Копипаста:Норлин Илонвэ:Сборник нолдорского фольклора
В дверь постучали.
— Войдите, — привычно пробормотал Феанор и даже поднял голову от работы.
— Я хотел обсудить теорию лингвистики, — златовласый гость с порога взял быка за рога.
— Я не люблю говорить о тавтологиях, — честно ответил Феанор и мысленно добавил: «С идиотами». Но вслух этого не сказал, ибо накануне был воспитываем мастером-кузнецом. И пообещал вести себя сдержанно. Первые успехи были налицо.
— Где же тут тавтология?
— А, так вы не различаете части речи, — сказал Феанор уже вслух. Даже воспитание не помогло. А что он подумал, никто не узнал, потому что в квенья таких слов пока не было, а с синдарином он познакомиться еще никак не мог.
Но почти сразу его мысль вильнула от удивительных несуществующих слов к другим языковым далям, и он надолго отвлекся от пространной тирады о частях речи, которую принялся произносить его пытливый нежданный гость. Очнулся Феанор только, когда речь была закончена.
— Простите, что вы сейчас говорили? — произнес он, возвращаясь с лингвистических небес на бренную землю. Он очень старался быть вежливым.
Гость покраснел, потом позеленел, и, в конце концов, все-таки вернулся к естественному для эльдар цвету. Хозяин наблюдал за ним с интересом исследователя.
— Я различаю части речи, — вынужденно резюмировал свою речь гость.
— Вот как, — протянул Феанор и постарался как можно дружелюбнее улыбнуться, — это несомненный успех. Осталось освоить терминологию, подтянуть навыки аргументации и потренироваться в риторике. И тогда лет через сто мы сможем снова вернуться к линвистическим вопросам. Может быть. Если вы, конечно, захотите.
— Вы явно уклоняетесь от ответа, — возмутился гость. — Так и скажите, что не хотите делиться знаниями. А! Я понял! Вы, наверно, не разбираетесь в этом!
Теперь настала очередь Феанора зеленеть…
В тот же вечер в доме Феанора вновь состоялся серьезный воспитательный разговор. Феанору, кажется, удалось убедить Саурона в том, что разговорчивый гость сам упал с лестницы, когда спасался от возмущенного хозяина. Майа снова взял с него честное слово стараться быть сдержаннее и запретил вести лингвистические диспуты на втором этаже.
А у нолдор с тех пор появилась поговорка «Язык и со второго этажа спустит».
Феанор-исследователь и еловый лесной певун
Феанор шел по еловому лесу. А еловый лесной певун сидел на ели и пел. Вернее, так решил бы любой другой, кто также шел бы по этому еловому лесу. Но Феанор был бдителен и потому понял, что это не еловый лесной певун поет свою песнь, а коварный злой Моргот притворился певуном и вместо песни плетет коварный и злой замысел.
Феанор поднял голову и разглядел на ели елового лесного певуна. Его внешность показалась Феанору еще более подозрительной, чем песня, и он спросил:
— Еловый лесной певун, а почему у тебя такой большой клюв?
— Это чтобы шире разевать рот и громче петь, — ответил коварный злой Моргот.
«Петь-пить-вить-врать…» — выстроил логическую цепочку Феанор и продолжил расспрашивать лесного елового певуна, который все так же сидел на ели и еле-еле шевелил клювом:
— Еловый лесной певун, а почему у тебя такие большие глаза?
— Это чтобы дальше смотреть и лучше видеть тех, кто придет послушать мою песнь в лесу под елью, — ответил коварный лесной певун. То есть еловый злой Моргот.
«Шпион!» — догадался Феанор, но не подал виду. Настоящий разведчик себя не выдаст. Глаза у елового лесного певуна беспокойно бегали по сторонам. В буквальном смысле.
— Еловый лесной певун, а почему у тебя такие большие когти?
— Это чтобы лучше хватать тех, кто придет послушать мою песнь в лесу под елью! — закричал коварный злой Моргот и бросился с ели вниз.
«Что и требовалось доказать», — подумал Феанор, а пока еловый лесной певун летел вниз с ели, решил уточнить (потому как был по натуре исследователем и стремился докопаться до сути):
— А зачем тебе хватать тех, кто придет послушать под елью песнь?
— Чтобы съесть их! — взвыл еловый лесной певун, грянулся оземь и обернулся злым Морготом, а не добрым молодцом, как принято у приличных людей. Но коварный злой Моргот человеком и не был, потому ему такой поворот простителен.
Феанор же (а вернее исследователь в нем) озадачился. С одной стороны ему хотелось выяснить, зачем еловому коварному Морготу есть тех, кто слушает под елями песни злого лесного певуна, а с другой ему было крайне любопытно посмотреть, как еловый коварный Моргот попытается съесть его самого. В задумчивости Феанор сложил на груди руки и смерил только что метаморфировавшего злого лесного певуна оценивающим взглядом.
Коварный еловый Моргот выпрямился, потирая пятую точку. Хоть человеком он и не был, но копчик был чувствительный и у него. Так что Моргот стал еще злее.
— Аррр, — зарычал коварный Моргот, замахал руками и затопал ногами. — Разззорву! Загррррызу!
Феанор озадачился еще больше и терпеливо ждал, когда еловый Моргот перейдет от угроз словами к оскорблению действием. Потому что эксперимент для исследователя-натуралиста — бесценен.
Лишенный признаков подступающего панического страха вид Феанора не понравился злому певучему Морготу. Это сбивало его коварный настрой и портило аппетит. Поэтому он замер, помолчал и уже без особой надежды попытался еще раз:
— Аррръ! — прорычал он и страшно завращал глазами.
— Все ясно, — сказал по-прежнему не испуганный Феанор. — Налицо нарушения саккадических движений глаз. Что отражает нейродегенеративные процессы при психических и двигательных расстройствах.
Злой коварный Моргот, услышав такие слова, замолчал и оцепенел от обиды. Никто никогда не обзывал его такими словами. Оскорбленный в лучших чувствах, он вновь ударился оземь и снова стал еловым лесным певуном.
— Вот ты какой, злой лесной Феанор! — воскликнул коварный Моргот. — Я к тебе с распростертым клювом, а ты так!..
И улетел.
А Феанор пожал плечами и пошел дальше под лесными елями.
Так интеллект и наглость в очередной раз победили грубую силу.
Мораль сей басни такова:
Не слушайте лесного певуна!
