Колумб
Колумб Америку открыл — великий был моряк,
Но заодно он научил весь мир курить табак.
От трубки мира у костра, раскуренной с вождем,
Привычка вредная пошла в масштабе мировом.
На самом деле Земля грушевидна. Округлая часть груши — это полушарие, ведомое Птолемею, но другое полушарие имеет вид той половинки груши, к которой прикреплен черенок. Эта часть нашей планеты слегка вытянута, и на ней имеется возвышение, подобное тому месту груши, от которого исходит черенок, точь-в-точь такая же, как сосок женской груди.
Земной рай — высокое место, откуда истекают величайшие реки. В раю климат нежен и мягок, рай расположен на границе Востока и Запада. А коли так, то выпуклость у черенка земной груши — это вместилище рая, и находится оно у залива Пария, в той стороне, откуда втекает в море огромная река и где царит вечная весна.
Кристобаль Доминикович Коло́н (итал.Кристофоро Коломбо, испанск.Кристобаль Колон, португ.Криштовау Коломбу, рус. Христофор Доминикович Голубев, Адмирал Моря-Океана, Вице-король Индий) — славный и благородный муж, почтивший сей шарик своим присутствием в 1451—1506 гг. Путешественник парусами, охотник на краснокожих, тщеславный любитель золота и почестей. Автор стартапа «Европы — Новый Свет». Случайно открыл Америку, направляясь западным путём в Индию за ништяками. До конца жизни так и не понял, что увеличил глобус ойкумены в два раза. Материки, открытые уже после Колумба, назвали в честь левого макаронника Америго, который обвёл их карандашом на карте.
Зачем поплыл[править]
Как ни банально, ради гешефта. Перец и прочие кошерные приправы стоили в Европе баснословных денег, ибо произрастали в столь отдалённых регионах средневекового глобуса, что доставка их сопровождалась массой неприятностей. Однако на Востоке, если верить словам представителей европейских торговых домов, приправы были минимум вдесятеро дешевле. Но были проблемы с доставкой. Османы, как и подобает добрым мусульманам, перекрыли все сухопутные трассы, дабы состригать свой процент профита. Работой с неумытыми головорезами колыбель европейского бизнеса была сыта по горло, а курсировать вокруг Африки там ещё не научились. К тому же, Португалия получила от Папы благословение на анальное овладевание всем, что южнее Канарских островов, даже ещё не открытым. Португальский король Жуан II обладал большой властью, и Колумб, несмотря на долгие годы жизни в Португалии, даже не помышлял искать счастья за счёт прокладывания пути вокруг Африки.
И тут помогли Марко Поло и современная наука. Первый возбуждал у европейских коммерсантов жажду наживы, ибо в походах разузнал, что Сипанго, Китай, страны Индостана и Индокитая сказочно богаты; наука же коварно уверяла, что Земля — это шар, и можно, плывя на Запад, не связываться с османскими чурками и попасть прямо в Индию, что сулило неслыханное преимущество в торговом отношении.
Будучи настоящим генуэзцем-торгашом, более того, жаждущим славы, Адмирал Колон ухватился за мысль о западном пути в Индии. История никогда уже в точности не расскажет нам, кому именно изначально принадлежала идея этого проекта. Как бы то ни было, есть факты, говорящие, что именно Христофор выпрашивал бабки и вынашивал утопию много лет.
От хитрожопого португальского короля Жуана II, который даже собрал для обоснованного отказа математический консилиум, Колумб получил пинка, вектор направления которого указывал на Испанию.
Реализация прожекта[править]
Стоит заметить, что с точки зрения современных знаний западный морской путь в Индию в XV веке был столь же фантастичен, сколь стал бы проект колонизации Альфы Центавра сегодня. Это было практически невозможно без точных представлений о Земле и её размерах, и даже сегодня, с учётом Панамского канала не всякий решится на такой марш-бросок.
Однако факты кричали о будущем успехе. Западные португальские острова — Порту-Санту, Мадейра и т. п., на которых Колумб прожил несколько лет, — считались концом Европы. Дальше не было ничего, кроме воды. Однако Северо-атлантическое течение нередко пригоняло к островам и их окрестностям доказательства большой суши где-то на Западе. В основном — обработанное дерево. О сильных атлантических течениях, конечно, понятия никто не имел, поэтому казалось, что до Индии чуть ли не рукой подать. Колумб наслушался рассказов коллег—мореплавателей о предметах, «приплываемых с Запада», которые обнаруживали близ островной Португалии, и загорелся.
Также учёные того времени полагали, что водная поверхность Земли гораздо меньше, чем суша. И то верно, ведь Аристотель — непререкаемый авторитет — глаголил: «…конец обитаемой земли на Востоке и конец обитаемой земли на Западе друг от друга достаточно близки, а между ними малое (parvum) море…».
Проблемы были банальные: никто не хотел давать бабла. Жулик и вор Жуан II ещё в 1483 кастрировал планы Колумба, однако не исключено, что заодно провентилировал тему, послав своих опричников на Запад. Фейл. Колумб не обиделся, но решил, что с мудаками работать не стоит. Потому направился к испанской королевской чете — положение истощённой Гранадской войной страны обязывало вертеться, и рискованная авантюра могла прокатить.
Небезынтересна первая аудиенция Колумба у испанских монархов 20 января 1486 года. Распорядок оной строго регламентировался:
Проситель становился на колени — в четырех шагах от тронов клалась особая подколенная подушечка — и в этой позе (предварительно он должен был облобызать руки их высочеств) излагал свое дело.
До подписания в апреле 1492 «капитуляции» испанской короны с Колумбом прошло совсем немного времени. Параллельно, устав, видимо, от непроходимой тупости и жадности испанских монархов, Голубев снова мотался в Португалию, безуспешно уверяя Жуана отсыпать на прожект лаве.
В конечном итоге немногочисленные сторонники прожекта сумели убедить испанскую королевскую чету в экономической целесообразности предприятия. Корона предписала:
За десять дней подобрать три корабля и без дальнейшего промедления укомплектовать их командами.
Поехали![править]
Но не всё было так просто, как казалось Адмиралу. Создалось поистине нелепое положение: ни один матрос не решался плыть с неизвестным Адмиралом в неизвестные ебеня. Пришлось набирать чуть ли не пиратов и еретиков, для которых инквизиция уже разогревала жаровню на заднем дворе. Королевская чета, не будь простаками, дала добро на комплектование команды в том числе и из преступников. Есть свидетельства, что Колумб даже освободил четверых головорезов и взял на борт. В итоге команды трёх кораблей — «Санта-Марии», «Пинты» и «Ниньи» — представляли собой набор первосортного быдла: душегубы, пьяницы, воры, насильники… впрочем, попадались среди них и неплохие моряки. В ближайшие 500 лет генофонд Америки исправно пополнялся подобными экземплярами.
В пятницу, 3 августа 1492 года, корабли двинулись к Канарским островам. Скорее всего, Колумб начал предприятие с них по ряду причин. Во-первых, оно держалось в тайне, и встреча с португальскими кораблями, как и с английскими, не предвещала радостного исхода. А спокойное плавание на Юг всеобщими договоренностями не возбранялось. Есть и второй момент: бравый переднепроходец плыл к любовнице, дабы похвалиться успехами и заодно насладиться женской лаской перед дальним путешествием. На острове Ла Гомера до сих пор водят туристов в дом, где Колумб якобы предавался с дамой сердца мирским утехам.
Так или иначе, такой выбор для старта стал ви́ном. Так называемое Атлантическое кольцо течений, как выяснилось после путешествий бравого мореплавателя и его гоп-команды, от Канар вливается в струю Северного Пассатного течения и доходит до берегов Кубы. Если бы Колумб поплыл на широте Лиссабона, то противоположный Гольфстрим попросту не пустил бы их так далеко, даже при попутном ветре.
 |
|---|
| Забегая вперёд, возвращение в Европу снова было гениально удачливым — по северной стороне Саргассового моря. Кто надоумил Колумба двигаться именно таким маршрутом? Загадка, являющаяся предметом для срачей по сей день. Скорее всего, решение связано с рассказами португальских моряков о том, что на широте Азорских островов возвращаться к материку легче, чем южной дорогой. Чуйка Адмирала, его фантастическое везение и прозорливость также сыграли в пользу фартового исхода. Поплыви он обратно тем же маршрутом, вернуться не получилось бы из-за противного течения. |
Весёлое плавание[править]
Ты никогда не пересечёшь океан, если не наберёшься смелости потерять из виду берег.
Условия существования на корабле XV века ватаги оголтелых джентльменов были сказочные: неимоверная теснота, солонина в течение месяца, вода, которая отпускалась порционно и бережливо, и, ко всему прочему, портилась в тропиках моментально. На ничтожной площади необходимо было размещаться почти тридцати человекам. Спали вповалку, зачастую прямо на палубе, ибо кровать — роскошь, занимающая много места; лучше поставить лишнюю бочку с водой. Подвесные гамаки на тот момент были только у индейцев, с которыми ещё предстояло познакомиться. Элементарной гигиеной, конечно, брезговали. В камбузе, как и в матросских кубриках, стояла страшная вонь, подтапливаемая бодрящим солнышком.
Современных приборов для измерения скорости судна не было, как и часов. Скорость измеряли с помощью лага — полена на веревке, которое кидали за корму и засекали время, а матрос, пропуская эту веревку (лаг-линь) через руку, подсчитывал проходящие через кулак завязанные на ней узлы (скорость корабля до сих пор измеряется в «узлах»). Заметьте, скорость относительно воды, а ведь есть еще и течения… Время же отсчитывалось песочными часами, которые уставший юнга мог пару раз за день забыть перевернуть.
Каждое утро и вечер молились всей командой. Днём, во время плановых работ, пели песни, дабы не было скучно. У каждого в сундучке было что-то, оберегающее жопу от неприятностей: щепка от креста Спасителя, волос с мудей святого Антония, тряпка, пропитанная мурсиками Марии Магдалины… Чудным образом в этих людях сочеталось зверское отношение к индейцам и стойкие христианские убеждения. Фигурировать, даже в экваториальной жаре, с голым торсом пред окружающими было некошерно. «Не дело это — доброму христианину обнажать срам». Однако отрубать руки, ноги и отрезать уши у пришибленных индейцев — даже не форс-мажор, а обыденность и норма. Справедливости ради надо отметить, что подобное отношение было спровоцировано самими индейцами, а именно широко распространёнными тогда у них человеческими жертвоприношениями с выдиранием сердца у живой жертвы и прочими прелестями, из-за чего индейцы автоматически попадали в категорию нелюдей, на которых христианское человеколюбие не распространялось.
Спустя несколько дней пути обрадованная экспедиция заметила пучки свежей травы в Саргассовом море. Адмирал был убеждён, что рядом находится остров, не ведая, что стаи птиц и водоросли в Саргассовом море — это уголок дикой природы, где нет места человеку. И снова фарт: стоило кораблям взять курс чуть севернее, море не выпустило бы их, поскольку Атлантическое кольцо создаёт мёртвую безветренную зону в центре Саргассового моря, и парусные суда там просто встают на прикол, а матросы медленно и мучительно принимают ислам, зачастую помогая друг другу.
Путешественники упорно опускали грузило в воду — не достав дна, не отчаивались и пёрли дальше на Запад, поначалу полные сил и уверенности. За неделю до эпохального открытия водоросли, радовавшие моряков, пропали. У потных испуганных странников начинался приступ паники. Уже 28 дней длилось плавание, но не было не только земли, но даже и противного ветра…
Поскольку Колумб возвращаться с позором не собирался ни в коем разе, над ним стали сгущаться тучи назревающего мятежа. Упрямого адмирала даже хотели просто столкнуть в море, а затем развернуться домой. Тот же невозмутимо отдавал команды, ругался или подбадривал, но был непреклонен. Ко всему прочему, Колумб вёл двойной судовой журнал. Первый — для команды, где умышленно уменьшал пройденные морские мили за день, второй — с реальными данными. И тут хитрожопому авантюристу снова фартануло: смекнув, что вектор движения пролетающих птиц был под небольшим углом к курсу кораблей, он изменил направление и поплыл «за пернатыми». Это позволило ему найти кратчайший путь к близлежащему острову — запад—юго-запад.
12 октября 1492[править]
Итак, пассаты и попутные течения несли караван из трёх судов прямо к Багамскому архипелагу. Чудом выживший Адмирал чудом сумел убедить команду его не люстрировать, а подождать ещё чуть-чуть… И его всё же послушали не зря: «Tierra, tierra!» — раздался голос в ночь на памятную дату, ознаменовавшую собой рождение Нового Света, к негодованию викингов и великому прискорбию индейцев. ЧСВ Колумба засим тут же стартовало в стратосферу…
Высадились на острове. Ни тогда, ни сегодня оный не имел ничего примечательного, кроме голожопых индейцев и малярийных комаров, роящихся в болотистых прибрежных джунглях. Добрые христиане мигом смекнули, что имеют дело с безмозглыми лохами, которых и выреза́ли сёлами с песнями и плясками вплоть до середины XX века, ибо те, в отличие от большинства покорных нигров, работе на благородных донов предпочитали смерть при транспортировке в просвещённые Европы.
Колонизация при Колумбе[править]
После возвращения Адмирала на Родину, испанская корона проявила лютое желание обратить в истинную веру всех индейцев, коснеющих в ереси. В Индии засылали толпы монахов, разносивших идеологию христианства[1] не токмо святой проповедью, но и перректально.
В три последующих плавания Колумб понавёз в Новый Свет, тогда еще называвшийся Индией, толпы головорезов и флибустьеров всех мастей. Матросы забивали болт на Изабеллу с Фердинандом и самого Христи сразу же, как их ботфорты касались далёких островов. Хотя взаимоотношения и начались с объятий с вождями племен, индейцы быстро поняли, что гости представляют собой авантюристов и грабителей. Вскоре невозбранно выпиливались тысячи дикарей; в силу племенной вражды многие индейцы корешились с испанцами, чтобы выпилить соседей, а затем испанцы выпиливали вчерашних союзников, и к коренным народам неминуемо подкрадывался полярный лис.
Адмирала огорчало ещё и то, что повести Марко Поло о золотых унитазах и ослепительных дворцах Индии как-то разнились со скромными жемчужными бусами у каждой пятой индианки. Предчувствуя анальные трещины, Голубев немедленно принялся восполнять дебетовые статьи экспедиции. Сметливый ум Колумба-торгаша подсчитал, что во имя Святой Троицы можно организовать мощный поток рабов в Европы, что в сухом остатке давало около 4000 рабов в год. Свой бизнес—план Адмирал скрепил примечанием: «И пусть даже умирают рабы в пути — всё же не всем им грозит такая участь». Но испанская корона индифферентно отнеслась к этим планам, ибо нуждалась не столько в рабах, сколько в кэше.
Однако и без того скудный золотой резерв Карибских островов нещадно распиливался переселенцами, устроившими Адъ и Израиль в Индиях. Псы-рыцари увлеклись блэкджеком настолько, что контролировать их становилось крайне трудно. Всё негодование испанские монархи выражали Адмиралу. Времена тщеславного онанизма и анархии воображения первооткрывателя Америки исчерпывали себя.
Кредита доверия испанских властителей хватило Вице-королю на четыре плавания к берегам Индий, последнее из которых закончилось арестом, кандалами и отправкой домой в посылке, как индейца. Адмирал, впрочем, успел повидать диковинные земли, открыть Гондурас, Тринидад, Кубу и ещё кучу островов Карибского бассейна. Он даже топтал южноамериканский материк, догадываясь, что мощные местные реки есть свойство большой земли. Однако глаза так и не разул. Разбрасываясь именами христианских святых, он окрестил все острова, встреченные на пути. Параллельно вступал в дружеские связи с племенами, что приводило к непременному экстерминатусу последних в ближайшие годы, ибо туземцы вызывали праведный гнев носителей христианства не только болтающейся елдой, но и своим нежеланием подчиняться заморским прибывалам.
Добавкой к избытку поп—корна и зрелищ на протяжении нескольких лет эпохи открытий служит занимательный факт: индейцы Карибского бассейна не знали таких животных, как лошади и собаки. Разрыв индейского шаблона осуществлялся с особенным треском, когда они понимали, что животные послушны. Собаки же пугали индейцев особенно. Что неудивительно, ибо благородные доны частенько устраивали собачьи бои: индеец против своры.
На системе не заработаешь[править]
При планировании своего прожекта Колумб выторговал для себя фантастические условия: он становился вице-королем всех открытых земель, имел процент от золотого экспорта и работорговли, получил титул Адмирала Моря-Океана и прочая, и прочая, и прочая. Хитрожопые монархи согласились на все условия без разговоров и отправили морячка с почестями.
Спустя годы казна испанской короны окончательно закрылась для Колумба, предложив лишь скудный пенсион, на который Адмирал почти нищенствовал. В многочисленных письмах родственникам Адмирал плакал и жаловался, ссылался на Евангелие и Бога, которые должны были бы вразумить провидение и осыпать, наконец, Короля Индий золотом и почестями. Жадность сгубила Адмирала. Он умер после тяжёлой болезни, раздражённый на весь свет. А на Новый — в особенности. После смерти Христофора его дети и внуки долго и безуспешно судились с короной. Им не перепало ни сольдо. И только увековечивание в истории их родственника как первооткрывателя Америки хоть как-то скрашивало подавленное состояние.
Всеми своими действиями Колумб подрывал систему средневековых представлений о мире, однако совершал это неосознанно, сам навсегда оставшись их пленником.
Нельзя обойти стороной и тот факт, что Колумб был действительно толковый мореплаватель. На парусных судах маневрировать в хитросплетении Карибских островов было делом чрезвычайно сложным. Капитан «Коста Конкордии», например, едва ли мог жаловаться на неудобства XV века.
Легенды[править]
- За 35 миль до берега, в первое фееричное плавание, 5 участников экспедиции утверждали, что видели кратковременные вспышки впереди, по направлению к движению судов. Однако на таком расстоянии неразличим даже мощнейший световой сигнал, не то что костры индейцев или там фонарь на лодке. Проводился эксперимент в XX веке, увенчавшийся всего-то предположением, что одновременно пяти морякам свечения почудились, поскольку от долгого плавания и желания увидеть землю можно не то что вспышки — райские ворота узреть. На том и остановились.
- «Колумбово яйцо». Некто Джордано Бензони приписал Колумбу экстравагантную выходку: «Никто не сможет поставить яйцо в вертикальное положение!» — предположилось на одном из застолий. На что Колумб ответил действием: впечатал варёное яйцо к столу острым концом.
Примечания[править]
- ↑ Впрочем, индейцы в долгу не остались и ответили инфкциями
