Приметы и суеверия

Это всё из-за того, что ты человек с предрассудками и веришь в разную чепуху. Предрассудками они названы потому, что возникли ещё перед тем, как человек научился правильно пользоваться своим рассудком.

— Н. Н. Носов, «Приключения Толи Клюквина»

Суеверие — наиболее простая и народная форма мистического, религиозного взгляда на жизнь. Обычно суеверия представляют собой какие-то простые правила вида «делай X, чтобы случилось что-то хорошее» или «не делай X, чтобы не было беды», а приметы — «если произошло X, жди события Y». Они, конечно, могут основываться на какой-то реальной зависимости, но воспринимаются как мистические законы мира, которые не могут быть объяснены в рамках научной картины мира. В отличие от прочих форм верований, разнообразные суеверия не объединяют верующих, не продвигают явно видимой морали и не формирует полной картины мира, а обряды и ритуалы описывают только самые простые и бытовые. Подобная «религия для бедных» всегда подвергалась нападкам как со стороны религиозных людей, для которых подобные обычаи представляют собой заблуждение, а то и сотворение кумиров или ересь, так и со стороны атеистов, которые всякую веру в сверхъестественное равно недолюбливают. Одновременно с этим суеверия оказались очень живучи, особенно в среде малообразованных людей: бабушки, вернувшись, обязательно смотрят в зеркало, а их внуки — рассылают ВКонтакте «письма счастья»^[1]. В итоге суеверный персонаж в почти любом произведении — тёмный, неучёный и, зачастую, попросту неумный. Он может быть комичен, может быть страшен в своей дикости, и только изредка оказывается положительным: в этом случае вера в приметы подчёркивает близость героя к простому народу.

Следует отметить, что под троп подпадают только приметы и суеверия в нашем, реальном понимании. Если в фэнтези подобные обряды работают, и это никакая не «тщетная вера», а наблюдаемый факт — не подходит. Если какой-то персонаж намеренно убеждает других во всякой чертовщине — это ложная мистика, которая может как пересекаться, так и не пересекаться с тропом. Равно как и личные заморочки отдельного персонажа. Наконец, найденные персонажами закономерности и законы природы (хоть бы и магические) могут походить на суеверия, но ими не являются.

Современные приметы — подтроп по отношению к городским легендам, иногда пересекающийся до неразличимости с популярным заблуждением. При рождении очередного суеверия часто участвуют тропы слышал звон…, народная лингвистика и эффект испорченного телефона.

Близкий троп — знаки. Если здесь речь идёт о стандартных ситуациях и простых причинно-следственных связях, то знаки нуждаются в толковании, обычно специально обученными людьми. Часто суеверные люди боятся чисел 13 и 666, а в культуре Дальнего Востока — 4.

Особый случай — когда приметам следует человек, который считает себя атеистом (или его считают другие). Это троп Атеисты верят в мистику.

N.B.

В реальной жизни существует великое множество примет. И они достаточно часто проскальзывают фоном в реалистичные произведения. Поскольку таких примеров крайне много, не нужно заносить их все в статью. Отдавайте предпочтение особо необычным, выдуманным примерам или ситуациям, когда распространённое суеверие играет значительную роль в сюжете. Писать про чёрных котов и рассыпанную соль можно, но не интересно.

Примеры[править]

Фольклор[править]

Анекдот о парне, осуждённым за изнасилование, которому, когда он объяснял, за что попал (вариант — описывал, девушка с какими формами у него осталась на воле), в камере посоветовали: «Не показывай на себе, примета, говорят, плохая».
Плохая примета: ехать ночью… в лес… в багажнике… в нескольких пакетах…
- …Подсвечивать дорогу в темной подворотне айфоном последней модели — тоже не очень.
«Внучок, никогда не ставь бутылку с керосином у печки!» — «Да ладно, бабушка, опять твои суеверия…».
Анекдот о малолетней проститутке, которую клиент прогнал вон, узнав, что ей 13 лет: «Да ну его, суеверный какой-то…».

Литература[править]

Русскоязычная[править]

Н. С. Лесков, «Кадетский монастырь». «Демидов был чрезвычайно суеверен: у него были счастливые и несчастные дни; он боялся трех свечей, креста, встречи с духовными и имел многие другие глупые предрассудки. Мы со свойственною детям наблюдательностию очень скоро подметили эти странности главного директора и обратили их в свою пользу. Мы отлично знали, что Демидов ни за что не приедет ни в понедельник, ни в пятницу, ни в другой тяжелый день или тринадцатого числа; но главнее всего нас выручали кресты… Один раз, заметив, что Демидов, где ни завидит крест, сейчас крестится и обходит, мы начали ему всюду подготовлять эти сюрпризы; в те дни, когда можно было ожидать, что он приедет в корпус, у нас уже были приготовлены кресты из палочек, из цветных шерстинок или даже из соломинок. Они делались разной величины и разного фасона, но особенно хорошо действовали кресты вроде надмогильных — с покрышечками. Их особенно боялся Демидов, вероятно имевший какую-нибудь скрытую надежду на бессмертие».
А. П. Чехов:
- «Шампанское» — протагонист, служивший начальником глухого полустанка в украинских степях, в новогоднюю ночь случайно пролил немного шампанского, уронив бутылку на стол, а это плохая примета на весь год. Не успел он отмести эту мысль (в его жизни всё и так как будто хуже некуда), протагонист узнаёт о приезде молодой тётки своей жены, бежавшей от деспотичного мужа… в общем, рассказывает он это, будучи бомжом в трущобах.
- «Не судьба!» — помещик Шилохвостов пытается избраться на земскую должность, но его враг, отец Онисим, каждый раз портит ему всё, намеренно встречаясь со своей телегой на дороге (встретить попа в дороге — к неудаче). А ухитрившись избежать встречи со священником, Шилохвостов натыкается на зайца и отказывается от участия в выборах — это тоже примета, и тоже к неудаче.
- «Ночь перед судом» — саням, в которых подсудимый добирается к месту проведения процесса, перебегает дорогу заяц, что ямщик называет дурной приметой, и протагонист принимает это на счёт предстоящего суда. Но всё ещё хуже — в пути он умудряется обидеть своего прокурора.
Максим Горький, «Детство» и «В людях» — бабушка Алёши Пешкова, неграмотная и суеверная, но искренняя в своей простой вере.
Борис Акунин, «Пиковый валет» — злодею Еропкину чуть было не организовали существенное облегчение мошны, пользуясь его набожностью пополам с суеверностью.
Макс Фрай — в королевстве Ехо, несмотря на высокую магическую активность населения и даже на память об отгремевшей гражданской магической войне, существуют и устойчивые суеверия:
- Прикосновение к холодному металлу монет якобы охлаждает чувства. Поэтому жители предпочитают приобретать товары и услуги в кредит, а закрывать все кредиты раз в год. Если же наличный расчёт неизбежен — светские дамы надевают перчатки.
- Пара, встретившаяся по номеркам в Квартале Свиданий, после проведённой вместе ночи должна расстаться. Возможно, субверсия — Джуффин недвусмысленно утверждает, что угроза для тех, кто не расстанется, вполне реальна, но действительно ли она реальна или он всего лишь старался отвадить Макса от Меламори, которая сделала бы его слишком счастливым и потому неспособным исполнить план самого Джуффина — неизвестно.
- Аверсия с боязнью «утраты Искры» и боязнью кошмаров — в Ехо это редкие, но вполне реальные магические гадости.
- Занятным образом тема обыгрывается во втором томе «Сказок старого Вильнюса». Интересующимся курить рассказ «Полный перечень примет и чудес улицы Скапо».
"Крылья (роман)" — предубеждения против крылатых. Где-то сохранились на уровне суеверий, а кое-где воспринимаются вполне серьёзно.
Михаил Успенский, «Кого за смертью посылать» — проданного накануне цыгану-конокраду водяного коня за бесценок выкупают назад, так как удалось организовать несколько примет, обещающих хозяину скорую смерть. Как выясняется, знаков таких пруд пруди, и чуть ли не каждое происшествие является плохой (а часто и смертельной) приметой. «Зловещий» конь переходит из рук в руки, стремительно теряя в цене (видимо, пародия на «Сатанинскую бутылку» Р. Л. Стивенсона), так как у каждого покупателя находится масса примет, обещающих скорую смерть именно ему.
Метавселенная Рудазова — тут троп играется зигзагом. Местные маги знают, что приметы в основном фигня, но в некоторых случаях они действительно обретают особую силу. Бывают такие… обстоятельства.
- «Архимаг» — в гримуаре Креола записано немного сабжа, причём сразу с методами противостояния, если примета плохая.
  - Моргнеуморос рассказывает, как единственный раз в жизни не соблюл суеверие, предписывающее некий обряд при уходе надолго из дома, а на следующий день началась война с куклусами. Майор прекрасно осознаёт, что это не более чем совпадение, однако обряд этот с той поры исполняет свято. Только вот говоря всё это, он слукавил. На самом деле это обряд при прощании навсегда.
- «Криабал» — одно из ключевых событий сюжета происходит в Маладис, Злой День, окружённый массой предрассудков. Некоторые чёрные заклинания в эту дату действительно работают сильнее, но, по мнению одной из персонажей, это просто самовнушение.
Разрушенная империя — У Братства принято говорить плохо о погибших. А ещё — не верить образованным, потому что они, дескать, коварны. И если протагонист на самом деле опасен, то Толстяк Барлоу страдает совершенно незаслуженно — просто потому, что умеет читать.
Кузнецова, «Золотая Свирель» — в мире книги существует мнение, что девственница не может быть колдуньей, и главная героиня в юности даже переспала с парнем, которого не любила, чтобы научиться колдовать. Но на самом деле настоящей колдунье невинность вовсе не мешает, это просто суеверие.
Евгений Лукин:
- «Портрет кудесника в юности» — в магическом сеттинге приметам уделяется значительное внимание. «Пожар — к потопу, потоп — к пожару. Фрейду, например, в своё время за это дело большие деньги плочены были…»
- «Сталь разящая» — в общем, ненависть к железу оказывается не суеверием…
Вадим Панов, «Герметикон» — Чира Бедокур является знатоком пример и суеверий чуть ли не со всех планет Герметикона. И при этом ещё вымеряет по ним чуть ли не каждый чих. Когда же что-то делается без учёта позитивных ритуалов — Бедокур сильно огорчается, а вы не хотите огорчать парня таких размеров.
- На Кардонии ему попался очень ушлый официант, нагрузивший, к вящему восторгу спутников, Бедокура тремя возами высосанных из пальца ритуалов и традиций, какими сопровождалось приготовление пищи. Гений импровизации, что тут скажешь.
Владислав Крапивин, «Портфель капитана Румба» — матрос Беппо Макарони. То есть на самом деле он шотландец Боб Мак-Каррон, но получил «итальянское» прозвище: отчасти из-за смуглой кожи, а отчасти — «В ту пору существовало мнение, что итальянцы среди моряков — самые суеверные. А уж суевернее, чем Беппо, наверно, вообще было никого не сыскать». В основном его вера в приметы служит для разрядки смехом, но пару раз оказывается очень даже на пользу героям.
«Заражение» Сергея Тармашева:
- работники службы безопасности не любят числа 13;
- желают друг другу спящего выброса
- говорят «крайний» вместо «последний».
- Считается, что отряд более 29 человек скорее встретит Фронтовика. Примета это или реально рабочее наблюдение — неизвестно.
«Новые страшные русские сказки» Мирона Высоты — в одной из сказок обыгрываются студенческие поверья про сессию.

На других языках[править]

Вашингтон Ирвинг, «Сонная лощина» — Икабод Крейн, крайне суеверный учитель из Коннектикута.
Марк Твен, «Приключения Тома Сойера» — чуть более чем наполовину об этом. Сведение бородавок бобами и дохлыми кошками, собачий лай, крики козодоев, негритянские легенды ночью у костра — фантазии и стихийному религиозному чувству пацанвы, воспитанной в упоротой пуританской среде, и невежественных чернокожих рабов есть где развернуться.
Г. К. Честертон, «Павлиний дом» — зигзаг. Хозяин дома в целях борьбы с суевериями сознательно делает то, что считается несчастливым знаком (организует застолье на 13 человек, разбивает зеркала, рассыпает соль, скрещивает ножи и вилки, и т. п.) Но именно эта привычка доводит его до убийства.
Юнгер Эрнст, «В стальных грозах» — мемуары автора, описывающие в том числе и солдатские суеверия. Так, лёгкое ранение считалось знаком грядущего тяжёлого, поэтому вслед уходящему в госпиталь легкораненому стреляли свои — в воздух, конечно.
Властелин Колец — представления об эльфах как о прекрасном народе описываются как суеверия невежественных роханцев.
Роберт Джордан, «Колесо Времени» — зигзаг. Прибывшая из-за моря шончанская (СФК Японии) аристократка при беседе с одним из главных героев удивляется, как можно быть таким суеверным. И спрашивает — неужели он верит, что змеи и лисы могут смотреть на мир чужими глазами (вот как раз ЕГО глазами порой и смотрят), что кто-то может украсть вкус у пищи (при этом в предыдущей главе он с подобным сталкивался) и упоминает ещё ряд «пустых суеверий», которые в данной локации как-раз суевериями не являются.
Сага о Ведьмаке — чародейки сознательно распространяют суеверия о себе и своей деятельности. Так им проще сохранять монополию на магию. Так, здесь тоже существует суеверие о том, что девственницы не могут колдовать.
- Ну и о ведьмаках тоже ходит… всякое. Бестиарий из Дол Блатанна не даст соврать.
«Песнь Льда и Пламени» — упомянута вера в том, что прикосновение к карлику приносит удачу.
Майкл Суэнвик, «Дочь железного дракона» — где-то между «суеверия не работают» («женская мудрость», каковую хочет обрести главгероиня), «суеверия работают» («эффект присутствия начальника» в этом мире объективно имеет место) и «это вовсе не суеверие» (статуэтка Богини, дающая детей или предохраняющая от зачатия, всего лишь помогает считать дни менструального цикла).
Крис Райт, «Кровь Асахейма» — на планете, которую защищали от нурглитов герои-космодесантники, люди верят, что если всмотреться далеко в горизонт, можно увидеть наводимый демонами морок. Поэтому большие открытые пространства считаются опасными. Даже улицы делают не прямыми, а слегка загнутыми, чтобы нельзя было встать посередине, посмотреть прямо вперёд — и увидеть что-нибудь плохое.
Wildwood Boys: вороной конь — плохая примета. В случае с Биллом Андерсоном оправдано по любой трактовке, но для него самого любовно вычищенный Эдгар Аллан — обычный конь.

Кино[править]

«Ва-банк 2: Ответный удар» — Штыц, вербуя в баре киллера, рассыпает на столе содержимое солонки и пишет на соли фамилию Квинто. Первый кандидат тут же заявил, что рассыпать соль в пятницу вечером — плохая примета, и ушел. Штыц собрался было смахнуть соль на пол, но тут за столик подсел другой кандидат со словами: «Я не суеверен».
Комедия «Мадам» (Madame, Франция, 2017) — на званом ужине богатой американской четы неожиданно оказалось не 12, а 13 человек, и суеверная супруга попросила служанку Марию переодеться и стать 14-й гостьей.

Телесериалы[править]

«Орвилл» — в одной из серий герои встречаются с докосмической цивилизацией, фанатично верующей в астрологию.
«Слепая» — почти в каждой серии титульная старуха озвучивает народную примету, одна тупей другой. Вы, например, знали, что нельзя засаливать огурцы и помидоры в одной банке, иначе между супругами будет разлад?
«Доктор Хаус», s01e13 — «Однажды я разбил зеркало, а через неделю родители развелись».
- В пятом сезоне в 18 серии выясняется, что у Катнера множество суеверий, включая боязнь кошек. Причем выясняется это в попытке опровегнуть смертельное суеверие, связанное с кошкой.
«Тайны следствия» — старушки, живущие близ монастыря, куда приехали беременная Мария Швецова и её подруга, по острому животу главной героини высказали предположение, что у неё будет мальчик. Ошиблись.
«Фантоцци» — однажды начальник Фантоцци взял его с собой в казино. Небольшой выигрыш достался ему, когда Фантоцци пил в буфете минералку. Решив, что одно связано с другим, начальник заставляет несчастного Фантоцци пить шипучую газированную воду в совершенно непотребных объёмах.
«Десятое королевство» — в мире Девяти Королевств как минимум некоторые приметы действуют по-настоящему. Например, неудачи из-за разбитого зеркала.