Право переводчика

Вкратце

Право (лицензия) Переводчика — добавления к авторскому тексту для корректной передачи смысла произведения.

Переводы… литературного или художественного произведения охраняются наравне с оригинальными произведениями, без ущерба правам автора оригинального произведения

— п. 3 ст. 2 Бернской конвенции

По традиции, эпиграф не имеет к статье отношения. Юридическими правами пусть занимаются юристы. Хотя… Литературный перевод — самостоятельное произведение, и переводчик может пересказать написанную на чужом языке историю — как больше нравится ему и читателям. Это и есть Право Переводчика, если имеется в виду литературный термин.

Три перевода ниже — примеры от автора статьи, дабы не обижать никого из переводчиков. У них и так работа нелёгкая.

Lt-Colonel lit his usual smoke and clicked his map. "Look, Captain. My spooks keep telling me, the bloody killers sit here and here. The nights are short, so you’ve got 'bout six hours to finish your business. Sweat it out."

(Переводчик 1) Лейтенант-Полковник поджог свою обязательную сигарету и пощёлкал по своей карте:
— Смотритe, капитан. Мои шпионы говорят мне о том, что кровавые убийцы сидят тут и тут. Ночи короткие, так что у тебя есть шесть часов, чтобы закончить твой бизнес. Придётся потеть.

(Переводчик 2) Подполковник закурил сигарету и провёл по карте курвиметром:
— Авиаразведка доложила, артиллерийские позиции противника — здесь и вот здесь. Капитан Поттер! На подавление пойдёт ваша рота! Ночи короткие, попробуйте уложиться в шесть часов. Потребуется марш-бросок на пределе возможностей.

(Переводчик 3) Комбат послюнявил самокрутку, щёлкнул Зиппо, задумчиво затянулся. Он всегда курил, когда приходилось отправлять бойцов на безнадёжное дело. Ещё раз проверил расстояние по карте на столе.

— Гляди, капитан. Позиции долбаных батарей тут и тут.
— Вы уверены?
— Воздушная разведка так считает, хотя…
— Понятно. Может получиться бесполезный кросс по минам. Двадцать миль?

— Или около того. Скажи парням, надо управиться до рассвета.

С первым переводчиком всё ясно: МТА, хорошо освоивший Google и Word, но не английский и русский. Такое читать нельзя, как советские газеты: ни перед едой, ни после. Кто-то называет такие переводы «подстрочными», кто-то говорит, это вообще не перевод.

А вот с переводчиками 2 и 3 всё несколько сложнее. Кто-то назовёт перевод номер 2 — переводом, а номер 3 — «адаптацией» или «пересказом». И вероятно будет неправ, хотя… Ага: фломастеры разные!

Оба перевода — вполне литературные, и каждый в своём праве. Спросите у вузовского преподавателя английского языка, за второй перевод будет «отлично» — близко к тексту, точная передача смыслов, а за третий — между «хорошо» и «удовлетворительно». Отсебятина, голубчик! Покажите те же тексты литературному критику — оценка прямо противоположная. Второй перевод — «хорошо, но суховато», третий — «отлично!» Проработка героев! Эмоции так и прут!

Отсебятина. Заметим, в обоих переводах есть детали, начисто отсутствующие в авторском тексте. Во фрагменте 2 — упомянуто, что разведка с воздуха, названо подразделение — рота. Не один же капитан пойдёт! Во фрагменте 3: самокрутка, модель зажигалки, карта на столе (а почему не на снарядном ящике?), краткий психологический портрет подполковника и целый диалог в довесок, с милями, минами и прочими причиндалами.

Купюры. В обоих переводах отсутствуют некоторые детали оригинала. Переводчик посчитал несущественными.

Впечатления от текстов. В нижнем фрагменте перед нами американский батяня-комбат, отправляющий роту на совершенно безнадёжное предприятие. Погибнут ребята! Нервно курит. Во втором фрагменте — холёный британский офицер отправляет солдатиков в бой, потому что по Уставу. Отправил бы и полк на верную погибель, но для выполнения задания роты достаточно. Офицер на королевской службе из двух зол обязан выбирать меньшее. Положить роту за две батареи противника — приемлемое меньшее зло.

Беда в том, что наши гипотетические переводчики явно взялись переводить, не дочитав авторский текст до конца и не разобравшись с характерами героев. В мозгах сидело, что когда рота Поттера поляжет, подлец-аристократ отхлебнёт чаю и прикажет подготовить роту капитана Грейсона. Ну или там батяня-комбат отправит гонца за литром рисового самогона…

На деле, истина где-то рядом! Солдатикам предлагается попотеть, но задание выполнимо. Боевые потери — возможны, но лишь несколько бойцов, а не вся рота. Подполковнику, повидавшему мясорубку Второй Мировой на островах в Тихом океане, этих парней заранее жаль. Но бизнес есть бизнес. И вообще, подполковник и капитан — австралийцы! И меряют марш-броски в километрах.

Кто-то считает, нельзя трогать авторский абзац. Что подполковник сказал, то и сказал! Другому переводчику — и авторская нумерация глав поперёк горла, а диалог между комбатом и капитаном — внезапно перемещается из второй главы в пятнадцатую, превращаясь в воспоминания теперь уже генерала Поттера о трудной службе в горячих точках. Кстати, откуда переводчик знает, что командир именно батальона, а не полка? Если прочитал на главу ниже — надо ли об этом сразу говорить читателю?

У любого стиля перевода есть ненавистники и поклонники. Где кончается перевод и начинается свободное литературное плавание? Литература не география, но грубую карту местности выдать можно.

А если кто-то влез со своей редактурой в чужой перевод (или вообще сделал свой в пику кому-то ещё), то это Диссидент Of Translation.

Зона свободной охоты

• Порядок слов. Без комментариев (ау, «англичанка»!)
• Порядок описаний. Автор описывает сначала дубовый стол, а потом жареного кабана? Имеете полное право наоборот. Особенно, если герой голоден.
• Пословицы, поговорки, фразеологизмы. Не запихивайте ногу людям в рот! Цирковые акробаты — исключение.
  • Но иногда это важно, например, английская поговорка «все равно за что быть повешенным, за овцу или за ягнёнка».
• Объяснить неочевидные читателю элементы культуры. «В углу кто-то ел рис блестящими палочками. Ещё один кореец, житья нет, подумал Фенг». Откуда ясно, что именно кореец? Для уроженца Дальнего Востока — обоснуй очевиден: именно в Корее популярны металлические палочки для еды. А для европейца?
• Уничижительные и уменьшительно-ласкательные имена. Если иностранные писатели и особенно киношники называют русских персонажей полным именем (Наталья, Павел, Николай) — делают подобную клюкву не от хорошей жизни. Например, если в американском фильме героиню по имени Саманта Джонс назовут Сэм или Сэмми, 99,8 % целевой аудитории понимает, что речь всё равно идёт о вот этой конкретной женщине — супруге мистера Пола Джонса. А вот если героиню назвать «Вера Павловна Перчинская», то придётся как-то объяснять читателю или зрителю ЦА, что родного папу героини могут звать Павел, Паша, Пашок (от жены), но не Николай, что у мужа фамилия не «Перчинская», а «Перчинский», что «Верка», «Верочка», «Верунчик», «Павловна-то наша» — это одно и то же лицо, ну и так далее. В книге можно сносок наставить, только вот зачем? А в фильме что? Лирическое отступление на пятьдесят минут про русские имена? Если вы переводите книгу или фильм, не смейтесь, не обижайтесь — и не переводите буквально. В вашем переводе Вера Перчински имеет право быть и «Веркой» (от сварливой соседки), и «Верой Павловной» (уважительно к главному бухгалтеру), и «Павловна-то наша» (в бухгалтерии, когда героиня отбыла на совещание), и «Верунчик» (от мужа).
  • И наоборот! Иногда в коротком рассказе нет места, чтобы объяснять читателю, что Кристофер (от босса) и Ри (от любовницы) — один и тот же персонаж, особенно если для сюжета неважно. Назовите по всему тексту Крисом и дело с концом.
  • Однако в тексте не совсем уж коротком можно ввести уменьшительное имя так, чтобы из контекста было ясно, кого оно обозначает. Чай читатель не дурак, догадается как-нибудь, что в фразе «Ри, подай мне соль», обращённой к Кристоферу, «Ри» этого самого Кристофера и означает. Авторы оригиналов необычные уменьшительные (типа Вадим — Дима) и прозвища именно так и вводят. А переводчику что мешает?
• Язык. В оригинале персонаж говорит на английском, перемешанным с русскими пословицами и поговорками. В русском переводе надо как-то передать что это билингва. Ну и крутись как хочешь — то ли примечание делать, то ли добавлять в речь персонажа «как говорят русские…», то ли заменять русские поговорки английскими. Всё не без своих минусов.
  • Однако не стоит забывать о том, что за очень редкими исключениями автор вовсе не рассчитывает на то, что англоязычный читатель опознает паремии именно как русские. Что для читателя, что для собеседников персонажа он просто использует необычные паремии. Этим тоже можно воспользоваться, сочинив свои. Если, конечно, персонаж не заявлен прямо как русский.
• Ты и вы при переводах с английского. Очевидно же! Смотрим пример выше.
  • Японские формы вежливости: например, в Твоём имени, героиня, оказавшись в теле парня, по привычке вместо ore сказала watashi, что вызвало офигение у окружающих, при этом оба слова на русски переводятся как местоимение я, а отличаются они тем, что watashi — вежливо-нейтрально, тогда как ore — маскулинно, от очень уверенного в себе до гоповатого. Именно характерно и не более. Дети на эти тонкости спокойно кладут болт. Бой-баба может спокойно говорить о себе «орэ». А если у неё ещё и ЧСВ до небес, то и вообще «орэ-сама» (вспоминаем главную героиню из YuShibu). Для окружающих это будет звучать примерно как «моё высочество», но грамматически всё будет верно. Противоположный случай — трепетный юноша-сновидец Какё из аниме X говорит о себе «ватаси». У него нет ЧСВ, и он скромный мальчик. Тут бы сделать так, что герой говорит подчёркнуто мужественно (с уклоном в лексикон чёткого пацанчика), а героиня — подчёркнуто женственно (с уклоном в ту самую вежливость). Но зачем же мучиться? Переводчики из Мосфильма выкрутились конструкцией «Я пошла… и заблудилась».
  • Действительная проблема — японский позволяет строить фразы так, что вы вообще никогда не догадаетесь о поле персонажа. Русский такие кренделя если и позволяет, то с большим скрипом. Как следствие, переводчику остается либо насиловать язык, либо додумывать пол самому. И далеко не всегда правильно, Блейз Забини подтвердит.
    • Насчет «большого скрипа» — почитайте, например, «Туда и оттуда. Обыкновенная сказка с элементами мюзикла». Пол Ари остается загадкой аж до середины книги, когда отец Ивейн предлагает девушкам удалиться в гостевую келью и переодеться, а Ари мягко журит за ношение одежды противоположного пола. Причем загадка это не только для персонажей (кроме главных героев, которые Ари давно знают), но и для читателей — Ари использует исключительно гендерно-нейтральные конструкции, и в авторской речи такая же ситуация. Впрочем, пол Тайки добрейший священник тоже на глаз определил неверно, но с ней проще, про нее сразу же сказано «девчонка лет пятнадцати».
    • Внутримировое рассуждение на тему — серия «Косплей» Сергея Юркина. Корейский язык имеет аналогичные сложности, а герой-попаданец по образованию переводчик (ориенталист). Тут и рассуждение о формах обращений, и о местоимениях.
• Редкие глаголы. Если у автора пират «ravens» на богато обставленную каюту, подумайте, какие мысли в голове у вороны при виде блестючих штучек.

Охота по лицензии и в сезон

• Единицы измерения. «Король Артур взмахнул рукой: — До замка всего тринадцать километров!» Если несущественно, лучше заменить на привычные носителю языка читателя единицы или просто время: «До замка полдня пути».
• Купировать неочевидные читателю элементы культуры, если несущественно для повествования. Вместо «стаканчика с логотипом Ангри-Бинс» в руке у полицейского просто «бумажный стаканчик с кофе»? Принимается. Но только если логотип Ангри-Бинс не играет в сюжете роли. Как проверить? Заменить. Если ничего не поменялось, можно. Если путает читателя — нет.
• Последовательности в диалогах. Герой имеет право задать наводящий вопрос или переспросить — как принято в языке читателя, а не как у автора.
• Поправить технический ляп автора, если не очень существенно по ходу дела. Ну не знает человек, сколько патронов в магазине «Беретты». Простительно.
• Авторские неологизмы. Вы не просто имеете право выдумать свой неологизм, а просто обязаны это сделать! Другое дело, что разные переводчики будут изобретать для одного и того же термина совершенно разные замены. Смотрим пример с генератором Голта ниже.

Заповедник. Егеря лютуют.

• Сглаживание мата. К сожалению, очень часто страдает от браконьеров.
  • Только тут не нужно забывать про особенности восприятия и инвективной стратегии в разных языках. Что на языке источника выглядит как применимое даже в высоком обществе, то при буквальном переводе может дать такое, что даже у гопника уши в трубочку свернутся. И наоборот. Едва ли стоит переводить высказывание русского, ударившего себя молотком по пальцу, как Bitch!. Не поймут-с, Азия-с.
    • Собственно, любому переводчику следует вызубрить, как дважды два. Мат - это сознательное нарушение культурного табу, для того чтобы показать себя супер-крутым. И если в русской и украинской культурах испытавших на себе сильнейшее влияние православия табу на всё что связано с сексуальной жизнью, то на католическо-протестантском западе таковым является упоминание дьявола, ада и нечистой силы вообще, при абсолютно пофигистическом отношении к половой сфере. Так что "Fucking shit" - это максимум "Мать твою за ногу", а вот "Bloody hell", да и знаменитое д'Артаньянское "Тысяча чертей" - это не больше не меньше, как "Ёбаный пиздец" или что-то в этом духе
• Натурально, любые (значительные) отступления от авторского сюжета! У автора убийца — официантка в кафе «Ангри-Бинс», а в переводе — одержимый дьяволом кот из подворотни… У автора на задание пошла рота Поттера, а у переводчика — батарею накрыло шальным метеоритом.
• Отсебятина в описаниях. Если автор сказал: «покрытая тонкой резьбой рукоятка кинжала» и перешёл к собственно убийству, не надо два абзаца описывать, сколько на рукоятке рубинов, и какой остроты лезвие.
• Фантазия в диалогах. Капитан Поттер что-то не припомнит, чтобы спорил с подполковником! Пример выше.
• Прилагательные и наречия. Если у автора «красный», не надо переводить «рубиново-красный с лёгкой прозеленью». Сильно пострадал от рук русских браконьеров Дж. Р. Р. Толкин.
• Ненужные сравнения. Если у автора «рубиново-красный с лёгкой прозеленью», на надо переводить «рубиново-красный с лёгкой прозеленью, как свежая кровь болотного орка».
• Разбухший штат. Вводим новых героев, о которых автор ничего не знает! Если такое происходит с ключевыми персонажами, получается не перевод, а как минимум фанфик. Или просто другой роман. Однако, сколько почтальонов, полисменов, докторов «Скорой» в переводах превратилось из статического «задника» в картонно-ходульный действующий «персонаж»!
• Переводческая шизофазия. Автор не сообщает нам, что именно героиня думала, глядя на длинное копьё героя!
• Ненужная стилизация. Не надо одевать персонажей в чёрную кожу и фуражки с высокой тульей, если автор просто написал «походили на нацистов», а про одежду вообще не упоминает.
• Перевод говорящих и бафосных имён. Надо хорошо чувствовать языковую среду, чтоб не приклеить латинский суффикс к славянскому корню. Однако с другой стороны тем, кто не знает язык оригинала, было бы очень интересно узнать хотя бы примерный перевод имени, хотя бы в сносках или комментариях к тексту. А иначе это неизбежно превращается в билингвальный бонус. Как вариант «охоты по лицензции», чтобы избежать сноски, можно добавить в диалог: «Эй, Фрайпэн, а чего тебя так зовут? Предки сковородками торговали, да?»
• Упрощения. Если герой-врач произносит слово «эпикриз», значит, это кому-то нужно.
• Замена авторского неологизма существующим термином. Вот прикиньте, что бы было, если бы русские переводчики Толкина перевели авторский неологизм «mithril» как «никель». И бегали бы бедные эльфы в «никелированных кольчугах» с «никелевыми мечами».

Сумеречный лес. Даже егеря туда ходить боятся.

• Сокращение «ненужных» эпизодов. Вообще, вопрос очень деликатный. Иногда роман надо втиснуть в три номера журнала. Иногда у автора много «провисаний сюжета», и текст от сокращения только выигрывает.
• Там же: сокращение штатов. Из шести попутчиков короля Артура сделать пятерых, раскидав им в диалогах фразы уволенного бедняги.
• Затыкание дыр в сюжете. Автор допустил ляп! Допишем, додумаем, подвинем по времени, вставим лёгкий обоснуй.
• Тавтология или нет? В некоторых культурах принято повторять вещи по два-три раза, но для европейского читателя повторы режут ухо. Поправишь — потеряешь национальный колорит. Оставишь — приедет воронок из Грамматического Гестапо.
• Если герой вставляет в речь латынь, как у С. Лема — переводить или нет?

Примеры

Кто своего в чужое не добавил? Так поступали всюду и всегда!

— Леонид Мартынов, «Проблема перевода»

Театр

• Если не всё, то изрядная часть творчества Шекспира. Для одного только «Гамлета» в Википедии перечислено тридцать три русских перевода.
  • При этом самая первая версия А. Сумарокова — фактически отдельное произведение, на что указывал и сам автор, не очень высоко ценивший «непросвещенного Шекеспира».
• «Каменный гость» А. С. Пушкина с либретто Лоренцо да Понте для «Дон Жуана» Моцарта не имеет практически ничего общего, кроме эпиграфа, а вот входящий в тот же болдинский цикл «Пир во время чумы» формально действительно является очень вольным переводом отрывка из пьесы Джона Уилсона «Чумной город». Но только формально.

Проза

• Дж. Оруэлл, «1984» — автору статьи известны 4 абсолютно разных перевода, все частично адекватны; наверняка есть больше.
  • Его же «Скотный двор» также известен в самых разнообразных переводах.
• Бесконечные версии «Алисы в Стране чудес» Л. Кэрролла, причём на всех языках.
• Досталось от переводчиков «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд. Согласно Рэнд, термин «self-generator» придуман Джоном Голтом. Возражений нет — автор имеет право придумать неологизм для именования фантастического вечного двигателя. Но Соколов и Ильин переводят существующим термином «автогенератор» (это же электронная схема)! Сама Рэнд серьёзно не в ладах с технологией, но в русских переводах — царствует Вампука, дочь Маразма.
• Феликс Зальтен, «Бемби» — Юрий Нагибин (авторизированный перевод). Более точные не производят и половины того ошеломляющего впечатления, да ещё и страдают канцеляритом.
• На самой границе «заповедника» сидит Б. Заходер. Подстрелил Премудрую Сову из «Винни-Пуха». Сам Заходер, однако, назвал свой текст тоже «пересказом». Но утверждал, что дух книги Алана Милна воспринял и передал со всей точностью.
• Властелин Колец и остальное творчество Профессора в русских переводах — без комментариев.
  • Но Зинаиду Бобырь грех не отметить отдельно.
• Гарри Поттер Дж. Роулинг — вообще Долгопупс.
  • Переводы Литвиновой и Спивак одинаково (хотя иногда в разных местах) неудовлетворительны и провальны в попытках передать тонкую игру слов в именах персонажей, плодя всевозможных Даздраперм. Из представителей поколения, выросшего на первом переводе, образовался крикливый хейтклуб второго, страдающий недостатком внятных аргументов, но агрессивно продвигающих свои взгляды даже на этой вики. В действительности налицо проблема противоположных оценок c бессмысленными холиварами, что хуже — «Северус Снегг» или «Злодеус Злей» (первое — просто переводческая халтура, не имеющая никакого отношения к семантическим оттенкам имени в оригинале, второе — честная и по-своему остроумная попытка их передать с неудачным конечным результатом).
    • Скорее проблема перевода Спивак в частых юмористических именах и периодических жаргонизмах. Они и у «Росмэна» есть, но меньше.
• Первый, так сказать, перевод романа «Джейн Эйр», выпущенный в 1849 году в журнале «Библиотека для чтения» (под названием «Дженни Ир»). Поначалу переводчик всего лишь очень вольно и кратко пересказывал сюжет романа, вплетая местами даже фрагменты дословно переведённого текста, но примерно с середины либо сроки стали подгорать, либо чтение романа на иностранном языке стало в тягость — он окончательно плюнул на первоисточник и написал конец самостоятельно. Размер романа при этом сократился до пары десятков страниц.
• «Дорога» Кормака Маккарти в переводе Ю.Степаненко превратилась из намеренного (и неплохо исполненного) полубреда голодного и усталого путника в боевик в стиле «Из пункта А в пункт Б вышли два выживальщика». У автора в тексте есть даже сепульки, а где сепульки у уважаемой переводчицы?
  • На вкус и цвет… Кто-то утверждает, что сохранить смыслы автора при переводе на русский вообще невозможно, а английская грамматика оригинала коробит даже мягких офицеров Граммар-Гестапо.
• Э. Бёрджесс, «Заводной апельсин» — есть два способа передать nadsat (жаргон подростков. т. е. -надцатилетних): заменить русские слова английскими аналогами или выделить их к кириллическом тексте латиницей. Будут ещё предложения?
  • Вроде правильней не заменять английским, который общеизвестен, и вообще не брать европейские языки, а что-то незнакомое читателю. Соответственно, для перевода нам можно пошукать в скандинавских языках, подбирая слова без общих с русским корней — чтобы оставить необычность и угадывание смысла по контексту.
    • Если смотреть по книжному миру, то логичнее будет сильнее смешивать русский, английский и иврит, а также сокращать русские слова по корню (пример из книги — «vek» или челоВЕК по русски). Догадываться сложнее и канон не нарушен.
  • Как утверждают, Бёрджесс частично вдохновлялся жаргоном стиляг, часто добавлявших в свою речь «американские» словечки.
  • Собственно, если заглянуть в словарик в оригинале (в английской версии романа), то становится понятно, что процентов 80 жаргона — это не «выделить латиницей», а «оставить как в оригинале». Оставшиеся 20 % — таки переводческий произвол.
  • Внутримировой обоснуй (подан только намёками): в той версии истории СССР по итогам Второй мировой захапал всю Европу. Отсюда Gagarin-street, многочисленные «кварталы „Победа“» (всё же Victoria flatblock, а не Pobeda) (отсылка к «1984»?), фрески прославляющие труд. Возможно, и персонаж Dim (Тём в русском переводе, Дым в украинском) имеет условно-русское имя, так как автор дополнительно поясняет, что тот был очень dim (туп).
    • Слабоватые аргументы. Скорее, в этом мире просто стало популярнее все русское благодаря влиянию сверхдержавы. Gagarin-street? Улицы Гагарина и сейчас есть во Франции. И даже (о ужас!) улицы Сталина! Более того — в Англии тоже есть две улицы Сталина!
• «Заповедник гоблинов» Клиффорда Саймака Симака. Есть книга [кто переводчик?], сильно сокращённая по сравнению с каноническим переводом (И. Гуровой). А чем она так запомнилась, если такая плохая — она была очень богато иллюстрирована.
• «Золотой ключик, или Приключения Буратино» А. Н. Толстого и «Волшебник Изумрудного города» А. Волкова — примеры экстремального перевода, когда русский текст стал самостоятельным произведением, превратившись в пересказ.
• Star Wars Legends, роман «Перемирие на Бакуре» — при переводе был вовсе расширен, в основном за счет «имперской» линии. Вообще, старые русские переводы ЗВ-литературы это отдельная тема. Особо отличилась ныне покойная Яна Ашмарина, добавлявшая и мысленные реплики героев, которых в оригинале не было, и целые абзацы, и самодельные ретконы (так, упоминания Набу появлялись в переводах романов, написанных до выхода I эпизода, где эта планета показана и названа впервые). Иногда, наоборот, произведения сокращались, теряя целые главы.
• «Тарзан», «Возвращение в джунгли» Берроуза в «переводе» А. Овчинниковой — «переводчица» практически переписала всю книгу (как и его другое произведение - «Лунная девушка», изданное уже под именем самой Овчинниковой). Количество глав было увеличено ровно в 2 раза, с 26 до 52! С первой книгой о Тарзане дело обстоит скромнее - добавлено всего 7 глав, не считая многочисленных изменений по всему тексту.
• Дж. Хеллер — от «Уловки 22» М. Виленского и В. Титова до «Поправки-22» А.Кистяковского. В первом случае перевод заметно сокращён, во втором — Кистяковский попытался «улучшить» шутки Хеллера на свой вкус.
• Педаль в земную кору вдавил переводчик книги «Я — джедай!», добавивший к фауне Явина-4 бронзовую улитку.

Поэзия

• Корней Чуковский отлично знал английский и сам много чего перевёл. Он негодовал, как английские переводчики коверкали его собственные детские стихи. А английским детишкам стихи «дядюшки Корнея» до сих пор нравятся — в переводах Ричарда Коу и Найны Уирен.

Crocodile!
Crocodile!
Croc!
Crocodile!
Аlexander Crocodile,
Esquire.

— Перевод Р. Коу

• Некоторые стихотворения Киплинга. Особенно яркий пример — знаменитое «If», где заглавную частицу переводили и в лоб («Если»), и приблизительно («Когда»), и заменяли на вопрос («Из тех ли ты»), и даже на повелительное наклонение («Сумей»).
  • Есть мнение, что у каждого уважающего себя любителя должен быть свой любимый вариант перевода этого стиха. У чересчур уважающих себя — просто свой вариант.
• Аналогично Киплингу обстоят дела со стихотворением А. Теннисона «Атака бригады лёгкой кавалерии». Переводы — от героической баллады до матерной ругани включительно. Верим, что в реальном бою была и баллада, и уставные команды, и ругань. Отчего трудности перевода? Теннисон передаёт «военность» характерным «армейским» произношением: сглатывает окончания (Flash’d, sunder’d). Как передать такое современному читателю? Никого не критикуем! Все три переводчика по-своему правы:

4.
Flash'd all their sabres bare,
Flash'd as they turn'd in air,
Sabring the gunners there,
Charging an army, while
All the world wonder'd:
Plunged in the battery-smoke
Right thro' the line they broke;
Cossack and Russian
Reel'd from the sabre stroke
Shatter'd and sunder'd.

— Оригинал

4.
С саблями наголо,
Так, что от них светло,
Рубят, вдавясь в седло.
Целый мир восхищён —
Подвиг почётен.
Смяли казаков ряды,
Реют в дыму, тверды.
Русский гвардеец
Бьётся на все лады,
Страшен и потен.

— Перевод А. Сангаловского

4.
«Эскадро-о-он! Сабли — вон!»
Засверкали клинки.
Шестьсот — смерть врагу!
«Вперёд — на штыки!»
Сквозь дым батарейный, несётся отряд.
«Прорвёмся!»
Уж первые смяли редутов ряд.
Уже бегут от орудий расчёты.
«Руби-и-и казáков!
Руби пехо-о-оту!»

— Перевод М. Якимова

4.
Марш! Сабли – наголо!
Чем сабля не крыло?
Хрясь! Пушкарям в е*ло!
Можно и умереть
Для Теннисóна.
В пороховом дыму
Шли на прорыв в Крыму,
Били казáков…
Саблей влепить – кому?
Смерть – по закону!

— Перевод И. Бестужева

• А вот другая битва, и многочисленные версии переводов уже с русского. В примере ниже сохранена уникальная слоговая схема «разговорного» ямба 9-9-6-9-9-9-6, ААВСССВ:

Oui, oui, c’était une autre race…
C’étaient — on ne suit point leurs traces —
des héros, eux — pas vous!
Mais le Destin leur fut contraire;
de là-bas, il n’en revint guère.
Enfants, Dieu seul a pu nous faire
abandonner Moscou.

— «Бородино (Скажи-ка, дядя, ведь недаром…)» в переводе Анри Грего

• Со стихами отдельная история, потому как их всегда передают дальше от текста, чем прозу, но «Ворон» Эдгара По заслуживает отдельного упоминания: на русский у него несколько десятков переводов. Знаменитое «Nevermore!», кстати, в большей их части остаётся на языке оригинала: если перевести, как «Никогда вновь!» или что-то в этом роде, то будет совсем не похоже на карканье ворона. Хотя в одном из переводов его удачно передали, как «Не вернуть!», что очень в духе оригинала, но дословно значит совсем не то. А в переводе Авдотия Вывихова «Nevermore!» заменили на «Ни х@я!», что повышает градус эмоциональных переживаний героя. И размеры глаз читателя, представившего себе ворона с губами, вытянутыми трубочкой для произнесения фонемы [у]…
  • В некотором смысле пальма первенства здесь принадлежит Андрею Вознесенскому, у которого в стилизованной под По главе поэмы «Оза» (1964) ворон вопрошал «А на фига?» (губно-зубной спирант [ф], исполненный птичьим клювом, выглядит тоже не слишком убедительно), но рифма требовала несколько другого вопроса.
• А что уж говорить о самом Лермонтове… «Горные вершины спят во тьме ночной…» имеют столь мало общего с «Ночной песней странника» Гёте и по содержанию, и особенно по стихотворной форме, что ряд исследователей отказывается признавать это стихотворение переводом, называя свободной вариацией на тему немецкого оригинала. А вот сосну Гейне, которая у других переводчиков ради сохранения грамматического рода будет превращаться то в кедр, то в дуб, Лермонтов с ученическим, казалось бы, буквализмом оставил сосной — в результате её тоска по пальме приобрела несколько лесбийский оттенок…
• Омар Хайям и его «Рубайят». Существует минимум по десятку переводов каждого из четверостиший этого цикла. Например, «Рубайят. Сопоставление переводов», где приводился сначала дословный перевод четверостишия, а потом все варианты перевода в стихах. Небольшой пример:

Быть довольным одной костью, как стервятник,
Лучше, чем быть прихлебателем у презренных людей.
Воистину, есть свой ячменный хлеб лучше,
Чем пачкаться киселем низких людей.

— Дословный перевод

Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глодать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть.

— Перевод Г. Плисецкого

Доволен, как стервятник, будь лишь костью, чтоб потом
Не ползать прихлебателем — под чьим-то сапогом:
Воистину, достойнее — свой хлеб вкушать ячменный,
Чем пачкаться у недостойных жидким киселём!..

— Перевод С. Словенова

«Быть прихлебателем» — презренные слова,
От этих слов моя страдает голова.
Воистину, свой хлеб ячменный лучше,
Чем у сановных на пиру халва.

— Перевод М. Ватагина

Кино

• Примерно та же участь, но меньше по потерям скринтайма, постигла и юннебелевскую версию «Fantômas'а» в советском прокате. В первой части под нож пошли малозначительные по сюжету и вряд ли неугодные кому-то политически сцены — в основном это чтение французскими обывателями статьи Фандора про «интервью с Фантомасом». При этом судя по голосам действующих лиц, сцены были продублированы ещё тогда и не попали в конечную редакцию только из-за лишнего метража. С одной стороны особой ценности они, казалось бы, не несут. С другой не только дополняют сатиру на глупых обывателей, которой богата первая часть, но и логику повествования. Венчает этот фрагмент сцена с министром Внутренних Дел, который, прочитав статью, готовится к пресс-конференции и опасается неудобных вопросов на ней про Фантомаса. В следующей, сохранившейся сцене газету читает Жюв, и на фоне сцены с министром его последующяя злость на Фандора становится куда логичнее. Жюв не только обиделся, что его в статье назвали идиотом, он вероятно вынужден был прочесть её и отреагировать, получив нагоняй от министра. А мы знаем, особенно из второй части, как к таким вещам относится комиссар-карьерист.
  • Там же присутствует намеренное искажение некоторых фраз, чтобы актёр на озвучке попал в дикцию оригинального актёра. Так в сцене ограбления магазина Van Cleef et Arpels в самом начале Фантомас выписывает чек на СЕМЬ миллионов новых франков. Проблема в том, что чек-то в кадре отчётливо виден и там написано «cinq», то есть ПЯТЬ миллионов. Но «Cinq» созвучнее слову «семь», нежели слову «пять», да и масштаб ограбления так поэффектнее.
  • Также вырезали сцену ареста Фандора и Элен после бегства от Фантомаса. Из-за этого автору правки в детстве при первом просмотре было непонятно, как они оказались в полиции.
• Сильно посекло градом упрощений «Аполлон-13». В оригинале, все персонажи шпарят техническими терминами и аббревиатурами — они же морские лётчики или инженеры! Сценаристы приложили немало усилий, чтоб было одновременно аутентично и понятно неспециалисту. В русском переводе — на пути к Луне три слесаря-алкаша, а в ЦУП — ещё мрачнее.
• В четвертом фильме франшизы «Трансформеры» в сцене беседы в ночной пустыне Дрифт негативно высказывается о руководящих способностях Бамблби. На что тот реагирует цитатой из какого-то боевика, потому что сам говорить не может, а может только прокручивать записи. В переводе переводчики вставили цитату из «Джентльменов удачи». «Пасть порву, моргала выколю».
• «Япония Тонет» Сакё Комацу и особенно её киноадаптация («Гибель Японии» в советском прокате). Вопреки расхожему мнению, из фильма порезали не эротику или гуро, а кучу диалогов между учёными, чтобы фильм стал динамичнее и влез в советский прокат.

Видеоигры

• "Горький-17", в которой в переводе сменили национальности героев и полсюжета.
  • И ещё был Горький-18 от Дмитрия Пучкова, где опять всё поменяли.

См. также

• Канонический переводчик
• Йопт In Translation