Пещерный человек
Ты до сих пор разделываешь овощи и фрукты ножом? Ты неандерталец! Купи слайсер!
Пещерный человек (древний, первобытный человек, троглодит, питекантроп, неандерталец) — мем, широко употребляемый в процессе полемики в качестве исчерпывающей характеристики интеллектуальных и моральных качеств оппонента. Из пещерных людей состояло Пещерное человечество.
Фактически термин обозначает никогда не существовавшую, но активно форсимую современной «наукой» и в особенности, — «теорией эволюции», — ископаемую, вымершую разновидность быдла, оставившую после себя на планете окаменевшие фрагменты собственных скелетов, груды мусора (обглоданных костей, выбитых зубов, сломанных наконечников) и многочисленных потомков. И если в качестве мема пещерный человек довольно уныл, то сам по себе он исправно служит темой яростных срачей.
И тем не менее, в связи с распространённостью образа в современной культуре имеет смысл понимать, что он значит. По этой причине в статье приведено немало того, что стало частью современной научной мифологии — и иногда может сложиться впечатление, что пещерный человек якобы существовал. Помните, что это фантазии, образ. Бдите.
Срачи[править]
Связанные с сабжем срачи могут возникать в самых разнообразных сообществах. Неровно дышат к первобытному человеку креационисты (это понятно), иногда веганы, атсралопитеки, неизменно моралофаги, настоящие мужыки, в том числе выживальщики, и всякие историкоёбы. Практически любая из форм ФГМ может толкнуть человека к поискам логической опоры в глубоком прошлом.
Таким образом, в зависимости от настроя присутствующей публики, поводом для говнометания может послужить упоминание первобытного человека в самом неожиданном контексте.
Сабж и озабоченные его местом в картине мироздания[править]
Креационисты vs эволюционисты[править]
Поскольку с точки зрения креационистов теория эволюции — говно, а Дарвин — мудак, то первобытный человек не существовал! Вообще. Все палеонтологические находки являются мистификацией. Утверждение, как правило, выдвигается младоземельными креационистами. Вброс традиционно сопровождается реальными примерами фальсификаций, запиленных против веры учёными-эволюционистами.
Отрицается, впрочем, лишь существование наиболее древних разновидностей первобытного человека — питекантропов, или Homo erectus. Реальность неандертальцев (палеоантропов) как представителей подвида современного человека некоторыми признаётся, австралопитеков же креационисты с торжеством объявляют обычными обезьянами. Сообщение, что и с тем, и с другим наука вполне себе согласна, вызывает разрыв шаблона. Неандертальцы, с лица походившие на боксёра Валуева (правда уже превосходившие последнего интеллектом), действительно ранее были отнесены к одному биологическому виду с современным человеком, хотя сейчас считаются отдельным биологическим видом, и тут не так всё просто: чтобы между близкородственными видами пропала возможность скрещиваться, должно пройти минимум 3 миллиона лет, так что в современных людях неафриканского происхождения где-то около 4 % генов неандертальцев
И таки да, австралопитеки были хоть и прямоходящими, но в других отношениях вполне эталонными обезьянами, что видно и по их названию («южная обезьяна»). Мозг они имели поначалу даже меньший, чем у шимпанзе сейчас, и к сабжу — первобытному человеку — имели отношение чуть большее, нежели никакого.
Между человеком и обезьяной не найдено переходное звено! Мощный аргумент креационистов. И звено-таки пропало. Не найден последний общий предок австралопитеков и шимпанзе. Это наглядно доказывает, что человек был сотворён, как он есть сейчас, и никак иначе. Эволюционная изменчивость между видами вообще не доказана — лишь изменчивость внутри одного вида, что опять же намекает на сотворение.
Однако тролли любят заявлять, креационистам-то что за печаль до ненайденного звена, если оно вовсе не между обезьяной и человеком, а между двумя махровыми обезьянами? А дело то, что наличие подлога в одном моменте показывает лживость всей теории от начала и до конца — ч.т.д.
Троллить «звеном» можно и эволюционистов, но только владеющих материалом — на специализированных форумах, к примеру. Юмор в том, что предметом высокоучёного срача является момент превращения обезьяны в человека, ибо критерии сугубо субъективны. Ранние австралопитеки (афарский и африканский), юзавшие готовые камни, палки и кости, по общему согласию не являлись ещё людьми (но в Ломекви и Гане, а может, и в других местах, орудия таки делали — чем немало доставили учёной общественности, потому как по строению тамошние австралопитеки от других синхронных вообще не отличаются). Но последняя модификация австралопитека, якобы существовавшая около двух миллионов лет назад, — хабилис, уличённая в намеренном раскалывании камней с целью получения режущих и рубящих орудий, — может именоваться как «обезьяной южной, умелой», так и «человеком умелым». Наука бессильна дать однозначный ответ на вопрос, является или нет умение раскалывать камни достаточным основанием для причисления к человеческому роду. Да, труд сделал из обезьяны хабилиса, но человека из хабилиса сделал не просто труд, а труд совместный с другими человеками, общественный, чего хабилисам свойственно не было. Впрочем, какого бы мнения ни придерживался оппонент, он свою точку зрения безупречно обосновать не сможет.
Православие[править]
Мораль не могла возникнуть эволюционным путём: естественный отбор способствует выживанию самых сильных и подлых! Довод может приводиться как креационистами или иными православными, так и многими другими благородными людьми. В ответ на это говорят, что эмпатия (то есть способность ставить себя на место другого) присутствует у обезьянок и грызунов, а возможно, и у всех млекопитающих, и не только у них (в частности, у кур). Однако эмпатия не означает уважение к этим чувствам — животные просто едят слабых, что как раз доказывает, что мораль бескорыстная в современном понимании создана искусственно.
Может показаться, что отдавший жизнь за други своя, подобно лауреатам Дарвиновской премии, гены свои потомкам уже не передаст… Но это не так. Ведь «други» в первобытном обществе по совместительству являлись и родственниками, имея, как следствие, сходный набор генов. Гены, способствующие альтруизму, стремятся закрепиться в популяции, Иешуа бен Пандира гарантирует. Развитию социального поведения способствовал групповой естественный отбор. Группы сплочённые, с высоким содержанием альтруистов, выживали, увеличивали свою численность и «размножались», когда разросшееся племя, наконец пересравшись за ЖРАТ, делилось и разбегалось в разные стороны. Группы, в которых каждый был за себя, просто погибали в полном составе.
Атсралопитеки[править]
Первобытный человек существовал, но предком современного человека не был! Редко, но внезапно может вбрасываться теософами, уфологами и атсралопитеками. Блаватская вместо эректусов и палеоантропов впихнула в историю нашей многострадальной планеты всяких там атлантов и лемурийцев. При некоторых формах ФГМ больной может быть потомком пришельцев с Веги или Сириуса. К науке поциенты этих фракций относятся терпимо, пока она не посягает на их фантазии, да и собственный ФГМ они зачастую именуют «наукой», поэтому годной вилкой им в жопу является вопрос, откуда тогда человек взялся на Веге. Наука должна на такие вопросы отвечать. Не так ли?
Пирамидосрач[править]
Первобытный человек обладал сверхъестественными способностями! Очень редкий вброс астралопитеков. Может последовать ссылка на арийский вриль и/или передвижение аборигенами острова Пасхи многотонных статуй усилием воли. Будучи вброшенной в процессе пирамидосрача, неслабо рвёт шаблон любителям всяких там пришельцев и додревних цивилизаций. Паранормальными способностями древних можно объяснить всё, что угодно, без привлечения «алмазных свёрл», «подъёмных кранов» и «дисковых пил». И ещё аккуратнее будет. Плюс, альтернативно-историческая форма православия обычно сочетается с интересом к атсралу.
Юмор же в том, что утверждение отчасти верно. Первобытный человек действительно обладал некоторыми ментальными способностями, у потомков отсутствующими. Он мог, например, без карты и компаса, руководствуясь лишь устным описанием маршрута, отправиться километров за триста и с первой попытки найти дерево, о котором ему рассказывал отец, так как ещё был подключён к информационному полю напрямую. А однажды увидев незнакомца даже издали, со спины, спустя много лет он узнавал его при следующей встрече.
Суть такова: человеческий моск изначально не был рассчитан на решение множества задач, ставших обычными только в цивилизованном обществе. Таких, как чтение и счёт. И никаких резервов на случай «вдруг понадобится» природой предусмотрено не было. Как следствие, участки коры, ранее занятые распознаванием лиц, в процессе овладения грамотой перепрофилируются на распознание текста. А матан таким же образом замещает ориентирование (впрочем, языковые традиции некоторых дикарей отличненько это компенсируют). Что там ещё выпилилось, это знает только Онотоле. Но он не скажет, потому что именно у него всё это выпилено с особым цинизмом.
Чем изначально были загружены участки коры головного мозга, позже приспособленные для абстрактных вычислений, можно понять на примере набега маори на архипелаг Чатем в конце восемнадцатого века. Небольшие острова в 800 километрах на восток от Новой Зеландии были открыты англичанами в 1791 году. До этого корабль подходил к Северному Острову, где в лучших традициях королевского флота пополнил экипаж, захватив на берегу двух местных колхозников маори. Позже аборигены благополучно сбежали и привели на Чатем армаду маорийских пирог.
Разумеется, маори, умевшие считать в пределах наличествующих пальцев, не видели карт, компаса, секстана, а увидев, не поняли бы, что это такое. Но это нисколько не мешало полинезийцам отправляться в плавания через половину Тихого океана, а затем возвращаться на свой крошечный атолл. Оценки скорости судна и направления его движения по Солнцу и звёздам им было достаточно для повседневного расчета своего положения относительно родной деревни[1].Наконец, задолбавшись сидеть на диете из корешков и мамонтятины, отдельные племена действительно совершили технологический рывок: запилили неолитическую революцию с начатками земледелия и скотоводства. За примерно тысячу лет безо всяких инопланетных нанотехнологий были запилены первые культурные растения, животные, винрарные лодочки вместо неповоротливых плотов, охотничий лук, использование самородной меди, разделение труда и прочие вундервафли. Конечно, до отдельных племён даже за тысячу лет не дошло, но передовые народы к тому времени настолько расплодились на монокультурах, которые не нужно было искать и овечках, на которых не надо было охотиться, что начали понемногу прокачиваться до первых государств с ирригацией и рабынями.
Сабж и тян[править]
В первобытном обществе был промискуитет! или Первобытный человек воровал, убивал, ебал гусей, а потом пришёл Б-г и всё испортил! Тема может подниматься как православными и моралофагами, так и поциентами без определённого диагноза. IRL, что касается промискуитета, то он, таки да, был. Но это вовсе не означало повальную полигамию и еблю всего, что движется. Определённые ограничения всё-таки существовали, иначе бы не было возможно целевое продолжение рода.
Брак — институт, назначением которого всегда было не столько продолжение рода, сколько воспитание и откорм потомства, с последующим наследованием имущества оным (у кого оно было). То есть брачными узами на ёбаря возлагалась материальная ответственность за содержание предмета ебли и всех последствий оной, а потомкам после смерти назначалось все натыренное батей. Сама эта ответственность явилась следствием создания орудий труда и изменения питания, перехода на мясо, и наблюдается в основном у хищников, а вот среди вегетарианцев пары, в которых самец кормит самку с детёнышами, встречаются исключительно у птиц (догадайтесь, какая связь с высиживанием яиц?) — и никогда у млекопитающих. Потому что растительная пища никуда от самки и её детёнышей не убежит, а вот самостоятельно добыть мясо (и тем более отбить его у конкурентов, да и вообще защитить себя и мелюзгу) в аналогичной ситуации получается только у превосходных хищников, к коим человек не относится. В итоге самки, обременённые детёнышами, собирали плоды, ягоды, коренья, улиток, лягушек — в общем, всё, что не убежит; благо человек существо всеядное и способен всё это переварить. А вот самцы ходили на охоту и приносили мясо — источник незаменимых аминокислот, ставших таковыми по причине перехода человека на мясную пищу и разросшегося мозга. Были конечно и исключения — кое-где охотились вообще все кто мог копье держать, включая самок и молодняк, что потом переросло в традиции, например, викингов, скифов и сарматов — но в основном деление по полу и все дела.
Что до имущества, то передача после смерти произошла как раз когда предки осознали, что хорошие вещи (будь то особо удачно сделанное копье или добытый непосильным трудом череп слона) надо бы хранить, да и назначить потом кому-то. Поскольку действительно хорошему луту приписывались магические свойства, отцовство стало еще и магическими узами, позволяющими передать семейную дубину на духовном уровне. Ну а когда это не абстрактный пиздюк, а духовный наследник — то и уровень заботы о нем (а значит и его матери) становится несколько иным.
Изменилось также и сексуальное поведение у тян. Если у других обезьян самка хочет ебаться лишь тогда, когда способна забеременеть, то у половозрелой человеческой самки желание присутствует вне зависимости от этого; мало того, собственно беременность также перестала являться препятствием для секса. Так как, в отличие от большинства хищников, человек оказался слишком умным, чтобы пару можно было сцементировать (удержать самца рядом, пока самка растит детёнышей) одним лишь голым инстинктом, и природе пришлось сделать такой вот финт.
Сама же брачная церемония явилась всего лишь следствием того, что первобытный человек любые мало-мальские события сопровождал магическими ритуалами, танцами с бубном и запросами одобрения духов. Собрался на охоту? Магический ритуал. Решил сделать новый каменный топор? Магический ритуал. Собралась кто рожать? Магический ритуал. Естественно, если двоим пришло в голову жить вместе, то и на это запрашивали одобрения у духов.
Зато не вполне ясно, насколько первобытный человек вообще осознавал характер причинно-следственной связи между еблей и рождением детей. По крайней мере, этнографам известны дикие племена, представители которых не в курсе до сих пор. Лулз в том, что у таких племён магический ритуал, проводимый, если двое решили жить вместе, всё же существует — ибо без одобрения духов нонче никуда. А вот чтобы завести детей, проводят другой, с еблей абсолютно никак не связанный, магический ритуал — им и объясняют рождение детей, а отцовство увязывают не с тем, кто ебал, а — сюрприз-сюрприз! — с участником действа.
Сабж и моралфаги[править]
Первобытный человек был дик и груб, руководствовался примитивными инстинктами! или (суть та же) Первобытный человек был свободен от оков цивилизации и морали, не признавал условностей и делал, что хотел! Тема, при должном подходе, исключительно богата на лулзы. Причём, подняв её в той или иной форме, можно пройтись по мозолям как моралофагов, так и их естественных врагов. Ибо оба утверждения не соответствуют действительности.
Первобытный человек — об этом позволяют судить современные примитивные племена — именно что был запрессован общественными условностями по самое не балуй. Вся его жизнедеятельность, вплоть до естественных отправлений включительно, мелочно, дотошно регламентировалась обычаями и традициями. Любое, даже бытовое, действие одновременно являлось и священнодейством, должным производиться по правилам, утверждённым духами предков и природы. Спросонья пёрнув в неполном соответствии с руководящими указаниями, троглодит тут же становился героем от испуга. Или же принудительно обращался в нужную веру соплеменниками. Ибо варварские духи шуток не понимали. За пердёж одного казнили всё племя.
Так что, если рассматривать культуру как степень приверженности установкам традиционной морали, то с цивилизацией она оказывается классическим примером взаимоисключающих параграфов. Либо одно, либо другое. И привет моралфагам.
Сабж и веганы[править]
Первобытный человек не ел (или мало ел) мяса! Это заявление, как и прямо противоположное «Первобытный человек ел падаль. Значит, есть мясо — дикость!», можно услышать от веганов. В первом случае сабж отождествляется ими с обезьянами. Epic Fail. Обезьяны, исключая горилл, способных переваривать листья и ветки, мясо едят. Обычно в форме насекомых. Но шимпанзе, например, запросто харчат птиц, яйца и приматов помельче, в том числе детёнышей из соседних групп своего вида. Спустившись же с пальм в саванну, где бананов вообще нет, и вплоть до изобретения земледелия предки человека питались почти исключительно мясом.
Второе утверждение может сопровождаться ссылкой на британских учёных. Причём не на тех, а на настоящих, обнаруживших на стоянках австралопитеков множество костей животных, которых прямоходящие обезьяны не смогли бы самостоятельно догнать и убить. Отсюда и вывод, что австралопитеки являлись падальщиками. Но фокус в том, что хорошо полежавшая падаль смертельно опасна как для современного человека, так и для обезьян, к слову, поедающих лишь ту добычу, которую убили сами, а трупов боящихся как огня. Концентрация желудочного сока у приматов недостаточна для того, чтобы обезвредить заразу.
 |
|---|
| В качестве аргумента иногда может упоминаться длина кишечника. Дело в том, что у травоядных кишечник длиннее, что позволяет им, собственно, жрать траву. К каким последствиям для фигуры данная адаптация организма приводит, можно видеть на примере гориллы — единственного настоящего вегетарианца среди человекообразных. Веганы, тем не менее, утверждают, что мясо, не переварившись, начинает гнить в организме. И то, что, исходя из такой логики, растительная пища должна перевариваться ещё дольше, их не особо волнует. |
Однако вернёмся к животным, которых прямоходящие обезьяны не смогли бы самостоятельно догнать и убить. Австралопитеки были самой настоящей гопотой саванны, обувавшей на свежатинку настоящих охотников, ради добычи не решавшихся подвергать опасности своё здоровье. Тактика проста до безобразия: бросаясь камнями и палками, с воем набижать толпой из засады на удачно поохотившегося хищника и отогнать от туши только что убиенной им антилопы. Такие дела. Кроме того, они предпочитали ходить на дело днём, когда уважающие себя хищники большей частью дрыхли без задних ног, и тем самым избегали множества совсем ненужных встреч с кушающими мясо обитателями плейстоценовой саванны.
Сабж и мамонт[править]
Древний человек охотился на мамонтов при помощи ям-ловушек! Вполне безобидное, казалось бы, утверждение, представляющее собой к тому же традиционный взгляд на вопрос, внезапно порождает срач, весьма и весьма доставляющий всплывающими по ходу действия подробностями.
А подробности таковы: как удалось установить отечественным исследователям, древний человек деревянной лопатой не мог выкопать в вечной мерзлоте яму, в которую волосатый слон помещается целиком. А если бы и мог, то не сумел бы слона туда загнать. А если бы и сумел, то не стал бы, ибо слона можно убить и более простыми способами — тысячи их!
Но вот незадача — ну не было в палеолите деревянных лопат! Они появились лишь в бронзовом веке. Но конкретно копать ими начали не так давно. До того копали заступами, кирками рыхлили грунт, потом выгребали чем придётся — лопатами или совками в том числе. Этими самыми заступами из тяжёлой палки и оленьего рога были выкопаны, в частности, и первые в Европе шахты для добычи медной руды, а содержащая металл порода таки будет потвёрже вечной мерзлоты.
Более того, в палеолите далеко не везде была распространена вечная мерзлота.
В сознании масс суровый быт первобытного человека очень прочно отождествляется с условиями ледниковых эпох. Действительно, оледенения сыграли важную роль в антропогенезе. Так, вполне вероятно, что именно вызванное сопутствующей наступлению ледника глобальной засухой сокращение площади лесов в Африке согнало часть приматов с деревьев.
За сотни тысяч лет, прошедшие с тех пор, как люди расселились за пределы Африки, жара в которой в ледниковые периоды лишь усиливалась, оледенения происходили восемь раз. Ледниковые эпохи, когда глетчеры достигали широты Киева, сменялись тёплыми межледниковьями, во время которых леса достигали берегов замерзающего лишь зимой Ледовитого океана. Соответственно, людям и мамонтам приходилось бегать то на юг от ледника, то на север — за ним.
В ледниковые эпохи климат становился очень сухим и контрастным. Зона вечной мерзлоты тогда не простиралась за пределы глетчера. В причерноморских степях и на юге Европы лето не становилось короче. Сразу же у границ ледника начинались «тундростепи» — покрытые двухметровым травяным «лесом» равнины, одновременно и опаляемые солнцем, и продуваемые ледяными ветрами. К концу лета жара в них достигала 40 градусов, и осенью трава не прела, а высыхала, до весны обеспечивая кормом толпы мамонтов, бизонов, оленей и, косвенно, человеков. С современными тундрами и лесотундрами, не способными прокормить огромные стада копытных, хоть и приледниковые, но всё-таки южные, тундростепи не имеют практически ничего общего.
Далеко на север люди заходили только в межледниковья. Охотники на мамонтов жили в куда более комфортных условиях, чем современные чукчи. Ведь где теперь находят мамонтов? В мерзлоте — в её толще и не так уж близко к поверхности. А как они туда попали? Мамонты тонули в болотах, сотни и тысячи лет хранились там без доступа кислорода, и только потом замерзали. То есть сначала на берегах Ледовитого океана были мамонты и болота — такие, что в них мог утонуть слон! — а уж только потом возникла вечная мерзлота.Третий фэйл заключается в странном предположении, что для охоты на мамонтов ямы требовались большие. Но дыра, в которую добыча провалится целиком, да ещё и не сможет после этого выбраться, нужна для поимки сравнительно мелких животных, способных пережить падение с высоты собственного роста и больше. В конкретном же случае слона хватит и совсем небольшой ямы, наступив в которую, он повредит ногу. Слон — единственное из всех животных, вообще не способное двигаться и просто долго стоять даже с одной поврежденной ногой. Обездвижив мамонта, сабж мог прикончить его любым способом на своё усмотрение. Или даже подождать, пока тот не помрёт естественным порядком.
Ловушки такого рода могли сооружаться, например, на тропах, по которым мамонты ходят на водопой. Но в крайнем случае и загнать слонов на «мины» не составило бы труда, допустим, устроив степной пожар. Да и в этом едва ли была бы нужда, ибо античный опыт общения людей со слонами показал, что слона убить трудно, зато напугать — всегда пожалуйста.
Наиболее эффективный из доступных людям палеолита методов охоты заключался в загоне дичи на некий рубеж, где она благополучно самовыпиливалась. В случае с копытными обычно использовался обрыв. Подходящих мест было немного, эксплуатировались они веками, добыча частично разделывалась на месте, так что образовывались весьма впечатляющие скотомогильники, ныне обнаруженные.
Позже, с изобретением лука, подобная практика сменилась более прогрессивным, не требующим инженерной подготовки местности методом — загоном дичи на засаду стрелков. И тут нам предстаёт наиболее феерический фэйл фриков, утверждающих, что в палеолите могли существовать некие иные, альтернативные ловушкам способы убиения мамонтов.
Из наскальных рисунков мезолита, а также из опыта американских индейцев, охотившихся на бизонов с помощью лука, нам точно известно, что быка весом в полтонны можно убить стрелами с каменным наконечником. Только выпускать их надо «в борт» с дистанции в несколько метров, в точно выбранные точки, причём так, чтобы стрелы входили в тело животного не абы как, а под нужным углом. Для такой стрельбы нужны mad skillz, и древний охотник их имел.
Но уже на африканского буйвола не действует никакой скилл. Каменно-деревянные стрелы его банально не пробивают, а уж слона и подавно! А дротики не действуют тем более, ибо пробивная способность — отношение между кинетической энергией и поперечным сечением наконечника — у стрел выше. Иначе они не летели бы дальше брошенных копий и не уходили бы глубже в воду. Другой вопрос, что на малых расстояниях дротик лучше сохраняет убойную и пробивную силу, и уже на десяти метрах опаснее стрелы. Но что с того, если сила эта и в упор заведомо недостаточна? Но можно сделать и проще: загнать тонконогих буйволов в грязь, куда они провалятся по самое брюхо, и там уже приколоть, подходя к ним в упор и не рискуя огрести в ответ. В Африке найден целый слой окаменевшей грязи с торчащими в ней вертикально костями ног одного из вымерших местных быков. Что забавно, остальных костей не нашли: очевидно было, что наши низколобые предки разделали тушки на месте и долго обжирались ими на твёрдой земле. Так что при наличии соображалки можно и таких зверьков одолеть, не особенно рискуя.
Конечно, копьём можно ещё и колоть. Как-то так в бою слонов и убивали, а в Африке до сих пор убивают, если нет автомата Калашникова — приложив усилия. Специально для слоников, владеющих хоботом аки рукой и вполне способных выдернуть копьё у себя из бока, были придуманы копья с отделяющимся наконечником. Только для охотника этот метод не очень годится, ибо на охоте не предусмотрена возможность потерь. А в рукопашной со слоном потери какбэ неизбежны[2]. Двуствольные штуцеры калибра 14.5 мм, которые даже переносить в одиночку тяжело, не понадобились бы, если бы существовало иное оружие, способное с высокой вероятностью уложить слона сразу, без разговоров. Раненый же, но ещё способный двигаться слон непременно захочет поговорить с охотничком по душам. И, хотя слон быстрым и не выглядит, человеку от него убежать — не судьба: на короткой дистанции сильно осерчавший слон запросто выжимает 40 км/ч в течение достаточно долгого времени. Прятаться в степи тоже особо негде. Впрочем, пигмеи в современном Конго отправляются на охоту на слона вдвоём-вчетвером и нередко справляются. Надо лишь знать, куда бить.
Ловушка — единственный «дистанционный», а значит, подразумевающий приемлемый уровень риска способ охоты на мамонта.
Есть, правда, ещё одна хитрость — йад. Охотники прекрасно умеют пользоваться ядами, начиная от элементарного трупного яда и заканчивая сложными зельями из куколок определённых видов жуков-нарывников. Хорошо приготовленный яд валит слона с ног за несколько минут, заставляя его кровь свёртываться в нечто вроде холодца.Подавляющее большинство первобытных людей, впрочем, жили южнее и мамонтов просто не видели. Они, соответственно, преследовали — и истребили — всякую другую мегафауну. Австралийских мега-кенгуру и дипротодонов, например, элементарно выжгли вместе с растительностью.
Правда в том, что до изобретения лука (ну или хотя бы копья и копьеметалки) человек был хуёвым охотником. Добывать разных мелких, шустрых, а уж тем более летающих тварей ему было трудно. Грабить других хищников, как во времена австралопитеков, сабж уже не мог, ибо изрядно расплодился и на всех халявщиков саблезубых тигров уже не хватало. Кроме того, хищники, сделав выводы, тоже начали объединяться в прайды и отдавали добычу уже не столь охотно. В леса же первобытный охотник вообще проник довольно поздно. Методом исключения приходилось охотиться по равнинам и тундрам на тех, кто убегать не мог или не хотел. На самых больших, свирепых и страшных. Но эти звери — жившие за пределами Африки и не знакомые издревле с человеком, особо не имевшие до него естественных врагов и размножавшиеся медленно, без учёта необходимости восполнения потерь — начали немножко, но резко вымирать. В итоге культуры охотников вымерли вслед за уничтоженными ими животными, а их место заняли прогрессивные народы, сопутствующие стадам диких коров (и защищавшие их от чужих посягательств) или научившиеся выращивать растения.
Есть, впрочем, мнение, что мамонт вымер бы и без помощи сабжа. Дело в том, что тундростепи, в которых он жил, могли существовать только вблизи ледников. И когда этот ледник примерно пятнадцать тысяч лет назад начал отступать, годные для волосатых гигантов ландшафты стремительно начали разрушаться, превращаясь где в тундру, где в тайгу. К настоящему времени от гигантских пространств тундростепей на этой планете остались лишь жалкие реликты в Забайкалье, а ни в тайге, ни тем более в тундре мамонты, скорее всего, жить бы просто не смогли. Дольше всего мамонт прожил на острове Врангеля, где тундростепь существовала практически до наших времен. Так что, вполне вероятно, лысая обезьяна только ускорила неизбежное.
Сабж и здоровый образ жизни[править]
Первобытный человек был невероятно силён и (или) никогда не болел! Тема силы и здоровья первобытного человека может всплыть неожиданно, практически в любом контексте. Сама по себе безблагодатна, так как все, кого это действительно волновало, давно умерли. Но рассмотрение вопроса способно привести к массированной генерации говна, если достоинства древнего человека поциент упоминает в качестве обоснования собственной правоты. Речь же может идти о чём угодно, в диапазоне от пользы сыроедения до вреда табака.
Утверждения эти легко опровержимы. IRL все эти ваши питекантропы и неандертальцы были метр с кепкой и с высоты роста современного нерда пришибались соплёй легко и непринуждённо. Жить же в каменном веке считалось пристойным всего лет тридцать, и умирали пещерные люди, надо полагать, не от избытка здоровья.
Сабж и просто хорошие люди[править]
Человек (по сравнению с другими животными) слаб и неприспособлен! Эта реплика, сама по себе, не годна в качестве вброса, так как практически в любом сообществе (кроме антропологов) не вызовет возражений. Но заявление «Человек — царь природы!» может спровоцировать поток откровений о врождённых хилости и никчёмности Homo sapiens. А это уже позволит затроллить присутствующих вопросом, а к чему именно не приспособлен человек? Если кита вытащить на берег, так и он покажется неприспособленным. Даже помрёт, бедолага…
Человек приспособлен к производству орудий и их использованию. Все особенности нашего строения подчинены этой задаче.
Представители наиболее близкого к нам в животном мире вида — шимпанзе — обитают преимущественно на деревьях, питаясь бананами. Когда же бананы кончаются, шимпы храбро выходят в саванну, где охотятся на всё, что могут догнать, эпизодически используя орудия. Не постоянно — потому что руки у современных человекообразных обезьян длиннее и сильнее ног. Шимп штатно передвигается на четвереньках и долго таскать с собой палку или камень не может.
У предков современных шимпанзе руки и ноги были развиты одинаково хорошо. Соответственно, по деревьям они лазали хуже, а вот по земле им ходить было проще. В том числе и перетаскивая в руках всякие ништяки. Как следствие, 5-8 миллионов лет назад человекообразные разделились на две ветви: одна приспособилась к древесному (современные шимпанзе), а другая к наземному (австралопитеки) образу жизни. Последним прямохождение позволило освободить руки для ношения камней и палок. И естественное вооружение им стало без надобности. Острым камнем можно ранить сильнее, чем клыками или когтями. Причём когти мешают этим вашим камнем пользоваться, снижая тем самым боевой потенциал — хотя и только у догадавшихся взять в руку камень.
В прочих же отношениях человек не очень выделяется в среде животного мира. Он не слабее зверей равного размера. Лишь несколько видов, например, лошади и волки могут состязаться с человеком в выносливости. Хотя в беге на короткие дистанции четыре ноги действительно предпочтительнее двух. Шерсти нет, но в Африке она лишь мешала бы отводу тепла, снижая выносливость — сильную сторону человека. Слух у людей слабоват, обоняние вообще стало сдавать двадцать миллионов лет назад, но равным или лучшим дневным зрением обладают лишь некоторые птицы.
А естественная броня у человека есть. Прямохождение привело к ослаблению и облегчению скелета и выставлению мягкого пуза на всеобщее обозрение. Но эти издержки были частично компенсированы эволюцией: взамен утраченного человек получил волосы и бороду, защищающие шею и горло от холода. У женщин, правда, бороды нет. Ну, так женщина и не человек. Это ещё древние знали. Тян не должна встречать врага грудью, ибо при этом совершенно некстати раскрывается тема сисек. Защита спереди тян ни к чему. Поэтому женщина получила длинные волосы, закрывающие спину до попы, и жировые отложения на ней. Всё продумано.
Наконец, у человека есть такой страшное орудие, как соплеменники. Собравшись вместе и прикинув хитрый план, племя без напряга загонит хоть мамонта, хоть саблезубого тигра. Животные этого преимущества лишены: какие-нибудь волки, конечно, могут нападать толпой, но планировать нападение не умеют.
Иногда можно услышать, что крупная обезьяна — шимпанзе, орангутан или, тем более, горилла сильнее человека в несколько раз. Капитан Очевидность фалломорфирует, пытаясь постичь, каким образом это вообще могло быть измерено. Для начала сколько-то корректным будет лишь сравнение руки шимпанзе с человеческой ногой. Ибо орган движения у перемещающихся брахиацией (перехватами) человекообразных — именно рука.
Но и тут нет прямой аналогии. Опорно-двигательная система и человека, и обезьяны устроена совершенно по-разному. У человека – традиционно, как принято у млеков, конечности рассчитаны на резкое разгибание: удар, бросок камня, выталкивание тела вверх и вперёд при беге, толчок штанги. Брахиация же требует хитровыебнутой специализации. Рука шимпа работает на сгибание, подтягивая его к ветке и выбрасывая к следующей. Соответственно, шимпанзе потерпит фэйл, пытаясь повторить любое из «человеческих» упражнений. Боксёр из него никакой. Даже суставы шимпа рассчитаны на другой характер нагрузок. Человеку же, само собой, нечего ловить в обезьяньих дисциплинах.
Единственная правда в том, что сгибание — более оптимальный метод работы конечности, действительно позволяющий развить большее усилие. Просто никому, кроме древесных животных, этот метод нахуй не впёрся. Нормальные млеки при движении штатным способом отталкиваются от опоры, а не подтягиваются к ней.
Тем не менее, у большинства людей выключено два гена, отвечающих за физическую силу — в обмен на это у человека лучше с выносливостью (красные мышечные волокна). А с учётом того, как кормился пещерный человек, выносливость стайера позволяла ему в итоге загнать более быстро бегающую жертву-спринтера. В качестве примера можно привести современных охотников-масаев: хоть они и обладают рельефной мускулатурой, но на качков не тянут, зато выносливы настолько, что способны пешком загнать лошадь. Ребята с детства преодолевают по плоскогорьям, где воздух уже прилично разрежен, со своими стадами десятки километров, так что неудивительно, что из Эфиопии и Кении происходит такое количество олимпийских чемпионов на длинные дистанции. «Волка ноги кормят», а вовсе не накачанные бицепсы. И лучшим охотником оказывался самый выносливый, а не самый сильный. Потому что хоть и завалить в одиночку на охоте льва — достойный подвиг, но кормятся охотники отнюдь не львами (их всё же маловато), а тем, что от охотника со всех ног уёбывает. Шимпанзе, кстати, хоть иногда и охотится, но лишь с крайней голодухи, а гоняется не за парнокопытными, которым в подмётки не годится в любом виде бега, а за другими, более мелкими, обезьянами.
Сабж и коммунисты[править]
Труп сделал из обезьяны человека
Человека создал труд! Данная, не обременённая на первый взгляд глубоким полемическим потенциалом фраза, на самом деле является очень даже годным ответом на стандартные выпады креационистов, пытающихся увязать с дарвинизмом художества таких меметичных ребят, как Гитлер и Сталин. Ну, про фошистов, собственно, и речи нет. Их «арийская наука», полная атлантов, вриля, взрывающегося льда и падающих лун, была ближе к теософии Блаватской, чем к настоящей науке. Эволюцию она, кстати, отрицала вообще, придерживаясь концепции катастрофизма, арийцев же почитала произошедшими «не от питекантропа, а напрямую от древних греков» © Геббельс.
 |
|---|
| Адольф Алоизович, правда, в своем «Майн Кампфе» частенько говорит об «образе и подобии Божьем», беззастенчиво кладя МПХ на все попытки ПГМнутых объявить его атеистом. Впрочем, отношения с церковью и религией у него были достаточно цинично-политиканскими. Когда было выгодно дружить с верующими, дружил; когда с церковью были разногласия — вёл себя как махровый атетист и антиклерикал. Правда, этим и разные средневековые князьки - императоры отличались, но их почему-то атеистами не считают. |
С коммунистами интереснее. Они-то эволюционистами были. Но «эволюционист» не обязательно значит «дарвинист». Именно Ламарк, а не Дарвин, первым задумался над проблемой происхождения видов и пришёл к выводу, что животные наследуют приобретённые признаки. То есть если некая скотина будет старательно вытягивать шею, обкусывая листья, то шея у неё станет длиннее, этот признак передастся потомству, и через 9000 поколений получится жираф. В девятнадцатом веке Ламарк был бешено популярен, и не удивительно, что к числу его последователей относился не только Энгельс, но и сам Дарвин, считавший свою теорию лишь развитием теории Ламарка — пятна жираф упражнением приобрести бы не мог, а «стремление к совершенству», которое считал движущей силой эволюции Ламарк, объясняет неизвестное непонятным[3].
В конце девятнадцатого — начале двадцатого веков между дарвинистами, понявшими, что Ламарк им не нужен, и ламаркистами вёлся ожесточённый срач. Появилась генетика и был раскрыт механизм наследственности. По всему выходило, что прижизненные упражнения на ДНК и потомство влиять могут чуть менее чем никак, и ламаркистам был засчитан слив. Везде, кроме СССР, где они продержались на поддержке государства до середины шестидесятых. Дарвинизм, исключавший всякое произвольное изменение наследственности по заказу, они ненавидели и всячески стремились уничтожить. Отсюда и гонения на генетику, вынесшую ламаркизму приговор. Однако, эксперименты по передаче приобретенных при жизни признаков проводятся, смотреть например тут.
Причём здесь «труд»? А это слова Энгельса, так и торчавшие в учебниках этой страны до победного конца. Сам Энгельс никаким ламаркистом не был, считая ламаркистское «стремление к совершенству» «идеологическим определением». А вот советские ламаркисты, его цитирующие, наивно предполагали, что долбление камня о камень само по себе, без мутаций и без участия отбора, приводило к развитию рук, разума и речи. Поэтому если правильно тянуть репку, то она эволюционирует и будет расти быстрее.
Нет, постоянное раскалывание камня о камень действительно неизбежно заставит прийти к идее твёрдости, но эта идея лишь капля в море человеческой развитости. Какое же действие заставило обезьяну придти к идее сострадания и солидарности? Этим пунктом доморощенных коммуняк троллить обязательно. От продвинутого в биологии, впрочем, можно получить ссылку на Эффект Болдуина, на генетическое наследование культурной, казалось бы, традиции похожий, но работающий с точностью до наоборот.
Дело не в том, что к слову «труд» марксисты и прочие большевики дышали неровно. Взгляд ламаркистов, цитирующих Энгельса, оспаривали, опираясь на… каноничного Маркса, кого же еще. И Энгельс, и Маркс в биологии были дарвинистами, причем настолько, что первый том «Капитала» Маркс хотел посвятить Дарвину, но тот от такой чести отказался.
В некоторых отношениях человек напоминает товар. Так как он родится без зеркала в руках и не в качестве фихтеанского философа: „Я есмь я“, то человек сначала смотрится, как в зеркало, только в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку
Другими словами, человека сделал не просто труд (долбление), а труд совместный, «общественный», для которого участники обязаны не просто подстроить себя под природу и понять её (идея твёрдости), но подстроить себя под совместно организованное действие (ритуал), что неминуемо заставляет прийти к осознанию идеи этого совместного действия, которое в развитии своего разнообразия и порождает всё то, что мы привыкли называть культурой: правила поведения, речь и разум[4].
В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил.
По Марксу культурные нормы суть адаптирующие регламенты порядка взаимодействия. Бесспорная правда в том, что индивидуальный разум есть продукт общественных взаимодействий, и вне общества он возникнуть не может. Реальные дети «маугли», воспитанные животными, оказываются лишёнными способности к речи, способности к прямохождению, и даже почти не пользуются руками. Этому их некому было научить. Тут же уместно вспомнить, что эволюционные механизмы, создающие пригодный для размещения разума мозг, воздействуют не на отдельную особь и даже не на общество, а в целом на популяцию.
Сейчас мы можем прямо сказать, что трудовая теория Энгельса работает: труд создал символизацию, необходимую для создания орудий по идеальному образцу, при том что «образцы» на обезьяньей стадии уже использовались для разрешения проблемных ситуаций социального характера. А символизация автоматически создает культуру и язык.
Сабж и моск[править]
Обладающего сознанием человека от животных, способных лишь к приобретению условных рефлексов, отделяет непреодолимая пропасть! Данный тезис периодически может выдвигаться как креационистами, подразумевающими что-то своё, так и эволюционистами, тоже что-то своё подразумевающими. Лиц же не определившихся, к какой из сторон присоединиться, может просто интересовать вопрос: в какой же момент и при каких обстоятельствах человек внезапно приобрёл разум.
Прежде всего, пропагандисты утверждают, что человек — млекопитающее из отряда приматов, и корректно можно говорить лишь о его отличиях от других животных. Тем самым высокое происхождение человека. Интеллектуальное преимущество человека имеет количественный, а не качественный характер. Что же касается «сознания», то его природа, как установил Бехтерев, именно рефлекторна. Сознание отражает реальность, а слово «рефлекс» и переводится как «отражение».
Всё это проще понять на примерах. Анонимус, будучи посаженным в пресловутую клетку с двумя кнопками (зелёная — банан, красная — электрический шок), проведёт наблюдения, сопоставит их и придёт к выводу. Однако эксперименты показывают, что крыса способна решить эту же задачу каким-то иным, недоступным человеку способом. Разумеется, она тоже проведёт наблюдения, сопоставит их и сделает выводы по поводу кнопок. А затем уже от длительного повторения у неё вырабатывается условный рефлекс. Большего тут сказать о разуме крысы, не будучи крысой самому, невозможно. Отличие человека будет лишь в том, что человек сделает более глубокие выводы, а также обладает квалиа. В данном случае касающиеся не только кнопок, но и личности экспериментатора, придумавшего эту клетку, а также его матери.
Неизвестно до сих пор о том, что такое квалиа, откуда оно приходит, и как связано с сознанием.
Известно, что, несмотря на явную полезность, сознание мало того, что жрёт многовато ресурсов, так ещё и дико тормозит. Потому оно и отключается организмом в кризисных ситуациях, когда быстрота или экономичность реакции важнее продуманности.
Утверждение, что только человек способен к абстрактному мышлению подтверждаются невозможностью даже обезьян обучаться языку глухонемых и даже общению с помощью клавиатуры. Абстрактное мышление у них не наблюдается, так что логично, что нет его и у намного более слабых животных.
Сабж и воля[править]
В отличие от животных, слепо следующих инстинктам, человек обладает свободой воли! Утверждение может выдвигаться теми же людьми и в тех же целях, что и предыдущее. Да и внутренняя его суть та же: употребление слов, значение которых самому говорящему непонятно.
На это фанатики детерминизма заявляют, что дескать воля — не более, чем автоматический выбор. Всякой зверушке ежечасно приходится решать задачу: высунуться ли, чтобы схватить нямку, или это слишком опасно? Один инстинкт требует ЖРАТ. Другой противится принятию ислама. Что бы зверушка ни выбрала, один из инстинктов, голод или страх, ей придётся подавить. Вот это и есть «воля».
Таки да, животные, следуют инстинктам. И, кстати, вообще ничем другим не занимаются. Никогда. Поскольку всякому действию, включая возложение собственной тушки на амбразуру, предшествует желание это действие осуществить. А желание — это и есть отражение сознанием какого-то из инстинктов. Поэтому вовсе не стоит удивляться, если вдруг захочется, например, выпить йаду. Инстинкты служат сохранению вида. На особь же лично инстинктам наплевать. Ибо эволюция работает именно с видами, а не с отдельными особями. И существует масса ситуаций, когда героизм особи способствует выживанию вида, особенно, если особь по недоразумению считает окружающих братьями.
Человек подстраивает свое поведение к нормам и канонам общества, в котором он родился. Разница лишь в сложности и многообразии этих норм, некоторые из которых — например, «в носу не ковырять», «яйца не лизать», «ебаться стыдно» — присущи только человеческому социуму.
В результате в говне мочёные утверждают, что это просто инстинкты деформируются до неузнаваемости, что ошибочно принимают за что-то сверхъестественное, например, путь к удовлетворению инстинкта может пролегать через его подавление. Для того, чтобы давали тян, нужно прийти к успеху, но лишь таким образом, чтобы не прогнали из племени. Ergo, инстинкт размножения побуждает соблюдать общественные нормы поведения. А иногда даже и работать!
Классическое определение (Платон, Спиноза, Юм, Гегель, Маркс) свободы очень простое: «Свобода есть мышление необходимости (~осознанная необходимость)». Чем больше ты понял в этой жизни и чем больше ты умеешь делать, тем ты свободнее. Человек свободен понимать новые необходимости природы и культуры, а животное нет, у животного только инстинкты — и в этом простом смысле человек куда свободнее скота, если он не живёт как скот.
Тем не менее, только человек обладает квалиа — тем самым осознанием, что смотрит на мир. И тут все фантазёры и пропагандисты терпят окончательное поражение.
Предрассудки[править]
Некоторые предрассудки, связанные с первобытным человеком, не тянут сами по себе на повод для срача… Но правильная их оценка может пригодиться, если затронута какая-то из вышеуказанных тем.
Сабж и дубина[править]
Древний человек ходил с огромной дубиной. Едва ли он пользовался дубиной. На стоянках ничего похожего не обнаружено. Сначала предлюди и люди орудовали камнями. Хабилисы их просто раскалывали, подбирая острые осколки. Эректусы уже более осмысленно долбили камень о камень, получая рубило с остриём и удобным округлым обухом. Палеоантропы (неандертальцы) обрабатывали орудия по всей поверхности. Они же придумали и резак для обработки дерева и стали делать копья. Кроманьонцы уже изобрели деревянную рукоятку и делали дротики с наконечником и тёсла — каменные топоры, у которых лезвие не насаживалось на рукоять, а вставлялось в неё. Нет, конечно, все вышеперечисленные поднимали и даже пускали в ход палки разной длины — кто какую нашел или отломал. Другое дело, что, в отличие от камня, сохраниться до наших времен палка не могла, а значит, и сказать что-то о распространенности дубин толком не выйдет. Ну, разве что, на испанских стоянках эректуса в Торральбе и Амброне найдены остатки деревянных копий из обожжённого дерева — огонь придал древесине некоторую твёрдость и помог сохраниться до наших дней.
Сабж и пещеры[править]
Древний (пещерный) человек жил в пещерах.
Ды темной ночки
Ды я боюся,
Троглодитка
Моя Маруся!
Эх, Маруся
Троглодитка!
Брось трепаться,
Проводи-ка...
Если под пещерами понимать уходящие глубоко в толщу земли галереи, то, конечно же, нихуя он там не жил. В пещерах темно, сыро и холодно, и как бы ни был примитивен древний человек, представления о комфорте и профилактике простатита он всё-таки имел. Иначе и не выжил бы.
«Пещерный человек» нигде специально не жил, а был кочевником в непрерывных поисках ЖРАТ и укрывался от ветра, осадков и внезапного нападения в различных складках рельефа — ложбинах, оврагах и гротах. Последние имеют некоторые общие черты с пещерами, а порой являются просто-напросто входами в них. Одна отдельно взятая группа «пещерных» людей занимала некое конкретное укрытие сравнительно недолго, однако множество групп, на протяжении долгого времени сменяя одна другую в одном и том же убежище, оставили после себя внушительный срач «культурный слой», который спустя тысячелетия и был раскопан археологами.
Греческое слово τρώγλη, от которого происходит слово троглодит — пещерный человек, переводится как отверстие, дыра, нора, углубление, а пещера — это σπήλαιον. Так что понятие «троглодит» не обязательно апеллирует к пещерам как местообитанию.
Сабж и камни[править]
Древний человек имел mad skills в обработке камня. Кто как. Аборигены Тасмании, например, уже в историческое время делали себе орудия методом хабилисов, а на островах Карибского моря индейцы уже в послеколумбовы времена навострились оббивать стекло от разбитых бутылок ровно так же, как при работе с камнем. Изготовить аккуратными ударами листовидный наконечник с черенком — очень сложно. Даже при самых безумных скиллах брак — разбитые в процессе обработки заготовки — составлял 95 %! А ведь подходящий для производства орудий кремень (ещё выше котировались обсидиан и яшма) не так-то легко было найти даже в горах, и первые города были расположены именно возле месторождений стратегических ресурсов — инструментального камня и битума для его вклеивания в дерево. Впрочем, даже хабилисы могли таскать хорошие камешки с отдалённых выходов материнской породы — иной камешек находили за десятки километров от ближайшего месторождения.
Технологии продолжали совершенствоваться — лезвия на деревянных и костяных рукоятях становились всё миниатюрнее и проще по форме. Пока не превратились в микролиты, крошечные острые осколки, усеивающие режущую кромку инструмента. Так 17—12 тысяч лет назад наступил мезолит — среднекаменный век. В эту эпоху были изобретены луки, копьеметалки, пращи, рыболовные снасти и первые лодки. Люди стали куда меньше зависеть от камня и принялись заселять прежде недоступные территории, в том числе леса. Наконец около восьми тысяч лет назад начался неолит — эпоха «нового камня», когда булыжники научились сверлить, пилить и обрабатывать шлифовкой о мокрый песок.
Сабж и вождь[править]
На охоте
|
|---|
| Надо заметить, что до изобретения лука типичная охота была коллективной: в засаде сидят лучшие охотники с рогатинами, а все остальные, улюлюкая и производя как можно больше шума, гонят на них добычу. И чтобы добыча шла по запланированному маршруту и не ускользнула промеж загонщиков, загонщиков нужно как-то мотивировать: куском мяса — в случае хорошей охоты и пиздюлём — в случае фиаско. Чтобы не спугнуть добычу раньше времени, нужен был опытный разведчик, который потом будет бежать вместе с загонщиками, следя, чтобы какой-нибудь долбоёб не просрал добычу, дав ей пробежать мимо себя, а гнал её куда надо. Всех участников добычи мотивировали возможностью первыми вкусить мяса, и охотники, прежде чем нести добычу домой, немножко от неё отщипывали. В одиночку на охоту анон обычно ходил раз в жизни, чтобы, в одиночку завалив какого-нибудь местного крутого хищника, показать всем, что он тоже тру-охотник и не лыком шит. Если анон струсил, либо не смог, но остался жив, то получал репутацию полного лузера до конца жизни, и тян ему не давали, а все охотники вообще почитали за ничтожество, даже если сусликов он добывал лучше всех в племени. |
Есть мнение, что первобытный человек имел вождя. Либо сам им являлся. О распространённости гомосексуальных отношений в доисторический период наука сведениями не располагает, но, вероятно, они были. Тем не менее, вождя первобытный человек имел редко, ибо таковым просто не располагал.
Основываясь на обычаях наиболее примитивных народов, сохранившихся до новейшего времени (патагонцев, астралийских аборигенов), можно заключить, что первобытные племена возглавлялись не альфа-самцами. Chief охотников и собирателей — это старейшина, самый старший/опытный/хитрый, но вовсе не самый сильный и агрессивный мужик. Но и старейшина не имел никаких привилегий. Распределение же добытого происходило по потребности, если речь шла о пище, или равными долями, если речь шла об иных трофеях. Как следствие, наскальная живопись всех охотников изображает одинаково. Без деления на альф и омег.
И это совершенно естественно. Силач — совсем не всегда лучший охотник, особенно на мелкую дичь. А лучший охотник вовсе не обязательно лучший предводитель, способный определить, а не пора ли племени менять дислокацию и в каком направлении её менять-то. Собственно, сила не давала вообще никаких преимуществ в плане статуса, так как столкновения, а тем паче, поединки между членами племени за тян, лидерство или по любому другому поводу были полностью исключены (разве что если наедались белены).
Вождь появлялся только в случае конфликта с другим племенем. Если охотничьи угодья оказывались занятыми и прежние хозяева намекали пришельцам на единственно верное направление, начиналась война. Проводившаяся, впрочем, с соблюдением правил техники безопасности (кочевники куда больше дорожили собой, чем территорией). Племена вели унылую перестрелку с дистанции, превышающей убойное действие оружия. А если победитель таким образом не выявлялся, каждая из сторон выделяла из своей среды по одному здоровенному жлобу. После чего спорный вопрос решался поединком.
Но постоянной сия должность становится только с переходом к производящему хозяйству, после которого столкновения за землю и стада становятся частыми и жестокими, племена объединяются в союзы и появляется такое понятие, как «воин», то есть не въёбывающий на полях или на охоте, а занимающийся исключительно убиением себе подобных и получающий с этого PROFIT. Да и тогда лучший воин племени, хотя и пользуясь почётом, никакой властью не обладал, и единственной его привилегией оставалось право первым выбирать себе долю (среди количественно равных!) в военной добыче (например, самое крутое копьё и лук из сваленных в общую кучу).
Сабж и небыдло[править]
Древний человек отличался от современного высокой духовностью. Могучий вброс, производимый небыдлом любой ФГМ-ориентации. Прилетает внезапно. То же касается и «гармонии». Хуй его знает, какого рода духовностью сабж там мог отличаться и что под этим подразумевает утверждающий. Ergo: ни доказать, ни опровергнуть это утверждение невозможно, а любые разговоры на тему пусты, как барабан. Единственный способ самообороны — попросить дать понятиям определение. Поциент сам не понимает, о чём говорит, поэтому в следующей его реплике, скорее всего, встретится слово «быдло».
На самом деле вся эта «духовность» — первые прото-культы, обряды, поклонение антропоморфным и фалломорфным изваяниям — появляется в мезолите, когда ледничок стал отступать, климат стал теплее, еды стало больше и было время посидеть и задуматься о вечном, изобрести бубен, лук и лодку. Собственно мезолит этим принципиально и отличается от остальных эпох. Тогда же человек стал организовываться в первичные прото-общества и племена и уже перестал быть собственно первобытным. А именно у первобытного (палеолитического) человека ни культа, ни вождя, ни норм, ни общества не было — были объединённые в стада множества разнополых особей, цели которых — выживание, пропитание и размножение, для достижения которых все средства хороши. Инцест, каннибализм, зоофилия, проституция — все это было повсеместным. И разумеется, всё это вычислено по ископаемым остаткам. Реальную природу первобытной духовности без машины времени установить не представляется возможным.
Реальным аналогом духовности, развития и образа жизни пещерного человека можно считать современного БОМЖа, чьи хозяйственные отношения (охотник на кошек и собиратель гниющих остатков пищи) и материальная культура (нашёл — нацепил на себя) весьма напоминают. Хотя бродяги всё же нередко умудряются доживать до старости, в отличие от древних соратников по духу. Да и были последние поагрессивнее и покрепче физически, так как жизнь в те времена длилась ровно столько, сколько индивид мог постоять за себя. Усреднённый современный гопник же по сравнению с сабжем показался бы рефлексирующим интеллигентом.
Сабж и экология[править]
Древний человек жил в гармонии с природой, в отличие от современного, засравшего всю планету. Тезис популярен у зелёных, веганов и различных эко-фриков. На самом деле пещерный человек в первую очередь решал проблему «где б найти чего пожрать». Например, для него было нормой поджечь лес, чтобы поохотиться на разбегающихся зверюшек (а сколько их при этом дичайше угорало в процессе — никого не интересовало). Ну и не мешало бы вспомнить мамонтов и целую кучу видов попроще, оказавшихся недостаточно приспособленными, чтобы конкурировать с двуногой обезьяной за место под солнцем и окончивших свое существование на костре инквизи… пардон, эволюции. Так, вымирание большей части реликтовой фауны (в том числе всей мегафауны) Австралии — прямой результат деятельности первых папуасов, приплывших завоевывать новый континент огнём и копьём.
Сабж и терминология[править]
Человек появился на Земле 30 тысяч, 40, 70, 120, 700, 2k, 5k тысяч лет назад. Расхождение дат во вполне научных вроде бы источниках неиллюзорно способно взорвать незрелый моск. Такое впечатление, что учёные плохо договорились между собой по этому глубоко принципиальному вопросу. В действительности же дата зависит от того, какой смысл вкладывается в понятия «человек» и «появился».
В строгом смысле, «человек», Homo — это название не вида, а рода, включающего несколько видов. Род существует один или два миллиона лет (разногласия связаны с классификацией упоминавшихся выше хабилисов). Современный же вид Homo Sapiens Sapiens (именно так, с двумя «сапиенс», ибо ещё и подвид самого себя) появился от 40 до 120 тысяч лет назад (расхождения связаны с проблемой классификации поздних палеоантропов). Наконец, переходы между видами происходили не мгновенно, занимая over 9000 времени. То есть появился-то современный человек 40-50 тысяч лет назад, а вот приобрёл более-менее современный вид только 25-30 тысяч лет назад.
Сабж и ФГМ[править]
Древний человек был туп и невежествен. Таки да, был. Являясь эталонным быдлом, первобытный человек знал едва ли более трёхсот слов. Но считал, что знает и умеет всё. И поэтому даже не представлял себе, как и зачем чему-то учиться. Знания и умения в те времена — и до античности, а местами так и вообще до Средних веков — почитались врождённым качеством человека. Позже Конфуций разовьёт и углубит эту мысль, а тогда просто считалось, что раз женщина (причина) умеет рожать детей (следствие), то мужчина (причина) умеет стрелять из лука (следствие). Нет, правда, каждый умел! Некоторые даже попадали иногда — это уже действительно от врождённой степени прямизны рук зависело. Обучение тому немногому, что знать и уметь полагалось, происходило незаметно и неосознанно, в раннем детстве, во время игр. Позже овладевать чем-то намеренно и сознательно никому не приходило в голову.
Первобытный человек жил в сказочном мире, где все животные разговаривают. Да! Будучи охотником, экспертом, можно сказать, по звериной части, он не сомневался, что звери не глупее его и имеют свой язык. Он беседовал со зверушками, будучи уверенным, что собеседник — даже уже убитый и освежёванный — его понимает. В некоторых случаях жаренные на вертеле зайцы начинали сабжу отвечать. Современному человеку это непозволительно.
Первобытный человек знал, что в мире ничего не случается просто так: за всем стоит воля духов. Логических связей между событиями сабж не видел, не искал и во всех ситуациях невозбранно юзал этот универсальный ответ. Если есть в ручье вода — дух налил её туда. Если нет в ручье воды — воду выпили жиды такова воля злых духов!
Короче говоря, первобытный человек не шибко отличался от современного. Кроме шуток. В психике современных людей и по сей день на отлично доминируют шаблоны первобытного мышления и прочие устаревшие эволюционные фичи aka когнитивные искажения. Собсно, отсюда и причины любви к атсралу, религии, неприятие научного знания и прочая противная прогрессу ересь Впрочем, это всё не помешало сабжу задоминировать над планетой, а потомкам дожить до сегодня. Так что может не так он и туп.
Сабж и человеческие жертвы[править]
Древние люди по любому поводу приносили в жертву младенцев, девственниц и захваченных врагов, чтоб польстить своим божкам. Как обоснование этой точки зрения приводят вполне реальные верования, скажем, инков и ацтеков, вавилонян, израильтян до правления Соломона и даже Библию (Жертвоприношение Исаака, ибо воистину). Сильнее всего этот вопрос беспокоит, понятное дело, истинно верующих (вот какие дикие были язычники, не то что мы).
На деле рассказать точно, кто там по каким праздникам кого колол, вряд ли возможно. Нет, разумеется, практика жертв богам (обычно в виде части добычи с охоты) присутствовала у большинства племён, а у самых одухотворённых есть и до сих пор. Как вариант, приличный такой откат шаману, в прямые обязанности которого входило попилить проценты с духами. Поблагодарить могли и духов предков, и даже богов соседнего племени — если, посравшись с конкурентами, очень не хотелось ссориться с их пращурами (монголы одобряют). Ведь сабж ни секунды не сомневался, что если боги/духи/предки прогневаются, то ничего не будет. Вообще. В радиусе километра.
Однако жертвовали ли первобытные люди соплеменников и пришельцев, а если так, то когда начали — вопрос спорный. Суть в том, что человеческая жертва в понимании древних — это такой своеобразный козёл отпущения, а для жрецов — отличный способ свалить вину за плохо проделанное прорицание или неудачную охоту на во-о-он того мужика. Это не мы шарлатаны, это вон та баба спуталась со злыми духами и надо её выгнать/замочить. Ничего не напоминает? Так что окончательно развилась эта традиция именно с оформлением жреческой касты, когда древние филиалы РПЦ стали централизованными, богам начали воздвигать храмины, а их представителям строить дома получше и подгонять девственниц.
Кстати, не вполне ясно, чем жертводателям так не угодили именно девственницы и младенцы. С чужеземцами ещё понятно: раз оказался на чужом районе, вряд ли он туда принес что-то хорошее, так что сожжём/зарежем от греха подальше, да и вообще охрана территории/самок, вот это всё. По поводу девственниц есть следующая теория: кто же будет жертвовать бабу, которая даёт? На деле же такая непреодолимая ненависть к голубицам непорочным, хуя во рту не державшим, была редкостью,[6] и резали в основном бракованных девок, на которых всё равно никто бы в голодный год за мешок картошки не позарился. А что полезнее для общества: девственница-уродка или хороший урожай?
С младенцами ещё проще. Жертвовать половозрелого человека экономически невыгодно. 15 лет минимум растить этого долбоёба, чтобы он сожрал несколько тонн еды, прежде чем просто так взять и пожертвовать — это непрактичный расход ресурсов, и даже древние могли сложить два и два. Поэтому же, кстати, даже в племенах каннибалов ели в основном убитых соседей, но никак не своих кунов и тем более тян. А вот младенец, который родился каким-то не таким, действительно зачастую так или иначе дох — даже в этой вашей цивилизованной Спарте. И поделом, ибо у сабжа без ноги или руки особо не поживёшь. Также добровольно эвтаназепам выписывался детям захватчиков, которые изнасиловали местную тян, но по каким-то причинам не убили и не увезли с собой.
В общем, человекожертвами у сабжа замещались вполне традиционные сегодня вещи, до сих пор встречающиеся в культуре у каждого второго народа. Годным аргументом ПГМ-нутым товарищам является вопрос, а чем, собственно, отличается сожжение ведьмы на костре от принесения той же самой бабы вместе с первенцем в жертву богу-крокодилу?
Ссылки[править]
- Первобытная медицина, журнал «Мир Фантастики»
- Быт людей каменного века, журнал «Мир Фантастики»
- Образование в древности, журнал «Мир Фантастики»
- Обучение воинов в каменном веке, журнал «Мир Фантастики»
- Мифы об эволюции человека
Примечания[править]
- ↑ По другим источникам, полинезийцы таки делали карты, определяя расположение островов относительно друг друга и среднее время плавания между ними. См. Пауль Вернер Ланге «Горизонты Южного моря»
- ↑ Даже самые продвинутые техники и близко не дают гарантии, что все участники забега выживут — для снижения потерь нигры применяют нехарактерную смекалку и охотятся на слонов примерно так же, как эскимосы на белых медведей: одни с копьями и/или рогатинами отвлекают, другие с топорами и длинными ножами подбегают сбоку и режут слонику ноги и брюхо
- ↑ Дарвин, собственно, открыл не саму эволюцию (её ещё до него придумали Сент-Илер и Ламарк), а третий член «эволюционной триады» — наследственность, изменчивость, отбор
- ↑ Разум — рассудок, направленный сам на себя. (Кант). Сам рассудок присутствует уже у животных, но только с появлением речи ради совместного действия рассудок смешивается с языком, что даёт человеку возможность рефлексировать уже над рассудком, выраженным в своих и чужих словах — то есть разум.
- ↑ Чёрные — истреблены пещерными аборигенами, серые — белыми колонизаторами, белые — дотянули до наших дней
- ↑ а, скажем, в Риме запрещалась даже их казнь, так что палачам приходилось, испытывая страшные моральные мучения, за отдельную плату, рыдая и раскаиваясь, спешно перед смертью их ебать — вне зависимости от возраста
