Фантастика

Я не пытаюсь описывать будущее, я пытаюсь предотвратить его.

— Рэй Брэдбери

Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю.

— Пс. 118:113

Научная фантастика такая научная

Настоящее имя — Вадим Белоусов, а произведение один большой толстый Троллинг ЦА, фантастики

Фантастика — сорт литературы и кина, основанный на звездолётах, ОБЧР, машинах времени и неизвестном. Некогда доставлявший стараниями ремесленников сейчас в основном мутировавший в б-гомерзкое тоскливое дерьмо. Наилучшие образцы рядом нердов возводятся в степень культа.

Зарождение жанра

До сих пор не удаётся ни выяснить однозначно имён отцов-основателей, ни даже дать внятного определения самому жанру, хотя элементы фантастики встречаются ещё в произведениях, которым сто лет в обед. Главным виновником вакханалии есть основания считать француза Жюль Верна и его подражателей: усатого английского дядьку Герберта Уэллса и Александра Беляева, без зазрения совести напридумывавших сюжетов, которые кормили бы менее оперативных товарищей ещё много-много лет. Интересно, что все три тяготели к интеллектуальным расуждениям и научному описанию своих выдумок; взять хотя бы Жюль Верна, который не только капитана Гранта искал, а ещё и захватывал мир на вертолёте, плавал на подводной лодке, стрелял газовыми снарядами из суперпушки, летал из неё же на Луну и выселял миллионеров на океанские лайнеры, при том что всех этих вещей тогда ещё не существовало. А ещё раньше был Фрэнсис Бэкон, отец современной науки и технократизма, в «Новой Атлантиде» (XVI век) снабдил поселян высокотехнологичными девайсами, включая магнитофон, подлодку и прочее… ну ты понел. При желании к фантастике можно причислить и Франкенштейна, и готический роман, и качественную российскую музыку, но, скорее всего, в этом нет нужды.

Вообще, если хорошенько поизучать историю литературы, может показаться, что вообще весь эпос с древнейших времён повествовал о невероятных странствиях в далёких землях с применением волшебных вундервафлей и выпилом толп врагов. И это скорее реалистическая литература является локальным изобретением, популярным в определённые эпохи.

Классификация произведений

Если герой одет в футболку и джинсы, а дверь тянет за ручку, это реалистический жанр.
Если на герое скафандр, а дверь автоматически раскрывается диафрагмой, это научная фантастика.
Если он облачён в ниспадающий плащ и отпирает дверь заклинанием, это фэнтези.
Если на герое скафандр, а дверь он тянет за ручку, это твёрдая научная фантастика.
Если он одет в ниспадающий плащ, а дверь автоматически раскрывается диафрагмой, это космическая опера.
Если на нём футболка и джинсы, а дверь отпирается заклинанием, это городская фэнтези.
Если на герое ниспадающий плащ, а дверь он тянет за ручку, это исторический жанр.
Если он одет в футболку и джинсы, а дверь автоматически раскрывается диафрагмой, это киберпанк.
И наконец, если герой одет в скафандр, а дверь открывается заклинанием, это… не знаю, как правильно назвать такой жанр, но смотреть эту хрень совершенно точно не стоит. Дополнение: это, конечно же, Вархаммер 40к. Как я мог забыть.

— Роберт Ибатуллин, «Кратчайший определитель жанров»

Классификация произведений, так или иначе причисляемых к фантастике, обычно становится поводом для холиваров а-ля «Желязны — НФ или фэнтези?» Осложняется ситуация тем, что в среде поклонников научной фантастики ценителей фэнтези зачастую считают неполноценными любителями сказочек. Свою лепту в разрастающуюся проблему внёс, не успев зародиться, киберпанк.

Отдельный лулз состоит в том, что в английском языке вообще нет слова «фантастика» (в отличии от русского, французского и немецкого, например). Есть science fiction (худлит по науку) и фэнтези. Что само по себе вынуждает нубов называть фантастикой всё, что про космос и звездолёты, что есть ЛПП и обман читателя (фэнтези, ужасы и магический реализм тоже фантастика).

Между тем, фэнтези вполне может быть и межзвёздным (Star Wars, Warhammer 40000), а НФ обитать на родной Земляшке (тот же киберпанк). И непонятно, куда сувать фэнтези, замаскированное под приключения на другой планете а-ля марсианский цикл Берроуза или этих ваших «Драконов Переа».

При всей условности деления, среди тонн дёгтя и капли мёда всё же можно выделить несколько направлений.

Есть фантастика научная, концентрирующаяся на тех или иных нерешённых проблемах науки, теоретически возможных изобретениях или представимых открытиях. Вопреки кажущемуся впечатлению, отделить территорию научной фантастики от фантастики ненаучной не так уж и просто, на чём сломало себе зуб немало литературоведов.

Есть фантастика религиозная, концентрирующаяся на проблемах богословия, метафизики, предназначения Человека и Мира как такового. Вопреки кажущемуся впечатлению, опять же, религиозность её не обязана исключать научность — тот же Станислав Лем баловался экспериментами по совмещению религиозных и научных вопросов в одном коктейле.

Есть фэнтези, обычно находящееся по ту сторону науки и не всегда лояльно расположенное к религии. Если образцы толкиенообразного фэнтези можно назвать дружественной к христианству калькой последнего, то говардоподобного и желязныподобного — вряд ли. Впрочем, стоит ли всегда рассматривать религию по христианским и вообще авраамическим лекалам?

Есть мистика.

Есть альтернативная история.

Есть магический реализм.

Присутствует ли хоть что-нибудь общее между этими жанрами — или, как поправят нас некоторые литературоведы, предпочитающие иную терминологию, между этими творческими методами? С формальной точки зрения общность эту сформулировать нелегко, но тем не менее большинство из нас улавливает её всеми фибрами.

Для обозначения этой общности на Западе традиционно служит термин «speculative fiction» — или «литература допущения». Мы, со своей стороны, можем использовать намного более краткий и ёмкий оборот «фантастика» — к счастью или к несчастью, времена, когда к слову «фантастика» у нас неизменно и молчаливо добавлялся подразумеваемый эпитет «научная», уже позади.

Фантастика.

То, что не претендует на реализм строгий. То, что лежит по ту сторону реальности или чуть-чуть приподнимается над нею.

Стоит уточнить — «над тем, что мы обычно считаем реальностью». Иные произведения Жюля Верна по нашим временам не особенно фантастичны, а претендовавшие на реализм рассказы древних путешественников о золотоносных муравьях могут сейчас восприниматься как трэшевое фэнтези.

Собственно научная фантастика

Знаете, прочитав достаточно научной фантастики, вы прочитаете обо всём как минимум один раз.

— HPMoR

У данного жанра давно отпала потребность в прилагательном, и тем не менее, любую эпопею с бластером и восстанием машин заведомо причисляют к НФ. Научной такую фантастику продолжают называть, даже если автор опуса из всех «наук» имеет понятие разве что о саентологии.

Основные направления

Live long and prosper

Всё это уже было у Лема

Любимыми мотивами авторов «научки» являются:

• Космические путешествия (космические оперы). Понять истинное очарование этого словосочетания может лишь тот, кто в своё время мечтал о принцессах Лее или Лианне (Э. Гамильтон «Звездные короли»).
• Контакт. Зачастую представлен в произведениях предыдущего типа. Однако не всегда «Космическая гончая» сталкивается с искомой хуйнёй — бывает и так, что починяющий примус смиренный обыватель и без всякого космоса находит приключений-на-свою-жопу. Развитие событий во многом зависит от благоразумия героев, намерений мыслящих саламандр и предпочитаемого автором типа веществ (М. Лейнстер «Первый контакт»). Постсингулярный вин — «Глубина в небе» Вернора Винджа и «Ложная слепота» П. Уоттса.
• Путешествия во времени. У тех, кто не налюбовался Леей, остаётся Алиса Селезнёва. Более сосредоточенные любители фантастики задумываются о таких вещах, как парадокс дедушки (путешественник возвращается в прошлое, где убивает собственного дедушку), парадокс бабушки (вместо бессмысленного убивания предка путешественник внедряет в него свой набор хромосом). Наиболее абсурдистский в этом плане — рассказ Р. Хайнлайна «Все вы, зомби» (он же «Уроборос»). Очень опасный (для автора) жанр, поскольку написанные в нём произведения, не имеющие логических проколов, можно пересчитать по пальцам. Классика жанра — «И грянул гром» Брэдбери и «Седьмое путешествие Ийона Тихого» у Станислава Лема. Одно из наиболее логичных произведений (содержит, можно сказать, псевдоматан по теме) — каноничный «Конец Вечности» Азимова, а однозначный вин на поприще НФ-лулзов в рамках данной темы — «Фантастическая сага» Гаррисона. Основателем жанра считается Герберт Уэллс с его «Машиной Времени» (первоначальное название — «Аргонавты Времени»).
• Альтернативная история. Жанр измышлений на тему «а вот если бы история пошла не так, а эдак». В жанре есть свои шедевры — к примеру, каноничный роман любителя веществ Филлипа К. Дика «Человек в высоком замке», а также околостимпанковские вещи Г. Гаррисона («Да здравствует трансатлантический туннель», «Запад эдема»). В этой стране, к сожалению, пишется поцреотами и либерастами разных сортов, поэтому состоит из политического срача на 95 %. К примеру, есть целая категория авторов, считающих, что если бы союзники не выиграли войну, мы сейчас пили бы баварское вместо клинского (А. Лазарчук «Все, способные держать оружие»). Однако поцреотов на данный момент намного больше. Очень часто эта жуть сочетается с хронооперой про попаданцев.
• Восстание машин. Один из наиболее нещадно эксплуатируемых сюжетов, к тому же заставляющий хомячков лишний раз радостно поволноваться — ещё бы, ведь сами себе могилу роем! А идиотов — вести себя враждебно по отношению к микроволновкам (Р. Шекли «Страж-птица»). Диаметрально противоположные сюжеты, в которых роботы внезапно начинают любить и страдать, немного смягчают обращённый против микроволновок гнев (Цикл рассказов и романов А. Азимова о роботах). Основатель жанра, «R.U.R.» К.Чапека — сразу и то, и другое. С него и пошло гулять по миру слово «робот» (которое в переводе с языка Гашека почти значит «работник») в его современном значении.
• Мутации и генная инженерия. Внезапно, про мутантов и достижения генной инженерии. Сюжеты разнятся от тяжелой судьбы не-таких-как-все и превозмогания (Эндрю Никкол «Гаттака», в которой, кстати, страдают и превозмогают как раз обычные люди), до открытого противостояния (Дж. Уиндэм «Куколки» / «Хризалиды», Дейв Волвертон «На пути в рай»).
• Параллельные миры. Истории о том, что параллельно нашему есть ещё и другие миры, по которым и путешествуют (реже просто контактируют) герои. Два основных подвида: миры, похожие на наш (вплоть до наличия двойников героев), но несколько отличающиеся (К. Саймак «Кольцо вокруг Солнца»), и самостоятельные миры (А. Азимов «Сами боги»). Старик Уэллс и тут в первых рядах: роман «Люди как боги» 1923 г.
• Большой пиздец. В представлении не нуждается. Особо драматичны произведения, в которых чума на все ваши дома — вина одного-единственного человека («Адам без Евы» Бестера).
• Постапокалиптика — про то, как люди и мутанты живут и выживают после Большого Пиздеца. Миры напоминают новое Средневековье с распадом на небольшие поселения, децентрализацией власти и дикой моралью.
• Утопия и Антиутопия. Первое описывает некий идеальный мир и его устройство: внезапно Т. Мор «Утопия», «Мы» Замятина, «Туманность Андромеды» Ефремова, мир Полудня Стругацких (но только по отношению к этому глобусу). Второе, соответственно, — некий мрачный уродливый мир, обычно тоталитарный и чаще всего с политическими аллюзиями: «Путешествия Гулливера» Свифта, «1984» Оруэлла, «О дивный новый мир» Олдос Хаксли, «Мы» Замятина, «Час Быка» Ефремова, «Град Обреченный» и «Гадкие лебеди» АБС, «Родной мир» Гаррисона, «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери. Зачастую антиутопия показывает оборотную сторону той же утопии, ибо «что немцу хорошо, то еврею — холокост». Из-за политической ангажированности, написание как утопий, так и антиутопий очень часто превращается в своеобразный «бокс по переписке»: например, «1984» изображает тоталитаризм (и неважно, правый или левый), а «О дивный новый мир» — гротескный мир победившего потребительства. Если работа находится где-то посередине и не старается высраться на тему неправильности чьих-либо политических взглядов, а просто использует фантастику для описания современных социальных проблем, то на неё вешается ярлык «социальная фантастика», к которому очень любят относить полуфилософские работы вроде «Из нового мира» Юскэ Киси (попытка запила идеального нового мира на руинах (нашего) старого, где человечество будет избегать каких-либо страстей и конфликтов, а гомосексуализм превратят в своеобразное «дружеское» средство для лечения стресса и укрепления социальных связей между подростками).
• Исследования. Как можно понять, рассказывается о столкновении с неким неисследованным объектом/явлением, которое в процессе и изучается (М. Лейнстер «Данайцы, дары приносящие», А. Кларк «Свидание с Рамой», Питер Уоттс «Ложная слепота»).
• Повседневность. Обычная жизнь обычного космонавта/хрононавта и т. д. Ну, то есть обычная для того фантастического мира и необычная для читателя (Дж. Уайт «Космический госпиталь», тот же Лем со своей никого не оставляющей равнодушным серией про астронавта, а также пилота и навигатора, Пиркса).
• Религиозные события. В географических рамках католицизма снимаются фильмы, в которых как бы неназойливо показывают как надо правильно жить. Или же троллинг религии разной толщины, вроде «Иов или осмеяние справедливости» и «Если это будет продолжаться…» Хайнлайна, «Смертные муки пришельца» Гаррисона, «Звезда» Кларка.
• Киберпанк — фантастика про электронику, киборгов и продажную девку империализма — кибернетику. Именно этот жанр на некоторое время вдохнул жизнь в агонизирующую фантастику, поразив юные умы и убедив на некоторое время ньюфагов, что матан — это круто. Однако двух с половиной писателей оказалось недостаточно для того, чтобы закончить покорение рынка эффектным фаталити. На данный момент киберпанк находится в стадии debilis vitae, что, впрочем, не так уж удивительно, учитывая закон Старджона.
• Стимпанк — ретрофантастика на тему «а если бы технологии развились иначе». По сути, тот же киберпанк в плане социальной системы и героев, только без виртуальности, нейрошунтов, хакерства, киборгов и прочей атрибутики. Вместо них — дирижабли, паровозы, шагоходы и прочие жюльверновские извраты, а также костюмчики в духе викторианской эпохи. Правда, вскоре выяснилось, что большинство авторов жанра собственно паровые двигатели игнорирует, а то и забирается глубже в XX век. Для совсем уж неформатных выдумали ярлык «дизельпанк». Это уже 30-е годы XX века, небоскрёбы на фоне дымящих заводских труб, огромные корабли, дирижабли-авианосцы, воздушные пираты, «лучи смерти», отважные лётчики-одиночки, танцующие фокстрот с сексапильными дамочками в свободное от подвигов время. «Настоящий» стимпанк в основе своей фантастика научная, материалистическая, безо всякой магии и, упаси боже, эльфов.
• Технофентези, оно же Научное фентези — постмодернисткий гибрид классической научной фантастики и фентези, преимущественно городского. Наиболее распространённые темы это собственно научная фантастика в фентези сеттинге, всю суть которой можно уместить в одно название «Warhammer 40,000», и наоборот, научная фантастика с элементами фентези, например, «Непутёвый ученик в школе магии» Цутому Сайто, повествующей о генетически выведенных супер волшебниках в мире победившего хай тека. Направление крайне популярно в Японии, особенно в индустрии ранобэ, ибо позволяет совместить в себе два больших фетиша его читателей — квази-магические супер силы и поп-фантастику с эсперами. С научностью всё очень печально, зачастую вплоть до «хочу магию с роботами», однако встречаются реально задротские попытки обосновать магию и астрал с научной точки зрения, ради чего в уже упомянутом Ученике Сато использует смертельные дозы квази-научной техноболтовни вперемешку с буддизмом и неополатонизмом (sic).

Значимые авторы

OCHE много текста:

В этой стране

• Алексей Толстой — пожалуй, самый первый русский советский писатель-фантаст. Граф, за что был регулярно травим Маяковским. Дальний родственник Тургенева и, внезапно, Льва Толстого (четвероюродный прапраправнучатый племянник). Член комиссии по расследованию злодеяний немецких захватчиков. Словил в табло от Мандельштама лично. В 1923 году написал повесть «Аэлита», а в 1927 — известнейший роман про изобретателя вундервафли с параболическим зеркалом — «Гиперболоид инженера Гарина» (экранизирован дважды). В 1935 Толстой запилил винрарнейшую повесть о сложностях социализации и неудачной инвестиционной политике небольшого андроида из наноструктурированной биоцеллюлозы. Вовсю, внезапно и невозбранно фигачил рассказы, сказки, стихи. (группа «Кено» поначалу даже называлась «Гарин и гиперболоиды»). Породил Лебедева.
• Александр Беляев — один из основоположников советской SciFi. Что интересно, сей товарищ не знал разницу между весом и массой (см. например, роман «Ариэль»). Что как бы говорит нам, что для написания научной фантастики даже начальные школьные знания необязательны. Сильный писатель — один «Человек-амфибия» (1928 год) чего стоит. Туда же и «Продавец воздуха» (1929), «Голова профессора Доуэля» (1925 год) — одно из первых произведений. Кто не читал или хотя бы не ознакомился с экранизациями — много упустил! Правда, надо сказать, книги носят отпечаток угрюмости, наложенный, видимо, непростой судьбой. Писатель в детстве потерял брата и сестру, 6 лет был прикован к постели (на впечатлениях от чего, кстати, и основан роман «Голова профессора Доуэля» — фактически, жизнь головы без тела), до кучи будучи брошенным женой, не пожелавшей возиться с инвалидом, потом потерял одну из двух дочерей (менингит). В 1942 году умер от голода в пригороде блокадного Ленинграда. Такие дела.
• Владимир Обручев — олдфажный фантаст, отправлявший учёных к центру Земли, в гости к динозаврам («Плутония»), и на далёкий вулканический остров, в гости к кавайным туземцам («Земля Санникова»). По последней книге был снят довольно-таки винрарный фильм. По жизни профессиональный геолог еще царских времен, отец-основатель и наше все в геологии Сибири и Средней Азии.

Иван Ефремов — видный советский палеонтолог (хотя в молодости и был моряком, что отражено в нескольких ранних рассказах), большой любитель Древней Греции, женской красоты и светлого будущего. Наиболее известен «Туманностью Андромеды», где описал безумно отдалённое (примерно пятое тысячелетие) коммунистическое будущее, в котором комсомолки похожи на греческих богинь. Также любил пописать о мудростях и тайнах Востока, а в «Часе быка» заклеймил китайский маоизм, выведенный под видом инопланетного тоталитаризма. В свободное от НФ время — автор множества исторических романов. Язык изложения его книг может показаться скучным: подробно расписываются ход экспериментов, прилёт, сбор данных etc., активная часть сюжета спорадически разбросана по книге, а между ней — длинные диалоги героев о жизни, друг о друге и обо всём. Мало пафоса, зато много похвал построенному в будущем коммунизму. Сам мэтр назвал фантастику «беллетристикой о науке». От других авторов НФ отличается тем, что таки смог создать свое вполне последовательное философское учение, сочетающее марксизм с идеями гуманистов самых разных времен, начиная от древнегреческих и древнеиндийских философов и заканчивая русскими космистами, а также фрейдомарксистами типа Фромма (выведенного в «Часе Быка» как «Эрф Ром»). Для западной фантастики того времени в подобных идеях не было ничего необычного, ибо книги Ефремова писались как раз во времена всеобщего интереса «продвинутой» молодежи к левачеству образца 1968 года, сексуальной революции и разнообразной восточной духовности. А вот Ефремов в СССР был такой один, благодаря чему его книгами до сих пор вдохновляется немало сторонников СССР 2.0, называющих себя марксистами, но по факту представляющих из себя очередной нью-эйджевый культ.

Стругацкие — предмет культа и наше всё. Начинали как рьяные комсомольцы, закончили почти как диссиденты, а всё лучшее написали в промежутке. Любимая тема — прогрессоры, которые прилетают на планету, застрявшую в грязном-вонючем-прошлом, и пытаются наставлять быдло на путь истинный («Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Попытка к бегству», «Парень из преисподней»). В конце концов, придумали «странников», которые подтягивают уже самих прогрессоров. Создатели кучи афоризмов.

Кир Булычёв — детские книжки про Алису Селезнёву, сатирический цикл «Великий Гусляр», цикл «Галактическая полиция», роман «Посёлок» и ещё много романов и рассказов. Этнограф-ориенталист, лингвист, историк, специалист по Бирме, что отразилось в книжках про выдуманную им, но аутентичную страну Лигон в Индокитае. «Падчерица эпохи» — см. «Советская фантастика до войны». Несмотря на подозрительно рыжую бороду и характерно сложные щи, не еврей, а вовсе даже лицвин, настоящее имя — Игорь Можейко, более того, шляхтич герба «Трубы». Псевдоним взял соединив мужской вариант имени жены Киры и девичьей фамилии матери, чтобы в ИСАА, где он подвизался под началом самого Евгения Примакова, не слишком бухтели насчёт его несерьёзных занятий. Под настоящим именем писал вполне серьёзные книги по истории, например, «Западный ветер — ясная погода» о попытках японцев захватить Восточную Азию в рамках Второй мировой.

Не в этой стране

• Жюль Габриэль Верн — родоначальник НФ, пророк электричества, подводных лодок, вертолётов и много чего ещё. Хотя множество его изысканий ныне вызывает улыбку, по меркам бородатого столетия смотрелся более чем правильно; вполне неплох и по сей день. Несмотря на славу певца науки, в реальности в её пользе сомневался. Славу приобрёл по причине того, что был много и часто правлен редакторами: сперва своим другом и издателем Этцелем, а затем, после смерти (дядюшка Жюль был весьма плодовит и наштамповал кучу книжек «в стол»), собственным сыном Мишелем — тоже, кстати, недурным писателем, пусть и раздолбаем по жизни.
• Артур Конан Дойль — автор Шерлока Холмса был параллельно с Уэллсом одним из крупнейших фантастов своего времени. Наиболее меметичен «Затерянный мир», из которого растут ноги у всех этих «Парков Юрского периода» и прочих живых динозавров (да и сам роман неоднократно экранизирован). Кроме того, написал «Отравленный пояс» — первый роман про накатывающий БП; «Маракотову бездну» — про затонувшую Атлантиду, и поныне процветающую на морском дне; а также еще несколько книг. Поздние произведения упороты мистикой и спиритизмом.
• Герберт Уэллс — английский фантаст, гений чернухи. Известен в первую очередь апокалиптичной «Войной миров» (по которой относительно недавно был снят фейльм). Показательно, что радиопостановка «Войны миров» в США вызвала у значительной части населения абсолютную уверенность в том, что ОНИ всё-таки прилетели. Включив радио и позабыв включить носитель интеллектуальной деятельности, тысячи американцев уверовали в достоверно изображённый режиссером Орсоном Уэллсом адов пиздец. Сей факт продолжает доставлять даже много десятилетий после того знаменательного дня, когда правительству пришлось объяснять, что злобные фуфлорианцы не заняли Вашингтон и не нужно спешно эвакуироваться на альфу Центавра. Также автор «Человека-невидимки», породившего волну фильмов и подражаний. Менее известны такие его произведения, как «Машина времени», «Остров доктора Моро», «Когда спящий проснётся», «Пища богов», «Самовластие мистера Парема» про внезапно фошыстскую Бриташку и другие, автор большого числа рассказов разной степени фантастичности и мрачности (например, «Странная орхидея», «Волшебная лавка», в числе прочих — «Правда о Пайкрафте», лулзовая сказочка, по которой в совке был снят тот ещё мульт, см. здесь). Как было сказано, придумал большую часть ныне эксплуатируемых сюжетов — а если и не придумал, то впервые оформил в надлежащем виде. Так что за всевариативные машины времени, населённые ужасными созданиями одинокие острова (дедушка, ты?) и атаки пришельцев поклон бить в первую очередь ему. Изобрел Вархаммер. Также эпичен войной с применением атомных бомб в романе «Освобождённый мир». Писал он, к слову, и вовсе не фантастические романы, но широкой публике они почти неизвестны.
• Айзек Азимов (Исаак Озимов) — мало того, что еврей-эмигрант с-под Смоленску, так ещё и фантаст, профессор биохимии и популяризатор науки. Славен в основном хорошим, годным раскрытием темы роботов и их отношений с людьми («Я, робот», цикл «Позитронные роботы»). Также стоит выделить эпичную (история растягивается на примерно двадцать тысяч лет) серию «Основание» (варианты перевода — «Академия», «Фонд», «Фундамент», «Установление», «Основатели»), повествующую о Большом Всегалактическом Пиздеце и последующей победе сил Разума над Хаосом. Не почурался затронуть в книге «Сами боги» ксенопроблемы аж трёх полов. Так же как и многие его современники-футурологи, писал т. н. «Историю будущего», поэтому почти все его художественные произведения имеют общую историю. Создатель Трех (или Четырёх) Законов Роботехники, хотя сам Азимов утверждал, что придумал их Джон Кэмпбелл. Алсо, написал кучу научно-популярных книг а-ля «История для чайников», а также немногим меньше по химии и биологии.
• Рэй Брэдбери — автор, сделавший из этой вашей фантастики литературу. В основном писал рассказы (более четырёх сотен), но и парочку романов тоже — например, «451 градус по Фаренгейту», автобиографическое и к фантастике отношения не имеющее «Вино из одуванчиков». Его отец — потомок первых английских иммигрантов, мать — шведка. Школьникам может показаться скучным, поскольку главный его прием — это психологизм, а не бластеры и звездолёты. Гикам аналогично из-за порою несомого им технического бреда, в отличие от технаря Азимова. Ушел на повышение в июне 2012.
• Артур Кларк — «Одиссея 2001» (а также 2010, 2061, 3001), совместно со Стенли Кубриком снял одноимённый фильм; также автор множества более винрарных рассказов и повестей. По профессии инженер-электронщик, один из разработчиков первых радаров. Активный футуролог, многие из его рассказов пытаются предсказать развитие человечества. Сформулировал три закона, наиболее известный из которых третий, изрядно доставляющий почитателям матана: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». Следует заметить, что именно Кларк предложил идею использования радиоспутников на геостационарной орбите, без которых спутниковое телевидение, GPS и современные интернеты оставались бы до сих пор фантастикой. Именно поэтому второе название ГСО — «орбита Кларка». Ещё он (но уже не первым) придумал космический лифт и честно признал первенство русского изобретателя Арцутанова.
• Теодор Старджон — помимо закона имени себя написал множество рассказов и даже полноформатных романов с непривычной для НФ тонкостью языка и проработанностью характеров. Его «Киллдозер» (1944) обогатил мировую литературу образом ожившей четырёхколёсной машины-убийцы (до этого были только роботы-убийцы, см. «Хозяин Моксона» Амброза Бирса). Написал сценарии для двух эпизодов Star Trek: The Original Series.
• Альфред Ван Вогт — сумрачный голландский гений, чьи опусы порой похожи на зловещие инженерные эксперименты. Напророчил боевые действие через лесопосадки задолго до Стругацких, ломал мозг молодому Филипу К. Дику «Миром ноль А», и вообще живой классик. По жизни увлекался и тащил в свои опусы всё: от сайентологии до вполне научных, но от этого ненамного более понятных обывателю неаристотелевых логик. Советским читателям запомнился если не фамилией, то винрарнейшим рассказом «Чудовище».
• Ежи Жулавски — поляк, писал до Лема и винрарно. «Лунная Трилогия» ухитряется доставлять всем — от инопланетной жути до экранизации.
• Станислав Лем — кроме того, что вообще хороший, годный писатель, прославился именным доносом от Филипа Дика. Обезумев от количества байт, выдаваемого поляком, американец немедля настрочил в ФБР, что, мол, никакой он не Станислав, а коллектив литературных негров, и фамилия его никакая не фамилия, а аббревиатура Ленин-Энгельс-Маркс, впрочем Лему было похуй, жил-то он не в Америке. Что, впрочем, никак не преуменьшает заслуг автора таких персонажей, как Ийон Тихий и пилот Пиркс. Также отметился как футуролог («Сумма Технологии», что является аллюзией на винрарное сочинение Фомы Аквинского) и публицист («Мегабитовая Бомба», про эти самые интернеты, кстати). Дедушка Лем настолько хорош, что после него никто из поляков не решается писать фантастику, чтобы не провалиться на фоне дедули, а кто таки решается — таки проваливается и быстро впадает в ничтожество. Поэтому поляки сейчас пишут в основном фэнтези.
• Роберт Хайнлайн — профессиональный расовый американский вояка, переквалифицировавшийся в писаку. Вместе с Азимовым и Кларком входит в «большую тройку» научной фантастики. Именно Хайнлайн придумал или первым в деталях проработал вещи, потом превратившиеся в стандартные штампы фантастики: спейсмаринов с battle suit-ами в их каноничном виде («Starship Troopers»); войну человечества на уничтожение против враждебной расы инсектоидов (там же); пришельцев, зохватывающих моск («Puppet Masters»); корабли поколений («Orphans of the Sky»); много чего помельче. Ранние произведения полны землянского ымперства, милитаризма и пафоса и ориентированы, в основном, на школоту — наследие военно-морского образования и службы во флоте США. Под благотворным влиянием третьей жены, Вирджинии, к 50-ти годам таки перестал стесняться и начал писать книги для взрослых, как и хотел изначально. Фап-материала вы там не найдёте, но вот необычные взгляды на секс и взаимоотношения полов («Не убоюсь я зла»), семейный уклад и прочее подобное в фантастической обёртке — обязательно. «Чужак в чужом краю» — лучший роман этого времени — люто доставляет и рекомендуется всем. К концу жизни Хайнлайн стал писать уже в основном для своих малопонятных лулзов и перестал доставлять случайному читателю. В 1960 году побывал туристом в СССР, получил лёгкую душевную травму и в результате написал рассказы Pravda means truth (1960) и Intourist inside (1979), в которых разоблачил большевиков, потоптался по идеологии и не забыл про миллиард расстрелянных лично Сталиным. Его книги были неоднократно экранизированы, наиболее эпично — самый милитаристский роман «Звёздный десант»: в экранизации Пола Верховена баттл-сьюты полностью удалены, но полчища инсектоидов, эпические десанты, ползание по норам жуков и захват жучиного мозгового центра — во всей красе.

• Гарри Гаррисон — тот еще писатель. Сложно найти жанр, где бы он основательно не потоптался. Нелюбим снобами потому, что писал, в основном, беллетристику, любим остальными за то, что делал это хорошо. Самые известные его произведения — серии «Мир Смерти», «Стальная крыса» и «Билл — герой галактики» (целиком и полностью плод его личного холивара с Хайнлайном). Будьте осторожнее: последние книги «Мира Смерти» суть еретичные фанфики Анта Скаландиса, хотя и благословленные ГГ. Надо ли говорить, что получилось УГ? В войну служил бортстрелком на «летающих крепостях», после чего глубоко и искренне возненавидел армию во всех её проявлениях и издевался над армейским идиотизмом всеми возможными способами. Умер 15 августа 2012 года.
• Роберт Сильверберг — ухитрился написать больше, чем Азимов. Рожал с кроличьей плодовитостью НФ, фэнтези, научпоп и прон под своим именем и кучей псевдонимом. Даже в НФ опусах фансервис и хентай зашкаливают, за что любим школьниками. На Руси традиционно любим за «Человека в лабиринте» и «Стархэвен».
• Сэмюэль Дилэни — Чёрный Властелин от НФ. Шибко умный афроамериканец из Гарлема, бросил универ, чтобы не мешал писать, когда выяснил, что за НФ платят мало — пошёл в матросы. Ходил по морям, знает кучу языков, писал немыслимо музыкальным стилем, в который ловко закручивал самые причудливые научные идеи. Начинал с четырёх ширпотрёбных книжек, потом начал выдавать винрар: «Баллада о Бете-Два» (кому-то доставит история, кому-то атмосфера, похожая на игры под Spectrum, кому-то голые сёты), «Вавилон-17», «Пересечение Эйнштейна» (доставляет всем, от поэтической атмосферы весёлого постядерного пиздеца до предфинального провала в безнадёгу), «Звезда Империи» и «Нова» (фактически, подведение итогов). Получил «Хьюгу» и «Небьюлу» не потому, что чёрный (и даже не потому, что гей). Потом издал избранные рассказы и ушёл в другую степь: писал либо прон, либо что-то совсем постмодернистское. Толстый кирпич его opus magnum-а Dhalgren регулярно переиздаётся, любим критиками, но русскому читателю недоступен.
• Фрэнк Герберт — ещё один любитель масштабной и пафосной НФ. Известен шестикнижием «Дюна». Отличился весьма оригинальным подходом к будущему человечества: в результате восстания широких масс быдла все «мыслящие машины» были запрещены. Ни тебе ни роботов, ни ИИ, ни всего остального, столь милого душе киберпанк-фага. Следствие — появление хомо-супериоров всех мастей. Живые компьютеры, полубессмертные бабы с нечеловеческими рефлексами и так далее. Всё это не без помощи самых разнообразных веществ, в том числе убервещества — меланж/спайс. Концепция Галактической империи и всезнающего Бога-Императора на троне кое-кому может напомнить кое-что 1987 года выпуска, но тут надо уточнить дату написания Дюны — 1965 год. Также стоит отметить весьма детально проработанный и (насколько это возможно для НФ) имеющий видимость достоверного мир. Замечен в потугах давать порождениям своей фантазии сколько-нибудь разумное (читай — околонаучное) обоснование: биологии, химии, экологии, физики, социологии и прочего в книгах немало. Что в выгодную сторону отличает его от 95 % процентов фантастов, выдумывающих сколь угодно неебические девайсы и концепции. Написал трилогию (если учитывать вступительную повесть — тетралогию) «Пандора», от которой плавится мозг даже у отъявленных дюно-фагов, а также множество рассказов и романов разной степени винрарности, но «Дюну» таки вспоминают раньше всех. После смерти папочки его сынуля, Брайан Герберт, вознамерился поиметь свой маленький гешефт с раскрученной франшизы и написал энное количество достаточно унылых приквелов и не так давно издал седьмую и восьмую части «Дюны». Это печально.
• Филип Киндред Дик — гениальный наркет, поделивший фантастику на ноль. Внезапно, после контакта с некой сущностью (Валис) Дик свёл воедино самые шизанутые парадоксы, вокруг которых авторы-предшественники осмеливались лишь стыдливо пометить территорию, чем смутил много умов и прельстил не меньше сердец (хотя, по сути, он всего лишь рассказал нам о гностицизме). После чего умер. Был неоднократно экранизирован: например, «Вспомнить всё» (снятый по рассказу «Из глубин памяти», финал которого, кстати, помощнее финала фильма) и «Крикунов» (снятых по рассказу «Вторая модель», опять-таки — гораздо более свирепому и мрачному, и вдохновивших отчасти создателей «Терминатора»). Грозное предостережение в виде романа «Убик» какбе намекает, что это вовсе не Дик загнулся, а все остальные, в том числе читающие сейчас этот текст, нарезали коней во цвете лет. Автор же преспокойно взирает на это безобразие из гиперпространства и усмехается в бороду. Обычным людям можно рекомендовать для первого знакомства «Игроков с Титана» и «Кланы спутников луны Альфы» в хорошем переводе, ибо в них у всех героев с башкой всё непросто, а уж с восприятием окружающего мира — и подавно.
• Роджер Желязны — поляк по папке, ирландец по мамке, рожден в Америке. Служил в Национальной гвардии, а потом в одном из подразделений психологической войны, имел черный пояс по айкидо. Прославился десятитомником «Хроники Амбера», а также несколькими романами, повестями и прочими рассказами, включая винрарные «Князь света» (Бог света), «Остров Мертвых», сборникЪ «Последний защитник Камелота». Одно из последних — «Ночь в тоскливом октябре». Прилагаются: Джек Потрошитель, Дракула, всякие интересные личности, которые, внезапно, борются за судьбу человечества. Шаблон разрывается от осознания того факта, что вроде бы главгады и вообще нехорошие люди (Дракула и Джек) встают на защиту людей от полного пиздеца, исходящего от таки «хороших» ребят. Повествование ведётся от лица пса Джека и других животных, что доставляет. Лулзы и стёб наличествуют. В целом, творчество сего автора экспериментально и требует нехилого СПГС, хотя есть вещи, подобные «Долине проклятий», в которых весь упор только на один сюжет и какую-никакую соображалку вкупе с эрудицией. В общем, bydlo not approved. Доставляет проработанными типажами одних персонажей и лулзностью других, взять хоть растение-телепат М’мрм’млрр или СПЕЙКУС из «Дверей в песке». ГГ стабильно являются богами, полубогами, бессмертными, обладают невероятными умениями, иногда всё вместе. Несколько раз работал в соавторстве с такими титанами жанра, как Бестер, Дик и Шекли.
• Ларри Нивен — один из крупнейших представителей именно научной фантастики, по грандиозности вплотную приближающейся к космоопере. Да, никакого антинаучного бреда, только многочисленные консультации с учёными с целью максимальной достоверности и соответствия науке. За каждой его книгой стоит едва ли не диссертация по физике и астрономии. Достаточно прочитать авторское предисловие ко второй книге серии «Мир-кольцо», где он рассказывает, какие добавил детали, чтобы исправить косяки, найденные внимательными читателями в первой. Замечен в любви к советской науке (сейчас кажется смешным, но в «Интегральных деревьях» компьютерной технике приказы отдаются на русском языке, типа русскими разработаны). Правда, многие его работы (особенно ранние) содержат устаревшую научную информацию и часто имеют ляпы.
• Клиффорд Саймак — писал практически про всё, от машины времени до Большого Полярного Пушного Зверька и параллельных миров, но обычно затрагивал социальные и этические аспекты. Его пасторальные темы пересекаются с творчеством Бредбери. В наиболее известном произведении — «Город», рассмотрел развитие человечества аж на несколько тысяч лет вперёд, вплоть до трансформации человека в другой биологический вид. Также создал великолепный «Заповедник гоблинов». Для начала интересующимся стоит прочесть рассказы «Разведка», «Утраченная вечность» и «Мираж» — хотя все три непривычно (для Саймака) недобры и невеселы. Не менее известный роман «Все живое — трава» раскрывает историю неполноценного реднека и инопланетных цветов, имеющих ИИ и служивших некогда базой данных. Вообще, Саймак любил писать про реднеков и Висконсин. Рассказ «Необъятный двор» очень показателен в этом смысле, так как в нем есть три приметы стиля Саймака: реднек, собака реднека и неведомое нечто. Написал множество книг, полных миролюбия почти до краёв. Умер. Не еврей (зато немного чех).
• Роберт Шекли — по количеству великолепных и невероятно смешных рассказов уделывает Брэдбери, Саймака и Азимова вместе взятых (хотя смех там, частенько, сквозь слезы). Американско-польский еврей, изначальная фамилия семьи — Шекловски. Доставлял невозбранно, закачивая юмор непосредственно в спинной мозг читателя. Это он придумал будки самоубийств и черный рынок органов. В шестидесятых-семидесятых годах писал абсолютно антиамериканские рассказы, за что в США его не любили, а у нас активно печатали. После развала Советов в России проснулся интерес к Шекли и его начали опять издавать, да в таких масштабах, что даже в учебниках литературы печатали, чего в Америке он и представить не мог. До 2005 года ежегодно наведывался по приглашениям в бывший Совок, огребал денег и сваливал курить траву обратно. Специально для читателей этой страны написал книгу «Новое путешествие в Координаты чудес». В 2005 же он приехал на Украину, где простудился, породив срачи хомячков на тему обвинений медицинской системы в неоказании помощи бедному писателю. Затем вернулся в США, где благополучно и помер.
• Филип Хосе Фармер — известен циклами «Мир Реки», «Многоярусный Мир» и тонной романов про порнуху во всех мирах и на всех планетах. Крайне рекомендован к прочтению не только ради ознакомления с проблемами сексуальных отношений землян с инопланетными насекомыми-оборотнями. Творя в разгар эпохи Вудстока и детей-цветов тонко троллил читателей, описывая в одних романах прелести хиппозного общества и ужасы Большого Брата, а в следующих романах серии показывая мерзотность и ограниченность общества всеобщей любви и что случается с людьми если им перестать закручивать гайки и мыть мозг.
• Альфред Бестер — американский писатель. Считался в своё время № 2 после Хайнлайна да и сейчас доставляет, ещё как! Автор романов «Тигр! Тигр!», «90 по Фаренгейту», «Голем 100» и пр. Интересен мирами с телепатами, общедоступной телепортацией, а также смешением чувств… когда видишь звук, нюхаешь свет и трогаешь запах. Выведен Стражинским в качестве агента Пси-корпуса в «Вавилоне 5», и не просто так: весь Пси-корпус в сериале был практически полностью срисован из бестеровского романа «Без лица».
• Уильям Тенн — написал over9000 рассказов на разные темы, которые доставляют, пожалуй, не меньше, чем Шекли. Тем кто его не читал, рекомендуется начать с рассказа «Берни по прозвищу Фауст». Если вам не понравится — бросайте, больше он вас ничем не удивит. Если понравится, для максимального эффекта рекомендуется закрепить рассказом «Лимонно-зелёный громкий как спагетти моросящий динамитом день» и отполировать шикарным произведением «Срок авансом».
• Урсула Крёбер ле Гуин — американская писательница, культуролог и лингвист. Великолепно и убедительно конструирует человеческие сообщества в масштабах планет. «Левая рука тьмы» (да и вообще Хейнский цикл целиком) — классика фантастики. Цикл «Земноморье» чрезвычайно рекомендуется к чтению молодым людям, часть из него даже экранизировал Миядзаки-младший. Феминистка, но из вменяемых. Регулярно страдает в статьях и бложиках по поводу расизма экранизаторов, вечно делающих её героев-нигр (или по крайней мере индусов) белыми. Алсо, к старости возлюбила наделять главных героев различными сексуальными девиациями и/или многочисленными душевными травмами. И вообще сексуальную тематику любит, ещё как. Зеленовата — чего только «Слово для Леса и Мира одно» стоит.
• Эдгар Берроуз — американский вроде как фантаст. «Вроде как», потому что написал вроде как претендующего на фантастику всем известного Тарзана. Но это не главное, ибо Берроуз — знаменательный представитель pulp-fiction, рожденного издателями жанра низкопробных опусов на туалетной бумаге для одноразового прочтения быдлом сидя на толчке. Однако Берроуз настолько винрарен в этом жанре, что почитается маститым классиком. Главный фантастический продукт автора — великолепная серия книг для юношей, жаждущих приключений, «Джон Картер с Марса», которая отличается обилием драк, супергероизмом, борьбой за прекрасную краснокожую принцессу, засилием Марса всеми возможными цветными расами — от белых до чёрных и от зелёных до жёлтых, страшными марсианскими обезьянами. Строго говоря, в этом случае вообще можно было бы вести речь о копирайте на «зелёных человечков» — до Берроуза такого пигмента кожи в НФ не встречалось. Серия настолько винрарна, что её экранизировал Дисней, да ещё не в виде очередного мульта, а игровой картиной! Осторожно, лицам старше 16 может уже не понравиться. Менее известен его венерианский цикл, в котором Карсон Нейпье захотел слетать на тот же Марс, а попал на Венеру (местн. «Амтор») и стал там не менее крутым чуваком, чем Джон Картер на Марсе. Есть слухи, что в 2015 году увидим кино и про его приключения. Расовое разнообразие разумных жителей Венеры тоже поражает: в этом зоопарке есть даже крылатые птицелюди, люди, растущие на деревьях, как плоды, и люди, размножающиеся делением, как амёбы. Жёсткая евгеника и некромантия также присутствуют.
• Пол Андерсон — американский писатель, по образованию физик и историк, интересный и рекомендуемый к ознакомлению дядька. Особо известен сериями «Патруль времени» и «Звёздный лис», хотя фигачил буквы в бумагу даже для детей, а также любителей детективов, скандинавских саг и многого другого. Закончился летом 2001 года.
• Франсис Карсак — француз, один из родоначальников фантастики технократ-стайл. Как правило, пишет об общественных проблемах социумов будущего, за счёт чего неплохо печатался ещё в совке. Тема раскрыта в «Бегстве Земли», где людишки съёбывают от гибнущего от выгорания солнца непосредственно на самой планете. Футуристический мир весьма неплохо продуман, откровенного антинаучного бреда здесь ни за что не найдёте. Альфа-самец и просто любой славный малый по Карсаку всенепременно должен знать матан, медицину, военную тактику, управлять любым межпланетным транспортом, ориентируясь по звёздам и ещё до кучи всего. В общем, эдакий французский Хайнлайн.
• Харлан Эллисон — ещё один еврей. По духу — настоящий битард, что успешно отразилось в его творчестве: писал в основном короткие рассказы, с которыми, однако, мало что может сравниться по концентрации НЕНАВИСТИ и безумной психической энергии. Названия лучших произведений говорят сами за себя — «Парень и его пёс», «У меня нет рта, но я должен кричать», «Все звуки страха», «Боль одиночества», «Пыльные глаза», «„Покайся, Арлекин!“ — сказал Тиктакщик» — всё это отборный мрачнейший пиздец, который рекомендуется принимать только в малых дозах. Помимо фантастики прославился ОТВРАТИТЕЛЬНЕЙШИМ характером и страстью судиться по поводу и без повода.
• Орсон Скотт Кард — мормон, противник гомосексуализма, живой классик. Автор «Игры Эндера», эдакого «Звёздного десанта навыворот», где показано как из детей армейским способом делают гениальных убийц, а злобные жуки оказываются практически невинными жертвами. Обожает раскрывать тему подросткового насилия, школьной иерархии, воздействия на психику личности и толпы при помощи провокаций.
• Олаф Стэплдон (1886—1950) — один из отцов-основателей. Размахнувшись, писал про будущее человечества сразу на миллиарды лет вперед. Будучи едва ли не графоманом по стилю речи, напридумывал множество инопланетных рас, а также сверхразум, генную инженерию, терраформинг, нанотехнологии и даже изобрел сферу Дайсона. Сильно повлиял на развитие фантастики. Массам малоизвестен — слишком сложно. Подтолкнул Лема писать «серьезную» НФ. Редкая тема НФ не была впервые описана на страницах немногочисленных книг Стэплдона в тридцатые годы.
• Фредерик Пол — американский фантаст 1919-го года рождения. Радуют практически все его произведения, написанные в 50-80-х годах. Особо следует упомянуть квадрологию «Врата» (Gateway). Матан и вещества, философия и Вселенная, любовь и чёрные дыры присутствуют в любых количествах. За «Врата» получил практически все престижные премии в области НФ. Увы, уже слишком стар — попытка написать в возрасте 80 лет продолжение «Врат» не удалась.
• Генри Каттнер — американский писатель первой половины прошлого века, О’Генри от фантастики. Придумал реднеков-мутантов Хогбенов (вдохновивших впоследствии создателей «Семейки Адамс»), изобретателя-алкоголика Гэллегера, няшных инопланетных завоевателей-либблей и других доставляющих персонажей. Повесть «За земными вратами» является крайне годным стёбом на тему попаданцев. Роджер Желязны признавался, что роман Каттнера «Тёмный мир» вдохновил его на написание серии «Хроники Амбера».
• Эдмонд Гамильтон — один из родоначальников космической оперы. Ещё один классик, выросший из пульповой фантастики. К циклу «Звёздный волк» писатель Сухинов выдал стопку фанфиков в стиле Донцовой, а жена Гамильтона — Ли Бреккет, по совместительству допиливала сценарий пятой части ЗВ.
• Майкл Крайтон — известный писатель-фантаст-врач. Прогремел в конце шестидесятых в таком редком направлении, как фантастика про биологию и медицину с романом «Штамм „Андромеда“». Книга повествовала о нелёгких буднях американских спецслужб и находящихся в их распоряжении учёных. Ну посудите сами: то и дело чёрные вертолёты прилетают и увозят в секретные лаборатории, тёплые ламповые компьютеры сбоят из-за херовой бумаги для телетайпов, на секретных военных базах постоянные ночные авралы по причине вымирания очередного местного Мухосранска от космического супермикроба, которого занёс случайно упавший там спутник… Книгу несколько раз экранизировали с переменным успехом. Но истиная слава пришла к Крайтону после экранизации романа «Парк Юрского периода». Был сценаристом сериала «Скорая помощь», где какбэ рассказывал о своих собственных буднях в бытность врачом-нубом. Увы, закончился в 2008 году.
• Курт Воннегут — толстый и тонкий тролль, фантаст и публицист. Мастер майндфака и гуру выдавливания из читателя внезапного кирпича. «Колыбель для кошки», «Бойня номер пять», «Сирены титана» — must read в жанре фантастики. В жанре не-фантастики — «Человек без страны» и «Завтрак для чемпионов». Воевал, попал в плен в Арденнах и угодил под Дрезденскую бомбардировку от своих же. Был нелюбим и травим на родине, в Пиндостане, за лютый троллинг, зачастую невообразимой толщины, хотя ценился интеллектуалами как великий писатель, каким реально и был. В совке же к нему относились осторожно, ибо при сочувствии социалистам «истинным коммунистом» он не был ни на пол-шишки, но всё равно печатали охотно.
• Андрэ Нортон — по настоящему Элис Мэри Нортон. Известна русскоязычному читателю прежде всего по отредактированной Аркадием Стругацким повести «Саргассы в космосе», которая входит в цикл «Королева Солнца». На родине более известна своим неплохим фэнтези.
• Лоис Макмастер Буджолд — американская писательница, известна в основном многотомным циклом о похождениях Майлза Форкосигана, тролля, лжеца и девственника, ростом примерно метр с кепкой. Цикл представляет собой космооперу, в которой с литературной точки зрения чего только не понамешано — от детектива и боевика через мелодраму вплоть до комедии, разве что хоррора нет. Характерен практически полным отсутствием Неведомой Ёбаной Хуйни. Все аццкие интриги, коих в избытке, между собой ведут исключительно человеки, натуральные или модифицированные. Автор, будучи феминисткой, обожает описывать сильных женщин, останавливающих коней на скаку, а также слабых телом, но не духом, мужичков. Тем не менее, всё это весьма и весьма доставляет, благодаря чему автор и отхватила over 9000 этих ваших премий Хьюго, и почти все за форкосиганщину.

Фэнтези

Основная статья: Фэнтези

В умах обывателей фэнтези прочно связано с ролевиками, что подчас оскорбляет и офисный планктон, который читает себе Асприна и знать не знает о волосатых подростках с деревянными мечами, и тех ролевиков, которые заняты, скажем, реконструкцией.

Фэнтези — вообще чуть ли не главная проблема литературы в России, особенно то, что с приставкой «юмористическое». В то же время на загнивающем западе данный жанр приносит не только прибыль авторам, но и какое-то моральное и эстетическое удовлетворение читателю. Тут надо включить мозг и вспомнить, на чьей мифологии основывается 99,89 % произведений этого жанра. Получается типа «кавер-версия» западных сказок.

Ширпотреб

Фантасты, фантасты — куда же вы делись, куда?!

Это приключенческая или детективная литература, в которой фантастика только играет роль заднего фона. Особенно стоит отметить избитый сюжет про то, как некий герой спасает от тирании целую планету или галактику — самолично расстреляв всех врагов из бластера. Само собой, за такие свершения ему в качестве награды подгоняют какую-нибудь блондинку. И таких, с позволения сказать, «романов» накропано просто невероятное количество. Оно и понятно, безмозглой школоты (основной потребителей данных высеров) хватало всегда. Годны к употреблению исключительно в сортире для расслабления как моска, так и сфинктеров.

Детективы с приключениями могут быть хорошей литературой (привет Артуру Конан Дойлю, Агате Кристи, Рексу Стауту…), в том числе фантастической, просто и без того традиционно относятся к легкому чтиву, а после смешения их ещё и с фантастикой, процент Старджона начинает зашкаливать.

Проблема ещё и в том, что фантастику считают прибыльной, её хорошо берут, хорошо издают и подробно освещают в журналах типа «Мир фантастики». А, скажем, исторические романы многие издательства просто не берут, если фамилия автора не Акунин. Вот и приходится авторам вставлять «попаданца» или какую-то мистику, чтобы попасть в формат. Г. Л. Олди для этого приёма придумали название «Глас из унитаза»:

Две луны — это классический «голос из унитаза» в истории про Льва Вершинина. Однажды он написал чудесный исторический роман о диадохах — наследниках Александра Македонского. А роман никак не хотели издавать — не фантастика. И Льву дали совет: «Лева, сделай финт ушами. Пусть кто-то из диадохов скачет мимо ущелья, а оттуда — утробный глас (как из унитаза): «Я великий бог Ахурамазда!..». Диадох, значит, послушал и поскакал дальше. Будет им фантастика!».

— «Допустим, ты пришелец жукоглазый…»

Российская, Советская и вновь Российская фантастика

Раньшее

Советский взгляд на зарубежную фантастику

Политота началась раньше, чем ты думаешь — ещё в XIX веке в России пописывали романы о будущем, и о том, как там будет плохо с обленившимися и морально разложившимися негодными потомками в дыму паровых махолётов, маховых паролётов и паровых паровозов, и о том, как будет хорошо — магнетизм, электролёты и великая Российская Империя вместе с дружественными кетайцами.

Всё это сейчас интересно только узкому кругу историков, потому как наступил XX век и многих графоманов-утопистов накрыло революцией. Стоит отметить, например, небезызвестный Александр Богданов («Красная звезда», «Инженер Мэнни») был членом РСДРП, большевиком (меньшевиком был Б. О. Богданов). А знаменитый в своё время символист Брюсов написал очень годную антиутопию «Республика Южного креста».

Написанием фантастики не брезговали и писатели-классики. По большей части, фантастика их относилась не к научной и описывала явления духов, демонов и тому подобных метафизических элементов. Хотя вот некто Одоевский, говорят, интернеты предсказывал.

До войны

КЦ

Двадцатые годы были очень буйным, вольным временем. Всё ещё было можно многое, кровавая гэбня™ ещё не распустила свои щупальца, и шли бурные дискуссии о будущем. Но и читатель, благодаря славному ликбезу, пошёл уж другой — закончивший четыре класса комсомолец или рабочий. С третьей стороны, научно-фантастические романы рассматривались как средство образования, поэтому фантастикой не гнушался почти никто.

Платонов, Толстой, Обручев, Беляевы (А. и С.), Булгаков, Шагинян, Гончаров, Эренбург писали залихватские, созвучные эпохе романы про достижения науки и техники, в том числе и про будущую мировую революцию, хотя далеко не всегда в светлых тонах. Для сравнения, в Германии в то же время писали романы, в которых Германия встаёт с колен и всех побеждает. А в Америке бал правили pulp magazines, печатавшие в том числе и фантастику. Также стоит отметить, что в 1938 году в США вышел первый комикс про Супермена, а через год подтянулся и Бэтмен.

Замятин, правда, обломался с публикацией «Мы», попытавшись опубликовать роман сразу же после серии «неправильных» очерков о Петрограде во время Гражданской войны, хотя в то же время вполне себе печатали «Дюжину ножей в спину революции» Аверченко.

В тридцатых уже стало опаснее. Вполне благонадёжную «Страну счастливых» запретили за:

Я считаю необходимым устроить в библиотеках кровавую революцию. Старым книгам следует дать бой. Да, да! Без крови здесь не обойдется. Придется резать и Аристотеля и Гегеля, Павлова и Менделеева, Хвольсона и Тимирязева. Увы, без кровопролития не обойтись. Моя кровожадность не остановится даже перед Лениным и Марксом. Сталин? Придется пострадать и ему!

Правда, самого Ларри посадили куда позже, когда он начал посылать лично Сталину главы из своей сатирической повести, высмеивающей советскую действительность.

Но вообще, нагло цитируя Первушина, в тридцатые годы были:

«Космическую оперу» писали Виктор Гончаров и Николай Муханов. О «затерянных цивилизациях» на Земле писали Владимир Обручев и тот же Беляев. О «затерянных цивилизациях» в космосе писали Борис Анибал, Александр Ярославский и тот же Алексей Толстой. Кроме того, расцветали поджанры, которым еще предстояло сформироваться в американской фантастике: социальная утопия (Г.Адамов, Д.Бузько, Э.Ингобор, В.Итин, Я.Ларри, Л.Леонов, В.Никольский, Я.Окунев, А.Палей), утопическая поэма (А.Гастев, В.Маяковский, А.Твардовский), сатирическая фантастика (Л.Платов, М.Шагинян, И.Эренбург, В.Язвицкий), городская сказка (М.Булгаков, Л.Лагин), военно-фантастический роман (С.Беляев, А.Дмитриев, Ю.Долгушин, П.Павленко, Н.Шпанов).

Во время войны фантастика, естественно, стала в основном военной. Искали шпионов, раскрывали тайны бактериологического оружия, использовали сверхплотное вещество белых карликов в военных целях и тому подобное. Тоже интересное чтиво, особенно если учесть новизну тем для того времени. А ещё во время войны начал печататься Ефремов.

Стоит заметить, впрочем, что слог фантастики до пятидесятых годов довольно прост, а сами сюжеты в основном держатся на фантастическом допущении, а не на персонажах. Это было сделано сознательно, так как фантастическая идея ценилась тогда куда больше, чем выверенные, хорошо построенные действующие лица. Впрочем, «Старик Хоттабыч» Лагина написан в 1938-м году, а читается хорошо до сих пор. Потому что несколько раз перепиливался автором и всеми, кому не лень, в угоду времени, увы.

Есть довольно-таки обоснованное мнение, что к печати допускались только отцензуренные, идейно верные книги. Как обычно, это — полуправда. Энтузиазм людей, строивших мир будущего, нам, сегодняшним, малопонятен. Но считать, что и тогда только последний дурак мог искренне болеть душой за построение коммунизма, — нелепо.

После войны

Война перевернула, разломила время на довоенное и послевоенное. А вот темы (да и изобразительный материал) советской фантастики пятидесятых остался таким же, как и двадцать лет назад. Но начиная с шестидесятых в печать стали пролезать и годные вещи вроде Стругацких.

Постсоветская

Отведай-ка русского говна, бро

Многие считают Юрия Петухова отцом-основателем течения новейшей русской патриотической фантастики.

— nuff said

У нас, как всегда, в квартире газ. Годных авторов в этой и близлежащих странах практически нет, так что издавать, экранизировать и сметать с прилавков продолжают всякое говно; даже если экранизируют изначально хорошую годную книгу, то всё-равно получается говно. Хотя с другой стороны, если постараться, можно найти произведения с неплохим сюжетом, фактурными персонажами и объясненными суперсилами героев, гиперпространства и всего-всего ваще. Но увы, издаваемая в огромных количествах ерунда к ним не относится. Это объясняется внезапным сломом жизненного уклада, приведшего к ситуации, похожей на пятидесятые года: всё изменилось, а писатели остались. В сочетании с хуевым образованием в девяностые, научная фантастика была заменена на похождения Конана-варвара. Положение немного выправилось после кризиса 1998 года, но не так, чтоб уж слишком. Читать этот ёбаный стыд в поисках чего-то годного — дело неблагодарное.

Why so serious?

Так горячо любимый массами закон Старджона был сформулирован именно благодаря ширпотребу в фантастике. Несчастному писателю-фантасту так надоело защищаться от обвинений вида «90% фантастики — мусор», что в интервью 58 года он невозбранно расширил эти 90 % до всех остальных художественных произведений, благо критерии качества там ровно те же самые. Получилось так называемое Откровение Старджона: «90% всего, что может быть оценено с эстетической стороны, — говно», которое в свою очередь упростили до «90% всего — говно». Такие дела.

Настоящий же Закон Старджона звучит вполне безобидно: «Nothing is always absolutely so», что можно перевести в до боли знакомое «ничто не совершенно».

НАДО БЫТЬ ОПТИМИСТОМ. Как бы ПЛОХО ни написали вы свою повесть, у нее обязательно найдутся читатели — многие тысячи читателей, которые сочтут эту повесть без малого шедевром.
В то же время НАДО БЫТЬ СКЕПТИКОМ. Как бы ХОРОШО вы ни написали свою повесть, обязательно найдутся читатели, многие тысячи читателей, которые будут искренне полагать, что у вас получилось сущее барахло.
И, наконец, НАДО БЫТЬ ПРОСТО РЕАЛИСТОМ. Как бы ХОРОШО, как бы ПЛОХО ни написали вы вашу повесть, всегда обнаружатся миллионы людей, которые останутся к ней совершенно равнодушны, им будет попросту безразлично — написали вы ее или даже не начинали вовсе.

— Б. Стругацкий

Ссылки

• Журнал «Мир фантастики»
• Дед Спиридон копал картошку. Классификация жанров альтернативной истории. Граммарнаци негодует.