Разные художественные языки

Самая великолепная рыба на суше беспомощна. У неё только два выхода: скоро научиться дышать без воды — или умереть.

— Приписывается Мао Цзэдуну

При всём уважении к мистеру Хемингуэю, я сомневаюсь, что он лучше меня знает, как снимать кино.

— Дэвид Селзник по поводу отличий фильма «Прощай, оружие» от романа.

Уж сколько раз твердили миру, что проза (словесное повествование) и драма (показ действия на глазах у зрителя) — это РАЗНЫЕ художественные языки, и далеко не все гладко переводится с одного на другой. Сценаристы давно заметили: по гениальным книгам нередко получаются средненькие фильмы, а по средним книгам — напротив, фильмы выходят прекрасные Очень хорошо это выразил В. М. Шукшин: "За экранизацию литературы чаще ругают, чем хвалят, или снисходительно молчат. И правильно делают. Мало того, иногда надо по рукам бить – за спекуляцию. Но если забыть, что есть в искусстве нечестные люди, а думать: все, кто обратился к классике, желая "переселить" живых строптивых героев прославленных книг на экран, раскрывают те книги с благоговением и знанием дела, – если даже так думать, – поуменьшится ли недоумение, боль, неподдельное раздражение тех, кто, предчувствуя скорую радость, торопился в кинотеатр на встречу со своими давними друзьями? Так, самую малость. Тоска и недоумение всегда будут сопровождать даже самые добросовестные фильмы, как только они осмелятся назваться дорогим именем той или иной повести или романа, того или иного дорогого нам писателя. (Ну и что с того, что есть удачные примеры экранизации? Оттого, что они редки, они лишь подтверждают, что нет правил без исключения.) Дело в том, что нельзя сделать фильм во всех отношениях равный произведению литературы, которое остается жить во времени, в душах людей. (Странно, но так: чем хуже литература, тем лучше можно сделать фильм). Средства литературы и средства кино не равны. Различны. Средства литературы – неизмеримо богаче, разнообразнее, природа их иная, нежели природа средств кинематографа. Литература питается теми живительными соками, которые выделяет – вечно умирая и возрождаясь, содрогаясь в мучительных процессах обновления, больно сталкиваясь в противоречиях – живая Жизнь. Кинематограф перемалывает затвердевшие продукты жизни, готовит вкусную и тоже необходимую пищу… Но горячая кровь никогда не зарумянит его щёки". Так вот, объясняется это очень просто: чем лучше проза, тем труднее она «переводится на язык драмы». А если в книге все сводится к фабульности и диалогам, то режиссер добавит смыслов — и на выходе может получиться гениальное произведение.

Это касается не только экранизаций или инсценировок, речь о любых трансляциях из одного жанра/вида искусства в другой. Например, книжные иллюстрации до появления кино были самым популярным способом визуализации героев. По мотивам картин писали стихи — и наоборот.

Но именно с появлением массовой литературы+кино проблема разных художественных языков приобрела поистине эпический размах.

Впрочем, она решаема. Если не со всеми «традиционно трудноэкранизируемыми» книгами, то хотя бы с многими из них. Если объявится интерпретатор-гений (или хотя бы мастер)…

…и если он из кожи вон вылезет, чтобы подойти творчески и «крупно доработать-переработать, не калеча при этом»…

…и если он откопает внутри вроде бы «антидраматического» повествования драматические элементы (на худой конец, сам их допишет!) и сумеет грамотно их использовать…

…то не исключён успех.

Примеры

Театр

• Морис Метерлинк оказался очень труднопереводимым на язык кинематографа. А ведь, казалось бы, драматург… Есть мультфильм по «Синей птице» (1970, в постановке того самого Василия «Шерлока-Карлсона-и-Бременские-музыканты» Ливанова), есть и советско-американский (!) фильм 1976 года, где Вицин в роли Сахара, а Элизабет Тейлор в нескольких ролях. Нет, ругать эти постановки язык не поворачивается… Но сравните любую из этих постановок — и оригинал!..
  • Впрочем, многие считают, что постановки как раз вполне соответствуют уровню оригинала.

Литература

Во многих странах

• Как прикажете экранизировать голимый абсурдизм и сюрреализм, наподобие кэрролловской «Охоты на Снарка» или произведений Даниила Хармса?
  • Впрочем, у Дэвида Линча это вполне получается.
  • А в четвертом выпуске «Веселой карусели» третий мультфильм — как раз по Хармсу: «Веселый старичок» («Жил на свете старичок маленького роста…»). Также есть мультфильмы по Хармсу в выпуске 21. Но вот представить ЭТО в киноварианте…
    • Ха, да это ещё что. Это сплошь детские стихи Хармса, писавшиеся им для журналов «Чиж» и «Ёж»; они экранизации ещё так-сяк поддаются. Однако бедный тот режиссёр (и бедные зрители!), который возьмётся экранизировать совершеннейшую Хармсову абсурдистику (которая у него в творчестве превалировала, т.к. автор не страдал от шизофрении, а наслаждался ей), вроде «гахи глели на меня…», «почему нам нет катыбр?», «человек устроен из трёх частей…» или «…называется эта книга МАЛГИЛ».
  • "Потец" по мотивам поэмы А.И. Введенского, обэриута, как и Хармс, вышел вроде неплохо.

Русскоязычная

• Безо всяких экранизаций: «Колобок», «Теремок» и «Репка» относятся к специфическому поджанру русских сказок, которые могли длиться, пока убаюкиваемый ими ребёнок не уснёт. Количество и список персонажей не ограничены, сохраняется только основная схема: добавляется ещё один точно такой же сюжетный шаг с новым персонажем (очередной встреченный зверь, несколько фраз, песенка, «а от тебя и подавно уйду», короткая сцена погони, и дальше в лес по дорожке), следует перечисление всех ранее упомянутых персонажей, происходит событие, делается подводка к следующей итерации. И дальше катится колобок по кругу, медведь за волка, волк за зайца, заяц за мышку, мышка за кошку, кошка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вот и заснул малыш. Сценаристы называют такое построение «Чудовище недели»: добавляя монстра за монстром и оттягивая встречу с Лисой, можно растянуть «Колобка» на сколько угодно сезонов (см. творчество Юрия Никитина). Необходимость эти сказки записать и издать потребовала кодифицировать как количество, так и список персонажей, и добавить хоть сколько-нибудь логичную концовку.
• Стругацким фатально не везет с экранизациями. Одни режиссеры изо всех сил самовыражовываются и не оставляют от оригинала камня на камне, другие вроде бы и следуют тексту, а получается серятина. Фильм Аркадия Сиренко «Искушение Б.» (то есть «Б[ессмертием]») по новелле «Пять ложек эликсира» — одно из немногих приятных исключений. И фильм недурён (как минимум для телевизионного формата), и новелла экранизирована почти дословно. Но пример некорректен: новелла представляет собой скорее драму, чем повествование — она изначально писалась Стругацкими именно с прицелом на экранизацию. Она и выглядит как литературный киносценарий, и по сути таковым является.
• Не особо везёт с экранизациями главному произведению М. Булгакова (т. н. «проклятие Мастера и Маргариты»). При этом некоторые другие его произведения («Иван Васильевич», «Собачье сердце») экранизируют, наоборот, отлично.
  • Однако многим вполне приглянулась экранизация от Бортко, с нестандартным визуальным образом Воланда и невероятно запоминающейся музыкой бала. Но спецэффекты в некоторых местах не те, что хотелось бы…
• Да и вообще русской литературе начала ХХ в. с экранизациями не везёт практически фатально. Кинематограф либо обходит стороной, либо «уж лучше бы обходил»: Андрея Белого, Фёдора Сологуба, А. Блока, В. Брюсова, Ю. Олешу, К. Вагинова, Л. Леонова, С. Семёнова и др. Пожалуй, исключение — сказка «Три Толстяка».
• Маленький пример успешной адаптации — Борис Акунин, «Турецкий гамбит»: в экранизации жених главной героини носит очки по причине сильной близорукости. В романе ни разу не упомянуты проблемы Петра со зрением, а в пехоту он не попал по причине плоскостопия — едва ли это можно как-то убедительно изобразить на экране.

На других языках

• Стэнли Кубрик считал, что «Властелин колец» невозможно экранизировать, и некоторое фанаты с ним полностью согласны, даже несмотря на выход кинотрилогии от Питера Джексона.
• Творчество Альфреда де Мюссе. Сплошные душераздирающие внутренние конфликты и монологи героев. Читать — гениально и захватывающе. Но как это показать на экране?
• Многие старые произведения, вроде «Снежной королевы», «Красной Шапочки» и любых народных (не только русских) сказок, непереводимы в компьютерную игру — за исключением игр жанров «квест» и «казуальные» (их по чему угодно сделать можно, даже из пустого места). Ну как ты, например, сделаешь игру по «Снежной Королеве»? Если кто пытался игрофицировать, то выходила отсебятина, отдалённо напоминающая оригинал, а то и вообще настолько от него далёкая, что убери из титров и заставки «по мотивам сказки такой-то» — и вообще никто о «мотивах» не вспомнит. Особенно трудно, если игра будет детской. Достаточно сказать, что придётся обойтись без врагов: героям драться по сюжету особенно не приходится, а всунув-таки врага, можно этот сюжет и восприятие игры испортить.
  • Могло бы быть варианты, вроде по мотивам сборников сказок типа «Тысячи и одной ночи» и «Сказок братьев Гримм» или кроссоверов типа Fables и Шрека или мрачных интерпретаций типа готической Алисы, но таких игр почему-то нет.
  • The Path — яркий пример того, что получается, если игроделы всё-таки берутся выполнить такую задачу. Вроде и не что-то плохое… Но в этом заумном визуальном романе минимум как от оригинальной сказки… так и от игры!
• Рассказы и повести А. Конан Дойла о Шерлоке Холмсе не отличаются высокой художественностью. Сам сэр Артур немножко пренебрегал этой стороной своего творчества и ваял их самым лапидарным стилем, не заморачиваясь красотами слога, подробной лепкой образов (кроме самих Холмса и Уотсона, естественно) и хитростями интриги (большинство сюжетов — двухходовки). Зато многие экранизации получили культовый статус.
  • Хотя аналогично с высококачественными детективами Агаты Кристи.
    • Тут противоположный случай. Классический детектив - загадка для читателя, при решении которой можно и нужно возвращаться к уже прочитанному ранее тексту. Для фильма это куда менее естественно.
• Рассказ Гарри Гаррисона «Абсолютное оружие» является примером принципиально неэкранизируемого произведения, поскольку любой кадр будет спойлером финала.
• Алехо Карпентьер, «Концерт барокко» – внутримировой пример. Знатный кавалер из колониальной Мексики, приехав в Европу, предложил великому Генделю написать оперу о Монтесуме и конкистадорах по мотивам испанских хроник, но когда увидел, что получилось, обиделся и предъявил Генделю за перевирание исторических фактов и имен персонажей (Куаутемок, например, вообщесменил пол в адаптации). Гендель же объясняет мексиканцу, что у оперных подмостков свои законы, штампы и зрительские ожидания, а ацтекские имена по-итальянски не пропоёшь.

Кино и телевидение

В ситуационной телевизионной комедии характеры и конфликты выписываются несколько иначе, чем в полнометражном кино, и у авторов есть возможность раскрывать всех персонажей в течение сезона, а то и нескольких

— рецензия на фильм по сериалу https://tengrinews.kz/opinion/811/

Видеоигры и настольные игры

Нередко следствием этого становится геймплей вразрез с сюжетом.

• Книгофикация Новеллизация игр и настолок — дело тонкое. Вархаммер, например, получается (хотя есть карикатурно-шаблонные высе…произведения типа «Конрада»). Но когда в книжке по Disciples герои собирают ресурсы-кристаллы — это заставляет сломать нос ладонью… А, гм-хм, литературу, по Dragon Age, фанаты вообще бойкотировали. Но, даже если вычесть бездарности, перекладывание устоявшейся игровой системы с элементами типа планового оживления героев, на книжную почву, — задача нелёгкая.

Музыка

Сколь часто музыканты, являющиеся поклонниками того или иного литературного произведения или фильма, стремятся написать по нему песню — столь НЕчасто это получается хорошо. Потому что песня призвана скорее передавать эмоции, чем рассказывать истории — или она будет чересчур длинной по меркам нашего времени. Поэтому «Кровь за кровь» у «Арии» взлетела на ура — Маргарита Пушкина не стала рассказывать весь сюжет, её текст сосредоточен на душевных метаниях Пилата. А вот «История одного убийцы» той же самой «Арии» (по мотивам «Парфюмера») уже слабее, потому что сильно скатывается в пересказ. Эпидемия же регулярно болеет попыткой пересказать всю книгу в одной недлинной песне, и получается в лучшем случае хорошо, но плохо: скажем, «Феанор» прекрасен музыкально, но текст… унесите пудинг.