюбивый садист и, похоже, пироманьяк, которого боятся даже сами тамплиеры. И даже после того, как Божий суд оправдал Ревекку, гроссмейстер отказывается с этим смириться и приказывает убить Айвенго. Его останавливает только прибытие Робин Гуда с войском.
  • Садистский выбор — положение Буагильбера здесь ещё хуже, чем в романе: Бомануар открытым текстом заявляет, что либо Буагильбер сражается в судебном поединке от имени Ордена, либо он заставит его зажечь огонь под Ревеккой, а потом отправит на костёр следующим.
  • Убить в адаптации — здесь убили де Браси, Фиц-Урса и Гурта.