Авторские неологизмы

Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка.

— Академик Л. В. Щерба

Калушаточки! Не трямкайте бутявок, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся.

— «Пуськи бятые», Людмила Петрушевская.

Некоторые авторы любят придумывать слова. Некоторым автором приходится придумывать слова, если это фантастическое произведение (см. Экзотический лексикон), чтобы придать ему достоверности и автор вынужден заняться словотворчеством. Некоторые авторские неологизмы (они же окказионализмы) становятся известными и заживают самостоятельной жизнью, но большая часть редко выходит со страниц произведений. Пересекается с тропом Заумь. Надтроп — сочиняет слова.

Где встречается

Литература

Русскоязычная

• Карамзин: «благотворительность», «будущность», «влияние», «влюблённость», «вольнодумство», «впечатление», «достопримечательность», «занимательный», «ответственность», «первоклассный», «подозрительность», «промышленность», «трогательный», «утонченность», «человечный».
• Ломоносов — множество современных научных и бытовых терминов: «квадрат», «диаметр», «атмосфера», «вещество», «равновесие», «удельный вес»…
• Гоголь гордился ушедшим в народ «не вытанцовывается». А фамилии Держиморда и Плюшкин стала именами нарицательными, как и «маниловщина».
  • Его же «Записки сумасшедшего» — несуществующий месяц «мартобрь».
• Подобными изобилует лесковский «Левша». Правда, тут пополам с эффектом Телепорно, так как новые слова обозначают почти то же, что и старые, но понятны простым читателям (например, «мелкоскоп»)
• Достоевский ввёл в литературную речь слово «стушеваться». Основано на жаргоне чертёжников, где есть «растушевать» (от слова «тушь»). «Стушеваться» — это что-то вроде самодельного антонима к «растушевать», и означает этот антоним — «стать незаметным, слабо видным».
  • Когда автор правки учился в средних классах школы, кто-то из учеников «притащил» в обиход класса это словцо — и все восприняли его в духе «народной этимологии»: будто «стушеваться» — это съёжить собственную тушку так, что она станет занимать минимум места и сделается минимально заметна. Автор, то есть Фёдор Михайлович, не подразумевал именно такую этимологию — но заложенному автором смыслу слова она не противится.
  • Ему же принадлежит уже успевший устареть до грани понятности глагол «лимонничать».
  • А ещё — «белые ночи». До этого их как только не называли — и «светлыми» (Радищев), и «ясными» (Карамзин), и «прозрачными» (Куприн; правда, само собой, уже после Достоевского, как рождённый в 1870 году), и даже «задумчивыми» (это Пушкин отметился), а тут раз — и прижилось.
  • И еще внезапно — «спутник» в астрономическом смысле.
• Тургенев впервые использовал слово «перспективы» не в значении «прямые, широкие улицы».
• Салтыков-Щедрин был горазд на окказионализмы, и многие из них оказались настолько удачными, что вошли в язык: «благоглупости», «головотяп», «злопыхательство», «мягкотелость», «пенкосниматель», «халатность».
• Чехов изобрёл слово «недотёпа».
• Фёдор Сологуб придумал «недотыкомку». (Возможно, слово народное, но если и так, то очень малоизвестное — у Даля его нет.)
• Поэты-футуристы:
  • «Лётчик» и «изнемождённый» Велимира Хлебникова. Последнее склеено из «изнеможение» и «измождённый».
  • Маяковский сыпал неологизмами и окказионализмами, что твоя электроперцемельница. «Сердцелюдый», «задолицая полиция», «свинцовоночие», «планов громадьё» и прочая, и прочая. «Громадьё» таки ушло в народ. Как и «прозаседавшиеся».
  • Кардинально отличающийся от Маяковского эгофутурист Игорь Северянин также порождал «ветропросвист», «крылолёт» и прочий грезофарс. Впрочем, «бездарь» людям понравился.
• Корней Чуковский придумал слово «канцелярит», похожее по звучанию на «санскрит» и «иврит». Однако, как он замечал, «это не язык такой, это болезнь языка». Так что тут поучаствовали ещё и «гайморит», «плеврит» и т. п.
• Е. Замятин, «Мы» — частенько встречаются слова вроде «тумбоного» и «каменнодомовые».
• Андрей Некрасов — слово «вмордувинд» устами капитана Врунгеля, весёлый аналог правильного «ветер при положении левентик». Хотя в жизни не применяется, но именно этот случай часто вспоминают читавшие книгу люди как пример тропа. Но в мультфильме не упоминается.
  • Спорно — таких приколов у моряков всегда было много: «поворот оверкиль» и ему подобные не дадут соврать.
• А. И. Солженицын — целая масса неологизмов (или, может, редких областных слов), из которых в широкое употребление, впрочем, не пошло практически ничего. Пожалуй, единственное исключение — «зэк». Происходит от официальной аббревиатуры «з/к» и на самом деле произносилось «зэка́» (помните Высоцкого — «зэка Васильев и Петров зэка»?). Вкупе с «авторской орфографией» («мятель», «девченка», «в платьи» и т. д.) они способны разорвать мозг граммар-наци.
• Аркадий Райкин озвучил со сцены придуманное (возможно, удачно подслушанное) Владимиром Поляковым слово «авоська» в значении «сумка из верёвок».
• Ефремов изобрел чудо-препарат «спорамин», надолго отключающий потребность во сне, после чего он занял прочное место в космической фармакопее в советской фантастике ближнего прицела. Прототип, разумеется, метамфетамин, широко применявшийся всеми сторонами Второй мировой, но жестко зацензуренный после войны в СССР. Еще одно словоизобретение Ефремова — анамезон, рабочее тело для околосветовых скоростей.
• Григорий Климов, хотя и считал подобную склонность к словотворчеству и придумываю неологизмов чертой психически нездоровых людей и над тем же Солженицыным по этому поводу в своих «Протоколах советских мудрецов» изрядно поиздевался, сам на практике оказался не чужд этой мелкой человеческой слабости. Чего стоят только его фирменные словечки типа «гениоты» (словесный микс из слов «гений» и «идиот» соответственно, означающий что-то вроде специфического типажа сумасшедшего учёного либо «Человека Дождя», обладающего экстраординарными способностями своего мозга и в то же время умудряющегося попадать впросак в совершенно банальных повседневных ситуациях), «дурнаследы» (люди с дурной наследственностью), «евмиграция» (еврейская эмиграция), «еврриканцы» (маскирующиеся под американцев криптоевреи), «психвойна» aka «война психов» (образовано от распространённого в эпоху Холодной войны термина «психологическая война», тогдашнего синонима войны информационной или пропагандистской) и «легионеры» в значении одного из синонимов понятия «дегенераты».
• Юрий Никитин: Жвачник — телевизор, байма — компьютерная видеоигра (Никитин просто изуродовал варваризм «гейм» — game, а вместо «геймер» предложил говорить «баймер»), «эйнастия» — 1) некое зло, катаклизм (?); 2) очищение через ещё больший грех или через мучение/страх. Среди поклонников автора эти «особые слова» популярны. Среди всего остального народа — нет.
• Сергей Павлов, «Лунная радуга» — просто невероятное количество неологизмов (большей частью технических), которые, несмотря ни на что, в тексте очень органичны. А вот в продолжении («Волшебный локон Ампары») получился явный перебор.
• Евгения Некрасова, «Калечина-Малечина» — способ передачи необычного детского мышления героини. Иногда работает, иногда только сбивает с толку.
  • Сбивает с толку куда чаще. Но приём имеет право на существование.
• Ilze Falb, окказиональные словечки — фишка автора (притом, что знает известные, но редкие слова вроде «посюсторонний»), после шутки «Пост-пост-ирония — человек сам не понимает, шутит ли» оный «термин» в значении «окончательно попутавший границы юмора и убеждений» прижилось.

Язык переводчиков

Нередко иноязычный авторский неологизм стараниями переводчика оказывается вовсе не похож на то слово, которое им перевели, но в таком виде приживается том языке, на который текст был переведён. Бонусные очки, если слово из оригинала такой славы не приобрело.

• Дина Орловская, конечно. Варкалось. Хливкие шорьки пыряли по маве. А также зелюки, бармаглот с брандашмыгом и далее по тексту.
• Лилианна Лунгина, переводя книгу про Карлсона, породила (а соответствующий мультик дополнительно популяризировал) прекрасное слово «домомучительница». С бонусом, потому как в оригинале слово было более метким и хлёстким (по-шведски одно из значений фамилии bock — козёл; соответственно, Husbocken — как «домашний козёл», так и «кОзлы», в т. ч. «скамья для порки»), и широкого распространения не получило.
  • В ту же копилочку глаголы «курощать» (в оригинале в форме «курощение») и "низводить".

На других языках

• «Утопия» Томаса Мора — пожалуй, первопример, весьма интернациональна и давно уже не ассоциируется с оригинальным значением — «место нигде».
• А самый интернациональный пример — «лилипут» Свифта. Звучание слова так хорошо подошло к образу маленьких человечков, что сейчас оно не воспринимается как придуманное.
  • Помимо этого ещё есть «еху» и «гуигнгнм». И много ещё чего…
    • В русском эти слова только с книгой и ассоциируются, а в английском слово yahoo получили второе рождение как имя одной из самых популярных поисковых систем.
• В. Гюго, «Человек, который смеётся» — «компрачикос» (тропнеймер). Автор так назвал отвратительных типов, которые в Европе XII—XVIII вв. покупали или крали детей, уродовали их и продавали как шутов, акробатов, придворных карликов, певцов-кастратов и т. д. Такие «профессионалы» существовали и в реальной жизни.
• Г. Уэллс, «Машина времени» — морлоки и элои. Первые этакие грубые орки, несут для вторых смерть, и недаром это слово созвучно с «Мордор», «Моргот» и русским «мор». Вторые изнеженны, и их название звучит нежно, напоминая не то об окончаниях имён ангелов в древнееврейском языке, не то о женских именах. Некоторые исследователи вовсе выводят эти названия от «Элохим» и «Молох», но имел ли это в виду автор, неизвестно.
• «Новояз» Оруэлла и соответствующие ему речекряки — в первую очередь, наверное, «двоемыслие».
• Джон Рональд Руэл Толкин, будучи выдающимся лингвистом, тоже не чужд был словотворчеству. Даже если не брать в расчет вошедшие в широкий обиход слова из изобретенных им языков (например, «квэнта»), можно вспомнить, например, «полурослик» («halfling»), популяризированное Толкином написание «Dwarves» вместо «Dwarfs», «Эвкатастрофа», «Мифопоэйя» и доставившее столько проблем переводчикам «Eleventy-one» (числительное, означающее число 111).
  • Одиннадцатьдесят-один, и все дела.
• Из Гарри Поттера к нам пришло слово «маггл». Раньше это было английское жаргонное слово, означающее человека без высокой квалификации, но, начиная с «Гарри Поттера», закрепилось за не-волшебниками.
• Джеймс Джойс целую книгу написал, состоящую практически полностью из авторских неологизмов — «Поминки по Финнегану». В научный обиход оттуда вошли термины «кварк» (в оригинале всего лишь вокализация крика чайки) и «мономиф».
• Урсула Ле Гуин придумала «ансибль» (и прибор, и слово для него). После этого ансибль вошел в космическую фантастику.
• «Лолита» Набокова — «нимфетка». Правда, распространения оно не получило, вместо этого нарицательным стало имя заглавной героини.
  • В каком месте оно его не получило? Как раз стандартное нарицательное озабоченных малолеток и юных жриц любви.

Театр

• Карел Чапек придумал слово «робот» (от чешск. robota — рабство, подневольный труд). Вернее придумал его брат, художник Йозеф, а сам Карел вставил его в пьесу и изначально оно обозначало искусственных людей.

Кино

• Конечно же, «Кин-дза-дза!» с её «ку» (и «кЮ»), «гравицаппой» и «КЦ». А слово «пепелац» так и вовсе стало нарицательным для всяческих «антилоп-гну».

Веб-комиксы

• Homestuck — на каждом шагу.

Видеоигры

• «Вангеры» — настолько непохожая на что-либо человеческое вселенная требует собственных слов. В игре можно давить бибов, расстреливать вонючки из махотина, возить нимбос из Подиша в Инкубатор и флегму по обратному маршруту, участвовать в Элирекции, выполнять табутаски, ездить на Глоркс за нюхой… где мы и попадаемся в руки гадким бибуратам, которые устраивают нам РаБикацию, запихивают в раффу и цепляют на нас раббокс. А когда тебе предлагают возить кусты и героин, ты наивно думаешь, что хоть что-то понял, но это только начало безумия!

Настольные игры

• Warhammer 40,000 — в народ ушло слово «экстерминатус».