Так страшно, что уже смешно — разновидность бафоса, которая предоставляетcя как топливо ночного кошмара, но однако либо случайно либо нарочно автор произведение перебарщивает так, что у зрителя намочились штаны… от смеха.
Боузер превращается в Боузетту. Осторожно, боди-хоррор!
Дик жечь! Дик мочить!
Родственный троп — бафос ночного кошмара. Разница в том, что в нашем случае получается и страшно и смешно, а там — просто смешно. Или нелепо. Или мерзко. Или, наоборот, мило. См. также Так мрачно, что уже пофиг.
Цикл пьес про Папашу Убю Альфреда Жарри. Особенно «Король Убю, или поляки»: ремейк «Макбета», но трон захватывает отставной драгун Папаша Убю, чей стиль руководства страной напоминает даже не королей-безумцев, а президентов-людоедовафриканскихбанановых республик.
Как правило, попытки МТА написать нечтолавкрафтианское из-за передоза «невыразимыми видениями» и «противоестественными ужасами» оборачиваются именно этим.
У самого Лавкрафта среди рассказов (особенно ранних) тоже встречается нечто подобное пионерским страшилкам.
Wildwood Boys — Привычка Райли Кроуфорда вешать себе на шею отрезанные уши. Уши разлагаются, товарищи ругаются. Но вот переться с этими ушами в гости — это уже вызывает у читателя дикий ржач. И резня в Сентралии. Да, именно кровавая резня. Устроена пьяными конфедератскими партизанами.
Сознательное применение Лемом в цикле про И. Тихого и в «Кибериаде» пополам с так грубо, что уже смешно. А именно развлечения «терминаторов»-бесподобцев, расправа мемногов над пастором (из «тихианы»). Обычаи всевозможных тиранов из «Кибериады».
Знаменитый рассказ Владимира Елистратова про писателя Аркашку давит педаль в пол. «А потом, — продолжал Аркашка, — он вонзил в его руку лазерную палицу, обмазанную смертным ядом, и стал ее медленно пириварачивать, чтобы тот больнее обстрадался…»
Макс Фрай, цикл про Ехо, «Властелин Морморы»: именно в такой стилистике оная Мормора и выдержана, так как её создатель ЛаздейМахикала — типичный мастер-ломастер от магии.
«Заклятие долины змей» (Польша, 1987). Социалистическая попытка сделать Индиану Джонса с элементами ужасов. Результат можно засчитать как так плохо, что уже хорошо. Ну а советским зрителям на безрыбье зашло на ура. Ключевая сцена фильма, ярко иллюстрирующая троп — на видео справа. Пластилиновая мутация господина Бричера в монстра с мигающей лампочкой-глазом во лбу! Вам вот сейчас смешно, а автор правки в детстве ОЧЕНЬ боялся дома один смотреть эту сцену. Да что там смотреть, многих советских детей после фильма мучили кошмары. Фраза «Это уже не Бричер» стала классикой.
Причем данная сцена — прямая иллюстрация о том, что нельзя делать, когда исследуешь древние артефакты неизвестного происхождения. И просматривая 30 лет спустя понимаешь, что вся «техническая часть» в эпизоде довольно достоверна, да и напряжение от кадра к кадру нагнетается мастерски и когда его резко разряжают… А ещё и то, что получившийся «страааашный монстр», собственно, ни на кого нападать не собирался, да и личность свою, вероятно, не утратил…
Скорее всего разум Бричера не выдержал и он просто сошёл с ума...
Неужели иронический оммаж с этой стороны Железного Занавеса знаменитому «Нечто» Д. Карпентера?
Было мельком спародировано в российском фан-мультике «Как уцелела Вселенная»: один из ученых-роботов (в рамках задания Клапауция «Сделай науку!») пародийно превращается в одноглазого монстра. Это уже не робот-учёный, хе-хе…
Судя по всему, авторы хотели сделать оммаж «Белая трость калибра 7,62» Онджея Неффа. Только вышло чёрт-те что.
Огромное множество трэш-ужастиков и иже с ними — подчас монстров и кровишши оказывается столько, что воспринимать их серьёзно не получается. Что характерно, часто это делают намеренно (один из самых известных примеров — «Живая мертвечина» Питера Джексона).
Cabin in the Woods — режиссеры давят педаль в пол и используют этот прием совершенно сознательно.
Чистилище — фильм настолько передозирован чернухой, что зачастую доходит до описанного тропа. Не в последнюю очередь из-за этого фильм стал меметичен в узких кругах постсоветского милитари-сообщества и разобран на цитаты, применяющиеся, в основном, в несерьезном контексте, в том числе и на этой самой вики.
«Солдаты неудачи» — первая сцена «вьетнамской войны».
Первый фильм — вся команда Барбоссы, от самого капитана до его мартышки. Что в живом облике, что в скелетном. Исключение — разве что старпом, но он появляется в кадре пару-тройку раз и непонятно куда потом девается. Педаль в пол — ползучая рука и «арабский террорист», подорванный собственной гранатой.
Второй фильм — пелегосты. Реально жуткие дикари-каннибалы, но при этом застенчивые, как дети. И ожерелье из отрубленных пальцев, которое они вешают на Джека… а тот сосредоточенно начинает грызть ногти. С этих самых отрубленных пальцев. Причём явно ножных. Кажется, Эллиот и Росио знали старый анекдот про Вовочку (носящего в американских анекдотах другое имя)…
Третий фильм — мы уже привыкли, что члены команды Дэйви Джонса вызывают желание либо намочить штаны (как молотоглавый старпом Маккус или безымянный моряк с головой мурены), либо обнять и плакать (как Прихлоп или вросший в переборку Вайверн), либо и то, и другое вместе (каксам капитан). И тут в облике такого же чуда-юда предстаёт Джек… «Всем ни с места! Я обронил мозги!»
«Оно» 1990 года — Пеннивайз и его выходки не пугают, а смешат. Местами ещё и сделаны визуальные намёки, что это самое Оно — не дьявольское существо, а инопланетянин (ну или дьявольский инопланетянин).
«Отряд самоубийц: Миссия навылет» — Человек-в-Горошек видит ВСЕХ окружающих его людей (и нелюдей тоже) в виде своей мамы. И гигантскую морскую звезду из космоса тоже видит как гигантскую маму. А маму, заразившую его и его братьев и сестер межпространственными вирусами, чтобы сделать из них супергероев, он настолько любит, что мечтает убить ее снова и снова. Получилось и смешно, и страшно за человека с ТАКИМ эдиповым комплексом.
"Поди туда, не знаю куда" - сцена в Аду. И с саспенсом авторы угадали, и музыка жутенькая, и цветовая гамма - самое то для Ада. С другой стороны, некоторые адские пытки из показанных весьма комичны (вроде генерала, который купается в котле со смолой и булькает, как будто он в бане), а чертям здесь вообще очень весело.
«Зиимняя сказка» - сцена бреда Медвежонка во время простуды жутенькая. Но вот когда за ним начинает гоняться летающая лягушка (причём сначала Медвежонок пытается дотронутся до носа этой тварюшки, а она отращивает крылья и летит за ним с открытым ртом)...
А ещё эта лягушка-камео Лягушонка из мультфильма про Дидилку-Дюдюку.
«Смешарики» — об этом весь сюжет серии «Комната страха». Также автору правки очень смешной показалась серия с говорящим бутербродом, хоть и кажется она поначалу пугающей.
«Комната страха», строго говоря, скорее деконструкция. В конечном-то итоге для персонажей вышло совсем и не смешно. Но зрителям-то может быть смешно от подобного финала.
Another — некоторые смерти выглядят именно так (и трудно понять, нечаянно или нарочно). Во время части из них фигурируют зонтики, персонаж умирает прямо перед попыткой сообщить важную информацию, тело при падении выгибается «мостом» и так далее.
Kore wa Zombie Desu ka? тоже периодически к этому обращается. Впечатать человека в стену так, чтоб из его крови образовалась забавно-пугающая рожица, или станцевать упоротый танец, вытягивающий из окружающих жизненную силу — лишь некоторые из примеров.
«Девочка, несущая конец света» — от того же автора. ОЯШ преодолел страх и разбил голову магической кукле, порешившей весь его класс? Что ж, она еще успеет размозжить голову спасенной им однокласснице, пока он будет счастливо улыбаться.
Akira (это классика, это знать надо!) — финальная сцена. Утончённый боди-хоррор, при этом у зрителей само собой выскакивает нервное «гы-гы», когда персонажа почти душит пухнущей, на глазах модифицирующейся плотью другого персонажа.
Во-первых, это бафос ночного кошмара, а во-вторых, даже не он: сцена не вызывает смеха ни по замыслу, ни у большинства зрителей.
Jitsu wa watashi wa — автор мастер на такие моменты. Например, глава про поход четверки героев в мейд-кафе, где в числе прочих официанток их обслуживает великая и ужасная учительница, корчащая неимоверные гримасы в попытках улыбнуться и пишущая «доброе» напутствие «ВАЛИТЕ ОТСЮДА» вместо сердечка на омлете.
Sailor Moon, первая аниме-экранизация: некоторые демоны творят такое. Напустить на врага зелёных амёб из пробирки? Или напугать сейлор-воинов тем, что будешь делать им укол шприцем? И так далее и тому подобное...
Jibaku Shounen Hanako-kun - один из столпов произведения. Например, когда Нацухико в местном Лимбе беззаботно открывает очередную дверь с возгласом "Есть тут кто-нибудь?", а оттуда высовывается огромная морда на пружинке и отвечает "ЕСТЬ".
Моя соседка из другого мира - основан на тропе. Безмолвная девушка-призрак в одной ночнушке в позе паука с вывернутыми назад ногами и руками залезает на героя - а он замечает ее голые соски. Она лезет к нему под одеяло - а у него стояк. Он лезет к спящей подруге подсмотреть под юбку - а оттуда высовывается голова девушки-призрака.
Suicide Girl - очень уж контрастирует нарочито полная жизни желающая самоубийства Кирари Аокигахара, нарисованная в сёдзё-манере, и ее вылезшие из произведений Дзюндзи Ито противники-духи. Автор мастерски мешает милоту и крипоту.
Все выпуски Mortal Kombat: послебоевые Завершения (Finishers, в особенности же Fatalities и Brutalities) построены именно на этом. А в девятом и десятом выпусках — еще и Рентгены (X-Rays). Пополам с «Так грубо, что уже смешно». В одиннадцатом же выпуске троп максимально сгустился: пародийность и «понарошечность» практически сошла на нет, зато «страшность» так жирно подчёркнута, а извращённость Завершений так безбожно усилена, что действительно пробивает на «ха-ха» пополам с ужасом и тошнотой.
Brain Dead 13 («Мозготрупная, 13») — аналогично. Но в подчёркнуто пародийном, постмодернистском ключе. При этом в некоторых сценах убиений по спине реально холодок.
Demonophobia — аналогично, но уклон уже не в балаган, как в «Мозготрупной», а в несколько карикатурную ужастиковую чернуху, передаваемую на серьёзных щщах… но через аляповатую, схематичную графику.
Sonic Adventure 2 — один из боссов в игре, Король Бум Бу. Довольно жуткое привидение, но не лишён бафосного очарования. А ещё у него тупая физиономия и всё время высунут язык. Как боятся привидение, если оно летает с высунутым языком, как Лизун какой -нибудь?
Вы же не хотите сказать, что DOOM или, прости Чернобог, Blood - это страшно? Тем сочнее смотрятся римейки и переосмысления.
Little Busters! — сцена в Refrain в столовой от лица Масато, когда он под влиянием Кёске видит, что все стали Масато. Сцена планировалась как пугающая, но многим она показалась забавной.
Боузер превращается в Боузетту. Осторожно, боди-хоррор!