Кен Кизи
Короче говоря, этот молодой, красивый, преуспевающий, счастливый в браке отец троих прелестных детишек превратился в одержимого страхом наркомана, находящегося в бегах из-за судебного преследования за три тяжких преступления и Бог знает сколько мелких, да к тому же еще и пытается вылепить новое сатори из старого прибоя — говоря еще короче, он попросту не в своем уме.
Кен Кизи (англ. Ken Elton Kesey, 1935—2001) — американский писатель. Икона хиппи, популяризатор кислоты, тролль, лжец, но не девственник: имел четырех детей, — или пятерых, кто ж их считал-то.
Этапы большого пути[править]
Перри-лейн[править]
В далеком 1958 году молодой, но уже семейный, выпускник факультета журналистики одного из провинциальных американских университетов был признан подающим надежды и получил стипендию имени Вудро Вильсона. В 1959 году он прибыл в Стэнфордский университет на курсы повышения квалификации и поселился не абы где, а в Перри-лейн — в рассаднике бомонда и интеллектуального снобизма, «тут жили два нобелевских лауреата, все знали об этом, но никто не помнил их фамилий».
Кизи вполне вписался в тусовку, но тусовка тусовкой, а семью кормить тоже надо. И тут один чудесный человек не только познакомил с учением старика Фрейда, но и дал наводку на клёвую подработку, мол, в ближайшем госпитале, где лечат тронутых умом ветеранов прошлых войн, не только дадут новых волшебных веществ, но и денег в придачу (70$ за сеанс, тогдашних). Это был шанс, во всех смыслах. И уже тогда у Кизи обнаружилась склонность к троллингу. Например, он сумел отсчитать ровно одну минуту, находясь в глубоком кислотном «многочасовом» трипе, люди в белых одеждах были в ахуе, а всего-то он догадался незаметно посчитать свой пульс. Нельзя утверждать, что Кен брал работу на дом, но по тусовке стали расползаться не только слухи об ЛСД, но и сама кислота. А Кизи стал пользоваться каким-то особым уважением.
В отличие от большинства упоротых, Кизи не забыл, зачем, собственно, он здесь, и взялся за книгу, которая должна была описывать ВНЕЗАПНО окружающую тусовку и называлась «Зоопарк», что, очевидно, символизировало. Но бурная общественная и счастливая семейная жизни как-то не способствовали работе начинающего литератора. И опять выручил тот же самый чудесный человек, предложивший очередную халтуру в том же самом госпитале для ебанутых на всю голову ветеранов — ночным санитаром в дурке. Работа грязная, но не пыльная, есть масса свободного времени, если у кого-то нет обострения. На новом месте работы Кизи обнаружил такой зоопарк типажей, что «Зоопарк» не стоял рядом. Расширяя сознание и повышая работоспособность уже известными веществами, он в стахановские сроки пишет свою первую книгу, cдает ее в печать в 1961 году и уезжает в родные ебеня бухать с лесорубами и собирать материал для нового романа.
После выхода в свет «One Flew Over the Cuckoo's Nest» в 1962 Кизи возвращается в Перри-лейн мировой знаменитостью. Но пиздец подкрался незаметно: кто-то скупил земли под коттеджным поселком, и уже утробно урчали бульдозеры, чтобы снести этот рассадник к чертовой матери. Журналюги прилетели на жареное с готовыми текстами про ностальгию и все такое — осталось только собрать сопли с непосредственных участников события. А тут такой облом. Вместо ностальгирующих интеллектуалов акулы пера обнаружили толпу хихикающего народа, который отвлекался от беспричинного смеха только чтобы скандировать Острая оленина! Причин неадеквата было две: первая — перчиком к оленине была… да-да, кислота; вторая — Кизи уже купил на гонорары домик в деревне, приближенная тусовка, получившая название «Веселые проказники», переезжала туда, а коттеджи всем были похуй.
Большое автобусное путешествие[править]
После переезда на фазенду употребление веществ продолжилось. Близость леса из секвой и удаленность от соседей наложили свой отпечаток: на полянке у дома повесили динамики и употребляли уже под музыку. Кизи опять оказался молодцом и все правильно сделал: расширенные состояния сознания использовал не только ради удовольствия, но и чтобы работать. В 1964 году таки закончил эпичный труд про лесорубов, сдал в печать и решил развеяться. Был куплен школьный автобус, который оборудовали аудиоаппаратурой как для записи, так и для воспроизведения, раскрасили его в психоделические цвета и тесной компанией в 12-14 человек поехали из Калифорнии в Нью-Йорк и обратно. Это путешествие вошло в анналы истории движения хиппи как «Большое автобусное путешествие». Однако в тот момент на движение оно повлияло мало: троллингу подвергались в основном продавцы на автозаправках и случайные копы, желающие проверить стояночный тормоз автобуса (всё-таки забавное было время, сейчас не понять: коп останавливает автобус, раскрашенный всеми цветами радуги и еще 15-ю неизвестными цветами, из которого вываливает более десятка упоротых человек, и… пытается проверить стояночный тормоз этой развалюхи, которого нет). Публичные мероприятия ограничивались городскими парадами и ярмарками, где компания участвовала на таких же правах, как «Антилопа-Гну» в автопробеге. Будучи в Нью-Йорке, «Веселые проказники» не могли не навестить брата по разуму — Тимоти Лири и его коммуну. Увидев, кто к нему приехал, Лири заглотил дозу кислоты, объявил, что ушел (в трехдневную медитацию), и к гостям не вышел. Еще одним результатом путешествия оказалось то, что пара пассажиров таки доехала Дальшэ — до комфортабельных закрытых клиник. Одна тян — еще с маршрута, другой — чуть позже.
Надо сказать, что под вещества подводилась идеологическая база. Более всех в этом преуспел со своими знаниями в области психологии и восточных религий доктор Тимоти Лири, смотревший на Кизи, как на санитара, коим тот и являлся. Кизи смотрел на Лири, как на унылого зануду, у него все было проще и доходчивее: «у каждого свой полет» и точка. Отправляясь в автобусное путешествие, Кизи двинул еще пару тезисов: «Ты или в автобусе, или вне его», «Все, что происходит в автобусе, делается открыто и напрягов не вызывает». Мысли понятные, но приводили иногда к интересным следствиям. Например, когда Кизи трахнул девушку своего друга, это напрягов не вызывало. А что? Все было сделано в автобусе, открыто, какие напряги, все по правилам.
Подстава[править]
После возвращения Кизи и проказники развили бурную деятельность. Активно участвовали во всевозможных перфомансах, семинарах с употреблением веществ, антивоенных митингах, где Кизи троллил не только ястребов, но и пацифистов. Апофеозом деятельности стали кислотные тесты — сборища, где всем и каждому, абсолютно бесплатно, раздавалось щастье. Это было уже слишком, хмурые ребята в лакированных туфлях взяли Кизи в оборот и пришили дело, да не одно. Кизи, не будь дураком, инсценировал самоубийство и сделал ноги в Мексику, но там заскучал, и через восемь месяцев сунулся было в Штаты, где был схвачен и отхуячен. Срок герою светил отнюдь не иллюзорный, но мир не без добрых людей, а Кизи был не без друзей. Друзья заложили дома и внесли залог. Но было еще одно условие освобождения: идеолог и популяризатор кислоты должен был публично с трибуны двинуть речь на тему «Кислота — это плохо, очень плохо, п-нятненько?». Кизи попал в сквиз: либо он выполняет требования — и тогда уважение психонавтов к нему падает ниже плинтуса, либо подставляет друзей, которых выбрасывают на мороз, и таки садится мотать срок. Кизи выбрал первое, тем более некоторое время он уже толкал мысль, что кислота всего лишь открывает двери и зацикливаться на приеме токсикантов — это стоять на пороге и хлопать дверью. Хитрый план ФБР сработал: лидером психонавтов остался Тимоти Лири, который свой срок отмотал сполна, а потом скрывался по всяким нехорошим местам типа Афганистана; Кизи же отошел на второй план, а тусовка веселых проказников развалилась.
«Электропрохладительный кислотный тест»[править]
Желающим проникнуться дальшэ атмосферой буйного периода в жизни Кена Кизи рекомендуется к прочтению документальное исследование Тома Вулфа «Электропрохладительный кислотный тест» (The Electric Kool-Aid Acid Test). В наличии имеются: Кен Кизи собственной персоной; школьный автобус с пунктом назначения «Дальшэ» («Furthur»); светящиеся краски; горящее пианино; оранжевые негры; Совершенно Голая сумасшедшая баба; групповой секс под наркотиками; Ангелы Ада на чорных мотоциклах, ЛСД, псилоцибин, мескалин, пейотль, ИТ-290 — суперамфетамин, дитран-бредятина, семена пурпурного вьюнка и другие интересные вещи и хорошие люди.
Счастливый фермер[править]
Неизвестно, каким процiдуркам подвергался Кизи в тюрьме, но после освобождения система ценностей поменялась кардинально. Остаток шестидесятых и последующие годы Кизи жил на ферме, доставшейся от отца, где посвятил себя тихому семейному счастью. Занятия литературой не забросил, но из-под пера выходили все менее масштабные формы: сборники рассказов, сценарии, пьесы. Следующая большая вещь, «Sailor Song», вышла спустя почти тридцать лет после «Sometimes a Great Notion». Критика решила, что креатив говно, а Кизи уже не торт.
В середине 90-х Кизи съездил попрощаться с умирающим от рака Тимоти Лири, и даже был откопан на свалке автобус Дальшэ, но это уже было не весёлыми временами, а всего лишь ностальгией о них.
10 ноября 2001 года после многих и продолжительных болезней Кен Элтон Кизи скончался.
Вклад[править]
One Flew Over the Cuckoo's Nest[править]
Первое изданное, наиболее известное, заглавное произведение автора. Мы говорим «Над гнездом кукушки» — подразумеваем «Кизи». Мы говорим «Кизи» — подразумеваем «Над гнездом кукушки». Фабула данного опуса вкратце такова: даже в дурке можно устроить бедлам.
Книга повествует о том, что происходит в сумасшедшем доме, если появляется настоящий буйный вожак. Коллекция поциэнтов представлена овощами и гигантами мысли, которые в состоянии передвигаться и как-то обслуживать себя. Среди них выделяется, особенно ростом, Вождь Швабра. Он за всё время ни разу не открыл рот и один раз поднял руку, однако неплохо владеет языком бледнолицых — прямо скажем, хорошо владеет, на уровне выпускника университета, ибо книга написана от его имени. Главный герой настолько асоциален, что из благостных идиотов умудряется воспитать борцов с системой, учит психов играть в баскетбол и покер, заказывает проституток, бухает и всячески нарушает распорядок дня. Особо доставляет сцена «дурдом на экскурсии». Обслуживающий персонал представлен медсестрой, которая носит белый халат с таким достоинством, как будто это эсэсовский мундир. Понятно, что безобразия ГГ не могут остаться без реакции со стороны кровавой одменестрации, и его лечат электричеством и химией. Помогало мало: ГГ таки довыебывался и попал на лоботомию. От растительного существования его спасает Вождь Швабра с помощью подушки. Такие дела.
Известна экранизация, где звездит относительно свежий Джек Николсон. В этой стране знакомство с творчеством Кизи началось с этого фильма, вышедшего на советские широкие экраны в 1988 году. Что подвигло старперов из агитпропа его купить — неизвестно, возможно, статьи в «Огоньке» про советскую карательную психиатрию. Поклонники Джека Николсона, сыгравшего Макмёрфи в оскароносном фильме, регулярно забывают упомянуть некоторые детали. Его персонаж, в соответствии с книгой, косил по психиатрии от наказания за секс с несовершеннолетней. Обаятельный педофил скучал в больничке. Он не только систематически нарушал режим, но и решил обобрать состоятельных поциэнтов. Для чего устроил из отделения настоящий портал тьмы с алкогольными напитками, азартными играми и продажными женщинами.
Sometimes a Great Notion[править]
Такое впечатление, что кислота, употребленная Кизи, мистическим способом влияет на переводчиков: каждый считает своим долгом перевести название каким-то особым образом. Варианты для этого произведения: «Порою нестерпимо хочется», «Порою блажь великая», «Времена счастливых озарений». Несмотря на разницу в названиях, содержание примерно одинаковое: это суровая сага о жизни суровых американских лесорубов, которые освобождают суровые ландшафты штата Орегон от суровых канадских елей. На самом деле лес рубят только два брата и их друзья, остальные же под видом забастовки бухают и бьют морды друг другу и работящим героям. Старший — суров настолько, что остальные работники бензопилы и топора на его фоне выглядят толпой школьников. Младший — выпускник колледжа, возвращается с Восточного побережья в отчий дом. «Отчий дом» — это отдельная песня, дедушка-долбоёб построил его в реке, и теперь каждый раз во время дождя дом надо укреплять. ИЧСХ, чем хуевее погода, тем больше надо въябывать, чтобы халупу не унесло к ебеням в Тихий океан, это символизирует и добавляет общей суровости. Кроме дома имеется фапабельная жена старшего брата, из-за которой чуть было не происходит братоубийство, и не менее фапабельная мать младшего брата, которая старшему брату матерью не являлась, что и позволяло ему вдувать этой неформалке на глазах у братишки — глубинные корни братоубийственного конфликта кроются именно здесь. Тема настоящей мужской дружбы также раскрыта: один из друзей погибает под бревном, другой становится крысой и присоединяется к толпе бездельников. Несмотря на все эти заморочки, братовья таки навалили деревьев, связали из них плот и уплыли в закатное солнце толкнуть товар. Учитывая, что забастовка подняла цены на лес до небес, все становится не просто хорошо, а заебись-заебись. Happy end. P.S. Младшенький стал таким же суровым, как и старший.
Стоит добавить, что и здесь имеет место экранизация, причем с именитыми Полом Ньюманом и Генри Фондой. Смотреть обязательно, если не ради хорошей, хоть и урезанной истории, то ради запаха свежих опилок, речной тины и вольного духа Америки самого-самого начала 70-х.
Sailor's Song[править]
Про суровых жителей Аляски, столкновение искусства и жизни, погони на вагонетках и финальный апокалипсис. На 3/4 годнота, на последних главах видно, что автор задолбался и просто взял и всех убил.
