Языки изменяются со временем

«„Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!“
Из мёртвой главы гробовая змея
Шипя между тем выползала;
Как чёрная лента, вкруг ног обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь».

Так А. С. Пушкин излагает нам легенду о смерти Олега киевского, излагает великолепным русским языком.

А вот другой рассказ о том же легендарном происшествии:
 
«И приѣха Олег на мѣсто, идеже бяху лежаще кости его (коня — Л. У.) и лоб гол… и въступи ногою на лоб; выникнучи змѣя и уклюну и в ногу и с того разболѣвся умьре».

На каком языке это написано? По-польски, по-чешски? Нет! Перед нами тоже прекрасный и правильный русский язык, но такой, каким пользовались наши предки за семь-восемь веков до Пушкина.

— Лев Успенский, «Слово о словах»

Со временем языки действительно меняются: развиваются, происходят один от другого, отмирают в конце концов. Это научный факт. Причем происходит это не просто так, а в соответствии с определёнными правилами и закономерностями. И закономерности эти гораздо сложнее, чем разложение фамилии «Задорнов» на «зад+ор+нов = новый вопль из задницы»: одни их названия звучат как какие-то зловещие заклинания. Учёные изучают эти закономерности в рамках науки лингвистики.

Применительно к художественным произведениям это означает, что люди в прошлом говорили не на таком же языке, на котором говорят теперь, а в будущем, весьма вероятно, будут говорить не так, как сегодня. И это, с определенной долей вероятности, как-то скажется если не сюжетно, то хотя бы косметически.

В исторических произведениях троп, как правило, не встречается, и персонажи в рамках допустимой жанровой условности разговаривают на современных языках. Но есть и перфекционисты, которые для полноты картины воскрешают и язык. Несколько особняком в данном смысле стоят произведения про попаданцев. Даже самый молодой и самый талантливый автор в рамках данной темы, если он не хочет получить клеймо «фантаст для дошкольников», не сможет обойти эту проблему. Решается она, как правило, либо рыбкой-переводчиком, либо более-менее развёрнутым описанием того, как попаданец осваивал язык того времени, куда попал. Это тривиально настолько, что в части попаданческой литературы приводить примеры подобного мы здесь не будем, а сосредоточимся на тех случаях, когда ситуация имеет хоть какую-то самостоятельную художественную ценность.

Примеры

Театр

• «Недоросль» (1781—1783) — ярчайший метапример, заметный задним числом только «из нашего времени» (автора правки, в бытность его советским школьником, этот казус привёл в изумление).
  Правдин: По воле правительства став опекуном над здешним домом, я вас [учителей Митрофанушки — выгнанного семинариста и отставного солдата] отпускаю.
  Цыфиркин [тот самый солдат, пытавшийся учить Митрофана арифметике — и конкретно задолбавшийся, потому что Митрофан ничего не усвоил]. Лучше не надо.(с)
  Что эта фраза значит, на взгляд современного человека? «Лучше будет, если вы так не поступите». Но Цыфиркин имел в виду не это! Он подразумевал «Лучшего и пожелать невозможно!» (то есть «прекрасно! наконец-то!»). Неслучайно в наши дни многие российские театры заменяют эту фразу на что-нибудь вроде: «Вот, в кои-то веки. Лучшего и желать не можно».
  • Аналогичный случай есть в либретто рок-оперы «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты»: друзья красочно описывают, как они заживут, если уедут в Калифорнию и станут старателями, а потом спрашивают мнение Мурьеты, на что он отвечает «По мне, синьоры, лучше и не надо». Кажется, что он отказывается от поездки в Америку, но он тут же продолжает развивать их мечты: «А вдруг я встречу там свою звезду? Скажу ей „Стань женой моей, отрада!“ и к алтарю венчаться поведу».
• Тот же Фонвизин (а также Пушкин в «Капитанской дочке») не даст соврать: когда-то слово «врать» очень редко употреблялось в значении «лгать», а гораздо чаще в значении «болтать глупости». «Что ты ни скажешь, так всё врёшь, как лошадь!»(с)Фонвизин (бригадир подразумевал совсем не обман). «Полно врать пустяки!»(с) Наше Всё живописует современников пугачёвского бунта.
  • Аналогично у Гладкова в «Давным-давно» (а потом и в «Гусарской балладе») Кутузов говорит командиру гусарского отряда: «Ну, хвастайся, твои люблю я враки» — не в том смысле, что ему нравится, что офицер лжет фельдмаршалу, просто он любит его красочные россказни о военных буднях.
  • А за многие века до того «врать» вообще означало «произносить заклятия или проклятия» (отсюда и «врач»)… но этих времён Фонвизин уже не застал, а Пушкин и подавно.
  • Если быть точным, то «врать» — это придумывать небыль. При этом можно лгать, но не врать («Петров, ну хоть сегодня-то ты сделал домашнюю работу?» — «Да!»), можно врать и лгать («Да, но собака тетрадку сжевала!»), а можно врать, но не лгать (по сути, любое художественное произведение — враньё, но лучше всего это видно на примере весёлых абсурдистских небылиц или шуток (например, вот)).
• Автора правки также когда-то удивляла фраза в пьесе Козьмы Пруткова «Торжество добродетели»: «Без моего ведома чтоб никто не смел посеять ниже кресс-салату». Оказывается, имелась в виду не высота посевов, а старославянское «ниже́» — ни даже.
• Островский, «Гроза» (1859). Борис Григорьевич (образованный молодой человек, купеческий приказчик) видит, как вдали на ночной улице целуются Варвара и Ванька Кудряш. Борис говорит своему собеседнику: «Целуются». Собеседник, Кулигин (культурный мещанин, занимающийся самообразованием) отвечает: «Это у нас ну́жды нет». Что хотел сказать этим Кулигин? «Они-то целуются, это у нас с вами нет необходимости в подобном?».. Ошибочка. Мещанин имел в виду: у нас, мол, в городе Калинове это дело обычное, не считающееся предосудительным. Эту реплику во многих современных спектаклях тоже заменяют, на что-нибудь вроде: «Да у нас это ничего…».
• И снова Островский, «Не всё коту масленица» (1871). Сверхбогатый купец (а до недавних пор ещё и сверхуспешный фабрикант) Ермил Ахов говорит: «И Фомина и всех цветами ограблю, по всем комнатам постановка будет». Что он имеет в виду?
  • Он грозит открыто похитить имущество нескольких торговцев, в том числе известного в то время московского флориста Фомина, используя цветы в качестве орудия преступления?.. Нет. Он употребил тогдашнее шутливое выражение «ограбить товаром» (ныне совершенно забытое), оно означает «купить так много чьего-то товара, что его не останется в лавке владельца».
    • А вообще глагол «грабить» изначально означал «грести, загребать». Слово «грабли» именно от этого значения и появилось, да и кисти рук иногда могут назвать «граблями» (например, «ты куда свои грабли суёшь»). Причем корень «-граб-» очень древний и именно с руками и ассоциируется. Например, от этого же корня идёт английское слово «grab» — «хватка».
  • ну а постановка? Он планирует устроить в каждой из двух десятков комнат своего роскошного особняка какое-то шоу, разыгрываемое актёрами?.. И опять нет. Ахов всего лишь сообщает, что прикажет поставить уже упомянутые цветы в каждой из комнат — надо полагать, в великом множестве.
• Борис Акунин обыгрывает этот момент в пьесе «Убить змеёныша» — когда поднимается занавес, диалоги персонажей начинаются на старорусском эпохи царевны Софьи, но вскоре постепенно переходят на современный русский.

Литература

Русскоязычная

• Более свежий пример, чем выше в разделе «Театр» — из Владимира Маяковского, «Кем быть?». Казалось бы, прошло всего-то навсего сто лет, а вот гляди ж ты… Мальчик 1920-х годов мечтает, когда вырастет, стать полярником и уверенно говорит: «Открою полюс Южный, а Северный — наверное!». Как вы это поняли? «Южный открою по-любому, а вот Северный — не факт, но очень вероятно»?.. А поэт — и мальчик, который лирический герой — подразумевал ровно наоборот. «Наверное» в то время всё ещё значило «совершенно точно», а не «может быть» (ситуация стала меняться только в конце 1930-х), пруфы можно найти и в «Золотом телёнке» и много ещё где. Так что мальчик хотел сказать: «Южный полюс открою с большой вероятностью, а уж Северный — наверняка!». Да оно и логично, Северный полюс расположен элементарно ближе…
  • У Булгакова в «Мастере и Маргарите» Иешуа говорит Пилату: «Согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил». Вполне однозначно понимается как «совершенно точно, определённо».
    • Не факт, кстати. Читатель, родившийся после 1980 года, вполне может понять эту фразу как «Перерезать волосок, вероятно (должно быть, по моему мнению и т. п.), может лишь тот, кто подвесил».
• «Сказка о царе Салтане» — новорождённый Гвидон и будущий ребёнок Гвидона и Лебеди именуется «приплод». Сейчас так называют детёнышей скота, а в отношение человеческого ребёнка (не говоря уже о монаршем!) это будет пренебрежением.
  • Впрочем, есть мнение, что приплодом уничижительно обозвали выдуманную неведому зверушку. Ужас у холодильника: это чем же в таком случае беременна Лебедь?
    • Да нет же, это в те времена было вполне нормальным выражением.
• Алексей Толстой, «Пётр Первый» — в ранние петровские времена слово «вор» ещё сохраняло значение «государственный преступник», а не «тот, кто крадёт имущество» (сравните: «Тушинский вор»). Тот, кто покушается на имущество (неважно, тайно или открыто), назывался «тать».
  • Да во времена Екатерины II ещё тоже. У Пушкина в «Капитанской дочке» комендант крепости называет Пугачёва «вор и самозванец».
• Дмитрий Балашов, «Государи московские» — внутримировой пример. Действие происходит в XIV в., и один персонаж спрашивает другого, читал ли тот «Слово о полку Игореве». «Читал, — отвечает тот, — но с большим трудом: уж больно слог древний».
  • Тут автор, наоборот, сильно перегибает палку — между написанием «Слова» и временем действия не прошло и 200 лет. Те же 200 лет отделяют нас от Державина с Пушкиным: отличия в языке безусловно есть, но с большим трудом их читает только с трудом читающий вообще.
  • И да, сами книги стилизованы под старорусский, поэтому часто снабжены словариком.
• Братья Стругацкие, «Попытка к бегству»:

— Что такое «банный лист»? — спросил он.
— Это, Тошка, вопрос темный. Есть такая архаическая идиома: «дрожать как банный лист». Банный лист — это такая жаровня. Ее устанавливали в подах курных бань, и, когда поддавали пару, то есть обдавали жаровню водой, раскаленный лист начинал вибрировать.
Саул неожиданно захохотал. Вадим говорил:
— Это не мой вывод. Это наиболее распространенная гипотеза.
— Эта гипотеза настолько далека от истины, что я не мог удержаться. Нет такого выражения: «дрожать как банный лист». Есть выражения: «дрожать как осиновый лист» и «липнуть как банный лист».
— Но липнуть как лист — это примитивная метафора. Она восходит к липким листьям липы. Как может липнуть банный лист? Это же не лист растения. Чего ради листья каких-то растений попадут в баню?

— Саул — попаданец из 1940-х, Вадим и Тошка — молодые ребята из середины XXII в.

• Эта молодёжь и не в ладах с оружием.

— Что такое пики?
— Копья.
— Копья…
— Длинный деревянный шест, — раздраженно сказал Саул. — На конце — острый железный наконечник, часто зазубренный. Используется для протыкания насквозь ближнего своего. Может быть, вам заодно объяснить, что такое меч?
— Знаем мы, что такое меч.

— Откуда? Из фильмов? (Напоминаю что в "Парне из преисподней" один такой фильм упоминался, да и «благородный дон» в детстве играл в средневековье)

• Евгений Лукин:
  • «Каникулы и фотограф». Речь людей будущего кажется протагонисту каким-то специфическим жаргоном, а его речь его собеседникам — уморительно смешным кривлянием. Договориться, впрочем, смогли.
  • «Не будите генетическую память» — по мере погружения двух человек в глубины генетической памяти их речь становится все более архаичной: «Кайся, страдниче бешеной, что творил еси со товарищи в то лето, егда мор велик бысть?».
  • «Записки национал-лингвиста» — стёбная «публицистика» на тему «как нам изменить язык, шоп всех ворогов забороть».
  • «Портрет кудесника в юности» (рассказ «Тайна гнездовских курганов») — эвфемизмы ругательства сами со временем становятся ругательствами, и требуют введения эвфемизмов… Так известное слово на Х стало обозначаться буквой херъ, каковая со временем сама собой стала считаться ругательством и была заменена словом «хрен»… Но ведь и слово на Х когда-то было эвфемизмом? А как же изначально называли то самое место (ѹдъ, если что, тоже сам по себе эвфемизм, означающий просто «член», то есть любую продолговатую часть тела)? Собственно, в рассказе безумная тролльская логика со всей неизбежностью «доказывает», что надпись на горшке то ли «горухща», то ли «горушна» и есть наиболее раннее именование причинного места (и с негодованием отметается версия, что надпись означает всего лишь «горчица»).
• Руслан Мельников, «Земля за туманом» — коммуникация у монголов XIII века с нашими современниками происходит с огромным трудом: даже бродник Плоскиня понимает лишь отдельные слова и отказывается признавать язык русским.
• Леонид Каганов:
  • «Флешмоб-террор». В недалеком будущем фонема су переходит в сцу: сцуд, сцупер, госцударство, обсцуждение, сцекс (какой-то молодежный жаргон, наверно. Тем более что слово «сексуальный» Ваня произносит без ц).
    • Тут, кстати, автор оказался не в ладах с матчастью. Основной закон лингвистики: внешняя форма слов языка меняется не индивидуальным образом для каждого слова, а в силу процессов — так называемых фонетических изменений (иначе — фонетических переходов), охватывающих в данном языке в данную эпоху все без исключения слова, где имеется определенная фонема (или сочетание фонем). Иными словами, в речи Вани не должно было остаться слов «интересуете», «существовала», «сумма», «сутки»…
  • «Масло» — влиятельный предприниматель, долго выбиравший название для новой торговой марки, остановился на матерном варианте и сумел-таки его зарегистрировать в государственных органах. Благодаря этому ненормативная лексика начала активно проникать в обиход, и спустя семьдесят пять лет даже торжественные речи министров состояли из отборных перематов.
• Борис Орлов, «Робин Гуд с оптическим прицелом» — попаданец в Англию времен Ричарда Львиное Сердце даже не опознал язык аборигенов как английский и понял, куда попал и кого заменил, лишь к концу первой книги, узнав прозвище правящего короля (точнее, второе прозвище, так как надо полагать, что прозвище «и да, и нет» мало что сказало бы попаданцу).
• Александр Прозоров, цикл «Боярская сотня» — с одной стороны, попаданцы во времена Ивана Грозного спокойно общаются с местными опричниками. С другой — один из попаданцев истолковывает вопрос «государя от стола отлучить?» не как идею государственного переворота, а как намерение уморить царя голодом.
• Михаил Успенский, «Там, где нас нет» — субверсия. Жихарь и Безымянный Принц при первой встрече не без труда, но смогли понимать друг друга, так как «языки их в то время не успели ещё далеко разойтись». Попав в условно-наше время, Жихарь присказку про ментов поганых понимает совершенно определённым образом: это некое племя язычников.
• Павел Шумил, «Слово о драконе» — аверсия: в «Давно забытой планете» земляне, тысячу лет спустя прилетевшие на Сэконд, достаточно свободно общаются с местными («Произношение ужасное, но понять можно»), причём по всей планете. В «Караване мертвецов» даётся обоснуй: дескать, торговые караваны, связывая все поселения на планете, способствуют сохранению общей культуры и языка. Но даже если принять это объяснение — непонятно, как этот язык не разошёлся с земной ветвью. (Разве что можно предположить, что на Земле «язык Повелителей» ревностно сохранялся церковью).
  • Церковью, кем-то ещё или сам по себе, но действительно сохранялся: Джафар, проспав ту же тысячу лет, не испытывает проблем с взаимопониманием.
  • На Танте («Дракон замка Конгов») язык тоже не меняется. Правда, прошло всего триста лет с момента изоляции, но сохранением языка в неизменности никто специально не занимался.
• Элеонора Раткевич, «Таэ эккейр» — со временем меняется даже эльфийский язык, так что не совсем правильная манера речи Лерметта (некоторые звуки он не так произносит), по уверениям Эннеари, вызовет ностальгию у старейшин — так говорили лет триста назад.

…крупняки становятся миллионерами на четырех «без»: бесхозяйственность, безответственность, безграмотность, безразличие.

— Анатолий Рыбаков «Выстрел» (1975)

Поговорка возникла во времена нэпа, когда первое слово после реформы 1918 года писалось уже именно так, но у людей ещё крепко сели в головах старые правила. Фитилёк, впрочем, сильно прикручен: даже ко времени написания и публикации повести всем было очевидно, что речь о приставках, а они там одинаковые несмотря на разницу на письме. Возможно, кому-то не очевидно сегодня?

• • Попадаются такие МТА. Среди прочего, упирают на то, что оглушенная приставка — это, дескать, поминание черта. Также встречаются конспиролухи (нередки и два в одном) — дескать, некие злобные (сионисты/рептилоиды/еще кто-то (вставить которое-нибудь из таких понятий, можно и несколько)) искажают правильный/исконный язык с целью… ну, вы поняли.
• Андрей Круз, «Ветер над островами» — слегка изменённый русский язык постапокалиптического будущего, чем-то похоже на болгарский с явной упрощенной, на манер английского, грамматикой («до здесь» — сюда, «дудка» — ствол, в смысле любое ручной огнестрел, «за мы» — нас, «за одна» — одной, «на негры» — к неграм, «за обычай» — по обычаю, «от отец» — от отца и др.). В дальнейшем, однако, диалоги пишутся на литературном русском, скорее всего подразумевая «обвыклость» героя в особенностях местной речи, и просто чтобы читателю мозг не насиловать. От подчеркнутых недопониманий в конкретных терминах и понятиях (например, не рефлекторно выкрикнутый «осколочно-фугасный», а «взрывной»; или «патроны» к пушке вместо снарядов), впрочем, к чести Дядьки Кукуруза — это не избавляет.
• Алексей Авбовов, цикл «Цифровая пропасть» — главгероя критикуют за то, что он говорит на имперском языке с чудовищным акцентом. Он про себя рассуждает, что это как раз экзаменаторы говорят с акцентом а он — учился у настоящих имперцев (которые еще живы). С учетом того, что падение империи и тысяча лет были во время первоначальной генерации мира для для первой MMORPG по новейшим технологиям, получается что троп — отыгран при создании мира намеренно, для реалистичности.
• Острогин Макс, «Бог калибра 58» — в количестве. Мазер? Косая пушка которая МАЖЕТ, а не орудие на микроволнах. Мутант? Это только тот зверь что владеет псионикой, то есть МУТИТ сознание.
• Оксана Панкеева Хроники странного королевства — мэтр Ушеб, неживой памятник величию Куфтейской Империи. При этом изъясняется он на крайне архаичной версии языка. Без переводчика его понимает только Шеллар, выстроивший систему соответствий между старым и новым языками. К счастью для окружающих, новый язык почтенный мэтр выучил очень быстро.

На других языках

• Свифт, «Путешествия Гулливера» — бессмертные, но впадающие в полный маразм струльдбруги понимают друг друга с трудом, если они родом из разных веков. Обучаться уже неспособны: они даже читать не могут — забывают в конце предложения, с чего оно началось.
• Легендариум Толкина: Толкин как профессиональный лингвист это отлично знал, и немалая часть его Сильмариллиона, приложений к нему, побочных произведений посвящена именно распаду общеэльфийского языка и формированию новых.
  • За 3500 лет эльфийские языки, развившиеся из общего эльдарина (который, в свою очередь, развился из квэндерина — самого древнего языка эльфов и предка всех прочих эльфийских языков), разошлись так сильно, что вернувшиеся из Валинора нолдор и синдар Белерианда друг друга уже не понимали.
  • Аварин похожим образом распался на шесть языков — некоторые из них были переняты людьми (говорилось, что все людские языки — эльфийские по своему происхождению).
  • Тэлерин эльфов из Альквалондэ долгое время развивался в изоляции от квэнья, когда они жили на острове Аваллонэ — и на момент прибытия эльфов из Аваллонэ в Аман и возведения Гавани Альквалондэ он представлял собой отдельный язык (по мнению самих эльфов-тэлери) или же диалект квэнья (по мнению эльфов-нолдор).
  • Квэнья нолдор-изгнанников, вернувшихся в Средиземье, со временем стал незначительно отличаться от квэнья нолдор из Эльдамара.
  • Талиска, язык эдайн Первой Эпохи, во Вторую Эпоху развился в адунайский язык нуменорцев-адунайм, а в Третью Эпоху подвергся синдаринскому влиянию и стал всеобщим языком — вестроном.
  • Фродо, хорошо владевший обычным синдарином, понимал только отдельные слова из его лотлориэнского диалекта, примерно 1500—2000 лет развивавшегося изолированно (и, вполне возможно, подвергнувшегося влиянию аваринских языков).
    • И тем более он не понимает квэнья, хотя и может запомнить довольно большой текст со слуха.
• «Сага о Ведьмаке»:
  • Hen Llinge (язык эльфов Aen Seidhe) и Ellylon (язык эльфов Aen Elle) очень похожи (изначально они вообще были одним языком, звавшимся Laith aen Undod), но за века независимого развития двух народов стали немного отличаться.
  • Hen Llinge развился во многие другие языки:
    • Нильфгаардский диалект.
    • Диалект Скеллиге.
    • Брокилонский вариант.
    • Свой диалект есть и в Зеррикании.
    • Внешний пример — для сериала от «Netflix» разработан вариант Старшей Речи, основывающийся на книгах Сапковского, но незначительно отличающийся от книжного варианта.
• Хайнлайн, «Дверь в лето» — главгерой Дэниел проспал в заморозке 30 лет, после пробуждения с ним общается доктор, прошедший курс старого языка, и то Дэниел слышит несколько совершенно незнакомых слов, а пара других употребляются в противоположном смысле. В общем для всех выходящих из заморозки есть установочные словари и нужно на адаптационных курсах догонять цивилизацию, это тебе не Футурама.
• Пол Андерсон, «Человек, который пришёл слишком рано» — редкий случай обоснованной инверсии. Главный герой, попавший на тысячу лет в прошлое, вполне свободно общается с местными, поскольку дело происходит в Исландии, где язык за это время изменился достаточно мало.
  • Точнее, произношение всё-таки изменилось, что даже подсвечено: «Говорил довольно бегло, но произносил слова так, что его трудно было понять».
  • Фактически «неизменность» исландского языка — является просто легендой и выдумкой, распространяемой самими исландцами. Фонетика исландского от древненорвежского отличается весьма существенно, грамматика письменной речи исландцев существенно отличается от разговорной, даже несмотря на насильственную её архаизацию — в разговорной речи намного шире используются аналитические времена и намного уже падежи. Свободный порядок слов, свойственный древнеисландскому, в современном языке представлен куда слабее. Много слов, сохранив своё написание, поменяли значение в современном исландском. Так что сходу общаться бы просто не вышло, хотя владеющему исландским это, конечно, было бы проще, чем, скажем, датским.
    • Ну уж о полной «неизменности» никто и не говорит. А тот факт, что он изменился на порядок меньше других языков за то же время (в письменной форме, произношение — да, изменилось) — факт.
      • Там просто жили лютые граммар-наци — как минимум два раза язык искусственно архаизировался. В XVII веке язык был насильственно очищен от датского влияния и также в первой половине XX века. Современные исландцы, особенно молодежь, повально говорят либо на англо-исландском суржике, либо на английском, либо исландские слова комбинируют по правилам англограмматики. Деградация германских языков под влиянием английского становится нормой.
    • Для современного исландца тексты периода викингов — примерно как наш Пушкин. Архаично, конечно, звучит, но всё понятно. А попробуйте-ка почитать русский, или, скажем, английский того же периода? Много поймёте?
      • Для современного исландца, не прошедшего обучения этому, тексты эпохи викингов нормально читаемы только в современной нормализованной орфографии и с обширными сносками об редких грамматических формах и значениях слов, а так на 50-70 % поймет наверное. Старославянский или древнерусский будут понятны хорошо, если 30 % наверное, древнеанглийский — вообще не будет понятен.
        • Шутки ради — предположим, что он освоил háfrónska.)))
• «Песнь Льда и Огня» — после Рока Валирии, валирийский язык обособленно развивался в Вольных Городах; ко времени действия основной саги Мартина, можно говорить о том, что диалекты низкого валирийского в каждом из городов уже стали отдельными языками, тогда как высокий валирийский язык продолжает играть роль высокого наречия. В сериале-экранизации это любовно воссоздано консультантом-лингвистом Питерсоном.
  • А ещё очень показательно различаются стилистически исконная лексика и заимствованная. Для примера: в Вольных Городах для обозначения раба используется гискаризм buzdaris. Исконно валирийское слово для того же понятия будет dohaeriros, но им, на контрасте с бесправными «буздарисами», называют лично свободных слуг вплоть до знатных вассалов.
• Роберт Шекли, «Потолкуем малость» — землянин попадет на планету, где язык изменяется так же быстро, как, к примеру, мода.
• Яцек Дукай, «Идеальное несовершенство» — причудливый зигзаг. С одной стороны, Адам сразу заметил, что за шесть веков язык почему-то остался таким же, как в его времени, только пополнился странными словами вроде «стахс» и «егу». Ему объяснили, что это часть Традиции — чтобы Цивилизация сохраняла хоть какую-то связь с обычным человечеством, не переходя всем составом на следующие ступени развития, там старательно поддерживают стилистику конца XXI века. С другой стороны, сам язык как явление успел эволюционировать в Коды, то есть некие записи общего смысла сказанного, которые автоматически переводятся компьютерами в понятные слушателю слова.
• Новояз из 1984 — по сути, подтроп этого тропа, пополам с конлангом.
• Роберт Хайнлайн, «Имею скафандр — готов путешествовать» — протагонист изучал латынь, но вот с реальным римлянином удаётся объясниться едва-едва. К тому же практический латинский оказывается изрядно перемешан с тем, что для протагониста является испанским.
• Август Шлейхер (и многие другие), басня про овцу и коней. В разделе «художественная литература» упоминается потому, что в отрыве от компартивистическо-демонстрационных свойств является, строго говоря, художественным произведением.
• Герберт Уэллс, «Машина времени»:

— Можно было бы изучить греческий язык из уст самого Гомера или Платона, — сказал Очень Молодой Человек.
— И вы, конечно, провалились бы на экзамене. Немецкие учёные так удивительно усовершенствовали древнегреческий язык!

• у него же зигзаг в «Спящем»: за двести с лишним лет язык не сильно изменился благодаря кинематографу. Устный язык. А вот письмо наоборот изменилось, превратившись в правельный олбанскей. Судя по всему, в будущем «Спящего» отказались от книг, заменив их видосиками, а письмо используется для вывесок и маркировки.

• Урсула ле Гуин, «Планета изгнания» — когда Якоб Агат (потомок земных поселенцев) обращается к старому местному вождю со словами, что «слушает его сердцем», вождь слегка удивляется, ибо так его народ уже давно не говорит. А вот дальнерождённые отчего-то помнят и такие обороты (правда, у коренных обитателей планеты письменность отсутствует).
  • В продолжении, «Город иллюзий», инопланетные захватчики держат Землю в состоянии общинной раздробленности. Хочешь, чтобы тебя поняли далеко от дома, учи книжный Галакт. Если попадешь к дикому племени, которое старинные справочники не интересуют, зничит, тебе не повезло.
• «Гордость и предубеждение». В то время (200 лет назад) слово pride начало не гордость (скорее хорошее качество), а высокомерие, снобизм (вида «я умный, а все вокруг дураки») и было однозначно отрицательным качеством.
  • В наше время такое значение остаётся у слова «гордыня», прочно связанного по смыслу со смертными грехами.
• «Дюна» — в очень далеком будущем, в котором и разворачиваются события романов, французский язык считается таким же мёртвым, как и египетский, а вся галактика изъясняется на «галакте» — языке англо-славянского происхождения, в который органично вписываются заимствования из персидского и арабского и, конечно же, новые слова, придуманные самим автором. А в «Еретиках Дюны» события и вовсе происходят через 4500 лет после описываемого в первой книге, и да, язык изменения претерпел.
• Destroyermen — с прикрученным фитильком: лемурианцы из Малайзии с трудом понимают своих же сородичей с острова Лаа-лаанти (Диего-Гарсия в нашем мире), с которыми не контактировали много столетий. Председатель Адар предполагает, что их язык — более архаичная версия того, на котором говорят «малазийские» лемурианцы.
• Дэн Абнетт «Ксенос» — планета Дамаск была изолирована от Империума по причине удаленности на 300—500. Мелочь, по имперским меркам. Но за эти годы на планете сформировался собственный вариант Низкого Готика в весьма архаичной форме. Причем отличия были таковы, что Эйзенхорну потребовался переводчик.
• «Основание» — ввиду значительного объёма торговли даже в раздробленной Галактике, язык меняется, но довольно медленно. В последней книге учёный говорит, что документы пятисотлетней давности уже звучат довольно странно. Когда же он попадает на планету, где уже двадцать тысяч лет язык не меняется вообще, чтобы не переписывать программы для роботов, ему удаётся говорить с этими самыми роботами лишь с большим трудом — разница как между латынью и португальским, если не французским.

Сетевая литература

• Иван Кошкин, «Про попаданцев» — «дружинники не понимают ни слова из того, что он говорит, даже несмотря на то, что Вася пытается вставлять в свою речь слово „понеже“ и заканчивать глаголы на „-ша“ и „-де“». С грехом пополам объясняться с окружающими у кошкинских попаданцев получается только со времён Петра I.
• «Школа в Кармартене» — зигзагом. Фингал МакКольм, отправившийся в прошлое, после возвращения пеняет Орбилию, преподавателю латыни, по поводу того, что тот их учит совсем не той латыни, которая была в ходу, но тот легко парирует, что тот просто оказался в лагере германских наёмников, а у тех латынь была крайне искажена.

Кино

• «Иван Васильевич меняет профессию» — попытка Якина изъясняться «по-славянски» успехом не увенчалась. «Какое житие твое, пёс смердячий?»
  • Смысл сцены в том, что «жития» бывают только у святых и царей (о чем Якин очевидно не знает). Иван Грозный таким образом ставит на место нахала, своим высказыванием претендующего на незаслуженный статус.
  • Ну и стоит обратить внимание на удивление на царском лике, когда Якин говорит «ЯзыкАми не владею». Если бы Иоанн взялся комментировать это устно, он бы скорее всего произнёс: «Неуж у тебя их более одного, аки у змия многоглавого?..». «ЯзыкИ» в речи, современной Иоанну — это исключительно органы артикуляции, находящиеся у людей во ртах (у каждого человека по одной штуке) и при необходимости, или без оной, высовываемые. А то, что подразумевал Якин, — различные лингвы, скажем, старославянская, современная русская, латинская, польская… — это произносилось «язЫки».
  • Справедливости ради, сам царь и другие жители его времени говорят на вполне современном языке. Но это сон, там можно.
    • Всё-таки со многими архаизмами, хорошо заметно на фоне языка Шурика, Бунши и Милославского.
• «Прометей» (2012): на каком языке следует говорить с Предтечами? Разумеется, на праиндоевропейском.
  • Пусть даже Предтечи его и знали, но праиндоевропейский охватывает весьма обширный период существования примерно с 4500 по 2500 года до н. э., сам язык за этот период поменялся весьма и весьма существенно. Суржик из Прометея являет грубо-упрощенную форму самого позднего этапа его существования с нарушениями его предполагаемых акцентуальных (англоязычные не умеют в музыкальное и подвижное ударение), фонетических (везде отвердевшие согласные вместо исторических палатальных и лабиализированных, как минимум), синтаксических (не было там вспомогательных глаголов, вместо падежей неуместные предлоги) норм, приближенных к англоязычным. Инженер такого насилия над языком просто не выдержал…
    • Охватывающий пару тысяч лет праиндоевропейский — условность, учитывая, что за это время язык много раз раздробился.
    • Получилась реальность: предтеча даже слушать эту абракадабру не стал и, судя по реакции, воспринял её как оскорбление или угрозу.
• «Страсти Христовы» (2004) — языки: арамейский, латинский, древнееврейский, субтитры и закадровый перевод.
• Mad Max: бронза, бензак, аквакола, несмертный…

Мультсериалы

• Смешарики — именно об этой проблеме задумался Крош в эпизоде «В начале было слово…», когда они планировали оставить послание будущим потомкам. Мол, «через столетия „Крош“ может означать совсем другое, а „Ёжик“ вообще будет значить что-нибудь неприличное». Поэтому считает, что послание лучше нарисовать.

Комиксы

• Crossed +100 — язык изменился не слишком сильно, но заметно. Появились новые устойчивые выражения, новый слэнг, табуированная раньше лексика стала общеупотребимой, а те слова, что сто лет назад считались нейтральными, стали табуированными (как пример, слова fuck и sex практически поменялись значениями: первое стало нейтральным, зато второе — ругательством).

Аниме и манга

• Dr. Stone — инверсия на уровне незнания матчасти. Японский в деревне Ишигами абсолютно такой же, какой был до Окаменения, на секундочку, 3700 лет назад!
  • В теории их язык должен был гармонично соединить в себе японский, русский и английский, т.к. Конни и Лилиан — американки, Бьякуя — японец, а Шамиль (ещё смешнее от того, что это синеглазый блондин) и Яков с Дарьей — русские.
  • Если точнее, в их среде должен был сложиться пиджин на основе русского или английского языков, с примесью японского. Потом он должен был стабилизироваться в виде креольского языка на русской или английской основе, с сильными японскими и английскими/русскими влияниями. На таком языке разговаривали бы их ближайшие потомки. А позже, по мере расселения их потомков по планете, оный язык распался бы сначала на несколько диалектов, потом на разные языки и т. д. Через 3700 лет можно было бы только сказать, что все языки Земли относятся к славянской/германской группе с иноязычным субстратом. Причём понять эти языки не смогли бы ни современные русские, ни англосаксы.
• «Kuromukuro»: Кенноносуке провел 450 лет в анабиозе внутри Куба, а очутившись в современной Японии, вынужден ходить с электронным толковым словарем, который подсказывает ему значение слов, появившихся за время его отсутствия. К сожалению, определения многих слов в нем написаны с помощью других новых слов.

Видеоигры

• Far Cry Primal. Время действия около 10 000 г. до н. э. Все реплики записаны на индоевропейском, как его реконструировали авторы.

Настольные игры

• Warhammer 40,000 — Высокий и Низкий Готик Империума. Первый передаётся в книгах как латынь, второй — как английский. Так передаётся разница для слуха среднего имперца, но судя по названию, когда-то были одним языком. О сходстве с какими-либо современными языками ничего конкретного не известно.
  • Педаль в пол, во времена Великого Крестового Похода, почти у каждой планеты был свой вариант языка, развившйся за тысячелетия изоляции от других миров. Ситуация сохраняется и поныне. Местные языки очень часто используются как боевые коды локальных полков Гвардии или тайный язык Космодесанта.

Реальная жизнь

Наглядно.

Сравнительное историческое языкознание позволяет с достаточной надежностью утверждать, что двадцать пять веков назад в языке, на котором говорили предки современных русских, нынешнее целый выглядело как koilos jos, а нынешнее в начале — как un nōkindloi.

— Андрей Анатольевич Зализняк, «О профессиональной и любительской лингвистике». Видимо, пример из балтославянского языка

• Все реально используемые языки меняются со временем. Не меняются только мёртвые. Мёртвые от слова «совсем» — потому что латынь, перестав быть разговорным языком, сделалась языком богослужения и науки. В итоге классическая, средневековая, научная и церковная латынь де-факто являются разными диалектами одного языка со значительными отличиями в лексике, фонетике, морфологии и орфографии.
  • Научная так вообще выжимает педаль в асфальт — в той же биологии, например, «латинские названия» представляют собой смесь латыни, греческого и ещё по мелочи, например китайского. Кстати, Клод Фролло ну очень возмущался, столкнувшись с составным словом, в котором одна часть латинская, а другая — греческая.
    • Для латинского названия одной из слуховых косточек — «стремени» — анатомы придумали новое слово stapes сложением латинских корней stare «стоять» + pes «нога». Стремян во времена классического латинского языка ещё не знали, в поздней латыни таки было придумано несколько слов для них, но они были не особо распространены и их знают лишь очень узкие спецы по истории самого раннего средневековья, а позже они забылись. Во внебиологической латыни stapes стало встречаться лишь в XX веке.
  • Мёртвые авестин и санскрит в течение 1500 лет передавались изустно, до момента их письменной фиксации и кодификации. Их сохранность при такой передаче оценивается лингвистами как очень хорошая, но некоторые незначительные искажения таки находятся. Само слово санскрит — в правильной передаче было бы samskrta.
• Хуже всего от этого стихам. Так, во времена Шекспира слова love и move рифмовались не только графически — а как читать это теперь? Или вот, например, пишет Цветаева стихотворение, посвящённое Блоку: «Имя твоё — пять букв…». Адресат, напоминаем, Александр Блок. Просто во время написания стихотворения в фамилии Блокъ действительно было пять букв.
• Из-за фонетической эволюции архаичного протогреческого языка в классический древнегреческий и того в среднегреческий ономастика и топонимика Древнего Мира в современные языки пришла с существенными искажениями. Града Илиона греки не осаждали 10 лет — реально он звался Вилуна, не знали греки города Фивы — только Тхэбаи. Это же касается и терминологии — физика произведена от Φυσις, в древности оно произносилось пхюсис и этимологически точно соответствует русскому бытие.
  • Это же относится к самому названию греков во многих древних ближневосточных языках — явана, в догомеровском древнегреческом название субэтноса греков-ионийцев Iones(Ἴωνες) звучало как *Jawones (Ἰᾱ́ϝωνες).
• Английский (см. иллюстрацию) давит педаль в пол: нормандское завоевание Англии просто снесло бытовавший там язык, то, что осталось, родная мама не узнает. Современные романисты шутят: «Английский? А, то креольское наречие на основе испорченного французского с остатками германского субстрата?».
• В русском «волк» и таджикском «гург» нет ни одного схожего звука, но этимологически они точно друг другу соответствуют. Аналогично русское «жив» и древнегреческое «Βιος» («Биос») «жизнь/живой» происходят от одного и того же слова.
• Пекин и Běijīng («Бэйцзин») являются разновременными вариантами одного и того же слова. В русском языке устоялось соответствие китайскому произношению XVII века. Китайский язык, особенно его северные диалекты, примечателен очень быстрой фонетической эволюцией, например 佛 ("Фо: — Фу: ") — это Будда по-китайски и на момент заимствования реально произносилось как ("Бу: да: ").
  • «Пекином» китайскую столицу называют и во многих других европейских языках: например, Pechino у итальянцев и Pequim у португальцев. Китайцы на это периодически обижаются и стараются продавить «Бэйцзин», где могут.
• В Океании и Южной Америке можно наблюдать огромное количество несходных друг с другом языков и целых языковых семей, соседствующих на малой территории. Изменчивость и быстрое расхождение языков у родственных племён объясняются, помимо прочего, многочисленными табу и эвфемизмами.

Если имя покойного совпадает с названием какого-нибудь предмета общего обихода, например животного, растения, огня, воды, считается необходимым такое слово исключить из разговорного языка и заменить другим. Этот обычай, очевидно, является мощным фактором изменения словарного фонда языка; в зоне его распространения происходит постоянная замена устаревших слов новыми. Эта тенденция была отмечена в Австралии, Америке и других регионах. Относительно австралийских аборигенов известно, что у них «чуть ли не каждое племя имеет свой диалект. Некоторые племена называют детей именами природных объектов; когда умирает человек с подобным именем, оно выходит из употребления и для объекта изобретают новое название». Тот же автор приводит в качестве примера случай с человеком по имени Карла, то есть «огонь». После его смерти пришлось ввести для обозначения огня новое слово. «В силу указанных причин язык пребывает в состоянии постоянных изменений». Так же обстоят дела в одном из племён в районе залива Встречи в Южной Австралии: случись там умереть человеку по имени Нгнке (вода), и все племя должно в течение длительного времени пользоваться для обозначения воды другим словом.

В состоянии постоянной трансформации находился благодаря аналогичному обычаю язык абипонов Парагвая. У них, однако, слово, будучи однажды изъято из языка, более никогда не воскрешалось. Новые слова, по сообщению миссионера Добрицхоффера, ежегодно вырастали, как грибы после дождя, потому что все слова, имевшие сходство с именами умерших, особым объявлением исключались из языка и на их место придумывались новые. «Чеканка» новых слов находилась в ведении старейших женщин племени, так что слова, получившие их одобрение и пущенные ими в обращение, тут же без ропота принимались всеми абипонами и, подобно языкам пламени, распространялись по всем стоянкам и поселениям. На протяжении семи лет, которые Добрицхоффер провел у абипонов, туземное слово «ягуар» поменялось трижды; те же превратности, только в меньшей степени, претерпели слова, обозначающие крокодила, колючку и убой скота.

— Джеймс Джордж Фрэзер

• Однако, в Полинезии — аверсия: на протяжении тысяч километров языки оставались взаимопонятными! Из-за того, что население не сидело всю жизнь в родной деревне, а регулярно плавало, навещая не только близких соседей, но и дальних родственников, до которых плыть не один день, что постоянно перемешивало языки.

• Сравнение языков по числу совпадающих слов из т. н. списка Сводеша — метод глоттохронологии, позволяющий статистически оценить примерное время расхождения двух языков. Представляет собой набор слов наиболее важной, «ядерной» лексики (например, «я», «мать», «другой», «дерево», «говорить», «бояться», «огонь», «острый»). Для списка из 100 слов сам Сводеш получил, что за 1000 лет меняется около четырнадцати слов из ста. Но на практике каждому языку свойственна своя скорость замены словарного запаса. Также невозможно достоверно учесть повторную конвергенцию между родственными языками (например, родословное древо немецкого напоминает скорее сеть) и повторные заимствования слов между языками. Поэтому многими лингвистами лексикостатистика либо отвергается вовсе, либо используется в качестве вспомогательного метода.

Как после такого зефирки к чаю есть…

• Публицистика:
  • Корней Чуковский «Живой как жизнь» — глава первая, «Старое и новое».
    • «…с какой непримиримой враждебностью относился покойный Федор Васильевич Гладков ко всякому, кто, например, ставил неправильные ударения в слове реку или употреблял выражение пара минут, пара дней». (там же).
  • Лев Успенский (см. эпиграф) — тоже писал об этом.
• Романшский язык, на котором говорит небольшое количество жителей Швейцарии, может служить примером инверсии тропа. За последние века он изменился очень мало, и жители Граубюндена шутят, что если бы ожил какой-нибудь легионер Цезаря и захотел купить в местном магазине сигарет, его бы здесь без труда поняли. По факту же в самом этом языке с полдесятка с трудом понятных диалекта и он сам является всего-навсего обособленным вариантом итальянских северо-восточных диалектов. Не удалось бы объяснится не то чтобы с легионером Цезаря, но и даже с носителем вульгарной латыни эпохи Тёмных веков.
• Русский язык тоже медленно, но верно меняется:
  • Падение редуцированных в XII веке.
  • Традиционный зачин русских сказок «Жили-были…» к тропу Редупликация-шмедупликация отношения не имеет. Это реликт плюсквамперфекта, давнопрошедшего времени, обозначающего действие до ещё какого-нибудь действия. То есть старик со старухой жили, но тут пришла мышка, махнула хвостиком и всё заверте… Плюсквамперфект существовал в древнерусском и языке и исчез «где-то между грозным царем и крутым протопопом»™, сохранившись только в некоторых диалектах. Впрочем, исчез не до конца: даже в современности любой нативный носитель русского языка, услышав фразу «Хотел было Вася пойти на речку, поплавать и позагорать…» напряжется, ожидая продолжения типа «…но вспомнил, что на дворе январь и речка замёрзла» — то есть действию «вспомнил» предшествует действие «хотел». В украинском языке сохранился и активно используется, правда, в последнее время заметно реже.
  • В древнерусском языке было четыре прошедших времени (в том числе давнопрошедшее в примере выше), в современном русском не сохранилось ни одного из них. Современное прошедшее в русском (как и в восточнославянских и польском) происходит от формы причастия прошедшего времени на -лъ. Например в т. н. простых прошедших временах «я звал» звучало как: звахъ (аорист), звѧхъ (имперфект). Перфект и плюсквамперфект уже требовали вспомогательного глагола или даже двух — «звалъ ѥсмь» (перфект), «былъ ѥсмь звалъ» (плюсквамперфект). Причём глаголы ещё и спрягались по лицам, но категория вида появилась довольно поздно.
  • Вплоть до XVIII века русский литературный язык интенсивно смешивался со старо-, а позже и церковнославянском. Причём не только в лексике — старославянские формы горящий, кипящий, гремящий, стоящий остались причастиями, а исконные русские — горячий, кипучий, гремучий, стоячий стали прилагательными.
    • Вообще же нормы старорусского и церковнославянских языков очень причудливо переплетались в речи и письме русского языка самых разных эпох в течение минимум семисот лет, пока в XVIII веке окончательно не синтезировались в рамках сконструированной единой литературной нормы — например, град, срам, гражданин и благо, очевидные церковнославянизмы с несвойственным рксскому языку южнославянским неполногласием, стали не просто Высокой речью из церковных проповедей, а полноценной лексикой, либо разойдясь с исконной по значениям (гражданин — горожанин), либо став «высоким штилем» (град), либо даже вытеснив исконные слова (срам и благо). Слово «рождество» (также старославянизм с несвойственным русскому -жд- вместо -ж-) в старославянском изначально было совершенно нейтральным и значило просто «день рождения», даже «рождество иродово» можно было спокойно сказать, но под влиянием высокого штиля стало ассоциироваться только с Христом, Богородицей и Иоанном Крестителем (церковное празднование дней рождения ограничивается только этими лицами), а без указания имени — и вовсе только с Рождеством Христовым.
      • Например в древнерусских летописях основной текст обычно писался на более-менее старославянском языке, а прямую речь людей передавали обычно на древнерусском.
      • В берестяных (вопреки расхожим легендам не только псково-новгородским) грамотах фигурирует исключительно местный разговорный диалект, а вот в любом доступном местном официозе — практически исключительно общерусский письменный язык с очень значительным влиянием старославянского, в котором все равно есть влияние местной речи (что неплохо позволяет датировать и проверять подлинность рукописей — например смоленский диалект в древности имел некоторые общие черты с древним псковским диалектом, потом постепенно стал акающим, в XV и XVII веках постепенно усваивал полонизмы).
  • В течение XVII—XIX веков произошел перенос ударения с корня на окончание в двусложных словах женского рода с основой на «а»: рéка-рекá, нóга-ногá, ýда-удá.
  • Буква ѣ «ять» стала архаизмом сравнительно (с исторической точки зрения) недавно. Сохранилось достаточно много документов по поводу реформы русского алфавита при Петре I, но ни в одном из них нет даже малейшего намека на желательность объединить ѣ и е. Ещё во времена Ломоносова ей соответствовал свой особый звук, отличный от «е» и «ё», и лишь к концу века она совпала с ними в произношении. Во времена Пушкина в грамматиках впервые пришлось вводить особые правила о правильном её употреблении. По легенде император Николай I предлагал тогдашнему граммар-фюреру Карлу Яковлевичу Гроту уже тогда исключить эту букву из алфавита, но тот предложил всё-таки её оставить как шибболет для различения образованных от недоучек. В литературном украинском дало звук i, который поначалу отличался от і другого происхождения (из о и е в закрытом слоге и в заимствованиях), сильнее смягчая предыдущий согласный, но к настоящему времени эта особенность утрачена. В переходных украинско-белорусских говорах особый звук, впрочем, не тождественный исконному звучанию. В северо-западных говорах аналогично украинскому перешло в и, что отразилось в топонимике: Свирь, Полисть и т. д.
  • Соседние буквы старой кириллицы s и з — «зело» и «земля», в течение многих столетий были проблемным местом орфографии — так как обозначали один и тот же звук «з» и их различение было исключительно элементом традиционного написания. В древности же буква s обозначала особый мягкий звук «д’з'» например в словах sѣло, польsa — сравни с зелиѥ и сльза. Примерно с 12-го века в русском звук «„д’з'“» перешёл сначала в «з'» и какое-то время ещё различался с твёрдым «з», но к 16-17 векам различие полностью исчезло и буквы стали употребляться с ошибками и часто подменять друг друга, к эпохе Ломоносова буква «s» была полностью вытеснена из русского гражданского алфавита.
  • Акающее произношении в сочетании с твёрдым произношением «г» во всех позициях (неспроста устоялось в русском написание «Генрих», а раньше было и «гиштория»), строгим различением «ц» и «ч» (а откуда, думаете, взялась русская фамилия Чаплин? От диалектного произношения цапли!), а также мягких и твёрдых гласных во всех позициях в русском языке стало преобладающей нормой. Что интересно — всё, кроме «аканья», отображает более архаичное произношение. Причём временному распространению мягкого (фрикативного заднеязычного или гортанного) «г» сильно поспособствовали с XVII века западнорусское духовенство и певческая традиция.
  • Буква Щ окончательно стала читаться как напряжённое и смягченное [ш:'] только в XX веке. До этого она читалась как [шч'], что отражено в её традиционной транскрипции на другие языки: немецкое schtsch, английское shch и пр. В украинском и белорусском сохранилось, отвердев (в последнем букву даже исключили из алфавита, заменив на фонетическое написание «шч»).
  • Краткие формы прилагательных сейчас употребляются ограничено, но исторически — именно они исконная форма прилагательных, полные — произошли от их слияния с указательным местоимением *jь (сравни падежные окончания полных прилагательных с аналогичными местоимения «он») и имели зачаточное значение определённости, но оно относилось не к ним, а к определяемому существительному, либо самому прилагательному в роли подлежащего. В раннем древнерусском и старославянском это ещё четко было видно и как и где попало они не употреблялись. Только в позднем русском это значение окончательно размылось и полные прилагательные начали активно вытеснять краткие. В украинском краткие («нечленные», то есть «безартиклевые») формы прилагательных остаются основными для множественного числа, а также женского и среднего рода единственного, изредка же встречающиеся полные продолжают нести функцию определённости или употребляются как поэтизмы.
  • Предложный падеж как известно назван так за то, что без предлогов не употребляется. Из-за фонетической эволюции праславянского языка окончания местного падежа (книга на полке) и аблативного (поговорим о тебе) совпали и со временем для уточнения значения стали использоваться предлоги, развивая аналитизм грамматических средств. В древнерусском языке предлоги с ним, да и с другими падежами употреблялись намного реже чем в русском, например «ѥсть шъли домови» — никакой наркомании тут нет, всего-навсего так звучало «они шли к дому». Прототип известной фразы из фильма «Александр Невский» (на самом деле — слова Иисуса Петру в Евангелии от Матфея, 26:52): Вьси бо приемъшеи ножь ножемь погыбнѫтъ. Буквально: «Всякий, кто взялся за меч, от меча и погибнет».
  • Архаичный вид звательной формы (звательного падежа) существительных — например, «отче», «боже», «старче» — в русском языке в основном вышел из употребления в течение XV—XVII веков, сохранившись в украинском. Но не всё так просто — следом в русском начали формироваться новые его формы, вроде «тять», «Саш», «Маш». По странному совпадению они даже больше напоминают общеиндоевропейский прототип — чистую основу без падежных окончаний, в среднем общеславянском она была искусственно расширена (например *bag-j-o «боже» вместо bag при именительном bagos или *stōr-ink-j-o «старче»).
  • Хотя и не совсем в тему статьи, но довольно серьёзные реформы орфографии русского языка имели место совсем недавно:
    • 1956 год — изменилось правописание некоторых слов («итти» стало «идти», например), в азбуке вновь появилась буква Ё, дефисы стали употреблять по-другому.
    • 2000-е годы: официально изменили ударения в большом количестве слов (вызвав негативное отношение со стороны большого числа людей, не принявших их), в некоторых допустили два разных ударения; в школьные учебники и ЕГЭ ввели изучение отглагольных прилагательных (о которых лингвисты до сих пор спорят — существуют ли они, или же стоит считать их подвидом причастий; а бедные школьники не понимают, как в ЕГЭ их отличать).
      • Между ними не состоялась (по причине политических игрищ, а также бурного возмущения многих писателей и деятелей культуры) хрущёвская реформа 1964 года с довольно радикальными предложениями по дальнейшему упрощению орфографии и устранению «исключений».
• Названия южноазиатской страны Мьянма и Бирма — это одно и то же слово, добиравшееся до нас через разные языки.
• Голландский и немецкий языки пример весьма заметного изменения в течение весьма короткого времени. В грамматиках голландского языка до сих пор указывается три падежа, на письме их так-сяк употребляют, но в живой речи де-факто исчезли, притом что в начале-середине XX-го века вполне употреблялись, а в течение жизни всего двух поколений исчезли, также исчезло различие между мужским и женским родом. Считается, что это последствия влияния английского языка, ставшего для большинства голландцев де-факто вторым родным, под его влиянием стало широко употребимо прошедшее время с habben (=have) и будущее с zullen (=shall). В немецком под влиянием инглиша родительный падеж стремительно отмирает в живой речи, вытесняемый дательным и конструкциями из предлогов, сохраняя чисто притяжательное значение. В разговорной речи доходит до смешного — вместо верного Das Ende des Filmes (конец фильма) молодежь может использовать даже des Film’s Ende, как считается под влиянием английских mother’s day или my father’s daughter.
• В эрзянском языке в XX веке (а к началу нового тысячелетия — и подавно) живая речь окончательно избавилась от архаичных условных конструкций, означающих «в случае, если…». Некоторые из видных эрзянских поэтов — если пишут высоким стилем — ещё упорствуют: «карминдеряй» — стилистически что-то вроде «яко станетъ» или «стань онъ…»; «улиндеряй» — «яко будетъ» или «случись оному сдѣлаться этакъ» (на русский всё равно переведут как «если начнёт (примется)», «если будет»). А скажи-ка теперь в живой речи это самое «карминдеряй» — на тебя во-от такие глаза в изумлении откроют: мол, чего это ты?.. А возможен и недоуменный вопрос: «Мезе?..» (= Что?..) Живая речь уже бесповоротно усвоила упрощённую составную форму, которая конструктивно повторяет соответствующую русскую: бути [сон] карми… — если [он] будет (станет, начнёт)…

Эффект неголубого щенка

На коротких отрезках времени, измеряемых десятилетиями, с языком редко происходят столь глобальные вещи, как изменение синтаксиса, морфологии, времён и падежей. А вот значения одних и тех же слов иногда могут измениться очень внезапно и очень, по лингвистическим меркам, быстро. В частном случае новый смысл может стать похабным, и это будет эффект голубого щенка. В общем случае такой эффект необязателен. Эти тропы в какой-то мере родственны, так что примеры можно, до создания статьи, приводить и тут.

• Хайнлайн, «Дверь в лето». Герой проспал в анабиозе всего тридцать лет. Грамматика, конечно, не особо изменилась, но вот лексика… За слова, которые ему кажутся совсем невинными, бедняге чуть морду не набили. Хорошо, что заступились те, кто знали, что он «долгоспал».
• Дмитрий Биленкин, рассказ «Загадка века». Россиянин начала XX века прочитал историю о жизни молодого инженера — нашего современника. Он смог понять сочетание «снежная каша», почти правильно расшифровать заимствования «автобус» и «троллейбус», но жужжание бритвы вывихнуло ему мозг: «даже младенцу ясно, что бритва, это узкое и опасное лезвие стали, ни в каком веке жужжать не может».
• Львиная доля ложных друзей переводчика объясняется именно тем, что когда-то смысл одного и то же слова стал немножко отличаться в разных диалектах.
• Яркое и быстрое изменение в образном просторечии. До 1980-х годов включительно, «стрелочник» означало — тот, на кого сваливают некую вину, тот, кого выставляют «крайним», козлом отпущения (см. фильм «Через тернии к звёздам», где космический штурман именно в этом значении шутливо говорит молодому стажёру: «Ты — стрелочник»). Родилось из популярной шутки, что на железной дороге, мол, вину за крушение всегда приписывают рабочему-стрелочнику, долг которого — переводить стрелки на путях, даже если в конкретном случае виноват на деле вовсе и не он (было обыграно в КВН 1980-х). Но начиная с 1990-х с этим значением начинает конкурировать (и даже вытеснять) противоположное — тот, КТО сваливает вину на другого, ну или, обвинённый/оскорблённый, произносит что-то вроде «Сам такой!». Родилось из гоповской речи, где это называлось «перевести на кого-то стрелку» — или «кинуть стрелку», что то же самое.
• Скажи-ка своей бабушке, что привязал карту к телефону — представляешь, что она представит?
  • «Мальчик склеил модель в клубе» — меметично же!
  • «Карта в планшете» — это не ГуглМэпс в мобильном устройстве, это бумага в полевой офицерской сумке. Кое-где знаменитый гимн Трошина на стихи Войновича уже так и исполняют: «загружены (а не заправлены, как в оригинале) в планшеты космические карты…»
  • Сюда же — известная подборка «Фразы, за которые 25 лет назад можно было попасть в дурдом». А за фразу «Я Вторую мировую за немцев прошёл» и ещё дальше.
    • Ну ладно — 25, а вот за вопрос «бывают ли двухъядерные атомы?» ещё в 2000-е нашему гипотетическому попаданцу бросили бы учебником по физике в голову.
      • Кстати, как сказать — реальность нереалистична. Правда, термин в 2007 году мог быть предложен уже и под влиянием «двухъядерных» процессоров Atom.
  • Мегафон — это по умолчанию больше не рупор, а сотовый оператор. А рупор, чтобы не путаться, стали называть исключительно «рупор» или в просторечии «матюгальник».
    • Переносное устройство для звукоусиления, впрочем, от этого своего названия не утратило. Меньше повезло слову «танк» — которое стало означать бронированную боевую машину, а не емкость для хранения жидкостей/газов. И лишь слово «танкер» ныне напоминает нам о тех временах.
      • А в жаргоне геймеров под «танком» скорее будут понимать персонажа, сражающегося на передней линии боя и принимающего на себя большую часть урона.
    • «В каком году в СССР были закрыты МТС?» — такой вопрос по истории может поставить в тупик современных школьников. Правильный ответ: в 1958, это обслуживающие колхозы машинно-тракторные станции (хотя сего оператора «машинно-тракторной станцией» или даже «трактористами» дразнят и в наши дни).
  • Существует сценка «Камеди-клаба»: «мышью открывать окна».
  • Ну и знаменитый казус со словом «толстовка»… В первой половине XX века это означало плотную рубаху наподобие гимнастёрки, а не лёгкий трикотажный свитер с капюшоном или без такового, как в конце XX и первой половине XXI…
  • Три примера из одного ряда: «интимный», «романтический», «пошлый». Значения существенно поменялись, причём были пересажены «на одну и ту же грядку» (с разных).
    • Еще в первой половине XX века слово «пошлый» означало «неорганичный», «банальный», «тупой», «обыденный», «примитивный» (а в XVI веке — и того круче: «самый что ни на есть простой, обыкновенный»!); слово «романтика» — относилось не столько к половой сфере, сколько вообще к всевозможным темам, которые «приподняты над скучным бытом» и этим будоражат кого-то; и наконец, «интимный» значило «секретный», «личный» (чьи-то «интимные тайны» совсем не обязательно были из области сексуальных похождений — всего лишь такие, разглашения которых человек не хочет).
      • В связи с этим возникает вечная дилемма у преподавателей литературы: с одной стороны, если не разъяснить исторический смысл слова «пошлый», ученики неправильно понимают контекст разговора Онегина с Ольгой («И, наклонясь, ей шепчет нежно какой-то пошлый мадригал»), с другой — если разъяснить, ученики не понимают, с чего вдруг так возревновал Ленский, вплоть до дуэли, если друг его девушке ничего похабного на ухо не шептал?
    • И что же мы наблюдаем в 2020-х годах? Почти любой поймёт «пошлость» как «нечто на сексуальные темы, цинично изложенное и потому низкопробное». «Романтика» всё чаще означает — сексуальный (но все же с конфетно-букетными элементами флирта, ухаживания) аспект в противоположность внесексуальному или чисто-сексуальному, без «черемухи» («между ними — никакой романтики…» — так можно сказать и о людях, которые не состоят в отношениях, и о людях, которые пусть и регулярно друг с другом спят, но всякая нежность из их отношений давно испарилась или ее никогда не было). Ну а значение слова «интимный» всё увереннее сужается опять-таки до сексуальной темы ввиду стремительного распространения слова «интим» (именно с этим смыслом).
• Не вполне типичный пример. Слово «попсовый» — очень старое, происходит от слова «попсить» или «попсовать», что означает «заниматься плохим делом». Когда в 1980-е годы появился неологизм «попса», обозначающий низкопробную поп-музыку, он настолько удачно лёг на уже существовавший в языке смысл слова, что фактически вытеснил его и сузил значение исключительно до сферы поп-культуры. Поэтому сейчас, если сказать про что-то «попсовый», это будет означать «массовый, скучный, халтурный».
• «Цивильный» же! Происходит от латинского civilis — гражданский. В этом значении в прошлом и употреблялось — гражданский, то есть штатский, в смысле «не военный», с армией не связанный («переоделся в цивильное» — в смысле мундир снял, или например, «после увольнения из армии устроился неплохо, так как в свое время получил цивильную специальность» — то есть умеет человек, к примеру, слесарничать, не пропадет без армейской службы). А теперь уже в толковых словарях пишут —(2-е, разговорное значение)— подходящий, достойный, приличный, соответсвующий требованиям ЦИВИЛИЗАЦИИ. Цивилизованный то есть, ну начало и конец у слова те же, только два-три слога из середки для удобства выкинули, а так то же самое. И теперь это второе разговорное значение уже начисто затмило первое. А лет двадцать назад автор правки слегка так подзавис, услышав от однокурсницы по поводу вялотекущего ремонта в родном учебном заведении: «В коридорах все такой же бардак, а туалет на первом этаже уже отремонтировали, ЦИВИЛЬНЫЙ такой теперь!» А что ж там раньше то было — полевой армейский нужник?
• Особая статья — всевозможные жаргоны и прочие социолекты. Они меняются ещё быстрее, чем литературная лексика. Хороший пример — «Ворошиловский стрелок». Дед приходит к торговцам оружием, а они спрашивают, нужна ли ему плётка. «Плётка вам бы не помешала!» — ехидничает дед, не сразу поняв, что так называют винтовку — за характерный звук выстрела. Но осваивается быстро: когда его спрашивают, сколько надо маслят, понимает, что речь идет о патронах.
• В 2010-х и 2020-х годах жаргонное значение слова «унылый» (о произведении или персонаже — банальный, скучный, неинтересный, без изюминки, придуманный без фантазии; о реальном человеке — лишённый харизмы; отсюда интернетовское оскорбление «унылое говно!») грозит уже чуть ли не вытеснить исконное общелитературное значение того же слова (о человеке — упавший духом, поникший, впавший в уныние, по видимости утративший надежду).
  • Но впервые появилось упомянутое жаргонное значение… в 1920-х годах, причём именно в языке искусствоведов! Один критик в те времена обозвал пьесу А. Безыменского «Выстрел» унылой, хотя она вовсе не про уныние. Критик всего лишь имел в виду, что, сидя в театре и смотря эту пьесу, можно впасть в уныние, или и вовсе заснуть.
• «Ханжа». Раньше значило «моралфаг-лицемер», эдакий фарисей, который не только учит всех правильно и хорошо жить, но и сам этому не очень-то соответствует. Вроде тех современников Омара Хайяма, которые пили алкоголь в кабаке и тут же подчеркнуто, во всеувидение, разворачивали молельный коврик. Сейчас — скорее просто «моралфаг», не обязательно лицемерный. Очень может быть, что и вполне себе искренний.
• Михаил Булгаков — можно рассматривать и под таким углом. Автору правки попадалась статья, в которой разбирался диалог профессора Персикова и журналиста Бронского из повести «Роковые яйца» и пояснялись причины негодования профессора речевыми штампами журналиста: «— Пару минуточек, я только один вопрос и чисто зоологический. Что вы скажете за кур? — Как вы можете писать, если вы не умеете даже говорить по-русски. Что это за „пара минуточек“ и „за кур“?» Это же одесский диалект! В упомянутой статье делался упор на то, что объединять в «пару» не естественно-парные предметы и явления («пара брюк», «пара очков») для профессора с классическим образованием дикий неологизм (вроде теперешнего испускания пены на тему «у культурного человека кофѣй кофе — всегда „он“!!!11111»).