Копипаста:Норлин Илонвэ:Deus ex
Земля сотрясалась изнутри в судорогах умирающего существа. Со стоном обваливалась в пустоты, шла трещинами и крошилась песком глухо оседающих скал. Жидкий огонь вырывался наружу из этих ран, и от его прикосновения исходили паром грязные лужицы иссохших озер, превращались в золу остатки поваленных деревьев, и плавился сам камень.
Но Йаванну привело в себя не это. И даже не приглушенный крик и не вой битвы, откатившейся к югу и оставившей за собой перепаханное и залитое кровью поле. Нет, дух Валиэ сумел нащупать себя и потянулся к телу, когда среди различимых уху любого смертного звуков уловил то, что ведомо только Высшим. Мелодия Арды, ее душа и суть, распадалась. Звуки выбивались из общего ряда, делались нестерпимо громкими или затихали вовсе; менялся темп и окрас, и сама музыка, все еще узнаваемая и близкая, была теперь не дыханием мира, а его предсмертным стоном.
Йаванна тяжело поднялась на ноги и уже глазами увидела то, что успела почувствовать сутью Стихии. Ее собственное тело было повреждено, и нетрудно было заметить слабое сияние кожи — предвестие того, что скоро дух разрушит оболочку и вырвется наружу, чтобы развеяться над умирающей Ардой. Йаванна попыталась дотянуться до братьев и сестер, но ответила ей лишь тишина, и только присутствие Мелькора — Моргота — было очевидным и близким.
Нетвердо ступая, она приблизилась к оплавленному краю глубокой черной воронки: с этого места ее оттолкнул Аулэ за миг до того, как схватился с Морготом. Короткой битвы она не видела, ее заслонила вспышка света и наступившее забытье. Йаванна прикрыла глаза и коснулась дрожащими пальцами висков: если бы ей достало сил, она бы кричала. Но сил не было, и она лишь уронила руки и побрела прочь, ступая между распростертыми телами и покореженным оружием.
Враг продолжал крушить все и вся где-то поблизости, и звуки разрушения и смерти сплетались воедино с гибнущей мелодией мира. Но внезапно Валиэ ощутила что-то еще. Какой-то легкий едва уловимый звук — голос — раздававшийся будто бы из-под земли и звавший, манивший ее словно дуновение ветра в знойный день. Она без раздумий двинулась на зов. Под ноги то и дело попадались камни и комья сплавившегося железа, но она с отрешенным упорством продолжала идти, пока не остановилась на краю чернеющей трещины: звук шел оттуда. Йаванна тяжело опустилась на колени и посмотрела вниз
Разлом оказался очень глубок. В нем не билось жидкое пламя или клубы дыма, и только сгущалась и ползла вверх почти осязаемая беспросветная тьма. Из-за нее не сразу удалось заметить повисшую на руках фигуру. Эльда, а может быть, атан мертвой хваткой цеплялся за выступы камней и был недвижим и тих, отчего Йаванна на миг усомнилась, не оставил ли дух это тело. Но нет: почти сразу она ощутила слабое биение жизни и поняла, что сможет дотянуться до него. Манящая мелодия зова теперь звучала совсем близко, и в ней будто бы слышалось ободрение. Валиэ легла на землю и перегнулась над краем, из-под ее руки просыпались вниз мелкие камешки. Потревоженная ими висящяя фигура слабо шевельнулась и медленно подняла голову. Теперь Йаванна видела, что перед ней эльда — помутневшие глаза на черном от копоти лице сияли отблеском звездного света.
«Подтянись... Подтянись немного», — мысленно позвала она.
Он не сразу понял. А затем не сразу сумел разжать сведенные судорогой пальцы. Стал подтягиваться — медленно и с трудом, пытаясь удобнее перехватить опору. Если бы не бессилие погибающего тела, Валиэ ничего не стоило бы поднять его наверх. Но сейчас она могла лишь коснуться кончиками пальцев и следить за усилиями в надежде, что он сумеет подняться чуть выше.
Предательски дрогнувший камень она заметила сразу и успела крикнуть: «Осторожно!»
И тогда же кусок породы выпал из гнезда.
Просыпалась каменная крошка, следом за ней мелькнула белой вспышкой какая-то искра, эльда хрипло выдохнул и, чудом извернувшись, поймал ее, повиснув на одной руке.
Йаванна замерла, стиснув пальцами кромку трещины, и не сразу поняла, что манивший ее мелодичный зов теперь звучит в полную силу на расстоянии вытянутой руки. А вместе с ним, разгоняя тьму, холод и сам страх, разливается знакомый чистый свет.
Эльда снова повис, глядя на струящееся между пальцев сияние. А затем медленно поднял взгляд. Йаванна сразу поняла его и, сколько смогла, склонилась в глубь разлома. Он качнулся и подтянулся вверх одним сильным рывком.
Валиэ успела ощутить прикосновение влажных от крови пальцев, они с силой толкнули в ее ладонь сияющий камень, а после эльда ударился плечом о стену трещины и, неловко взмахнув руками, рухнул вниз. Звука падения, как и крика, она не услышала.
Еще какое-то время Йаванна пролежала на краю, вглядываясь в чернеющие недра и прижимая к груди бьющийся светом камень. Нужно было что-то делать. Подняться, попытаться отыскать раненых и помочь им. Или направить мелодию на исцеление самой Арды. А может укрыться где-то, чтобы сначала собраться с силами. Или…
— Какая удача, — раздавшийся над головой знакомый металлический голос оборвал эти мысли и заставил сжаться. Как странно, она не почувствовала его приближения. Должно быть, убаюкивающая песнь камня приглушила ее чутье…
Закованный в броню и обагренный кровью, Моргот возвышался над полем боя во всей своей мощи, и черный бок упершегося в землю молота тускло поблескивал у его ног.
— Ты, я, Сильмарилл. Подходящий конец для глупой истории по ошибке сотворенного мира, — в голосе его разом звучали нескрываемая насмешка и подлинное величие. Словно играючи, он качнул рукой и одним движением вскинул над головой Гронд.
Йаванна не произнесла ни слова. Только сильнее стиснула прижатый к груди камень и, невольно заслонившись ладонью, прикрыла глаза.
…От последнего столкновения Сил, как от последнего рокового удара, земная твердь раскололась скорлупой лопнувшего яйца. Потоки жидкого огня вырвались наружу и разметали в пространстве Эа то, что недавно было живым дышащим миром. Огненный смерч долго кружился во тьме безвременья и вместе с ним кружились рассыпающиеся прахом останки скал, тающие клубы пара и тревожно мигающие белые искры — большие, маленькие и совсем крошечные.
И длилось это бесконечно долго, но даже это время прошло, и пожравший сам себя огонь утих, а бессчетный сонм белых искр стал собираться, стягиваться вокруг одной, самой крупной. Та медленно кружилась в самом сердце былого Хаоса и сияла ровным серебряно-золотым светом. Постепенно остальные стали втягиваться, вбираться в нее, словно создавая одну большую звезду. Эта звезда была Мелькором, и только он один остался в результате великой битвы, и пал Илуватар, ибо убил его внезапно вырвавшийся свет Сильмарилла.
