Иван Ефремов

Иван Антонович Ефремов (9 (22) апреля 1908, Вырица, Санкт-Петербургская губерния — 5 октября 1972 года, Москва) — винрарный советский писатель-фантаст, учёный-палеонтолог (и создатель тафономии — раздела палеонтологии, изучающего закономерности, связанные с захоронениями), автор ряда популярных и по сей день научно-фантастических (и не только) трудов.

Чем знаменит

За пределами тусовки палеонтологов — в первую очередь книгами, большая часть которых представляют образец хорошей, годной научной фантастики, с определенным количеством матана и собственной социальной утопией.
Нынешнему читателю будет скорее знаком мир Полудня Стругацких — так вот, ноги растут именно из «Туманности Андромеды» с сиквелами.
Как и АБС, сабж видел утопию будущего коммунистической — и, как и АБС, коммунистической в чистом виде, без марксизма-ленинизма с патчами и аддонами. Более того, наступлению всеобщего благоденствия у Ивана Антоновича предшествует не одна Третья Мировая, а целая Эпоха Мировых Войн (ЭМВ, так и называется), а в числе государств прошлого упоминаются «псевдосоциалистические». При этом «Туманность Андромеды» в Совке издавалась.

Биография

//Требуются еще факты и лулзы

Родился в семье вырицкого лесопромышленника в 1908 году. При этом везде писал, что в 1907, так как в юности приписал себе лишний год в паспорт.
В 1914 его семья переехала в Бердянск, где хорошая жизнь внезапно закончилась — в 1917 грянула революция. В 1919 семья перебралась в Херсон, его мать вышла замуж за красного офицеракомандира, и уехала с ним, оставив детей тетке. Тетка вскоре умерла от тифа.
В итоге 12-летний пвцан прибился к красноармейской автороте, и доехал с ней до Перекопа, где и застрял до конца войны. В 1921 демобилизовался и уехал в Петроград, намереваясь учиться. Закончил школу за 2.5 года, совмещая работу с учебой. Познакомился с зоологом и палеонтологом Н. Н. Сушкиным, который, чтобы юного Ваню не отвлекали от учебы проза быта и мирские соблазны, поставил для него стол прямо в своем кабинете. В 1924 штурманом на каботажном судне ушел на Дальний Восток.
Оттуда в 1924 году он вернулся уже в Ленинград, зараженный страстью к палеонтологии. Поступил в университет на биофак, одновременно работая препаратором в Геологическом музее (по протекции Сушкина). И понеслась.
К окончанию института в 1935 Ефремов успел объездить с экспедициями чуть ли не весь континент. В том же году стал кандидатом, и вместе с Палеонтологическим институтом переехал в Москву. В марте 1941 получил доктора, с началом ВОВ был эвакуирован в Алма-Ату, оттуда — во Фрунзе, откуда из-за лихорадки чуть не отъехал еще дальше — повезло. Но болезнь сердца у него таки осталась.
Как раз тогда Ефремов открыл новую область палеонтологии — тафономию, изучающую сохранение скелетов ископаемых животных в слоях осадочных пород. Базисный труд о написал еще в 1943, но как раз тогда всех в Советском Союзе страшно интересовала палеонтология, так что пришлось ждать с изданием до 1950 годе. Вин же в мире признали только в 1970е (но сам Ефремов свой раздел науки применял, а за тафономию получил Сталинскую премию 2 степени — тоже не хрен собачий).
Писать фантастику начал в 1942, когда болезнь надолго свалила его с ног. Научной литературы под рукой не было, больной и голодный организм для серьезной работы не годился. От скуки палеонтолог начал баловаться написанием приклюнченческих рассказов в духе Хаггарда и Лондона. Так что от голода, болезни и эвакуации тоже бывает польза. За осень-зиму 1942-43 года Ефремов написал семь рассказов — «Встреча над Тускаророй», «Эллинский секрет», «Сумасшедший танк», «Аллер-горхой-хорхой» (более известный под названием Олгой-хорхой), «Катти Сарк», «Озеро горных духов», «Путями старых горняков». Отсюда название сборника — «Семь румбов». Правда, опубликованы были только пять рассказов. «Эллинский секрет» (о генной памяти) редакторы сочли совсем ненаучной фантастикой, а «Сумасшедший танк» зарубил сам Ефремов. Вместо него был написан новый рассказ — «Голец Подлунный».

В 1944 палеонтологов реэвакуировали. Надорвавшись на погрузочно-разгрузочных работах, Ефремов опять лежал больной и попросил одного из учеников отнести рукопись в издательство «Молодая Гвардия». Через два месяца к больному явился заключать договор редактор издательства. И все заверте… Еще до выхода сборника рассказы были опубликованы в журналах «Красноармеец» и «Краснофлотец», и, самое главное, — «Новый мир» (для школоты — это примерно как попасть в прайм-тайм Первого канала) и «Техника — молодежи» (а это гарантирует внимание ЦА). В том же 44 году «Воениздат» выпустил в дополнение к молодогвардейскому еще один сборник. Короче, состоялось рождение нового писателя. На волне популярности выходит еще ряд рассказов — «Алмазная труба», «Обсерватория Нур-и-Дешт», «Белый рог», «Голец Подлунный», «Последний марсель», «Атолл Факаофо», «Бухта радужных струй», «Тень минувшего».

Причины успеха тащем-та очевидны. Широкие читательские круги устали от бесконечных потуг переплюнуть Толстоевского. Хотелось чего-то майнридовского или жюльверновского, с приключениями и путешествиями. И до поры до времени Ефремов продолжал поставлять любителям приключалова годную пасту — в 1949 вышла повесть «На краю Ойкумены», в 1953 — «Путешествие Баурджеда». От рассказов переходит к повестям «На краю Ойкумены», «Путешествие Баурджеда», «Звездные корабли», «Сердце Змеи». Но настоящий прорыв свершился в Монголии, в конце 40-х (о самой экспедиции написано в документальной повести «Дорога ветров»). Именно там Иван Антонович придумал вселенную Великого Кольца. На написание романа ушло много времени, и только в 1957 была выпущена «Туманность Андромеды».

Роман взорвал советскую фантастическую литературу не хуже этих ваших «Властелинов колец». Обычно в этом месте следуют ритуальные плевки в адрес ФБП. Но «ближний прицел» сам по себе не был плохой фантастикой. Просто он вошел в полосу предсмертного «кризиса жанра». Все дороги здесь были исхожены и вытоптаны, читатель (и писатель) просто устал сотый раз читать об одном и том же. Ефремов же порвал шаблоны в клочья — тысячелетнее будущее, межгалактические полеты, сиськи и абсолютно непохожий на советскую действительность коммунизм. Рамки были раздвинуты одним махом, и на такую ширину, до которой мало кто из последующих писателей мог дойти.

Для самого же Ефремова «Туманность» означала превращение из беллетриста-приключенца в мыслителя-пророка.

После смерти писателя произошли таинственные события, которым нет объяснения до сих пор. На его квартире был произведён обыск под предлогом того, что он при жизни придумал себе биографию и выдавал себя не за того, кем являлся - в частности в сети выдвигается идея, что его подозревали в том, что во время экспедиции в Монголии произошла подмена, и в СССР под именем Ефремов вернулся не тот человек, который выезжал в Монголию. Дело, однако, было закрыто через несколько месяцев.

Книги

Как можно заметить, Иван Антонович был весьма занятым человеком, и времени на художественные произведения у него было не то чтобы очень много. Поэтому самое интересное ограничивается, фактически, четыремя романами. Не АБС.

Час Быка

Сиквел «Туманности Андромеды». Имеет ряд отличий:

• События развиваются не на благополучной Земле, а в прямо противоположной среде.
• Философии и социологии чуть меньше, экшена — значительно больше.
• Экшен порождает драму, до которой первой части далеко в том числе фраги среди землян, и даже фраги, взятые землянином.
• По тем же причинам неподготовленным читателем воспринимается легче, чем первая книга.

Читателям, желающим познакомиться с творчеством Ефремова, но не искушенным философскими измышлениями и утопией, можно порекомендовать начать именно с этого романа, а уж потом браться за «Туманность Андромеды».

• Ну и главное — если «Туманность Андромеды» — утопия, то «Час Быка» — злющая, и очень откровенная сатира. По щщам получили и ЦК КПСС, и чиновники, и даже маститые ученые. Издавать роман цензура очень не хотела. Спасало разве то, что формально (по сюжету) страна происхождения падшего общества колонистов, вероятно, Китай.

Таис Афинская

статью потом допилю

Лезвие бритвы

Статья имеется.

Расссказы

статью потом допилю

См. также

Фантастика
Стругацкие — идейные продолжатели, на свой лад
Коммунизм