Меня боялся сам Флинт

На протяжении всего произведения автор тщательно выписывает ярко выраженное качество какого-то персонажа. И вот наступает момент, который автор хочет выделить как совершенно неординарный. Как это сделать? Очень просто: показать, что в этом моменте качество персонажа не работает так, как обычно. Абсолютно невозмутимый до этого флегматик срывается в истерику. Неустрашимый храбрец пугается, либо, наоборот, завзятый трус не боится. Эффект будет тем сильнее, чем достовернее до этого автор расписал качество персонажа.

Частные случаи тропа — Эффект Ворфа и Остерегайтесь тихих. Недалекий родственник — Уволен из гестапо за жестокость. Частенько сочетается с тропом ООС — это серьёзно.

Примеры

Фольклор

• Богатырь Святогор похвалялся весь мир перевернуть, если найдет «тяги». Вот и нашел себе на беду сумочку переметную, которую, как ни тянул, поднять не смог, только себя по колени в землю загнал. Сила силой, а третий закон Ньютона никуда не девается.
  • «Меня боялся сам Флинт» в данном случае выступает Микула Селянинович, который указанную суму легко поднимает. В сумке «вся тяжесть земли», а земля подчиняется крестьянину, а не богатырю. Рекомендуется к прочтению «Богатыристика Кости Жихарева» Михаила Успенского, в которой в популярной форме разбирается «кто есть кто», «почему» и «кто за кем» в богатырском эпосе.
• Анекдот про засевшего в окопе старого опытного ветерана СС и двух необстрелянных новичков, которые на каждую атаку советских бойцов с криками «Вперед!», «За Родину!», «За Сталина» предлагают отступать, но ветеран сдерживает натиск пулеметным огнем. Но когда советский командир вместо торжественных криков переходит на гневный мат, тут ветеран уже сам командует бежать, да побыстрее.
  • Цензурный вариант: фрицы ретируются, услышав русский вопль «За тёщу!», а ветеран на прощание комментирует: «Со сфоя тьоща руссише зольдатен пусть фоюют сами!»
• Поговорки: «В тихом омуте черти водятся», «И на старуху бывает проруха», «Раз в год и палка стреляет» и т. д.

Идёт по лесу Илья Муромец со страшного бодунища. Думает: «Как это я в лес попал?!» Смотрит вокруг — полный бардак в лесу: деревья с корнем вырваны, Змей Горыныч в канаве лежит и головы у него узлом завязаны, Кощей Бессмертный за ноги привязан к верхушке берёзы… Идёт дальше, видит — избушка на курьих ножках в землю вкопана ногами этими вверх… Выкопал он её, извлёк оттуда Бабу-Ягу, снял у неё с головы ступу и спрашивает:
— Бабушка, что это тут приключилось?
— Ой, Илюшенька, какой ты добрый, когда трезвый…

— Баяны всея Руси

Литература

• Р. Л. Стивенсон, «Остров сокровищ» — тропнеймер. «Одни боялись Пью, другие — Флинта. А меня боялся сам Флинт», — заявил Джон Сильвер. Но до поры до времени казался милым трактирщиком и коком. Флинта можно понять: Джон Сильвер был первый помощник капитана и имел право отменять его приказы (по пиратским понятиям, капитан имеет полную власть только во время боя) и до конца жизни сохранял изумительную способность забалтывать любого оппонента.
• Жюль Верн, «Двадцать тысяч льё под водой» — спокойствие изменило слуге главного героя Конселю только два раза:
  • Когда его ударил током электрический скат. «Профессор! Профессор! Помогите!». Сгоряча он сделал, кажется, единственное нелогичное свое действие за всю книгу, а именно пообещал отомстить скату, съев его. Так он и сделал, но только в порядке наказания, потому что мясо было твердо, как подошва. «Бедняга пострадал от самого опасного вида скатов — „куманы“.»
  • Когда папуас разбил камнем уникальную ракушку прямо у него в руках, Консель выстрелил из электрического ружья явно на поражение. Если бы профессор не толкнул Конселя под руку, электрическая пуля убила бы дикаря при любом попадании, а так он только разбил браслет на запястье.
• Григорий Адамов, «Тайна двух океанов»: «Старший лейтенант Богров, всегда сдержанный, подтянутый, после взрыва сразу потерял все эти настойчиво культивировавшиеся им навыки. Скинув белоснежный китель, засучив рукава рубахи, с повязкой на чем-то порезанной во время аварии шее, весело посвистывая, балагуря и подтрунивая, он работал у машин и аппаратов то с одной, то с другой бригадой». Здесь с прикрученным фитильком — про сдержанность и подтянутость Богрова раньше по тексту нигде не говорилось (один раз только было упомянуто, что его белый китель сидел на нем как влитой), да и ситуация действительно авральная и не располагает к излишнему педантизму.
• «Сказка о Тройке»: «Там я получил обратно свой естественный облик, способность двигаться и способность говорить. И я говорил. Когда я выдохся, Корнеев сказал: — Ну и грубиян ты, Сашка. А я-то думал, ты у нас тихий, воспитанный». Если вспомнить, сколько раз до и после упоминалось, что Корнеев груб, можно примерно представить, какими словами Привалов выразил свое отношение к ситуации.
• Перумов, «Алмазный меч, деревянный меч». Бродячий цирк беспокоится, как бы не попасть под Смертный Ливень. Вся труппа нервничает, а Сеамни поражается: «Боги! Кицум пьет с утра чай!». Впрочем, в отличие от нее, читатель поражен куда меньше: это еще только первая глава, про склонность Кицума к выпивке до этого упомянуто ровно в одном абзаце, поэтому такого трепетного отношения к трезвости Кицума еще не успело появиться.
• Гарри Поттер, применяющий Круциатус в седьмой книге. До этого имели место две неудачные попытки (к Беллатрисе и Снейпу), хотя в целом Гарри более-менее удавалось сохранять рыцарственное отношение к врагам. Но Амикус на его кнопку берсерка (и даже не одну) буквально прыгнул с разбега, а ситуация уже стремительно катилась от напряжённой к катастрофической, и Поттера немного сорвало с резьбы. Впрочем, до Авада Кедавры он так и не дошёл, и даже Волдеморта победил по прежнему отражением его собственного проклятия.
• «Досье Дрездена» — на протяжении шести книг Гарри Дрезден и Стражи Совета испытывали крайнюю взаимную неприязнь, так что предложение вступить в их ряды он поначалу воспринял как дурную шутку. Но под давлением обстоятельств… Когда в «Барабанах зомби» Дрездена спросили, насколько ситуация близка к катастрофе, ему хватило одной фразы: «Им пришлось завербовать меня».
• «Сказки тёмного леса»: лагерь труда и отдыха "Каравелла". «Обычаи там царят дикие, так что в этой книге мы не будем касаться всего этого г...на» — пишет автор. Если уж Грибные Эльфы считают, что обычаи в лагере были дикие, это в дистилированном виде троп Уволен из гестапо за жестокость.

Кино

• «Красная жара» — когда Ридзик не даёт Ивану Данко пойти на таран и преступник уходит, озверевший милиционер впервые за весь фильм теряет над собой контроль и яростно орёт «Дурак, дурак, дурак!». До этого момента Иван ни на минуту не терял хладнокровия.

Телесериалы

• «Андромеда» — эпизод «Иллюзия величия» (The Illusion of Majesty). При визите крейсера в систему-свалку Пролон бесстрашный и даже где-то в чём-то отмороженный Тир Анасази просто отказывается покидать каюту. Мотивирует сей внезапный припадок неконтактности тем, что «они слишком упоротые даже для меня».
• «Папины дочки» 2 сезон 24 серия — готка Даша, чтобы произвести впечатление на парня, один раз оделась нормально. Парень впоследствии оказался готом, а вот школа была в шоке…
• Доктор Кто — собственно сам Доктор для далеков и очень большого количества других воинственных рас. Они готовы развернуть наступление только потому что заметили его, или сбежать увидев синюю телефонную будку, а вот сам Доктор очень мало известен, и в отличии от своих противников у многих рас даже легенд о нём не сохранилось.
  • Это не касается 11 Доктора, которых как раз любил показуху и запугивание прошлыми заслугами. По меркам остальных Докторов, он просто хтоническое чудовице. А разгадка проста: регенераций нет и жизнь последняя (не спойлер: нет), надо идти в разнос и не тратить её на мелюзгу. К концу жизни почистил архивы и старался не особо светиться.

Манга и аниме

• «Hetalia: Axis Powers» — обманчиво добродушный Иван Брагинский и сам способен порядком навести ужаса на других, но от миловидной Натальи Арловской поджилки трясутся даже у него.
• Katekyo Hitman Reborn! — педаль в пол, ибо в две стороны. Тсуна, всю дорогу бегущий от битв и сражающийся только из смертельной необходимости, в финальной арке манги сам лично и полностью добровольно полез в бой. И это когда Реборн, всю дорогу на битвы его пинающий, сам же лично сказал не лезть.
• Slayers — при одном упоминании своей сестры Лина Инверс впадает в панику, хотя одним своим именем нагоняет ужас на драконов.
• Murenase! Seton Gakusen — девушка-ленивец Миюби обычно едва передвигается, говорит тихим и слабым голосом, и может «умереть» от малейшего напряжения. Однако, когда Ранка в финале аниме уже готова сдаться и проиграть бой, то Миюби резко вскакивает с трибун и кричит во всё горло «Ранка, давай!» (что характерно, не умерла, но у неё над головой появился символический нимб). Этот поступок произвёл такой фурор, что Ранку с топотом и криками начала поддерживать вся академия.

Реальная жизнь

• На Баше была история про школьницу, которая старательно воплощала готический образ — темная одежда, бледное лицо, длинные черные волосы. И однажды явилась в класс в розовом платьице с двумя огромными белыми бантами. И пояснила обалдевшим одноклассникам: «Сегодня Хэллоуин же!». Прямо как в «Папиных дочках»!