Серьёзная мина — плохой человек

Я и сам шутить не люблю, и людя́м не дам.

— Серафим Иванович Огурцов

Как понять, что перед вами никудышный человек? А очень просто: он не знает, что такое веселье и развлечения. Не понимает шуток, анекдотов, сарказма, иронии и вообще юмора. Сильно (порою до неадекватности) обижается на безобидные подколки и подтруниванья, а на обидные — тем более, всё воспринимает слишком серьёзно и близко к сердцу. Сволочь такая. Нет, вы не думайте, не поэтому. Просто он заодно ещё трус и подлец. Или козёл. Или религиозный фанатик. Или предатель. Или вообще конченая мразь. А в лучшем случае — борец за нравственность.

Причины возникновения этого тропа разные, основная — слишком сурьёзных в принципе мало кто любит, разве только как мишени для шуток. Что, опять-таки, закономерно не делает таких людей добрее. С другой стороны, отсутствие чувства юмора действительно бывает следствием ограниченности, косности, а то и опасной тупости, а прежде всего — раздутого самомнения. Опять же, если человек не способен перевести неловкую ситуацию в шутку, велика вероятность, что он взбесится и наломает дров. И да, угрюмый и жёлчный субъект — воистину не самая приятная компания.

В некоторой степени троп-антоним — Мрачный добряк. Другие противотропы — Улыбашка, Смешной злой (последнее — далеко не обязательно противотроп, поскольку отсутствие у злодея чувства юмора может как раз и делать его смешным).

Примеры

Театр

• Уильям Шекспир:
  • «Венецианский купец» — Шейлок. Горожане — жизнерадостные, беспечные, щедрые люди, не то что купец Шейлок — угрюмый и жадный хмырь. А с другой стороны — побудьте-ка евреем в ту эпоху. Правда, это не значит, что у него нет чувства юмора. Которое вполне может сочетаться с мрачной рожей.

Синьор Антонио, много раз и часто
В Риальто поносили вы меня
Из-за моих же денег и процентов…
Меня вы звали злобным псом, неверным.
Плевали на жидовский мой кафтан…
…но теперь, как видно, я вам нужен…
…Это вы,
Вы просите, плевавший мне в лицо,
Меня пинками гнавший, как собаку…
Что же мне сказать вам?..
«Синьор, вы в среду на меня плевали,
В такой-то день пинка мне дали, после
Назвали псом; и вот за эти ласки
Я дам взаймы вам денег».

— Ну в самом деле, почему он такой мрачный и злой?

• «Ромео и Джульетта» — Тибальт.

  …Но особенно «карнавален» блистательный образ Меркуцио, в восходящем действии типичного «друга героя» из мира комедий — не влюбленного, а потому острящего над влюбленным героем; это, по совмещению ролей, также «шут» ранней трагедии, более утонченный, чем комедийный шут, неуемный в остроумной болтовне и, как положено шуту, в препирательстве с простодушным буффоном («клоуном»), с кормилицей. Но смертью Меркуцио в кульминационном акте кончается «карнавальное» восходящее действие трагедии, а убивает Меркуцио вспыльчивый и серьезный Тибальт, «агеласт» — враг смеха и карнавальных шуток.

  — Леонид Пинский. «Шекспир»

• «Тот самый Мюнхгаузен» Григория Горина (и экранизация Марка Захарова). Городские власти готовы на всё, чтобы заткнуть жизнерадостному барону рот — даже сломать ему жизнь и публично опозорить. «Я понял, в чём ваша беда. Вы слишком серьёзны. Серьёзное лицо — ещё не признак ума, господа. Все глупости на Земле делают с этим выражением лица. Вы улыбайтесь, господа. Улыбайтесь». (Карл Фридрих Иероним).

Литература

• Чарльз Диккенс:
  • «Рождественская песнь в прозе» — Скрудж едва ли не эталон этого тропа. Правда, к иронии не глух, при условии, что иронизирует сам, так что некоторые его изречения стали крылатыми («Может быть, вы явились не из царства духов, а из духовки, почем я знаю!»). В конце исправился.
  • «Лавка древностей» — мать Кита затягивают в зловредную секту под названием Маленькая скиния, где ханжи внушают своей пастве, что смеяться неприлично, ходить в цирк грешно и т. п.
• Майн Рид, «Всадник без головы» — Кассий Колхаун. Довольно угрюмый тип с болезненным самолюбием, негодяй, подлец и убийца.
• Антон Павлович Чехов, «Человек в футляре» — Беликов. Просто Беликов. Впрочем он не злодей, а благонамеренный трус, но смог испортить жизнь целому городку.
• Приключения Остапа Бендера же! Киса Воробьянинов совершенно не понимал искромётного юмора великого комбинатора, что привело к трагедии. Подпольный миллионер Корейко — тоже тип крайне мрачный. Впрочем, невозможность в советском государстве жить на широкую ногу в конце концов заставила пасть духом и самого Остапа.
• Джордж Оруэлл, «1984» — Партия шутить не любит. «Не будет иного смеха, кроме победного смеха над поверженным врагом» (О’Брайен). Никто никогда не шутил над Партией, перед нею только благоговеют. Нет, правда, никто и никогда. Имярек, говорите, однажды написал памфлет? Не знаем такого. По всей видимости, его никогда не существовало, так как же он мог что-либо написать?
• Джеймс Крюс, «Тим Талер, или Проданный смех» — мистер Трёч, но с нюансом: до покупки смеха он обладал болезненно-серьезным лицом. А вот болезненно-серьезным поведением — ни капли. Он использовал пословицы («Счастье и беда всегда приходят трижды»), и в тексте прямо указано, что он с абсолютно серьезной миной шутил так, что Тим Талер чуть ли не падал со смеху. А как иначе? Будь он вечно угрюмым и насупленным, он бы отпугнул и Тима, и деловых партнеров. Как-никак, барон Трёч в первую очередь делец, и что смех Талера, что добрые карие глаза Крешимира для него в первую очередь инструменты для того, чтобы располагать к себе потенциальных партнеров и таким образом преумножать богатства.
  • А кроме того, трое мошенников, которые в начале книги ловко подменили Тиму первые выигранные деньги на фальшивки, наоборот, вовсю шутили и сами смеялись.
• Если в любом романе Стивена Кинга человек не понимает юмора или иронии… скажем так, в разведку с ним лучше не ходить. Характерные примеры — Гарольд Лаудер в «Противостоянии» и Крейг Туми в «Лангольерах». Правда, у обоих есть причины: Гарольд — типичный озлобленный ботаник, сам часто становившийся объектом насмешек, а Крейг — несчастный безумец с тяжелым детством, жестокой мамашей-алкоголичкой и папашей-тираном. Так же болезненно реагируют на юмор (особенно в свой адрес) маленькие гадёныши Генри Бауэрс («Оно») и Сонни Зингер («Талисман»).
• Эрнст Брама, «Трагедия в коттедже Брукбенд»: инженер Крик, который хотел убить свою жену, был человеком мрачным и нелюдимым. Даже его свадьба с жертвой больше напоминала похороны.
• Умберто Эко, «Имя розы» — Хорхе из Бургоса. Не только сам практически не способен смеяться, но и в принципе считает смех чуть ли не грехом, даже утверждает, что сам Иисус никогда не смеялся! Когда же он наконец торжествующе засмеялся в финале — рассказчик подсвечивает.

Он смеялся гортанью, так странно и невесело кривя губы, что казалось, будто он не смеется, а плачет.

— и это было жутко

• Мария Семёнова, «Волкодав» — подсвечивается: несколько веков назад, на заре возникновения культа Близнецов, никто не считал зазорным слагать про своих божеств весёлые и даже непристойные песенки. И церковь была как и положено хорошей церкви — заботилась о пастве, проповедовала добро и милосердие. А теперь за «неподобающие» песни церковники и на каторгу сослать могут:

Теперь на острове Толми, в самом главном святилище, сидели люди, должно быть ещё в детстве разучившиеся смеяться. Нынешнее поклонение было предписано совершать сугубо торжественно и коленопреклонённо, в храмах без конца рассуждали о мученической гибели Братьев, ни дать ни взять забыв в одночасье, что кроме мгновения смерти была ещё целая жизнь, и её, эту жизнь, наполняло всё: и великое, и страшное, и смешное. Так вот, с некоторых пор было разрешено вспоминать лишь о возвышенном и скорбном. А за шуточки, в особенности малопристойные, запросто и в Самоцветные горы можно было угодить. Волкодав в глубине души полагал, что глупее при всём желании трудно было что-то придумать. Что же это за вероучение, которое изгоняет из себя смех? И долго ли оно такое продержится?.. Ведь сильные и уверенные в себе всегда охотно смеются, не обижаясь на остроумную шутку. И, наоборот, знаков раболепного почтения требует лишь тот, у кого мало причин для уверенности, что его действительно чтят.

— Волкодав: Самоцветные горы

• Гринч, само собой!
• Роберт Говард, «Алая Цитадель» — злодей, темный маг Тзота-Ланти, максимум злорадствует, ибо наполовину демон. А его соперник маг Пелиас, хоть нигде и не назван добрым, пьет вино, шутит и клянется грудями Иштар — и в конечном счете помогает Конану. Вообще для темных магов Саги довольно характерно быть серьезными мраккультистами, а удовольствие получать от чужих мучений или упиваясь властью.
• А. Дюма, «Сорок пять»: королевский гвардеец Сент-Малин, даром что гасконец, юмора не понимает от слова «совсем» и лезет в драку.
• Жюль Верн, «Пятнадцатилетний капитан»: Негоро довольно замкнутый и угрюмый тип, хотя не прочь поглумиться.
• Г. Сапгир, «Небылицы в лицах» (и мультфильм по мотивам): «Налим Никодим гордится собою, // Налим Никодим носит шапку соболью, // Ни перед кем её не ломает // И шуток тоже не понимает».
• «Песнь Льда и Пламени» — Русе Болтон и Григор Клиган.
• «Хроники Нарнии» — «Только очень глупые взрослые всегда ведут себя как положено взрослым, и только очень глупые дети всегда похожи на детей».

Кино

• «Дорога» Фредерико Феллини: угрюмый и туповатый цирковой силач Дзампано не понимает юмора, окромя направленного на его особу — тут он может и убить.
• «Убийство на улице Данте» — Шарль Тибо (дебютная роль Михаила Козакова) прямо кипит от возмущения, когда импрессарио Грин подтрунивает над ним, а особенно — над его матерью-актрисой Мадлен. Что не помешало ему принять участие в убийстве обожаемой мамы, когда та пыталась сдать его властям за сотрудничество с нацистами, убить Грина и донести на родного отца, которого оккупанты повесили. Благо отец тоже любил посмеяться над новыми убеждениями отпрыска: «Воображаю себе этот рай, который построят бараны, купленные на убой!», на что милый юноша отвечал: «Слушай, мудрец, добрые люди научили меня: когда становится скучно спорить — нужно дать в морду».
  • Там же — жених в кабачке, кисло реагирующий на добродушные подшучиванья деревенского люда над ним и его невестой. Узнав, что нацисты планируют взять заложников, если им не выдадут крестьянина, который избил одного из эсэсовских офицеров и убил коллаборациониста, тут же рванул стучать в комендатуру: а вдруг его и возьмут?
• «Человек-амфибия» — Педро Зурита в исполнении всё того же Козакова также совершенно не понимает юмора, всегда угрюм, а если и смеётся — то только издевательски над беднягой Ихтиандром, попавшим в его жадные руки.
• «Карнавальная ночь» и «Старый знакомый» — Серафим Иванович Огурцов (см. эпиграф). В отличие от предыдущих товарищей — просто козёл, но поистине невыносимый. Однако глухость к юмору зачастую играет и против него самого. Особенно во втором фильме.
• Похожий товарищ — и. о. царя Иван Васильевич Бунша.
• Иван Иванович Бывалов из кинофильма «Волга-Волга».
• Дынин в «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен!»
• «У тихой пристани» (1958): старый кляузник Куприянов засмеялся только тогда, когда сошёл с ума.
• «Филипп Траум» — гнусный храмовник Файертаг прямо-таки эталон этого тропа в наихудших его проявлениях.

Телесериалы

• «Deadwood» — инженер Уолкотт. Отмороженный садист-мизогин и серийный убийца, все время держащийся с холодной отстраненностью. Во время первого велопробега в Дэдвуде он улыбается и почти готов засмеяться, но одергивает себя и остается серьезным.
• «Твин Пикс» — Лио Джонсон довольно угрюмый и раздражительный тип, домашний тиран, торговец наркотой и потенциальный убийца. Злой Купер-доппельгангер, поначалу любивший истерически хохотать без причины, в третьем сезоне тоже крайне мрачен.
• «Вавилон-Берлин» — тёмный судья Фердинанд Фосс. Угрюм и надменен, да и воспринимает идеи справедливости (в своём её понимании) на максимально серьёзных щщах.
  • Субверсия с комиссаром Бёмом: с одной стороны он выглядит напыщенным и излишне сурьёзным полицейским, который «сам не шутит и другим не позволяет», а потом, когда нам показывают его семью и сына-инвалида, то причину его излишней угрюмости поневоле начинаешь понимать.
• «В лучшем мире» — Шон, де-факто дьявол. Морда кирпичом — перманентна.

Мультсериалы

• Гравити-Фоллс — агент Пауэрс.
• «Детеныши джунглей» — так и не показавшаяся из панциря черепаха, возглавлявшая группу животных-изгоев и планировавшая захват всех джунглей с наложением запрета на беззаботный смех.

Аниме и манга

• Evangelion — Гендо Икари.

Видеоигры

• Detroit: Become Human — субверсия с RK900, почти точной копией протагониста RK800. RK900 появляется в кадре всего на пару минут и не произносит не слова, но стоит с очень суровым видом, что вкупе с тем фактом что он - улучшенная и закупленная Государственным Департаментом США версия полицейского андроида RK800, порождает фанон на его абсолютную безэмоциональность и жесткость. Проблема в том, что сам Коннор вполне дружелюбный общительный андроид, созданный чтобы быть "идеальным напарником" и нигде не упоминается, что темперамент новой модели как-то отличается от старой.
• Neverwinter Nights 2 — Епископ.
• Dragon Age: Origins — зигзагом тэйрн Логэйн. Он не то чтобы плохой человек, но, неправильно расставив приоритеты, всю игру творил дичь и ставил протагонисту палки в колёса, считая это меньшим злом.
• Dragon Age 2 — рыцарь-командор Мередит и Аришок.

Визуальные романы

• Kara no Shoujo — вечно хмурый и серьёзный Мурасе.

Реальная жизнь

• Любые идейные фанатики. Могут с пафосным и абсолютно серьёзным видом толкать высокопарные речи, которые для окружающих порой могут выглядеть абсурдно. Крайне остро реагируют на любую критику того, что считают святым, а уж тем более на шутки. Порой даже беззлобная шутка, отпущенная кем-нибудь из менее фанатичных соратников, вызывает у них реакцию берсерка. В тяжких случаях не приемлют вообще никакую критику себя любимых, а в особо тяжких пытаются найти её в абсолютно нейтральных заявлениях. При этом, что характерно, порой сами любят шутить по поводу своих идеологических противников, считая свои шутки остроумными, а реакцию противника — предметом данной статьи.
  • Адольф Гитлер. По крайней мере, во время войны. Вернер Мазер в книге «Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность» говорит о том, что фюрер, как любой фанатик, не терпел шуток над своими идеями, но до войны на отстранённые темы всё-таки любил пошутить. Шутки варьировались от весьма остроумных про увешанного наградами Геринга до веганских шуток про «трупоедов». По воспоминаниям его телохранителя Миша Рохуса, во время войны Гитлер перестал шутить совсем: «Я никогда не видел, чтобы Гитлер смеялся. Он мог быть довольным, обрадованным какой-либо новостью или событием, но никогда, насколько я знаю, не выказывал на людях несдержанного восторга или настоящей, искренней весёлости». Да и на шутки других стал остро реагировать — адъютанта Фрица Даргеса отправил на Восточный фронт за шутку про муху, которая, как воздушный враг, должна быть заботой люфтваффе. Впрочем, фюрера можно осуждать за многое, но уж явно не за то, что летом 1944 года ему было как-то не до шуток.
• Зигзагом в Коране. Видимо, Мухаммед был в курсе этого тропа и официально одобрил шутки, но сразу же выдал жесткие гайдлайны, как нужно шутить.
• Военные преступления и прочий массовый террор (например, у нацистов) также всегда отличались звериной серьёзностью. Простые исполнители могут веселиться под бутылочку шнапса на фоне дымящихся труб лагерных печей, сожжённых деревень и тел повешенных, и всячески насмехаться над бедами пострадавших. Но сами приказы на уничтожение, вопреки стереотипам, даются не под злодейский смех, а с самым серьёзным обоснованием, почему во имя блага всего человечества та или иная группа людей должна быть уничтожена. И, конечно же, ни в коем случае не допускается идея насмешки над режимом, затеявшим террор, и над его идеологией.
  • Как и вообще любые армейские или производственные приказы или распоряжения.
• Да и не только нацистская идеология — многие режимы, партии и движения очень остро реагируют на высмеивание их пороков. Чем больше пороков, тем острее реагируют. Взамен же стараются насадить идеологический пафос (нередко переходящий в бафос-нежданчик) и убедить всех, что насмешники насмехаются над родиной и/или святыми идеями, а не над имеющимися недостатками (примерно такой негатив изливает в эфир, к примеру, Соловьёв). Примеров слишком много, просьба тему не развивать.
• С такой точкой зрения можно столкнуться в реальной жизни, учитывая тренд на позитивность во всех ее проявлениях. Человек сидит с мрачным лицом? Наверняка скучный, унылый и неприятный тип, от которого лучше держатся подальше. Человек смеётся после каждой фразы и сыпет шутками? Молодец, на позитиве, приятная личность и душа компании, мы тебя уже любим. При этом не учитывается, что весельчак может быть тем еще козлом, а у «зануды» может быть веская причина быть мрачным.